***
Утром я проснулась от некой пустоты. Рядом не ощущалось тепла. В панике вскочив, я огляделась, медленно сканируя комнату взглядом и подмечая каждую деталь. Клауса нет, как и его одежды. Сбежал. Эта мысль причинила мне нестерпимую боль, перед глазами пронеслись воспоминания прошлой ночи, и боль усилилась. Я почувствовала себя использованной. Хотелось плакать и плакать, не останавливаясь. Он кинул меня, оставил одну. Интересно, чем он сейчас занимается? Ищет других наивных девочек? Сжав кулаки, я ударила по кровати, на что она отозвалась обиженным скрипом. Но мне было плевать, слезы застилали глаза. — Гад! — только и смогла выкрикнуть. Грудь сдавило, и из нее вырвались всхлипы. Как же это больно и неприятно! Оглядев постель темнеющим взглядом, я глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя, сохранить остатки спокойствия. Сбоку от меня лежал конверт. И я более чем на сто процентов уверена, что он от Клауса. Я протянула дрожащую руку и, схватив письмо, начала рвать край конверта, в надежде открыть его и извлечь листок. Вытащив несчастный кусок бумаги, я отбросила конверт и внимательно стала читать содержимое письма. Чем больше я читала, тем больше слез уходило. Они действительно были не нужны. Клаус был чертовски убедителен. Я не собирался сближаться с тобой. Не хотел. Но тогда мне не стоило искать с тобой встреч, не стоило целовать тебя в первый раз и уж точно не во второй. Ты показала мне, что я могу быть любимым, даже не смотря на все то, что совершал в прошлом и продолжаю совершать. Спасибо за давно забытое чувство. Хорошая ночь была, малышка Бэк-Лабонэйр. Надеюсь на повторение. Прижав письмо к груди, я прикрыла глаза и плюхнулась на подушку. — Дурак, — пробормотала я, переворачиваясь на живот и зарываясь лицом в подушку. Вот как после этого можно на него злиться? Он же такой искусный манипулятор. Я подняла голову и бросила взгляд на настольные часы. Стрелка двигалась к полудню, кажется, кто-то слишком долго отсыпается. Встряхнув головой, я скомкала все постельное белье и, буквально слетев с кровати, поплелась в ванну. Нужно было помыться и на свежую голову идти к Майклосонам. Душ действительно помог мне прийти в себя, я взбодрились и была готова (наверное) идти к Клаусу с уверенностью, что не покроюсь краской и не сбегу, когда услышу его голос с прекрасным британским акцентом. Сейчас мой шкаф казался мне абсолютно пустым и мои глаза ничего не видели. Пришлось наугад вытащить черный свитер и серые джинсы. Не было желания что-то обдумывать и комбинировать. В коридоре все еще стоял чемодан Чарльза, но сейчас мне не было до него никакого дела, поэтому я обулась и, схватив ключи, выбежала из квартиры. Не хотелось тратить время на расчесывание волос дома, поэтому делала это на ходу. Я пару раз споткнулась, но удержалась, при этом весело смеясь. День казался мне абсолютно идеальным. Ну и, как всегда, мисс Алекс Бэк добежала до дома Майклсонов за 10 минут. Можно сказать, я буквально неслась, настолько сильно хотелось увидеть Клауса. И плевать, что я не знала, что говорить. Конечно же, вселенная решила, что утро просто не может быть супер-идеальным, именно поэтому я споткнулась о порог и упала на колени, тяжело дыша. Ладони засаднило, и я зашипела. Кажется, ободрала. — Алекс, ты в порядке? О нет! Услышав обеспокоенный голос Хейли над головой, мне захотелось испариться. Извините, но к разговору с ней я точно не готова. Клауса хватит по горло. — Я в норме, — пробухтела я, вскакивая на ноги и отряхивая джинсы. Хейли хотела еще что-то сказать, но я подняла руку вверх. — Я пришла к Клаусу, извини. Сжав губы, волчица кивнула и отошла, давая мне возможность пройти в дом. Чем я и воспользовалась. Но тут на меня налетела женская версия Клауса. — Алекс, милая, — Ребекка