Потребности садиста

Пепел облизнулся, пристраиваясь в конец строя к Дымопятке, которую в ту же секунду передёрнуло. — Тебя не было на поляне.. — негромко произнесла кошка. Серый промолчал, наблюдая, за желанием воительницы договорить. — Неужели тебе мало ученицы Теней?.. — ещё тише от страха спросила Дымопятка, прижимая уши. Кот улыбнулся. — Ну она же маленькая ученица, её, конечно, мало, — в полголоса ответил Пепел, наблюдая за эмоциями Дымопятки, которую вдруг забила дрожь. Шедшая впереди белая кошка чуть поджала пушистый хвост, прикрывая щёлку. Больше серый ничего не говорил. Между ними повисла тишина. Коты подходили к своей территории когда Пепел, чуть толкнув соплеменницу, свернул к небольшому поваленному дереву. Возле корней кот остановился, наблюдая как неуклюже к нему подходит беременная кошка. И хотя её живот стал округляться всего несколько дней назад, походка у неё уже становилась медвежьей. И конечно ждала она его котят, иначе быть и не могло. В воздухе повеяло смущением, после чего Дымопятка робко легла на холодный снег. Где-то за деревом хрустнул снег. Пепел вздохнул: — Это уже становится скучным, не находишь? Кошка, ещё больше робея, подползла к коту. Она прекрасно понимала, что ему нравится не только беспрекословное подчинение, но и крики боли, потому и прикрыла живот. Послышался смех. — Ты серьёзно? Думаешь, если я захочу уничтожить твоих муравьёв сейчас, то не смогу это сделать? Дымопятка прижала уши, обиженно глядя на Пепла, который ещё больше развеселившись громко сказал: — Выходи, Снежа, так уж и быть, позволю тебе быть третьей. Серая в недоумении уставилась на белый пушистый комок, выкатившийся из-за дерева и бросившийся к лапам садиста. — Спасибо, спасибо, спасибо, — беспрерывно забормотала кошка, начиная вылизывать лапы кота. Дымопятка, в полном замешательстве и непонимании происходящего, наблюдала за более чем просто странным поведением вечно гордой Снегоушки — глашатаей племени. Пепел, глядя на серую, фыркнул: — Присоединяйся, будешь слизывать сперму, когда я буду кончать в твою глашатаю. Белая нетерпеливо заскулила, с мольбой глядя на Пепла, который, снова фыркнув, величаво произнёс: — Ну ладно, можно. Воитель раздвинул передние лапы, позволяя глашатой пролезть к члену, который она сразу же начала с энтузиазмом облизывать. Дымопятка же, ещё больше робея, подползла ближе к коту, понятия не имея, что ей делать. Как вдруг Пепел встал. Из-под него послышалось причмокивание. Снегоушка, которая тут же подняла голову и снова принялась за своё дело. В следующее мгновение большая когтистая лапа с размаху прошлась по спине Дымопятки. — Найди себе занятие, насекомое, иначе мне придётся трахать твой труп, а ты знаешь - я могу. Кошка жалобно взвизгнула, как собака бросаясь к яйцам воителя и начиная их лизать, в то время, как глашатая ласково посасывала головку пениса. Серый удовлетворённо зажмурился. — Давай вылазей Снежок, ты заслужила большего. Белая не заставила кота долго ждать, в следующий же миг она сгрупировалась так, что её мокрая вагина была готова принять член, находившийся в усике от неё, а Пепел мог видеть под собой покорную кошку с пометкой в виде круглой зарубки на ухе. Дымопятка же продолжала лизать яйца Пепла даже когда тот стал медленно проникать в глашатаю. Сладкий стон сорвался с уст пушистой, когда Пепел вдруг вошёл в неё во всю длину. Яички, чуть соприкоснулись с белой шерстью, после чего, в такт движениям кота, вернулись в исходное место, шлёпая Дымопятку по носу. Кошка поморщилась, когда хотела снова лизнуть яйца, которые в тот же миг вновь отдалились от неё, вслед за членом чуть ли не проникая в ещё более мокрую дырочку. От такого зрелища серая с удивлением отметила, что сама возбуждена и её щёлка тоже наполняется соками. Белая беспрерывно вскрикивала и стонала, толчки Пепла теперь были не сколько глубокими, сколько быстрыми. В то же время стонать хотелось и Дымопятке, которая чувствовала себя неловко, наблюдая как кот, который не единожды её оплодотворял, сейчас занимается сексом с её глашатаей, у которой ни разу не было котят. И ко всему прочему они обе были его рабынями, даже