9:59: «А ты что, тут? И не пришел навестить меня?»
— Шастун, уберите телефон, — как только Арсений Сергеевич произнес это, в кармане его брюк завибрировал мобильник. Парень посмотрел на него недовольным взглядом и, в то же время, пытался сдержать улыбку. — Извините, за то, что отнял время от Вашего урока, — он обаятельно улыбнулся учительнице из-за чего та просто растаяла, как и некоторые девушки в классе. «Серьезно? Девчонки, вы еще не знаете какой он ублюдок! По крайней мере девочки нашей школы это подтвердят» У скольких бы девушек пятой школы Антон ни спрашивал, там не находилось мазохистов, которые могли бы терпеть от него унижения и одновременно любить, ведь к девочкам он относился ещеДылда: «Шутишь? Он из-под земли нас достанет, если ему потребуется на ком-то отыграться.»
Истеричка: «А хорошая была идея, да, Поз?» Очконос: «Ага, вот над чем ты думал весь английский. Хорошо, что я не дал тебе» «Списать.»Дылда: «Поз, так не ошибаются, между вами что-то было?»
Истеричка: «Между нами было что-то, и я не знаю об этом?»Дылда: «Поз, выкладывай!»
Очконос: «Че вы как придурки? Ничего между нами не было!»Дылда: «А хотелось бы, да? Сережка, заметь свою главную поклонницу»
Очконос: «Да иди ты!» Истеричка: «У Димы, вроде, Юля. И ты перегибаешь палку, Шаст. Ты тут со своими этими штучками к натуралам не лезь»Дылда: «А, то есть к тебе можно?» «Сосетесь там что ли?» «Эй, не игнорьте!» «Ну и ладно.»
***
Домой Антон возвращался один, так как Влад по странной причине, остался в школе, а Дима с Сережей, наверное, обиделись на его невинные шутки. В квартире было оживленно. Мать, которая почему-то была не на работе, бегала из зала в кухню и обратно, а отец, что очень редко бывал дома, смотрел телевизор, изредка бросая усталый взгляд на супругу. — Что происходит? — К нам идут гости с моей работы, если не хочешь сидеть за столом, то в комнате веди себя потише, пожалуйста, — произнесла женщина и убежала в кухню. Гостей в доме Шастунов принимали редко, но если такое и бывало, то стол был торжественно-большой, а потом все, что оставалось, приходилось доедать Антону. И это был первый раз, когда парень был этому рад, потому что нормальной еды он не видел уже как минимум дня три.14:26: «Мне скучно, поболтай со мной»
14:27: «Уроки тебе делать скучно что ли?»14:27: «Да что ты заладил каждый день с этими уроками? Как будто ты мой учитель, серьезно.»
Шаст хохотнул. Было бы очень забавно, что он так общался с каким-то учителем, но в то же время неловко. 14:28: «Да вряд ли. Я бы тебя сразу вычислил.»14:30: «…» «То есть ты работаешь учителем?»
14:31: «Я такого не говорил. Тебя это смущает?»14:31: «Нет. Просто мне казалось, что я общаюсь со своим сверстником.»
14:33: «Мне всего лишь двадцать шесть! Я еще молод. Что за отношение к людям, которые старше тебя на несколько лет?»14:34: «Ну нихрена. Разница в десять лет. Совсем не ощущается)) Мне теперь к тебе на „Вы“ обращаться?»
14:36: «Выкать мне не надо, и я не думаю, что меня посчитают из-за такой разницы в возрасте педофилом.»14:37: «А я вот думаю, что посчитают.»
«При том, что мы два парня, так точно посчитают ненормальным». 14:39: «Раз так, то мы сто процентов должны раскрыться. Ты начинаешь!»14:40: «Какой ты хитрый! Может ты и начнешь?»
14:41: «Ладно, понял, плохая идея.» 14:42: «Мне пора бежать, прости, потом поболтаем» Мысль о том, что Антон общается с, возможно, каким-то его учителем, веселила и немного смущала. Кто он? Может, тот физик из пятой школы? Хотя… Нет, он не выглядит на двадцать шесть. Интересно, а сколько лет Попову? Наверное, он хорошо сохранился, потому что ворчит так, будто ему за сорок перевалило. А если Роберт пошутил, что ему двадцать шесть? Может ему на самом деле столько же лет, сколько и Антону, может он тоже ученик? Просто эти каламбуры, шутки, нелепые заигрывания были так похожи на подростковые. Шаст улыбнулся. Кем бы его друг ни был, с ним очень интересно общаться, что же его голова выдумает в этот раз?Пару месяцев назад…
13:35: «За что он так со мной?»
13:37: «Кто?» «Что-то случилось?»13:39: «Мой классный руководитель.» «Он опять вызывает родителей в школу, за то, что я защищался от его грубости грубостью.»
13:42: «Я что, должен выслушивать, как он поливает меня грязью и молчать в тряпочку?»
13:43: «У меня есть для тебя совет: Прибереги грубость. Не попадайся под горячую руку и будь для него незаметным, тогда он обратит внимание на кого-то другого.»13:45: «Тебе легко сказать. Он ведет против меня персональную вендетту!»