усмехнулась и чмокнула меня в щеку. Я покраснела, не понимая поведения блондинки. Сомневаюсь, что это в стиле древней. — Надеюсь, брат вчера вечером тебя не обидел. Я смущенно опустила взгляд. Неужто она знает? О нет! Я этого не выдержу. Уверена, она мне это еще припомнит. — Интересно, о чем вы вчера говорили, Клаус пришел домой такой радостный. У меня вырвался облегченный вздох. Она не знает. Хотя, не исключаю, что она может догадываться. — Ни о чем таком, — быстро ответила, стараясь избавиться от дальнейших расспросов. — Где он? Ребекка театрально закатила глаза и указала наверх. — Он в мастерской. Я благодарно улыбнулась и устремилась наверх, чувствуя тяжелый взгляд Хейли, направленный мне в спину. Поднявшись, я огляделась, пытаясь припомнить, где именно находится мастерская Клауса. Все-таки, в их доме можно заблудиться. Проходя мимо очередной комнаты и внимательно вслушиваясь в тишину, я разочарованно вздохнула и уже хотела позвать Клауса, но кто-то утащил меня вбок. Я закрыла глаза, а когда открыла, то стояла в мастерской, в окружении картин. За моей спиной хлопнула дверь, и я улыбнулась. — Привет, малышка Бэк-Лабонэйр. Я слегка закатила глаза. Кажется, он вечно будет меня так назвать. А вечность, это не мало. Что-то погладило меня по волосам, и я вздрогнула. Господи, что он делает со мной? Пальцы Клауса переместились с волос на шею, заставив меня трепетать. Его пальцы не были холодными, как описывают в книгах, они были теплыми как лучик света. Или мне только казалось? Может, горела я? Шумно втянув воздух, я хотела обернуться, но Клаус свободной рукой схватил меня за талию и предостерегающе прошептал: — Тихо. Я кивнула, а он перешел от шеи к руке, щекоча меня. Хотя, думаю, он дразнился. — Что ты делаешь? — все-таки выдавила из себя я. — Ничего, — ответил Клаус, убирая свои руки от меня. Так и захотелось застонать от разочарования. Ну зачем, зачем он убрал руки? Пусть вернет. Думаю, со стороны я выглядела как маленькая девочка, ибо Клаус ухмыльнулся, смотря на меня. — Пойдем, — древний протянул мне руку, и я нарочито медленно протянула в ответ свою, на что он неодобрительно покачал головой. — Дурочка. Щеки вспыхнули, то ли от злости, то ли от смущения. Нашел, конечно, что сказать! Клаус потянул меня за собой, и вскоре мы уткнулись в стул, на который древний быстро сел, а меня усадил между ног. Прошу заметить, стул был неширокий и сидеть на нем было крайне неудобно, поэтому приходилось прижиматься к Клаусу, чтобы случайно не свалиться. Но гибриду это только нравилось, я слышала, как он довольно хмыкает. Перед нами находился холст, белый, абсолютно пустой. Я вопросительно подняла бровь. — Хочешь что-нибудь нарисовать? — вкрадчиво поинтересовался Клаус. Я пожала плечами. — Благодаря тебе, у меня не было времени рисовать. Мужчина усмехнулся и указал на разложенные кисти, показывая, что я могу выбрать. Слегка задумавшись, я потянулась за одной из них, взяла ее и тут же почувствовала, как Клаус берет ее вместе со мной и тянется к холсту. — Что нарисуем? — спросил он у самого уха. — Не знаю. Закат? Он усмехнулся и обмакнул кисть в краски, которые уже были на палитре. Кажется, гибрид собирался нарисовать что-то особенное, а я тут со своим закатом. Я слегка поерзала на стуле, чувствуя, что скоро свалюсь с него на пол. Клаус хмыкнул за спиной и, цепко ухватив меня за талию, посадил к себе на колени. Я глубоко вздохнула, пытаясь замедлить сердцебиение. — Какой закат хочешь? — вновь задал вопрос древний, зарываясь носом в мои волосы. Ему нравилось смущать меня. — На берегу моря? Сглотнув, я откинулась ему на грудь и прикрыла глаза, тут же услышав сердцебиение гибрида. — Давай уже просто нарисуем что-нибудь, — сказала невнятным голосом. — Как скажешь, — Клаус поднес мою руку с