***
Антон паниковал. Ну как он еще в тот раз не додумался отключить звук? Влад точно идет сюда, он услышал и сейчас медленно поднимался по ступеням. Спрятаться было негде и Шастун уже отчаялся, но Ирина придумала кое-что. Она встала рядом с лестницей, поджидая Лапоткова, и поманила Шастуна к ней. «И что она собирается делать?» — Как только я крикну «давай», ты толкаешь его со всей силы, и мы бежим, понял? — прошептала девушка, чтобы поднимающийся не услышал. Шастун кивнул и приготовился. Подвергать Ирину опасности ему не хотелось, поэтому он готов был делать все что угодно ради ее защиты, даже ставя под опасность себя. — Давай! — закричала Ирина, и парень со всей силы оттолкнул Влада в противоположную сторону от лестницы. Шастун услышал, как Лапотков приземлился, и побежал вслед за Ирой. Парень упал на лопатки, больно ударившись об пол. Перед глазами на пару секунд потемнело, а в ушах зазвенело. Он, честно, был немножко в шоке от подобного, так как не ожидал, что его можно было увидеть в столь кромешной темноте. Ирина и Антон не знали куда бежать. В этом здании легко было заплутать, особенно если бежать, не разбирая дороги, как сейчас это делали они. Им приходилось искать путь на ощупь, потому что доставать телефон, включать фонарик, тем самым показывая свое местонахождение Владу, не хотелось. С длинными ветвистыми коридорами здание было похоже на лабиринт, где легко заблудиться. Никакая из лестниц сразу на первый этаж не вела. Кто вообще построил это здание? Поэтому им приходилось обегать все здание и все комнаты в поисках выхода. Влад, отлежавшись секунд пятнадцать и поборов легкое головокружение, поднимается, вновь включает фонарик на телефоне и бежит следом.***
Арсений, чтобы не попадать в пробки, объезжал их по дворам. Но, свернув на шоссе, учитель понял, что пробок все равно не избежать. Мужчина раздраженно выдохнул и опустился на сидение, проверяя телефон. Его трясло от волнения, сейчас его Крис в опасности, а он не может ничего поделать. Пробка как назло не хотела рассасываться и продолжала по-мертвому стоять. Попов потер лицо руками и выдохнул, пытаясь успокоить растущее чувство паники в груди. Он боялся. Боялся за жизни других людей, кто бы мог подумать. — Неужели ты наконец-то начал беспокоиться не только за себя? Поздравляю, Арсений, как ты раньше-то жил в обществе? — отчитывал его внутренний голос. Чувство тревоги расползалось от сердца, щупальцами оплетая все внутри него. Руки подрагивали и не могли нормально держать руль. Из груди будто выкачали весь воздух, и мужчина изо всех сил ловил кислород ртом. «Ч-что со мной?» — учитель непонимающе смотрел на свои конечности, которые вдруг ни с того, ни с сего стали ходить ходуном без его воли. — «Это ненормально... Со мной такое было только... десять лет назад.» Воспоминания нахлынули волной и напали на бедного Арсения. «Нет. Нетнетнетнетнетнетнетнетнет... Не сейчас, пожалуйста!» — перед глазами мутнело, и стояла сейчас совсем не дорога с затрудненным движением, а его родной двор. Частая-частая смена цветов с красного на синий, которая лизала окна и стены соседних домов и сирена скорой помощи. Колени подгибались, мальчишеский смех стих и из двора будто исчезли все. По крайней мере, Арс никого не видел, кроме еще теплого тела его родной сестренки. Ксюша, что они с тобой сделали? Что эти мерзкие дети сделали с тобой?! — Нет! — только и смог выкрикнуть парень, подбежав к телу. Но его быстро за руки оттащили родители, выбежавшие из подъезда. — Пустите! — он вырывался, пинался и в итоге добился своего, снова пытаясь пробраться через окруживших тело врачей. — Она моя сестра! — Успокойся, парень, ты только мешаешь, — отвлекаясь от своей работы, сказал один из санитаров. — Лучше