не смотря на то, что Снегоушка была выше их всех по статусу. С особенно эффектным толчком, серая застонала, поджимая хвост и стараясь хоть как-то воздействовать на свою пульсирующую щёлку. В тот же миг Пепел чуть сбавил темп. — Возьми палку и больше не заставляй меня говорить тебе как делать приятно высшим котам, — после этих слов серый с размаху сделал толчок, от которого Снегоушка громко вскрикнула и первый раз за всё время дёрнулась. Дымопятка же, как послушная рабыня, взяла приличную палку без зазубрин и, забежав спереди к котам, вставила её в снег, начиная медленно насаживаться. Теперь маленькая полянка была заполнена стонами кошек и только Пепел казался всё таким же невозмутимым, хотя, несомненно, получал не меньшее удовольствие. Его движения стали постепенно замедляться, наблюдая как ювелирно Дымопятка подпрыгивает на палке, аккуратно насаживаясь и также осторожно приподнямаясь. Тем не менее её стоны были не менее убеждающими, чем стоны пушистой. По палке медленно стекала склизская капелька. Ещё толчок, после которого Пепел позвал серую, вытаскивая член. В следующую секунду Пепел уже вошёл в Дымопятку и, сделав пару толчков, бурно излился в беременную. Кошка заскулила, когда кот вытащил член из неё сразу после того, как кончил и снова позвал белую, которая, взяв в пасть палку, снова легла под кота. Дымопятке ничего больше не оставалось, как опять насаживаться на палку, которая теперь была в зубах у Снегоушки, исполняя роль кляпа, потому были слышны только стоны серой, только частое дыхание кота и шлепки смазки. Пепел глубоко проникал в кошку, после чего резко делал толчок назад, раздирая кошку шипами на члене. И наблюдая, как та морщится, как из пасти стекают капли слюни. Пеплу была приятна мысль, что эта кошка искренне хочет быть его предметом издевательств. Ему было приятно осознавать, что эта особа испытывает к нему симпатию. Ему было до ужаса приятно, что она действительно мазохистка, которая его любит, которая исполняет его волю по своему желанию, которая позволяла себя жестоко истязать и которой он не даёт того, чего она хочет больше жизни — его. Снегоушка безумно хочет быть его единственной рабыней, которую он круглыми сутками будет использовать в любых целях. Дымопятка же была типичной его марионеткой, в которую можно было кончать сколько угодно. Причина её послушания та же, что и у большинства — дочки, смерти. Ещё толчок, после которого кот едва успел выйти из пушистой. На снег полилась сперма. — Вылижи, — бросил кот Дымопятке, которая тут же слезла с мокрой палки, — твоим оглоедам полезно поесть себе подобных. Снегоушка измученно уронила голову на лапы, из-под лобья наблюдая, как Пепел осматривает её, медленно обходя. Возле хвоста он остановился. Кошка чуть отодвинула хвост, пытаясь возобновить дыхание. Пепел ухмыльнулся, с интересом наблюдая, как из влагалища медленно капают выделения, смешанные с небольшим количеством крови — он всё-таки разодрал её шипами. Серый положил лапу кошке на щёлку, как бы закрывая её, после чего выпустил когти и, не сильно касаясь, повёл лапу вниз. Снегоушка тихо заскулила, вставая на носочки задними лапами. Пепел чувствовал, что доставляющей ей болью возбуждает кошку ещё больше. Он надавил чуть сильнее, с когтями всовывая лапу. Белая подняла голову в громком стоне, после чего Пепел вытащил лапу. Его лапка была мокрая. Пепел цокнул языком, показывая своё недовольство. В следующее мгновение Снегоушка развернулась и принялась вылизывать его лапу. Подскочила Дымопятка, которая присоединилась к вылизыванию. Серый ухмыльнулся и уже через пару секунд раздвинул передние лапы, подпуская кошек к пенису, которые в то же мгновение дружно стали его обсасывать со всех сторон. Обе кошки старались действовать одинаково: проводя языками по длине, поочерёдно беря его в пасти, массируя языками яички. Казалось, и возбуждались они обе дружно. У обоих были отодвинуты хвосты, что не лишало кота приятного зрелища сочных дырочек. Когда Дымопятка ласково посасывала яичко, а Снегоушка брала в пасть член, Пепел со стоном кончил самке в пасть, удовлетворённо слыша её глотания и лёгкий кашель. После