Мой ласковый и нежный Тилль

Пятый месяц или Тилль, придумывающий детские сказки. Я не заметил, как крепко заснул, видимо, вечерний марафон по квартире дал о себе знать. Нет, я не бегал по комнатам от гневной Риты, а лишь просто пытался поймать убегающего Хъюго и вымыть его грязные лапы в теплой воде. Доберман, как я уже знаю по причине переселения в собачью шкуру, чувствовал, в каком положении находится Рита, поэтому прекратил спать на нашей кровати и, услышав умоляющую просьбу хозяйки не перечить ее Тиллю, с виноватым видом вылез из под дивана и уныло подошел ко мне, обиженно плюхнувшись на зад. Теперь он сладко спал на своей лежанке, наслаждаясь тишиной, как и я на теплой и уютной кровати... До того момента, как услышал тихий шепот Риты. – Что случилось? – находясь в полудреме, еле выговорил я. – Мне не спится. – А я здесь причем? – продолжил я, вообще не напрягаясь по поводу сказанных слов. – Ты здесь, Линдеманн, причем. Кто создал мне бессонницу? Ты. А как? – Да понял. – Тяжко вздохнув, я повернулся лицом к Рите. – Что ты предлагаешь? – Ну, если ты настаиваешь... – О, нет, Рита! Я не имел в виду протирать пыль, чистить ковры или красить стены. – Меня ужасно бесит тот шкаф. – Рите, похоже, нахрен не нужен чертов сон. Во! Видали, какое я слово вчера выучил, встретив на улице русского фаната. И вот такие просьбы типа "Мне не нравится обстановка в квартире" или "О, Боже, как ты мог купить квартиру с такими стенами" стали обыденностью, но чтобы будить меня среди ночи и предлагать передвинуть шкаф — это уже слишком. Тем более, что я стал в последнее время нервным и неуклюжим; знаете, что бывает, если последнее заставит выйти из тела первое... И первым об этом узнал Пауль: каково это вывести из равновесия спокойствия Тилля Линдеманна. Как же я тогда ему барабан на голову не надел-то? Может, я волнуюсь так за Риту. Может, я так схожу с ума из-за Софии? Я уже и не понимаю, почему срываюсь на Раммов, но это еще ничего... Я вдруг стал ненавидеть все, чем занимаюсь. Спасибо Рите за то, что успокаивает и радует меня своими выходками беременных (здесь бы я покрутил пальцами у виска). – Ладно. Извини меня. – Она увидела по моей реакции, что сейчас я могу взорваться и порвать все к чертям! Боже, да кто ж из нас в положении? Я или она, в конце-то концов?! Рита, тяжко вздохнув, осторожно легла на бок, отвернувшись от меня. Секунду погодя, я понял, что нагрубил ей. Не словами, а видом. Вот дурак. – Хочешь, я завтра вообще выкину шкаф? Он мне тоже не нравится. Или отправимся в художественную галерею. Ты же мечтала об этом. – Что тебя беспокоит? – Наконец, она сдалась и, не спеша, села на кровати, уставившись на меня. – Ничего. – Не ври мне. – Вчера я ударил Пауля. – Ну вот же не хотел говорить об этом, но какая-то неведомая сила, движущая Ритой, заставила меня раскрыть рот и признаться. – У меня сдают нервы в последнее время. Я волнуюсь за тебя. – А ты не волнуйся. Что может со мной случиться? Я же с тобой. – Вот именно... – прошептал я в надежде, что она не услышит. Зря. – Не поняла? Линдеманн, я что-то не знаю? – Ой-ой, Рита зла. Чертовски зла. – Успокойся, зачем тебе эти стрессы. О ребенке подумай. Она, скрестив руки на груди, наклонила голову чуть влево. Этот взгляд заставляет меня говорить правду и никакие актерские способности не справятся с пытливым взглядом зеленых глаз. Такие же глаза у ее отца, поэтому мне вдвойне страшно... Да, страшно. Она же русская, хоть и наполовину немка. Этот плод, который я урвал, до конца мне не известен и жуть подумать, что Рита может сделать. – Я тебе сейчас такое "успокойся" покажу. Ну, выкладывай. О чем печалишься, барышня? И где тот сладкий сон? – Рита, я вновь виделся с Софией. Сейчас самое время приготовиться бежать. – Когда? А, нет. Ложная тревога. – В общем-то, давненько. В день, когда я отправился в аптеку. – И ты молчал? – Рита схватилась за живот, который успел выступить вперед еще больше. – Что она говорила? – Да неважно. Просто поздоровалась. – Так почему ты нервный