Рельсы твоей души

Уже полтора часа Айхан не может выполнить одну из главных поддержек танца. Вроде бы, ничего не предвещало, они весело и продуктивно отрабатывали отдельные элементы будущего номера, Айхан даже довольно быстро смирился с тем, что это снова будет контемп. А тут… Просто какой-то ступор — не получается и всё. Оба хореографа, Ильдар и даже случайно забредший в зал Мигель пытались убедить Шинжина упростить элемент или хотя бы отложить его отработку до лучших времён, но Айхан ни в какую не соглашался, упрямо пробуя снова и снова. Может быть, состояться как сольному артисту ему только предстоит, но партнёром Айхан считает себя идеальным. В танце на него можно положиться — общий номер он никогда не испортит, а при необходимости, ещё и умело сгладит оплошности своего партнёра. Айхан не позволит унизить себя упрощённым вариантом танца, он сделает всё, как надо, просто ему нужно ещё немного времени. Хореографы, утратив всякую надежду продолжить постановку номера сегодня, оставляют Айхана с Ильдаром наедине отрабатывать сложный элемент. Гайнутдинов, до этого смиренно терпевший все невероятные выверты, что совершал с его телом Айхан, в попытке сделать правильно, наконец, не выдерживает: — Если ты подхватишь меня вот здесь, — Ильдар передвигает ладонь Шинжина от своего колена значительно выше по внутренней стороне бедра, — то поднять, а потом и перехватить другой рукой будет намного легче. — Если я подхвачу тебя вот здесь, — Айхан чувствительно сжимает пальцы на том месте, куда их передвинул Ильдар и тот сдавленно ойкает, запоздало осознавая, в какой непосредственной близости они оказались относительно его паха. Можно даже сказать, в опасной близости… — боюсь, вместо финала в «ТАНЦАХ» меня будет ждать срок в колонии по статье за совращение несовершеннолетних. — Айхан ожидает, что Ильдар смутится, снова надолго замолчит и не будет мешать Шинжину работать. В этом, собственно, и была цель этой грубоватой и, что греха таить, откровенно голубоватой шпильки. Айхан одного не учёл — от Ильдара нельзя чего-то ожидать, он всё равно поступит непредсказуемо, так что не стоит и пытаться. — А ты не бойся, — Ильдар улыбается своей той самой не по-детски развратной улыбкой, какую Айхан уже наблюдал на мастер классах, когда их испытывали стрип-пластикой. Шинжина странно завораживает ямка, образовавшаяся на щеке Ильдара от этой улыбки, так что он чуть не пропускает окончание фразы, — если что, я подтвержу, что всё было исключительно с моего согласия. — Айхан пару раз поражённо моргает. Ему не показалось? Мальчик действительно с ним флиртует? Да ещё уверенно так, неприкрыто — как будто каждый день с десяток взрослых мужчин соблазняет. — Не слишком ли ты раскрепощён для невинного ребёнка? — второй рукой Айхан подхватывает партнёра под живот, приподнимает, а его ладонь соскальзывает прямиком к промежности Ильдара. Шинжиным теперь движет азарт — как далеко Ильдар позволит ему зайти? Испугается? Вывернется из его сильных рук, которые сейчас небрежно блуждают по тем местам, где непозволительно? А Гайнутдинова как будто совсем не беспокоят чужие пальцы, которые так по-хозяйски его оглаживают, но нельзя сказать, что эти прикосновения он вовсе не замечает - он реагирует и вполне даже явственно. Почувствовав, что Айхан обхватил его за шею, Ильдар выгибает спину и откидывается ему на плечо. — Для невинного ребёнка может и слишком, а вот для будущего обладателя трёх миллионов — в самый раз, — Ильдар смеётся, одной рукой тянется назад и цепляется за волосы Айхана, пока тот делает какой-то немыслимый разворот и снова опускает его на холодный паркет. — О. Мой. Бог, — хореографы стоят в дверях с одинаково-ошеломлёнными выражениями на лицах. — Ребят, вы хоть понимаете, что вы сделали? Как вы вообще к этому пришли? Сможете повторить? Мы просто обязаны вставить в танец этот элемент.