zwischen ihnen

Но это не меняет ничего. Они продолжают жить своими жизнями. Пьют, курят и ненавидят друг друга в социальных сетях. Слава делает еще парочку треков о Мироне и мифических цветах, растущих на его коже. Мирон только закатывает глаза и пишет в твиттер ничего не значащие фразы. Их узнавание друг друга заключается в тотальном игнорировании друг друга. Ровно до того момента пока они случайно (конечно же, случайно и их друзья точно не договаривались об этой встрече, потому что «заебали блять со своими пиздостраданиями») не сталкиваются в одном из многочисленных баров Петербурга. Они надираются и стараются не обращать друг на друга внимания, но все равно сталкиваются взглядами каждые несколько минут. Мирон, посмеиваясь, говорит своему табору, что пойдет покурить и нет, не надо с ним идти, он же не ребенок маленький. Выходя из бара, он пристально смотрит на Славу, и тот, не говоря ни слова, следует за ним. Федоров не спеша закуривает, Машнов опирается спиной на стену и внимательно следит за тем, как мужчина напротив него выдыхает мутный дым из своих легких. - Я двадцать семь лет каждый ебаный день признавался в любви к человеку которого даже не видел ни разу, - не спеша проговаривает Мирон и делает очередную затяжку. – И что я в итоге получил? Насмешливые мечты подростка с преизбытком гормонов о том, что у меня будут крутые сиськи и жопа, за которую будет приятно ухватиться. Но прости! У меня нет ни того, ни другого! Получите и распишитесь! Только вот вместо пустоголовой куклы ты получил ебаного жида. Прошу заметить, это прямая цитата! – Федоров почти срывается на крик, но сдерживает себя. Им не нужны лишние зрители. Он отбрасывает истлевшую сигарету в сторону и ежится от пронизывающего питерского ветра. Слава же просто продолжает смотреть на Мирона. Он ничего не говорит. Просто смотрит. Мирон чувствует дрожь от пробирающего до костей взгляда парня напротив. - Да ебаный ты пиздец, - еле слышно выдыхает КПСС и резко отрывается от стены. В пару широких шагов он преодолевает разделяющие их пространство, обхватывает своими ручищами шею мужчины и прижимается к его губам. Время замедлило свой ход. Секунды превратились в минуты. Минуты в часы. Часы в бесконечность. Двое взрослых мужчин прижимают друг друга ближе, словно стараясь слиться в одно целое. Они одни. Даже если кто-то и забредет в этот питерский переулок, в котором находился этот странный бар, то им было бы плевать. В этот момент они были друг для друга одни. В какой-то момент, может через секунду, минуту, а может столетие, Слава отступает обратно к стене и с глазами, наполненными любовью и болью одновременно, произносит. - Прости, - слово тут же появляется на ладони другого мужчины. - Что? – Мирон недоумевающе смотрит на Славу и пытается найти хоть какой-то намек на разгадку на его лице. - Я люблю тебя, - продолжает Машнов и разворачивается, чтобы уйти. Он колеблется всего секунду, будто раздумывая что делать дальше, но в итоге идет в сторону дороги, на ходу вынимая телефон. Мирон непонимающе смотрит ему вслед, но не спешит догонять. Слишком долго он гонялся за этим парнем-загадкой девочкой-пиздец, что теперь красуется на лопатке младшего парня. Проходят еще несколько мгновений, и мужчина закуривает еще одну сигарету, в эту же секунду принимает решение не возвращаться в бар, к тому же, вряд ли табор будет опечален его уходом. Федоров ищет взглядом табличку с названием улицы и номером дома и когда наконец замечает ее, только пьяно хмыкает и думает, что такси заказывать не стоит. Двадцать минут, и он еще более пьяный, в пивнухе по дороге продавали хоть и дешевое, но совсем не дурное пиво, стоял на пороге квартиры, хозяин которой наверняка спал в этот поздний час, а может где-то проводил свое время в объятиях прекрасных дам, но Мирон не оставлял надежд. За дверью раздался шорох, и она наконец отворилась. Татуированный парень, забыв надеть очки, теперь щурился, глядя на ночного гостя, еле узнавая в нем короля рэп-сцены. - Мирон? Ты какого хуя тут забыл? - Прости. Я люблю тебя, - с ухмылкой проговаривает Федоров и приникает к губам Вани, заталкивая того в глубь квартиры и захлопывая дверь за собой. На другом конце города на шее долговязого парня появляется meine sonne schau mich an. И тот негромко шепчет узнавание друг друга заключается в тотальном игнорировании узнай себя и тогда узнаешь меня.