***
Эдди уже пару недель ходил с нескрываемым недовольством. Каждый день за каждым его шагом следили две пары глаз. Лукас постоянно шутил, что не две, а три пары, обосновывая это нарушением зрения у одного из следящих. И Эдди старался делать вид, что ничего не происходит, хотя дёргающийся глаз выдавал его состояние безусловно. В туалете он слышал шипение, в Большом зале, в коридорах школы, даже в библиотеке! Ричи не давал ему прохода нигде. Конечно, Каспбрак догадывался, что слежка за ним будет очень внимательная, но уж точно не настолько. Когда очередной раз у них была сдвоенная пара по Зельям, Эдди собрался было подсесть к какому-то Слизеринцу, но его вдруг схватили за мантию и силой усадили за другую парту. — Сиди со мной, — прошептал Уилер, вытирая ладонь о свою мантию, и тут Эдди не выдержал. Хлопнув ладонью по столу, он возмутился. — Ты думаешь, мне тебя не хватает в моей жизни? Ох, конечно, как же мне и минуты прожить без обаятельного Ричарда Уилера, царя всея чистокровок?! — Я бы поспорил, но не стану. Я просто хочу убедиться, что ты никому не сболтнёшь ничего лишнего. — Ты ещё в одной постели спи со мной, чтобы я вдруг во сне не заговорил, — съязвил Эдди, и змея Уилера агрессивно зашипела, приближаясь к лицу испугавшегося юноши. Щёки Ричи порозовели, он возмущённо уставился на соседа по парте, стараясь утихомирить Тафис. — Я никогда в жизни не лягу в одну постель с грязнокровкой! — Ты совсем идиот?! — воскликнул Эдди, и преподаватель его отдёрнул. Понизив голос, Каспбрак нахмурился, слегка пригнувшись. — Ты о чём думаешь вообще?! Я говорил совсем о другом! — Ну… Я тоже о другом! — замялся Уилер, забегав взглядом по парте. Змея обвила его шею, подозрительно осматривая Эдди, который периодически метал взгляд на возмущённое и красное то ли от злости, то ли от стыда лицо. Ещё раз взглянув друг на друга, они моментально отвернулись, уткнувшись в тетради, мечтая, чтобы урок поскорее прошёл.***
Этот спортивный сезон открывал матч между Слизерином и Гриффиндором. Пожалуй, это раззадорило бы все факультеты сразу. Эдди же вовсе не горел желанием идти на это сборище и уже грезил, как проведет это великолепное воскресенье в тишине и покое. Как бы не так. Абсолютно все друзья заставили его пойти на матч, но Эдди поклялся, что даже не взглянет на поле, так как хочет получше разобраться в том, какие свойства придаёт китайская кусачая капуста зелью Костерост. Что было заметно абсолютно всем: накалилась атмосфера между одним из охотников Гриффиндора и загонщиком Слизерина. Билли и Стив были готовы друг другу глотки перегрызть, но обязательно сделать всё для победы своей команды. — Заключим пари! — произнёс как-то Билли, и Стив подозрительно на него покосился, порываясь уже схватить палочку в любой момент. Харгроув это заметил и расплылся в очаровательной улыбке. Харрингтон нахмурился, поджав губы. — Что ты задумал, Бундимун несчастный? — подозрительно поинтересовался Стив, щурясь. — На победу. Кто проиграет — пьёт полторы бутылки огневиски залпом. Ну? — он вытянул руку, хитро улыбаясь. Харрингтон сначала начал было отнекиваться, но заметил, как в ярких синих глазах блеснул опасный огонёк, потому тут же вцепился в вытянутую ладонь, крепко сдавливая. — Идёт, Глизень, — Стив оскалился, не отрывая пристального взгляда от красивого лица Харгроува. Уж относительно красоты Билли даже он не станет спорить, ведь оно и идиоту понятно, что этот юноша совершенно точно не обделен внешностью. — Ещё раз обзовёшь меня всякой пакостью — я тебе помогу облегчить работу желудочно-кишечного тракта, понял? — в лицо прошептал ему Харгроув, и Харрингтон только вновь оскалился, улыбаясь. — Я лучше посмотрю, как на следующее утро тебя будет тошнить от полутора литра огневиски, малыш. — А-ну повтори, что сказал! — возмутился Билли, достав палочку, но в следующее же мгновение Стив также вызволил свою терновую палочку из кармана, нацеливая её прямо на шею соперника. — Знаешь, с радостью. Малыш. Эх, ладно, удачи тебе проиграть. А пока… Rictusempra, — Билли вдруг стал хвататься за своё тело, сдерживая порывы смеха и параллельно проклиная до жути довольного собой