Рельсы твоей души

— Нет. Нет, нет, нет, — Денисова прерывает их в разгар репетиции и снова направляется прямиком к насупившемуся Гайнутдинову. — Ильдар, душа моя, ничего не получится, если ты не будешь прислушиваться к своим хореографам. У тебя мощная энергетика, с этим никто не спорит, но посыл твой всегда одинаков. И если ты ничего не сделаешь с этим — зритель заметит. Ты топишь себя в своей же подаче. Откуда столько враждебности? Она здесь совсем не уместна. Задумка постановки в том, что ты должен довериться Айхану, открыться, позволить тебе помочь. Он — твой старший друг, наставник, если хочешь, — Татьяна поворачивается ко второму своему подопечному, и строгость в её взгляде сменяется привычной мягкостью и кокетством, — Айхан… Ты — моя отрада. Игра — выше всяких похвал, с хореографией справляешься прекрасно… — Таня, мы ждём вас на интервью, — в зал заглянула девушка из стаффа, и Денисова удалилась, не забыв наказать Ильдару контролировать своё лицо. Как только дверь за наставницей закрывается, Гайнутдинов оседает на пол и обречённо закрывает лицо руками. — Эй, — Айхан присаживается рядом на корточки и неловко приобнимает расстроенного Ильдара, — ну, чего ты? — У меня не получится, — голос Гайнутдинова подозрительно дрожит, но от унизительных всхлипов он себя всё же сдерживает. — Я не понимаю, как сделать то, что они хотят от меня. — Попробуй ещё раз. Один. А я посмотрю, что не так, может быть смогу помочь тебе исправиться, — предлагает Айхан, и, не принимая возражений, отодвигается к периферии зала, освобождая Ильдару пространство. Ильдар танцует самозабвенно. Изгибается, раскрывается и буквально летает по залу, будто сложнейшая хореография для него не более чем дежурная разминка. Он прекрасен в своей лёгкости, он завораживает и притягивает… Молодой бог, не иначе. Молодой, прекрасный, изящный и самый несчастный бог на свете. Столько в его эмоциях невысказанной грусти, боли, отчаяния, что становится тошно от одной мысли о том, что вкладывает Ильдар в свой танец, и когда в нём успело накопиться столько разбитого стекла. — Почему ты предпочитаешь танцевать сольно? — с ходу спрашивает Айхан, как только Ильдар исполняет последнюю комбинацию. — Потому что мне никто не нужен, — так же быстро отвечает Гайнутдинов и отворачивается. Так, оказывается, сложно танцевать для одного зрителя… Ощущение, будто душу открыл, и Айхан теперь знает обо всех его самых сокровенных комплексах и страхах. — Или потому что положиться ты можешь только на себя, — Ильдар вздрагивает от этой фразы, и смотрит на Айхана со странной смесью испуга и вызова. — Или поэтому. — Ильдар, я не собираюсь лезть к тебе в голову и выяснять, откуда во вчерашнем ребёнке столько осторожности и скептицизма, — Айхан вздыхает и обходит Ильдара сзади, обхватывая его за грудь со спины, так, чтобы удобно было говорить прямо в аккуратное ухо, почти полностью скрытое густой шевелюрой волос. — Просто хочу, чтобы ты знал. Те рельсы, по которым ты бредёшь по задумке нашей постановки… Если бы они были настоящими, я бы никогда не оставил тебя с ними наедине. Я бы обязательно оказался рядом и остановил. Тебя, поезд, планету — не важно. Я бы спас тебя, чего бы это не стоило… — Айхан крепче сжимает в объятьях напряжённое стройное тело. — Если ты сейчас поверишь в это, проблема с эмоциями решится сама собой. Просто поверь в меня, и я никогда не предам этого доверия. Обещаю. — Я… — у Ильдара пересыхает во рту от пугающей проницательности Айхана. Никогда ещё никто не воспринимал его переживания так серьёзно. Действительно — какие проблемы могут быть у подростка? Навыдумывал сам себе трудностей и страдает, и грустит на показ, лишь бы привлечь внимание. И никого не интересует, какой отпечаток на Ильдара наложили насмешки в школе и постоянное одиночество. Он, конечно, хотел бы поговорить с кем-то, кто поймёт, доверить кому-то свои настоящие чувства, что копятся внутри, не имея возможности выплеснуться, но… Уже не может. Люди злые и подлые, думают только о себе. И предают — постоянно. Но Ильдар усвоил урок и начал брать со своих сверстников пример. Он самодостаточен. Ему комфортно в одиночестве… Было. Но Айхан так убедителен, и так заманчиво звучит его предложение довериться. Ведь Ильдару в глубине души всегда так неистово хотелось, чтобы у него появился кто-то, на кого можно положиться, несомненно и безоглядно… Пусть даже только в танце. Но способен ли он ещё доверять? Ильдар слегка поворачивается и встречается глазами с серьёзным и честным взглядом Айхана, и вдруг отчётливо понимает — ещё способен. — Я попробую. Давай станцуем с самого начала.