такой? – ровным тоном спросила Рита. – Она же ведьма... – Та-а-ак, вся во внимании. – А у нас скоро появится ребенок. Я боюсь, как бы Софья не сделала ничего плохого. Рита задумчиво посмотрела на стену и, коротко выдохнув, обняла меня, уткнувшись головой в мое плечо. Теперь я понял, в чем дело. Рита стала спокойной, стараясь не воспринимать все близко к сердцу, чтобы не нервничать и не переживать, а я вот, кажется, взял с нее привычку бредить и беспокоиться о мелочах. Мы же местами поменялись. И все благодаря ребенку. Что же теперь, он вырастет и будет хорошим психологом, который мастерски сможет управлять эмоциями людей... Кажется, мне нужно поспать. Определенно. Когда я ушел к ребятам в студию, Рита еще сладко спала, улыбаясь во сне. Я решил после непродолжительной репетиции порадовать своим визитом Неле и узнать, как она себя чувствует. Еще несколько месяцев и я стану вновь дедушкой. А потом мне бы хотелось порадовать Хъюго, купив ему его любимый корм, и Риту, я весь день думал, что же ей преподнести, но, к сожалению, злой и голодный Якоб выбил из моей головы все планы на сегодняшний день; и усталый, наплевавший на весь мир, я ехал по вечернему городу лишь с одной мыслью — отдыхать и только отдыхать. На следующий же день я попал в гости к Неле, взяв с собой Риту. И мне пришлось общаться и узнавать новости у любимого внука, так как две болтливые беременные дамы были заняты делами поважнее. Вечером же мне вспомнилась Ирина, Рита говорила, что она должна родить в конце апреля, а вот моя дочь ожидает ребенка лишь в начале мая. Значит, мой малыш будет младше всех. Мне невольно вспомнилась книга о Гарри Поттере и Мари, которая заставляла меня читать ей эту книгу... эти книги. Поэтому я представил, как шайка детей, состоящая из ребят Ирины, Неле и Риты отправляются прямиком учиться в Хогвартс... Боже, что я мелю? Докатился... Хотя мне нужно вспоминать все добрые сказки, ибо скоро они понадобятся. Ночью у Риты случилась настоящая истерика по поводу своей внешности. Принимая теплый душ, она решила взглянуть на себя в зеркало и узнать, на сколько увеличился ее живот. Вам говорить, что Рита была в шоке? Она, воспитанная на словах о том, что беременность украшает женщин, утирая слезы, молвила мне об ужасах, изменений тела. И тут не обошлось простым: "Ты не толстая, в тебе сейчас ребенок, Рита". Ее вес совершенно не волновал. Господи, почему она просто не могла укутаться в одежду и выйти из душа с чистой совестью? Нет, нужно было заглянуть в зеркало и давить мне на жалость своим видом как минимум два часа. Даже Хъюго испугался ее настроения. Я всучил ей в руки стакан с молоком и приказал выпить. Не знаю почему, но оно успокаивает ее. И помогло же. На утренней прогулке Рита вдруг побледнела, сказала, что устала и не выспалась. Пройдя несколько метров, она с силой потянула меня к лавочке, чтобы посидеть и отдохнуть, хотя она всегда живо тянула меня за собой, разглядывая деревья и прохожих. Все стало понятно, когда Рита с больным видом пролежала весь день на диване. Она периодически бегала в туалет и потом снова с гримасой боли ложилась обратно в удобную для нее позу. Рита наконец осознала всю тяжесть ребенка и, проклиная боль в спине, разговаривала с еще неродившимся ребенком. Позже я решил подключиться к этой увлекательной беседе, решив рассказать пару историй малышу, чтобы знал, что папа у него тоже имеется. Книжки мне ни к чему, я знаю много сказок, и одной уж однажды сильно рассмешил Риту; в итоге она дала запрет на жизненные истории с такими героями: Пауль — трусливый заяц, Рихард — гордая лисица, Оливер — мечтающий жираф, Шнайдер — осторожный волк, Флаке — жадная змея и Тилль — медведь, заправляющий этими зверятами, а еще Рита — принцесса, которая спасла глупого медведя от цепких лап ведьмы Софии. Вот на такую вот сказку была наложена жесткая цензура. Но это ничего... Вот Рита заснет и будущий малыш узнает, почему медведь в далеких девяностых проиграл в карты хитрой лисьей морде. Шестой месяц. Оглашение результатов