Стива, который решил немного передохнуть перед важным матчем. В то воскресенье вся школа уже шагала в сторону поля для квиддича в ожидании кровавого матча. Эдди постоянно оглядывался в сторону окон библиотеки с ужасно грустным взглядом, в руках его была какая-то толстая книга. Вокруг Эдди шли его друзья, все с флагами Гриффиндора, желая поддержать этот факультет. Один только Каспбрак решил не поддерживать никого, а только подготовиться теоретически к тесту по Зельеварению, с которым у юноши начались проблемы из-за одного Слизеринца. — СЛИЗЕРИН, ВПЕРЁД! — раздался позади вопль нескольких старшекурсников, и Стэнли вздрогнул, оборачиваясь. Генри шёл футах в двадцати от Когтевранцев с огромным зелёным флагом и змеёй посередине. Заметив чужой взгляд на себе, Бауэрс оскалился, хвастливо задрав голову. Урис на это только отвернулся с максимально спокойным выражением лица. После случая во внутреннем дворе Стэн помирился с Майком, который вдруг поменялся, стал более добрым и уступчивым. Как объяснил Уилл, это всё из-за Оди, которая ежедневно внушала Уилеру, что следует быть более терпимым. — Забей, Стэн, — проговорил Майк, стараясь перекричать Пуффендуйцев, горланивших придуманные стишки о победе Гриффиндора. — Генри просто мудак. — Я и не переживаю, — ровным голосом проговорил Стэнли. Майк прищурился, но, завидев неподалёку Джейн в компании каких-то девушек с огромными фразами в тематической красно-золотой одежде, вдруг заулыбался. Эдди залез на самую верхнюю трибуну, скромно усаживаясь в углу с книгой, пока остальные ребята пытались прорваться на самую нижнюю трибуну, первую. Как только Каспбрак абстрагировался от шума, он ощутил холод кожей шеи, поэтому круто повернулся с огромными от ужаса глазами. Тафис не отрывала взора от побледневшего Эдди, а сзади стоял Ричи с довольно спокойным лицом, осматривая пока ещё пустое поле. — Проваливай отсюда, к Слизеринцам. Видишь, здесь только Когтевранцы, — грубо отозвался Эдди, хмурясь, но змея вдруг зашипела, грозясь укусить Каспбрака. Ричи что-то прошипел на парселтанге и наконец взглянул в глаза Эдди. Словно ничего не слышал, он присел рядом, задумчиво осматривая синие капюшоны осенних мантий. — Ненавижу квиддич, если честно, — заговорил Ричи, поглаживая змею по голове. — Тогда что ты здесь забыл? — Каспбрак сощурился, мрачно осматривая Уилера. Пусть он очень похож на Майка, но уж больно высокомерен, а это отвратительная черта характера. — Я всё ещё за тобой слежу, любопытный грязнокровка, — бесцветно произнёс Ричи, как вдруг получил по плечу тяжёлой книгой, а потом и ладонью по тому же месту. — Эй! — Хватит оскорблять меня. Ещё раз назовёшь так — я тебя заколдую, — агрессивно проговорил он, замахиваясь на змею. — Кому ты врёшь, детка, — заулыбался Уилер, тщательно оттирая мантию от касаний. — Ты и муху против её воли не заколдуешь. — Очень самокритично, балабол, — ответил Эдди, поджав губы. — Хочешь это проверить? Ричи заметил краем глаза, как Каспбрак неспешно достаёт свою рябиновую палочку, изящную и красивую. Уилер окинул пристальным взглядом кисть, пальцы, каждую выпирающую косточку руки Эдди и, конечно же, палочку. — Из чего она? Из Ивы? Я слышал, такие палочки у неуверенных в себе людей, — улыбнулся Ричи, иронично вскинув брови. — Не угадал, умник. Ох, я совсем забыл, что не все чистокровные отличаются грандиозным умом. К сожалению, это и к тебе относится. Ах, нет! Я сказал «к сожалению»? Мне же всё равно, — Каспбрак собрался было убрать свою палочку, но ощутил крепкую хватку к запястью. Развернувшись, юноша заметил плещущуюся ярость в глазах Уилера, который был действительно рассержен. — Я не позволю так с собой разговаривать, ты, грязно… — Ты уверен, что хочешь закончить свою фразу? — послышался со стороны голос Майка, который уже ткнул своей пихтовой палочкой в затылок брата. — Я тебе запрещаю оскорблять моих друзей. Ричи закатил глаза, цокая. Но Каспбрак заметил ту резкую перемену в лице Ричарда, когда он услышал слово «друзей». Резко выпустив запястье Эдди, он вытер ладонь о свою мантию и, встав с трибун, ушёл прочь, оставляя Когтевранцев наедине. Майкл пристыженно взглянул на Эдди и убрал