Рельсы твоей души

Ильдар почти не опоздал. Всего на пятнадцать минут. Айхан на секунду отрывается от разминки, смотрит неодобрительно, но ничего не говорит, ведь ни хореографа, ни даже оператора ещё нет. — Развлекаешься? — интересуется Ильдар, направляясь к хореографическому станку, чтобы потренировать свою и без того безупречную растяжку. — Слушай, нам вообще-то не обязательно разговаривать, когда нет камер. Я из-за тебя сегодня разбит с самого утра и башка до сих пор трещит, — Айхан зачем-то строит из себя обиженного великомученика, хотя Ильдар наверняка знает, что тот давно не злится и ничего у него не трещит. — Больно надо, — оскорблённо фыркает Ильдар, закидывая ногу на перекладину и сразу же до предела растягиваясь в поперечный шпагат. На самом деле он не против поговорить. Особенно с Айханом. Ильдар с первых мастер-классов обратил на него внимание, Шинжин держался так уверенно, спокойно, относился ко всем с одинаковой доброжелательностью, не смотря на то, что большинство танцовщиков в этом сезоне далеко не подарок. Не говоря уже о том, как Айхан реализовал себя в танце. Мужественный, красивый, страстный, он очаровывал зрителя своими харизмой и техникой. Настоящий профессионал. Ильдар видел в Шинжине будущего себя. Это сейчас он кажется всем ребёнком: смышлёным, талантливым, смазливым, но всё же ещё ребёнком. И хотя Ильдар ощущает себя гораздо взрослее своего возраста, он вынужден считаться с возможностями своего тела. Фигура его по-юношески тонкая и гибкая, а лицо ещё не утратило детской гладкости. Каков бы не был огонь внутри, внешне Ильдар не может никак выразить свою сексуальность, её просто напросто никто не замечает, кроме, разве что, внимательной наставницы. Но Ильдар уверен, что всё это временно и уже через пару лет он станет таким же, как Айхан, и каждым своим движением будет похищать сотни женских сердец. В любом случае, Ильдар вполне адекватно оценивает свои способности, а также он умеет наблюдать и объективно анализировать возможности других. И, конечно, в результате оказывается, что основным соперником Ильдара среди парней является Айхан. А среди девчонок… Ну, у них там пока отдельная конкуренция. Конечно, Айхан очень хорош, а возраст и опыт — его преимущество. Проиграть ему будет не стыдно. Да, не стыдно, но Ильдар не собирается проигрывать. Когда их заселили в одну комнату, Ильдар обрадовался новым возможностям для наблюдения, но не планировал водить с Шинжиным дружбу. Кто же знал, что обаяние Айхана на Ильдара подействует ничуть не иначе, чем на остальных? Ильдару нравился вынужденный сосед, и он ничего не мог с этим поделать. Правда, виделись они только вечерами, когда каждый приходил со своей репетиции, и то, Айхан в это время не горел желанием общаться, то что-то сосредоточенно обдумывая, то в полноги повторяя разученную хореографию. Поэтому Ильдар развлекался тем, что вёл себя как обычно, ничуть под Айхана не подстраиваясь, и наблюдал, как он бесится. А потом смиренно довольствовался дружескими перепалками и поучительными беседами, потому что по-настоящему злиться Айхан не умел. Пока Ильдар придумывает, что ему сделать, чтобы всё-таки завязать с Айханом диалог, желудок предательски издаёт печальный и долгий жалобный стон. Ильдар готов сквозь землю провалиться. Чёртовы потребности! — Ты что, опять не завтракал? — нахмурившись, спрашивает Айхан, и слабая надежда, что он не услышал, умирает в муках стыда. — Да я же… Собирался сюда, торопился, чтобы ты не бухтел, — Ильдар старается звучать саркастично, но выходит какой-то жалкий смущённый лепет. — Ой, ну не надо тут. Собирался он, ага… Спал, как всегда, до победного! — Айхан картинно вздыхает и, наконец-то, улыбается. — Тебе повезло, что я такой заботливый, всё предусмотрел. На, успокой своего оголодавшего ламантина. — Какого ламантина… — бормочет Ильдар, пряча вспыхнувшие щёки за огромным красным яблоком, которое так пафосно вручил ему Айхан. Неужели и правда для него, Ильдара, купил?