спора. – ТИИЛЛЬ!!! – громко крикнула Рита, заставив меня выронить из рук тарелку с обедом и, нервно трясясь, перебирая в голове ужасающие мысли, прибежать к ней в гостиную. Она присела на край подоконника, испуганно — скорее с глазами, наполненными неожиданностью и счастьем, — смотрела на меня, придерживая одной рукой живот, успевший за этот месяц вырасти еще на несколько сантиметров. То ли мне в этот момент плакать, то ли радоваться, но я не понимал пока, что означал ее крик. Но Рита вдруг широко улыбнулась и поманила меня к себе. Подойдя ближе, можно было понять, что глаза ее блестели, щеки нарумянились. Что ж она такое увидела, что залилась таким безмятежным счастьем? – Она двигалась, она толкнула меня, – произнесла Рита. Я пока еще спокойный ляпнул: – Не она, а он. Но спохватился, впитав в себя только что сказанные слова. Неужели малыш показал наконец-таки себя, заставив маму ощутить толчки. Я то уж думал, что он тихоня. Если честно, я позабыл о разбитой тарелке и еще полчаса, как завороженный, находился рядом с Ритой, приложив ладонь к ее животу и чувствуя, как брыкается ребенок. Как только я начинал говорить, он переставал выкручивать кульбиты, давая своей матери отдохнуть. А позже я решил поэкспериментировать. Да, давно я с этого экспериментального возраста вышел, но все-таки, как безумный, решил включить ребенку песню "Ein Lied", услышав ее спокойную мелодию, Рита позволила мне дальше проводить эксперимент, но песня закончилась и мне пришлось включить "Nebel", малыш не был против, слушая эту прелесть. Но пока Рита о чем-то задумалась, я поставил, как диДжей, песню "Ich will". За что получил подзатыльник от Риты, а Рита получила пинок своего малыша. У него прекрасный вкус, однозначно! А одиннадцатого мая Рита решила узнать пол ребенка и навсегда зарыть топор нашего спора, сделав УЗИ. Я почему-то был уверен, что она проиграет, но уверенность женщины зашкаливала, ох, не могу я теперь назвать Риту девушкой, язык не поворачивается и не потому, что она стала старше, а лишь из-за ее изменений в характере. Она свыклась с ролью будущей матери, хотя плакала, что не сможет, и теперь отбросила все свои глупости, однажды сказав мне, что хочет посвятить жизнь ребенку, а не своей голубой мечте в виде ветеринарной лечебницы. И мне кажется, что она стала выглядеть как-то иначе. Взрослее, опытнее. Она явно изменилась, никогда бы не поверил, что Рита, которую я встретил впервые похожа на сегодняшнюю. И, черт, мне нравится такая Рита. Чтобы удостовериться в своей правоте по поводу ребенка я зашел в кабинет вместе с ней. Но и, конечно же, я просто захотел подразнить ее своей победой. Люблю, когда она злится. Нас встретил улыбчивый мужчина, породив во мне мимолетную ревность: он будет прикасаться к моей Рите; но быстро успокоившись, я сел рядом с Ритой уже предвкушая свою победу, непонимающе пялясь в монитор. Если честно, ни разу у меня такого не было, я не присутствовал рядом с любимой, ожидая вердикт доктора. После долгих трех минут мужчина оторвал свой взгляд от монитора, посмотрев на наши лица, которые так же были направлены на истину и, улыбнувшись, док пожал мне руку. – Поздравляю. Сын. – Вот черт, – выругалась Рита, прикрыв рот рукой. По дороге домой я светился от счастья, а Рита устало разговаривала сама с собой. – Мне же всегда фартило. Я никогда не ошибалась. Почему я не чувствую, что внутри меня мальчик? – Рита, не пугай меня, пожалуйста. Ты просто не хочешь в это верить. Ой, и еще одно, – я усмехнулся. – Спор на деньги был. – Ого, Линдеманн, где я возьму столько евро? Это же на русский... – Рита стала считать на пальцах, – около двадцати тысяч. Нет, я лучше уйду от тебя. – Попробуй, – глядя на дорогу, сказал я. – Куда ты денешься-то? – А действительно? Тогда поехали в магазин, купим яблок и отметим твою победу, – рассмеялась Рита. Седьмой месяц — месяц отдыха в деревне. Рита стала задыхаться в душном городе, и я решил перевезти ее в коттедж, расположенный в маленькой деревушке неподалеку от Шверина. Что уж говорить