кистью к холсту и сделал первый мазок. Видимо, он будет вести. Но в следующую секунду я поняла, что ошиблась. Сделав пару мазков, Клаус отпустил руку и обвил своими мою талию. — Дальше сама, малышка Бэк-Лабонэйр. Я обиженно надула губы и сделала неаккуратный мазок. Жирный, портящий весь вид. Хотя, вида еще и не было. Конечно, можно было выпендриться перед Клаусом и показать, какая я молодец, как много умею, но мне было не до этого, и я специально начала делать ошибки. Услышав хриплый смех Клауса, я стала еще меньше стараться, и вскоре это грозило превратить холст в чистой воды безумие. — Не надо, — Клаус остановил мой акт вандализма, аккуратно схватив меня за запястье, и я расплылась в победной улыбке. — Слишком жирные мазки, — ласково прошептал на ушко. — Но ты молодец, что делаешь их неаккуратными. Они должны быть спонтанными. Я еле-еле удержалась от ухмылки. Правда, мистер всезнайка? Я и не знала! — Так покажите как надо, — сказала, слегка поворачивая к Клаусу голову. Он вновь хрипло рассмеялся. Одна его рука по-хозяйски опустилась мне на бедро, а другой он показал какие должны получаться мазки. Решив не издеваться и над ним, и над собой, я послушно повторила, не делая нарочных ошибок. Клаус отпустил мою руку. — Ты быстро учишься, молодец. — У меня хороший учитель, — усмехнулась в ответ и отложила кисть. И вдруг, повинуясь неведанному порыву, я обернулась к Клаусу лицом, а потом и всем телом, обвив его торс ногами. — Но это быстро надоедает. Сидишь-сидишь, рисуешь-рисуешь. Ужас. Клаус снисходительно посмотрел на меня. — Ну, а что?.. Не успела я закончить, как Клаус коснулся своим губами моих. Его язык смело и бесцеремонно проник в рот, и я медленно ответила, даже не пытаясь противиться. Дыхание участилось, колени задрожали, и я закрыла глаза, полностью растворяясь в поцелуе. Сейчас Клаус был моим воздухом, моей сладостью. А больше мне и не надо было.***
Клаус понимал мое состояние, понимал, как я не хочу возвращаться в ту квартиру. Моя жизнь поменялась, когда я узнала, кем являюсь. Оборотнем и сестрой Хейли. Поэтому он предложил мне переехать к нему в особняк и я, конечно же, согласилась. С Хейли я так и не поговорила. Да и не хотелось, если честно. Мы же не можем просто сделать вид, что всегда были сестрами и не было никакой разлуки в двадцать лет. Также я не забывала, что она носит под сердцем ребенка Клауса. Я понимала, что романтических чувств они друг к другу не испытывали, но все же меня пожирала ревность. Глупо, я знаю. Клаус каждое утро смывался по свои «делам», он же вроде как король Нового Орлеана. В его дела я не лезла. Он был в состоянии все решить сам, и я это понимала. Жаль, конечно, что я редко его видела. Клаус уходил ни свет ни заря, а приходил далеко за полночь. Ночью, сквозь сон, я ощущала, как его руки обвивают мою талию и прижимают к себе. Это было чертовски приятно. Приятно было чувствовать его близость. Но как же хотелось поговорить с ним, расставить все точки над «i», прекратить терзать себя. К сожалению, у Клауса не было времени. Не было, и все. Была еще одна проблема. Мама. Точнее женщина, что все эти двадцать лет растила меня. Женщина, которую я называла мамой. Уже пять дней я живу в особняке, поэтому, она должна была приехать завтра или послезавтра. Точной даты мама еще не огласила. Я уже знала, что сделаю, когда она вернется. И это, наверное, будет одним из самых эгоистичных поступков в моей жизни. Я лежала на кровати в своей комнате, когда в дверь тихонько постучали. Приподнявшись на локтях, я нахмурилась. Это точно была не Ребекка, она не церемониться, а просто входит без стука. Значит, особа, стоящая за дверью, Хейли. Не Элайджа же пришел ко мне. Кстати, отношения со старшим братом Клауса были вполне себе… Нормальные? При виде меня, Элайджа