родителей своих позови. — Она же не умерла, да? Врач промолчал и вновь повернулся к девушке. Из машины скорой помощи вышли двое мужчин в белых халатах с носилками. Ксению Попову увезли в больницу вместе с ее родителями. В Арсении кипела злость, ему хотелось отомстить за сестру, ведь если с ней что-то случ... Нет, нет, конечно нет. С Ксюшей ничего серьезного, всего пару царапин, но в груди закралось неприятное чувство, оно будто знало, что на самом деле происходит с девушкой в больнице. «Все хорошо, Арс...» — пытался успокоить себя парень, но толка не было. Все тело дрожало, ноги сдались, и Попова будто притянула к себе земля. Чтобы не удариться головой, Арсений выставил вперед руки, сдирая до крови кожу. — «Ничего хорошего, все просто ужасно!» Парень всхлипнул, но быстро утер слезы тыльной стороной ладони, почувствовав чье-то присутствие. — Сенечка, что же случилось? — с издевкой произнес противный мальчишеский голос, а рядом захохотали его «друзья». Арсений не хотел показаться слабаком и на трясущихся ногах встал с земли. — Что... Что вы сделали? Вы чудовища! Я желаю, чтобы та же участь постигла всех вас! — голос срывался и звучал неубедительно. — Напугал! Могу показать на тебе, что же произошло с твоей сестренкой! Истребим все младшее семейство Поповых, — мерзко засмеялся парень, смотря на него сверху вниз, потому что был выше на две головы. — Она же такая же, как и ты, да? Вы все такие! Хулиган сделал выпад, дабы напугать Арса, но тот стоял неподвижно. — Вы не останетесь безнаказанными, ясно? «Я лично сживу вас со света!» — мысленно прибавил парень и побежал в подъезд под улюлюканье. В Попове горела ярость, он так хотел хоть что-нибудь сделать, чтобы отомстить за сестру, но парень не собирался опускаться до их уровня. Ни за что. Арс знал, как устроить хулиганам «сладкую жизнь» в колонии. «Дорогой дневник, я считал, что моя ненависть к людям достигла максимума, но я ошибся. Мне больно вспоминать об этом, но они покалечили Ксюшу, единственного человека, на чью помощь и поддержку я могу рассчитывать. Я устал от всего этого, я хочу, чтобы они страдали, и я уверен, что устрою им это. Они заслужили это за все, что натворили в своей короткой жизни. Надеюсь, что так и случится.» Из воспоминаний его выкинул клаксон автомобиля. «Спасибо большое,» — выдохнул Арс. — «Дальше ведь самое больное...» Попов попытался отвлечься и внимательно следил за дорогой, пробка будто исчезла за несколько минут. Действительно ли прошло несколько минут? «Криса я точно не упущу, ни за что!» — и он с уверенностью повернул в один из не очень благополучных районов. В юности, когда Арс еще не уехал из этого города, он часто бывал здесь с друзьями. Для них это было развлечением, ибо это место просто изобиловало заброшенными зданиями, где можно было полазать.***
Ноги болели от бега, поэтому Антон перешел на быстрый шаг, держа Ирину за плечо, потому что руки до сих пор находились за спиной, что приносило дискомфорт девушке, но она не жаловалась, так как позади них была опасность пострашнее, чем боль в руках. Они плутали по зданию и не могли найти выход. «Это, блять, здание или лабиринт?» — раздраженно подумал Антон, заворачивая в еще один коридор. «Лестница, наконец-то!» Шастун понятия не имел на каком они сейчас этаже, потому что почти все окна были замурованы, а к другим просто не было прохода из-за всякого хлама. Здесь было светлее, чем на других этажах. Но откуда шел свет было непонятно. Да и как-то не время по сторонам глазеть, сейчас главное сбежать отсюда и забыть все, как страшный сон. За спиной послышался громкий шум и оба непроизвольно дернулись. — Надеюсь, это просто какой-нибудь мусор упал, — прошептала девушка. — Я тоже, но с видного места лучше уйти, — они