о Неле и моей матери? Всех взял. И даже свою новорожденную внучку. Фриц уже готов защищать ее, но недавно слег с высокой температурой, видимо, переборщил с прогулками на берегу реки. И для всех этот отдых пошел только на пользу. А мой сын стал ярым фанатом группы Rammstein. Видит Бог, я не хотел этого, но однажды, когда мы сидели в беседке, разговаривая с Ритой, неподалеку от нашего дома проехала машина с громко включенным проигрывателем, откуда доносилась песня "Du hast", малыш стал пинать Риту и успокоился только тогда, когда прекратилась музыка, видно, танцевал. Тут я понял, что переэкспериментировал... Восьмой месяц или неудачная Третья Мировая. Я ходил по дому, не веря словам Риты. Она наконец-то дозвонилась Ирине, находившейся со своей семьей в Греции, и узнала, что та стала матерью близнецов. Два сына. Ох, как бы я прыгал от радости, будь-то у меня двое сыновей, но это дело поправимое: где один мальчик, там и его младший брат. Но сейчас я все чаще стал замечать беспокойство в глазах Риты по поводу предстоящих родов. Иногда она уверяла меня, что все в порядке и она справится, а иногда просматривала в интернете сотни отличных больниц, где бы можно было не беспокоится за роды. Я снова ляпнул ей свою ересь, за что получил недовольный взгляд. Я сказал, что в Германии можно расслабиться и не переживать за свое здоровье, медицина здесь реально лечит, а не калечит, как говорили мне в России некоторые знакомые, переехавшие из Берлина в Москву. Да я чуть прямо в своей квартире Третью Мировую не объявил! Согласен, что перегнул палку со сравнением больниц России и Германии. Больше так не буду. Зато я начал волноваться за Риту, она жаловалась на отдышку и слабость во всем теле, да к тому же ребенок перенял к себе мое нежелание спать по ночам, прыгать и кувыркаться по сцене; он пытался устраивать такие же ночные шоу, толкаясь ножками и ручками, видимо, хотел увидеть свет. Я уже начал представлять своего ребенка, но задумался: вдруг он будет таким же рыжим, как и его мать? Вот мне только рыжих не хватало, эти чертовы папарации раздуют скандал, оповестив миру, что якобы моя Рита гуляла где-то на стороне. Кстати о журналистах... Они случайно, а может, нет, подкараулили нас с Ритой в парке и буквально на следующий день меня начали пожирать ревнивые фанаты, строча письма о неразделенной любви. На секунду стало страшно за Риту, когда в одном письме я прочитал такие строки: "Мне очень жаль, что Ваше сердце занято. Но позвольте мне надеяться. Ваше увлечение Этой может и прекратиться, как и со всеми другими предыдущими. А если нет, то можно и ускорить процесс расставания". Страшно. Страшно. Очень страшно. И ведь за что я такое заслужил? Я задал такой вопрос Рите, на что получил ответ: "За прекрасный голос, мужественность, красивое тело, пронзительный взгляд, умопомрачающие мысли и заключения, возбуждающие действия, жесты, пошлый и страстный взгляд, но в тоже время смущенный, робкий". Потом я узнал, что Рита нашла словарь с русского на немецкий и выучила несколько прилагательных, чтобы красочнее описывать мир, а тут я попался со своим подходящим вопросом. Девятый месяц. Беспокойный. Рита вся испереживалась за ребенка, а я, прежде, за нее. Я видел, как ей тяжело и трудно справиться с такой ношей. В особенности сейчас, когда ребенок вот-вот родится, но я ничего не мог поделать, и просто был рядом, утешая ее ласками и добрыми словами. Иногда она плакала просто потому, что не выносит такого тяжелого и, как сказал врач, здорового малыша. Какой там спокойный отдых, если она бегает в туалет каждые сорок минут. Но скоро все закончится, и Рита подарит мне родного и любимого ребенка, а я сделаю для нее ответный подарок, предложив вступить в брак. Я хочу, чтобы малыш рос в полноценной семье, да и хватит с меня этих загулов и бесконечных выборов спутницы на всю жизнь. Я выбрал одну. С ней и проведу остаток жизни. ___________________________________ Посвящаю главу моему любимому поэту Владимиру Маяковскому. Я в восторге от твоей рифмы :3