13:46: «Просто садись на последний ряд, ближе к выходу. Он не успеет тебя заметить, ты же быстро бегаешь.» И после этого, нападки стали реже. Арсений Сергеевич просто не успевал что-то крикнуть в догонку, но теперь он чаще стал придираться к нему на уроках. «Что у тебя с головой? Ты слышал о расческах?», «Почему у тебя одежда мятая?», «Шастун, прекратите бездельничать!» и так далее. Попов всегда резко переключал обращение с «ты», на «Вы», при чем так было только с Антоном, со всеми остальными учитель был сугубо официален.***
Вечерний звонок в дверь стал громом среди ясного неба для Арсения. Он проверял тетради и, от неожиданного звука, случайно провёл ручкой по бумаге, ставя Шастуну не заслуженную тройку, а пять. Проклиная всех и каждого, в особенности того, кто додумался прийти к нему вечером, Попов дошёл до двери. — Что-то ты долго. Я уже подумал, что тебя дома нет, — на лестничной клетке стоял Добровольский с увестито-большим пакетом. Арсения будто холодной водой окатили, он стоял в проходе, не зная что сказать. — Какой ты гостеприимный я посмотрю, — Павел Алексеевич разулся, снял верхнюю одежду и прошёл в кухню под одинокое молчание хозяина квартиры. «Так, спокойно. Просто входи в образ приветливого, дружелюбного Арсения, улыбнись и не ворчи.» Учитель русского поставил пакет на стул, доставая оттуда бутылки алкоголя. Попову было очень трудно не превратиться в агрессивного, раздраженного человека. Приходить к нему в квартиру без предупреждения с таким лицом, будто все так и надо, так ещё и спаивать? — Какой повод придумал? — через силу улыбнулся Арсений и присел на стул. — Вся эта муть в нашей школе закончилась, и нас больше не будут тревожить, — Паша по-хозяйски залез в антресоль, ища из чего бы все это добро пить. С победоносным видом учитель поставил на стол две глубокие кружки. — Вообще-то эта «муть» продолжается, сейчас расслабляться нельзя, нападающий до сих пор не найден, — Попов с отвращением отодвинул кружку. Он не пил алкоголь, потому что учился на своих ошибках. Это было несколько лет назад. В студенческие годы случилась его первая и последняя пьянка. Алкоголь не слабо так развязывает язык, под его действием ты расскажешь наболевшее, а потом пожалеешь. Так случилось и с молодым Арсением, который доверился своим собутыльникам, рассказав ужасную историю детства, из-за которой он начал ненавидеть детей, вместо слов поддержки он получил лишь неодобрение, а вскоре и ненависть к своей персоне. После «вечера откровений» от него отвернулись все те, кого он считал друзьями, никто не хотел жить с монстром, зная, как он отомстил обидчикам. У мужчины была сила духа, поэтому, его не тянуло на алкоголь больше, но вот с сигаретами так справиться он не мог. Бывает, накатят эти страшные воспоминания о том дне, который навечно остался в памяти, как и тот родной ему человек, что остался в нем навсегда, то невозможно справиться с желанием курить. — Так говоришь, будто не рад возможности выпить за чужой счёт. Обычный Арсений не упустил бы возможности поворчать, но что сказать в этом случае, он не знал. — Я не хочу. Господи, как по-детски наивно. Но Добровольский будто бы не слышал. Войдя во вкус, он наливал... что-то, с излишком. Остановился учитель только тогда, когда жидкость потекла по стенкам кружки на стол. Пить учитель русского сегодня не собирался, а вот споить физика очень сильно хотел. — Трезвенник, да? Даже с другом своим выпить не хочешь? «Я не попадусь на эту несчастную уловку, Паша, даже не надейся.» — Я не пью, и тебе не советую, — Арсений отвернулся от стола, — у меня ещё работа между прочим. Это... было странно в понимании Паши. Обычно за его счёт рады выпить абсолютно все, даже самые отъявленные трезвенники, которые ни разу в жизни не выпили ни рюмки. Теперь было ясно: он правда что-то скрывает, то, что он может рассказать из-за алкоголя. Но сейчас не время для того, чтобы развести его на алкоголь. Попов ушёл в свою спальню, что являлась для него и кабинетом, и кухней, потому что ел он за компьютером, одновременно работая. Паша воспользовался случаем, что Арс ушёл, поэтому сделал пару «тайников» в кухне. Чтобы не тащить все это обратно, в свой дом, до следующего раза друг спрятал пару бутылок в антресоли, за парочкой тарелок и тремя кружками, а ещё парочку за холодильник. Это была единственная ситуация, где пригодились его длинные руки. — Ладно, Арс. Раз уж ты отверг меня, я ухожу. Пиши-звони, если все-таки надумаешь выпить, — крикнул из прихожей Павел Алексеевич. Хлопнула дверь, а вместе с этим изо рта вылетел вздох облегчения, забыв об оценке, которую он по ошибке поставил Шастуну, мужчина закрыл тетрадь парня, открывая следующую.