тихо вошли в еще более захламленную комнату. За дверью послышались чужие шаги. — Тихо, это, похоже, Влад. Пробираясь через весь мусор, что был, пытаясь ничего не задеть, они почти добрались к следующей двери, ведущей в другую комнату, но как всегда, пытаясь сосредоточиться на ногах, Шаст отвлекся и локтем задел стеклянную банку, которая с грохотом упала на каменный пол. — Бежим, — пискнула Ирина. Парень сорвался на бег, а следом пыталась поспевать девушка, перепрыгивая мусор, чтобы не запнуться. Влад услышал громкий грохот разбитого стекла и сразу понял, кто там находится. Но Лапотков не спешил идти в ту комнату, ведь дальше тупик, как гласил старый, обшарпанный, местами закрашенный граффити план эвакуации. Они вернутся, а парень будет поджидать уже тут. Теперь-то им не уйти. — Тупик?! — чуть ли не вскрикнула Ирина. — Нет! Этого не может быть! Девушку пробирала дрожь, она не хотела возвращаться, ведь он точно стоит и выжидает там. — Стой, Антон! Влад там, он же убьет нас с тобою! — А что ты предлагаешь? Сидеть и ждать, пока он придет сюда? Если мы выйдем, то будет шанс сбежать. А здесь нет! — парень сам чувствовал себя не лучше, чем подруга. Не стоит отрицать, что ему было страшно, это был естественный страх за свою жизнь. Но если они зажмутся в уголок, как слепые котята, ничего хорошего не произойдет. Поэтому Шастун тянет Кузнецову за руку, пускай она и упиралась, но ей было трудно вырваться. — Я тебя же спасаю, Ир, не дам я тебя никому в обиду, успокойся. — Ага, конечно, отпусти меня, немедленно! Я не хочу идти к нему! Он пристрелит нас, как собак! Как только парень и девушка вышли из комнаты (Ирину, скорее, притащили), рядом с лицом Антона сразу оказался пистолет. — Попались, наконец! Такого Влада он видел впервые. Лицо ярко выражало гнев, а около зрачков, в белке глаза лопнувшие капилляры визуально делали его глаза почти красными. Грудь вздымалась резко, и так же резко опускалась. Ирина спряталась за Антоном, и ее почти не было видно. Она не хотела видеть Лапоткова. Она не хотела смотреть в глаза своей смерти. — Влад, что с тобой? — спросил немного ошарашенный парень. — Хороший вопрос, — истерически засмеялся он, но сразу посуровел. — Ты со мной случился. — Что тебе надо от нас? — Ты мне нужен. Я отпущу твою подружку, если ты останешься со мной. Все просто. — Но зачем, Влад? Что с тобой случилось? Ты стал странным, — Шаст сделал шаг вперед, а Влад отпрыгнул от него, как ошпаренный и наставил пистолет. В его голове будто помутнение, он не понимал, что делал. — Я всегда таким был! Если я тебе этого не показывал, это не значит, что такого не было! — Зачем я тебе нужен? — Ты... ты как таблетка, Антон. Только рядом с тобой я чувствую себя нормальным человеком. А когда тебя нет даже несколько часов, начинается это, — он с ужасом вспоминал свои галлюцинации. — Но неужели тебе никто не может помочь? Родители? Врачи? — Нет! — вскрикнул Лапотков, а Шастун вздрогнул от неожиданности. — Врачи мне не помогут! Мне поможешь только ты, а если нет... Парень медленно наводил ствол на дрожащую за его спиной Кузнецову. — Не трогай Ирину, она тебе ничего не сделала! — его глаза забегали. — Ладно... если ты лично при мне отведешь ее к выходу, а не оставишь тут блуждать, то я останусь с тобой. Обещаю. Лапотков задумался. Перспектива, что Антон останется с ним подкупала, но не слишком ли быстро он сдался? — Я обещаю, — он повторил еще раз, чтобы Влад точно поверил его словам. — Только отпусти Ирину. Помолчав еще пару секунд, взвешивая свое решение, Лапотков все же согласился. — Хорошо. Я отведу ее, хоть и не понимаю, почему ты так за нее держишься? Антон промолчал и просто следовал за парнем. Ирина тихонечко шла слева от друга, чтобы не попасть под руку