чего встал и, обойдя обоих, навис над серой, которая сразу же застонала и приготовила мокрую дырку, приподнимая зад и прижимая уши, на одном из которых была круглая зарубка. В следующий миг он резко и во всю длину вошёл в неё, начиная рваные движения, нисколько не щадя беременную. Раздались крики. Да, не стоны - крики. Движения кота были до предела грубы и не осторожны, так что беременной кошке доставляло это мало удовольствия. Хотя, с другой стороны, почему ей должно быть хорошо и приятно? Здесь хорошо и приятно должно быть только ему. Он же тут главный, босс - он придумал такое использование жалких существ, как кошек. Они всего лишь рабыни, которые должны иметь пристрастия к мазохизму и удовлетворять его потребности. Пока Пепел с силой вдалбливал член в кошку, Снегоушка лизала её чуть ниже занятого влагалища и увлечённо наблюдая за процессом. Последовал особенно сильный толчок, после которого послышался особенно громкий вскрик, а следом тишина. Пепел с силой прижал морду беременной в снег, заглушая любые издаваемые ею звуки. Белая на секунду остановилась, с ужасом осознавая, что это так просто не кончится. И правда, в следующий миг ей на глаза закапала сперма, которую кошка убрала с глаз лапами, а потом последовали жестокие действия кота. Пепел грубо перевернул кошку с обмороженной мордой, которая тут же стала ртом глотать воздух, после чего прошёлся по её круглому животу когтями. Кошка дико завизжала, пытаясь отбиться лапами. — Помнишь начало? Я говорил, что если захочу уничтожить этих тварей, то уничтожу их, — приглушая вопли кошки крикнул серый, — Так вот, я этого вдруг захотел. После этих слов зеленоглазый вцепился в живот и потянул, разрывая плоть. Снегоушку забила бешеная дрожь, та сжалась. Её психика не была готова к крови, даже не смотря на то, что она мазохистка. Сопротивление Дымопятки становилось всё слабее, а когда показались кишки, по телу кошки прошла быстрая судорога и она затихла. В глазах белой стало двоиться, потом всё закружилось и та не заметила, как рухнула на снег, теряя сознание. Пепел обернулся и фыркнул, глядя на кошку без чувств. Почему они все такие слабонервные? Всё самое интересное пропустили. Одна слишком рано умерла, вторая вдруг сознание потеряла. Кот ещё раз фыркнул, после чего разорвал матку, наблюдая, как от туда вываливаются эмбрионы. Их было девять. Тела с полуголовами и едва заметными лапками. Как отвратительно и в то же время прекрасно. Пепел с аппетитом принялся за ужин.. а может быть завтрак. Костей в еде не было. Она была нежной и невинной. Пожалуй, одна из самой вкусной еды. Доедая последнюю порцию, Пепел отценил обстановку. Весь снег вокруг был пропитан кровью, на снегу лежал выпотрошенный труп Дымопятки, чуть поодаль лежала глашатая, чья шерсть в некоторых местах была кровавой, небо стало светлеть в первых намёках на скорое утро. Кот перевёл взгляд на свои кровавые лапы и мгновенно представил как ужасно выглядит. Тем не менее, это не остановило кота от последующий действий. Серый ещё чуть поковырялся во внутренностях, ища сердце. А полакомившись, вернулся к холодной щёлке, куда снова вошёл, начиная работать в одном темпе, делая довольно мощные толчки, так что вскоре он мог видеть свой член, испачканный в крови благодоря огромной ране на пузе умершей. Через пару минут кот кончил. Он видел, как сперма струёй выливается и оседает на мёртвые ткани, смешиваясь с кровью. Пепел обернулся и заметил, что Снегоушка уже сидит, напряжённо моргая. — Вот умница, иди сюда, оближи меня, ты же этого хочешь, не так ли? — сказал Пепел, вытаскивая пенис из трупа. Пушистая, всё ещё в полу-контуженном состоянии кивнула, приближаясь к соплеменнику и начиная слизывать с него кровь. Зеленоглазый ухмыльнулся. — Её растерзали собаки, — шепнул кот на ухо кошке, с удовольствием глядя на круглую зарубку, — слишком много убирать декораций. Кошка устало выдохнула, она понимала, что сообщать о смерти беременной кошки придётся ей, что ей придётся заметать следы оставленные на теле Пеплом, что она снова будет выгораживать этого жестокого кота, к которому испытывала какие-то очень странные чувства.