вежливо здоровался, но все-таки старался быстро исчезнуть. У него, как и у Клауса, были дела. Посмотрев какое-то время на дверь, я мысленно махнула рукой и рухнула обратно на подушку. Постучит и уйдет. Но нет, сегодня Хейли была крайне настойчива. Стук повторился, на этот раз громче, чем в первый. — Входи, — крикнула я. Хейли быстро отворила дверь и смело вошла в мою комнату, внимательно изучая ее. Когда ее взгляд наконец остановился на мне, волчица ухмыльнулась. — Ну вот, наконец и поговорим. Я закатила глаза, чувствуя как на меня огромными волнами накатывает раздражение. — Понимаю, мы не можем просто сделать вид, будто бы нас не шокировал тот факт, что мы сестры, но… — Почему мы не похожи? — неожиданно заинтересованно спросила я, отбросив все плохое, что хотела сказать. Хейли пожала плечами. — Мы же вроде двойняшки. — Мы похожи, — заметила волчица. — Просто мы не одинаковые, видимо, мы разнояйцевые близняшки. Кивнув, я встала с кровати и подошла к Хейли, чтобы наши лица были на одном уровне. Ее взгляд свысока мне не нравился. Хотя, мой рост оставлял желать лучшего, я была ниже шатенки. — Так, ты хотела поговорить. — Да, — Хейли кивнула, собираясь с мыслями. — Мы можем просто попытаться узнать друг друга. Не так давно мне казалось, что я одна во всем мире. А теперь… Оказывается у меня есть младшая сестра. Я против воли улыбнулась. Это все было странно. Странно смотреть на девушку, которую считала подругой, а она оказалась моей сестрой. Черт возьми, это безумие! Возможно, будет не так плохо, если я засуну свой негатив в одно место и выслушаю Хейли. — Знай, что можешь поговорить со мной о чем угодно. Я выслушаю. Я кивнула и сделав несколько шагов назад, упала обратно на кровать. Мне никогда и не с кем нельзя было поговорить о моих переживаниях. Мама всегда на работе, а других родственников у меня не было, как и друзей. Все свои эмоции я изливала в картинах. Сейчас, у меня появилась возможность с кем-то поделиться. Так почему бы не воспользоваться ей? Похлопав ладонью по месту рядом со мной, я подождала пока Хейли сядет, а затем глубоко вздохнула и заговорила: — Это… Необычно. Не так давно я думала, что кроме мамы у меня никого нет, поэтому злилась на «отца», который якобы оставил нас. Но оказывается, мой отец умер, как и мать, а Ванесса Бэк мне ненастоящая мама. У нее не было своей жизни, потому что она воспитывала меня. Кто знает, быть может, если бы меня не было, она стала бы счастливой. Я замолчала, переводя дыхание и собирая мысли в кучу. Безумно сложно рассказывать кому-то о своих переживаниях. Чертовски. Сложно. Ведь обычно люди не любят выслушивать чужие проблемы, их волнуют только собственные. Когда человек пытается кому-то что-то рассказать, люди отгораживаются от него, от нежелания слышать чужое нытье. Упадешь телом — поднимут, упадешь духом — заточат. Правда жизни такая. Но, все-таки, это не значит, что мир состоит из одних уродов. Есть люди, которым будет не все равно. Есть люди, которые выслушают, поймут и помогут. Сейчас таким человеком для меня стала Хейли. Я потеряла счет времени, рассказывая ей обо всем на свете. О всех переживаниях, терзавших меня. Рассказала ей все, что не рассказывала никому. Потому что доверилась. И почему-то я не сомневалась, что не зря. Хейли можно быдо довериться. В конце концов, она моя сестра. Единственный родной человек, который у меня есть. Волчица слушала меня не перебивая. Слушала, время от времени кивая и сжимая мою ладонь, пытаясь выразить свою поддержку. Возможно, многое из того, что я рассказала — фигня. Есть люди, у которых проблемы намного ужаснее. Но мне нужно было рассказать, освободиться от всего этого. Скинуть груз, давивший на сердце. Когда я закончила, Хейли вздохнула и, придвинувшись ко мне, крепко