этого психа. Она не верила ни единому слову Влада, но все равно шла к выходу за парнями. Как только они спустились на первый этаж, солнечный свет ударил по глазам и все непроизвольно сощурили их и прикрыли ладонями. — И еще, — внезапно начал Шастун. — Сними с нее наручники. Владу этого, конечно делать не хотелось, но если это цена за уединение с Антоном... — Беги, мышка, ты свободна, — хмыкнул Лапотков. Кузнецова не хотела бросать друга, стояла, держала его за руку, как маленькая девочка, но, увидев успокаивающий взгляд Шастуна, все же пошла к выходу, по нескольку раз оглядываясь на него. «Он тут не останется! Я не оставлю Антона с ним.» — Ира развернулась и увидела вопрошающие взгляды. — Я не пойду без него! — Да что ты говоришь? Мышка совсем страх потеряла? — пистолет вновь направился в сторону девушки. — Лучше в меня выстрели! — он встал на пути парня, загораживая подругу. — Что за геройство, Антон? Оно никогда ни к чему хорошему не приводит, отойди. — А ты не боишься, что я сделаю так? — длинные пальцы схватили пистолет и потянули на себя, но... Время будто замедлилось, сначала до ушей донесся громкий оглушающий звук. Ему даже показалось, что он на несколько секунд оглох, но крик Ирины развеял это ощущение. Потом он почувствовал невыносимую боль в районе плеча. Рука будто онемела, но через пару секунд внутри раны все запульсировало, причиняя ужасную боль. Антон зашипел, прокусил губу до крови, чтобы не закричать от такой сильной боли, но все равно вскрикнул. Влад на секунду растерялся. Руки еще больше задрожали, но услышав приближающиеся звуки полицейской сирены, парень сорвался с места, убегая в противоположную сторону. Он не верил, что это произошло. «Ну наконец-то ты это сделал!» — с радостью отозвалось что-то внутри него. — Я не хотел этого делать! Это все ты! «Влад, перестань нести чушь, я, конечно, часть тебя, но не твоя вторая личность. Перестань скидывать всю ответственность на других. Просто вспомни, что ты делал с детьми лишь для того, чтобы узнать что-то об этом Антоне. Ему было суждено погибнуть от рук такого психа, как ты. И теперь не говори, что жалеешь, лучше беги, пока тебя не поймали.» У Антона темнело в глазах, ноги не могли держать его тело и он упал на спину, больно ударившись головой об каменный пол. Шастун не мог пошевелить левой рукой, поэтому дотронулся до раны правой. Свежая кровь сразу же оставила багряные следы на пальцах. «Эт-то все? Конец? Неужели я так рано уйду из этой жизни? А как же... Ирина? Родители? Роберт? Я не хочу оставлять их. Я не хочу...» Глаза закрывались, позади послышались топот, крики... Но все это перемешалось в одну кашу, и он не мог разобрать неизвестных ему голосов. Антон ничего не слышал, он просто сосредоточился на том, чтобы не закрывать глаза, иначе... «Я не умру... Нет, конечно, я жил, жив и буду жить, нужно лишь потерпеть чуть-чуть.» — он чувствовал, как передавило грудь и из нее выходит весь воздух, но через пару секунд возвращается вновь. Перед глазами все было жутко мутным, парень не различал силуэтов, но чувствовал запах... Ненавистный ему запах. — «Арсений Сергеевич? Что он делает тут?» — С ним же все будет в порядке? — из всей какофонии звуков выцепил он один единственный голос. Что ему ответили, Антон не смог разобрать, потом он почувствовал нежное касание до его здоровой руки, насколько парень мог ощущать, в нос вновь вернулся запах ели, от которого хотелось поморщиться, но сил уже ни на что не хватало, а закрыть глаза с каждой секундой хотелось все больше и больше. — Ты только держись, ладно? — обратились именно к нему. — У него шок, он вас не слышит, и уж тем более не ответит, не заставляйте его отвечать, — слух будто прорезался, и он пытался вслушиваться в голоса, ведь это уже единственное, что его связывало с внешним миром. — Вы кем вообще приходитесь ему? — Классный руководитель. Вдруг парень почувствовал, что его уложили на что-то и понесли. В глазах все еще было мутно, но он различал, что серая крыша сменилась на голубое небо, а дальше... только темнота.***