палочку, пожав плечами. — Уж прости его, что он такой заносчивый. Он не знает такта, — он метнул взгляд на уходящую темноволосую макушку брата и вновь посмотрел на Эдди. — Он, скорее, не знает, как с людьми общаться, вот и всё, — потирая передавленное запястье, ответил Каспбрак, и Уилер изумлённо осмотрел друга. — Ты заступаешься за него? Он же готов был тебе руку сломать! — Вот именно. Заступаюсь я, хотя его брат — ты, — проговорил Эдди с задумчивым выражением лица. Майк хотел было что-то ответить, но все трибуны вмиг залились громкими воплями. Ещё раз кинув взгляд на Каспбрака, Уилер вернулся на первую трибуну, а Эдди перегнулся через край, дабы взглянуть на оскорблённого Ричи, но уже никого не нашёл. Решив, что китайская кусачая капуста подождёт, он взял книгу в руки и встал рядом с Беном, который радостно заулыбался, увидев Эдди. — Поприветствуем команду Слизерина! Только взгляните, как горделиво вышел Уильям Харгроув, капитан сборной! Он готов уничтожать! — говорил приятный мужской голос в микрофон. — А вот и Гриффиндор! Кажется, Стивен Харрингтон не меньше Уилла настроен на победу! — ГРИФФИНДОР, ВЫ ПОБЕДИТЕ! — кричали со всех трибун, кроме тех, где были видны Слизеринские флаги. Эдди осмотрел всю команду Гриффиндора и остановился на Макс и Беверли, которые о чём-то разговаривали, смеясь. Заметив на трибунах своих друзей, они стали размахивать им руками в знак приветствия. — Беверли такая классная, — улыбнулся Бен, не в силах оторвать от этой девушки взгляда. Каспбрак подтолкнул друга, ухмыляясь ему. — Почему бы тебе не пригласить её поехать вместе в Хогсмид? — Что?! Серьёзно?! Она же… Ну, мы просто друзья, — замялся юноша. — Да брось ты. Бев не откажется. Капитаны пожали друг другу руки, будто бы старались поломать их, и мадам Трюк заставила их разойтись. Досчитав до трёх, она дала сигнал к началу игры, и мячи были запущены. Началась дикая игра, Макс старательно избегала бладжеров, которые запускал её брат, ещё не догадываясь, что целится он по большей части в другого охотника, Стивви. Беверли извивалась на метле во всех позах, умело зацепляя бладжер битой и отбивая их с такой силой, что было страшно даже её команде. Бен же не отрывал восхищённого взора от неё. — Уже 40-80 в пользу Слизерина! Что же вы, поднажмите, ребята! Иначе Слизерин выйдет вперёд! — Я обязательно тебя сфотографирую, когда ты будешь лежать в собственной блевоте, Стивви, — прорычал Билли, размахивая битой. Харрингтон нахмурился и выхватил квофл у соперника, тут же передав его Макс, которая круто извернулась, чтобы избежать столкновения с бладжером, и вновь отдала пас Стиву, который обхитрил вратаря и забил гол. Развернувшись на метле, он победоносно взглянул в глаза растерянного Харгроува. — Посмотрим, кто будет фотографировать, малыш. Игра началась ожесточённая, Стив стал молиться всем основателям, чтобы их ловец первым поймал снитч, пока Билли одного за другим задевал бладжерами Гриффиндорцев. Оди кричала громче всех, болея за свою команду, и все косились на неё. Будь у неё такое право, она бы уже давно помогла телекинезом, но ничего не могла, их команда отставала уже почти на восемьдесят очков. Харрингтон уже всерьёз испугался за свою трезвость, но всё произошло в одно мгновение. Час игры прошёл, как вдруг комментатор громко завопил: — Сто пятьдесят очков Гриффиндору! Ловец поймал снитч! Это победа! Билли агрессивно спрыгнул с метлы, приближаясь к довольному собой Стиву, ликующему от гордости за свою команду. — Не забудь, полторы бутылки, малыш, — Стив приблизился к порозовевшему от ярости лицу с коронной ухмылочкой, и Харгроув еле сдержался, чтобы не проехаться кулаком по этому смазливому лицу. Поджав губы, он отвёл напряжённый взгляд в сторону, на виске его пульсировала жилка, а челюсти агрессивно сжались. — В полночь. Выручай-комната. — О, ты уверен, что завтра сможешь пойти на Трансфигурацию в таком виде, золотце? — иронично поинтересовался Стив. Билли сжал в руках метлу и, круто развернувшись, ушёл прочь. Харрингтон заулыбался, довольный собой вдвойне, уже предвкушая, как в его руках будет пьяная и побежденная туша соперника. Сколько же компромата!