обняла. — Вот видишь, рассказала и стало легче. Я обняла ее в ответ. Глаза были на мокром месте, сейчас мне было слегка стыдно из-за всего того, что я наговорила. Там ведь было и про нее. О чем она мне и напомнила. — Алекс, — Хейли осторожно отстранилась и внимательно вгляделась в мое лицо. — Тебе не стоит переживать, я не претендую на Клауса. Кивнув головой, я закусила губу, чувствуя легкую досаду. Я знаю, Хейли. Я знаю. — Ага, тебе вроде как нравится старший брат, — совсем не тонкий намек на Элайджу, из-за которого Маршалл нахмурилась. — Все не так, как ты думаешь. — Конечно. Я ничего и не говорю. Признаюсь, я почувствовала укол обиды. Она не доверяет мне, не хочет делиться. Хотя, я и не в праве ее за это винить. Хейли сложила руки на округлившимся животе и вздохнула. Кажется, она хотела сказать мне что-то еще. Я вопросительно подняла бровь. — Сегодня полнолуние, — убийственно спокойным голосом начала она. В то время как я, покрылась крупными мурашками, понимая, что это значит. — Твое первое обращение. Я бы помогла, да только у меня другие планы. Сердце упало в пятки. — У нас с тобой другие планы. — Какие это у нас планы? — Помнишь Еву? Девушку из леса? — я кивнула, вспоминая блондинку, у которой хватило смелости пырнуть первородного вампира в спину. — Я много чего узнала от нее. Про наших родственников. Я хочу устроить вечеринку для всех оборотней нашей клана. — Клана? Хейли кивнула, показывая рукой себе на лопатку. — У тебя тоже такая есть, но она замаскирована. Я все равно не понимала. Хочет устроить встречу оборотней — пожалуйста. Но я-то не смогу прийти, буду бегать по лесу, громко воя на полную луну и проклиная все на свете. Видимо, мое замешательство отразилось на лице. — На, — Хейли залезла в карман джинсов и достала оттуда маленький тюбик с какой-то жидкостью. Цвет водицы подсказывал, что она не от мира сего. Я осторожно взяла тюбик и, открыв его, понюхала, так и не ощутив неприятного запаха. Жидкость, как жидкость. — Пей, — фыркнула Хейли. — Одна ведьма приготовила, по моей просьбе. Так что сегодня ночью ты пойдешь со мной и Ребеккой. Но выпей за полчаса до полнолуния. Не зная, плакать мне или радоваться, я положила тюбик в карман и постаралась улыбнуться. Наверное, это лучше, чем ощущать, как ломаются все кости в твоем теле.***
Все прошло отвратительно. Хотя, начало было вполне себе. Мы с Хейли развесили рядом с домом кучу одежды, чтобы пришедшие оборотни могли одеться, а не разгуливать в чем мать родила. Еда также была готова. Куча мяса. Нас с Хейли никто не трогал, я была довольна, но вот Хейли – нет. Она расстроилась, ожидая увидеть того самого волка, что всегда следил за ней. Понятия не имею, о чем она. Когда мы пошли в дом, убирать грязные тарелки, сзади нас появился мужчина с иссиня черными волосами, которые сальными прядками падали ему на лицо. Он представился Джексоном, и Хейли улыбнулась. Мне же эта сомнительная личность от чего-то сразу не понравилась. Джексон начал рассказывать про иерархию в стае, о том, что у каждое есть свое предназначение. А потом сказал, что одна из нас должна была стать его невестой. Без пяти минут оборотень, а уже чья-то невеста. Я была в бешенстве, все лицо горело огнем, а кулаки сжимались так, что ногти больно впивались в кожу. Злилась и на Джексона, что вывалил на меня всю эту чушь, и на Хейли, притащившую меня сюда, и на Клауса, которого не было рядом. — Клан полумесяца – это не какая-то простая стая, — продолжал вещать самоубийца Джексон. — Наша ветвь уходит к самым истокам. Две семьи. Ваша и моя. Думаю, мы своего вида королевские особы. Я фыркнула, выражая свое недовольство, но все его проигнорировали. — Должно быть, ты шутишь, — заговорила я. — В смысле, если ты король, где же трон? Хейли фыркнула. — Новый Орлеан был