Арсений разрывался, ему нужно было быстрее выбирать между Антоном и Ириной. Сейчас ему, конечно же, хотелось поехать с***
Домой Арсений приехал ближе к вечеру с не очень радужным настроением. В частности его испортили пробки и Кузнецова, которая надула губы, вышла из машины и гордой походкой прошла к подъезду. Ни «спасибо», ни «до свидания». Лучше бы вообще не брался за эту неблагодарную работу. — Крис... Что сейчас с ним? Если пропадет последний лучик счастья для Арса, то он не знал, что же еще удержит его здесь. «Не время сейчас об этом думать.» — Долго тебя не было, Арс, что-то случилось? — потирая сонные глаза, спросил Паша. — Э-э, нет, все хорошо, большое спасибо, что выручил, машина припаркована, можешь забирать, — он кинул ключи в руку учителю, желая, чтобы его поскорее оставили одного. — Ты не хочешь со мной поговорить? — О чем? — Да обо всем, что творится в твоей жизни. Почему ты со мной вообще ничем не делишься? Я не Шерлок Холмс, чтобы разгадывать твои загадки. Либо ты мне все рассказываешь, либо я ухожу, — поставил ультиматум мужчина. — Хорошо. Дверь там, — он указал рукой на проход и отошел, пропуская вперед друга. Друга ли? — Я не понимаю, почему? Нельзя замыкаться в себе, понимаешь? — спросил Паша, обуваясь. Попов отвернулся от него, не желая слушать. Он ни с кем не собирался делиться тем, что у него внутри. Он считал, что тогда станет слабым и уязвимым. Арс обещал себе молчать, обещал себе, что никто не узнает, что же его гложет на самом деле. О б е щ а л. Мужчина много чего обещал. Не только себе, но и Ксюше, которая являлась светлым образом в его снах. Она навсегда осталась в его памяти той же прекрасной девятнадцатилетней девушкой, и все равно, что со дня ее рождения прошло почти тридцать лет. — Не иди за мной, Сень, не надо, — она протягивала свои холодные руки, хотела, чтобы до нее дотронулись, но стоило это сделать, как девушка сразу превращалась в пыль и развевалась по ветру. Поэтому он не дотрагивался до сестры. Любовался издалека, но не трогал. И даже это ужасное сокращение его имени «Сеня», не звучало ужасно из ее уст. — Пожалуйста, Арсений, не совершай ошибку! Ты сможешь спокойно прожить и без меня. Я уверена, что ты найдешь человека, который скрасит твои деньки. Храни его, пожалуйста, его легко потерять, но тебе главное сохранить как можно дольше. — Кто это? — всегда спрашивал Арсений, надеясь на ответ, но Ксюша лишь улыбалась и пожимала плечами. — Я не знаю, брат, но ты знаешь. Ты знаешь его лучше всех. Он откровенен с тобою, сам того не подозревая. — Ксень, пожалуйста, не покидай моих снов. Мне так тебя не хватает. — Мне тоже, Сень, мне тоже, но я горда за себя. Я защитила тебя, они бы прибили тебя, вместо меня. А еще я горда тобой. Ты молодец, что держишься. — Еле-еле, — шептал он. — Они получили по заслугам за тебя и за все, что творили. Ксюша улыбалась. Ее улыбка была теплой, не смотря на то, что это всего лишь призрак его прошлого. — Слушай, Ксень, а ты видишься там с родителями? — Что ты хочешь, чтобы я ответила? — Если, ну, вдруг вы видитесь, передай привет маме, пожалуйста. — А папе? Он чуть-чуть медлил с ответом, но соглашался и кивал: — И ему тоже. — Обязательно, Сень, мы тоже скучаем. В любом случае, увидимся, — улыбалась сестра и растворялась в воздухе. Просыпался мужчина всегда с влагой на глазах. Сегодня не стало исключением. Но кое-что изменилось. 7:33: «Жил, жив и буду жить, как и обещал)»