нашим городом. — Да, но теперь он принадлежит Клаусу, — вновь сбила с него спесь. — А вас выперли под зад как нашкодивших щенков. — …Мы потеряли его из-за внутренних разногласий. — Джексон пропустил мои слова мимо ушей. — Однажды сюда пришли вампиры, и если бы наши семьи держались вместе, мы вполне смогли бы удержать верх, и поэтому наши родители решили снова объединить две ветви. Поэтому, меня и одну из вас обручили. Старшая из вас, моя невеста. Спасибо, не надо. — Прости, но это какой-то бред. — Хейли замотала головой, пытаясь отпугнуть от себя все те слова, что говорил Джексон. Старшая его невеста, хорошо, что это не я. Зато моя сестра влипла. Махнув на Джексона и на его рассказ рукой, я пошла к выходу, пытаясь забыть его слова. Хейли же не станет выходить за него только потому, что он все это наговорил? Надеюсь, не станет. Почувствовав запах гари, я быстро обернулась, утопая в ужасе, накотившем на меня. Горел дом! Чертов дом, в котором беременная Хейли! И Джексон. Но о нем я переживаю меньше всего. Я кинулась в сторону дома, но языки пламени отпугнули меня, оставив на плече ожог. Ребекки не было рядом. Наверняка, она ушла с одним из оборотней. Некому было помочь — Черт, Хейли! Кто-то легко отодвинул меня в сторону и сам бросился в пламя, я успела увидеть лишь край пиджака. Элайджа. Слава Богу! Спустя пять секунд он уже вышел с Хейли на руках. Она кашляла, испуганно держась за живот. Первородный положил ее на асфальт. — О Господи, Хейли! — я побежала к ней, чувствуя как меня охватывает облегчение. Элайджа огляделся. — Где Ребекка? — Не знаю, — бросила Хейли и вновь зашлась в кашле. — Где-то в лесу, с оборотнем. — ответила я, и Элайджа благодарно кивнул. Хотя, думаю, эта информация мало чем ему помогла. Кроме леса, ей некуда было пойти. — Там мой друг, — просипела Хейли. Спустя пару секунд рядом уже лежал Джексон. Тьфу ты, блин! А я-то надеялась… — Где Клаус? Ведь обычно первородные братья всегда были вместе. Сейчас Элайджа один. Здесь. И он был весьма обеспокоен. Взгляд карих глаз с Хейли перескочил на меня. — Думаю, что в опасности. Прелестно. Как оказалось, пока мы разбирались с оборотнями, Клаус разбирался с ведьмами. Вышло так себе. Да что там! Вышло отвратительно! Из-за этого мы влипли по самое… В общем, неважно. День и так был ужасен, но Клаус сделал его в разы хуже. Спасибо, дорогуша.***
Сейчас я злилась на Клауса. Злилась из-за того, что он попал в беду, и теперь я волнуюсь за него. Волнуюсь и понятия не имею, где он! Интересно, я вообще имею право испытывать это чувство? Клаус пытался решить проблемы с ведьмами, это не его вина, что он влип. Но я все равно злилась. А может, просто пыталась скрыть страх под куполом злости. Плохо выходит. Элайджа доставил нас с Хейли в особняк Майклосонов, тот, что находился в центре города. А сам ушел выяснять у ведьм, где находятся Клаус и Ребекка. Оставалось надеяться, что он выяснит. Мы с Хейли расположились в гостиной. Волчица сидела в кресле, молча наблюдая за игрой пламени в камине. А я была словно на иголках. Ходила из угла в угол, прислушиваясь и где-то на грани сознания надеясь, что Клаус сейчас войдет в эту комнату и скажет: «Волновалась, малышка Бэк-Лабонэйр? А я живой». Но ничего такого не происходило. Клаус не приходил. — Успокойся, — подала голос Хейли. — Сядь и прекрати метаться. — Ты не понимаешь… — Сядь, ради Бога. Нахмурившись, я нарочито медленно двинулась в сторону кресел и опустилась в одно из них, прожигая сестру обиженным взглядом. — Уверена, с ними все хорошо. Ни черта. Я так не думаю. Мало ли, в какой заднице Клаус, а я сижу здесь, пытаясь успокоиться. Нужно было пойти с Элайджей. Все лучше, чем просто сидеть тут. — Сходи в душ, поешь и ложись спать. Завтра Элайджа сообщит что к чему. Не слушая Хейли, я сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла. Чувствую, ночь будет длинной и бессонной. Так, собственно, и оказалось. Хейли пошла спать, а я так и осталась сидеть в кресле, пустым взглядом уставившись в пол. Где сейчас Клаус? Что он делает? Жив ли он вообще? Хотя, о чем это я? Он же древний гибрид. Его невозможно убить. Прошу, пусть Клаус вернется, и я нормально признаюсь ему в своих чувствах. И Ребекка, конечно же, тоже пусть возвращается. Как странно, я уже не представляю без них своей жизни. Я очень боюсь, что Ребекка больше не расплывется в слащавой улыбке и не бросит какую-нибудь остроту, а Клаус больше не ухмыльнется в своей привычной манере и не назовет меня малышкой Бэк. Секунды становились минутами, минуты часами, а я все еще сидела в кресле, в надежде услышать, как любой из древних войдет в эту комнату. Будь то Элайджа, Ребекка или Клаус. Пожалуйста. Но нет. Тишина. Я так и просидела до утра, наедине со своими мыслями. Марселя также не было дома, он пошел разбираться с вампирами, которые, по какой-то причине должны были помочь найти двух первородных. Утром, когда в доме наконец почувствовался запах Элайджи, я вскочила с кресла и уставилась в дверной проем, где вот-вот должен был появиться древний брат Клауса. Так и случилось. Элайджа в своем неизменном костюме вошел в комнату, за ним Марсель. — Все вампиры, которые хотят получить дневные кольца, ищут их. Не переживай, Алекс. Не переживай. Который раз я слышу это? Второй, третий, десятый? Я сбилась со счета. Когда уже все поймут, что их «не переживай» абсолютно бесполезная штука. Элайджа тоже не особо обрадовался новости, что вампиры ищут его родных. Он, также как и я, понимал, что это бесполезно. — Хорошо, — кивнул древний. — Мне нужна ручка и бумага. Марсель возмутился. — Эй, теперь ты отдаешь мне приказы? — Ручка и бумага, Марсель, — спокойно повторил Элайджа. — Сейчас же. Вампир кивнул и, прежде чем уйти, сказал: — Я хочу вернуть ее так же, как и вы. Их обоих. Тут Элайджа начал делать то, из-за чего мои глаза чуть не выкатились из орбит. Он начал расстегивать рубашку. — Что ты?... Не успела я закончить, как первородный уже снял рубашку и откинул ее в сторону, показывая вырезанные на его коже слова. Точнее, имена. — Хейли, — позвал он, и волчица тут же появилась на лестнице, быстро спускаясь. — Элайджа, ты вернулся. Нашел что-нибудь? Она пораженно остановилась, глядя на тело Элайджи. Признаться, я и сама была в легком шоке и недоумение. И это все, что он нашел? Чьи-то непонятные имена? — Что происходит? — озвучила общий вопрос Хейли. — Я хочу, чтобы ты и Алекс записали эти имена. Пожалуйста. Хейли приблизилась и обошла древнего вокруг, внимательно изучая имена. — Хорошо, — она коснулась одного имени на руке древнего и еле заметно вздрогнула. — Сабина. Элайджа, что это? — Думаю, это имена женщин, чьи тела Селест занимала последние двести лет, — медленно ответил Элайджа. Тут как раз подошел Марсель и потянул мне ручку и блокнот. — Это называется девинет. Старая школа. Вроде загадки. Ведьмы используют ее, чтобы учить детей решить ее, и она исчезнет. — Зачем, в чем смысл? — Хейли подняла бровь. Ответил Элайджа. — Селест заставила меня сделать выбор между тобой и моими родными. А теперь она будет напоминать мне об этом, насмехаясь детской игрой. Чем длиннее игра, тем больше они страдают. Чтобы найти Клауса и Ребекку, мы должны разгадать эту загадку. Разгадка лежит где-то в этих именах. Больше не слушая, я уселась в кресло и уставилась перед собой. Здесь я ничем не могу помочь. Ведь далеко понятия не имею, кто такая Селест. Элайджа с Марселем свалили. Я осталась с Хейли. Опять. Рядом волчица говорила с Элайджей по телефону, но я не особо этим интересовалась. Лишь краем уха слышала, как она спрашивала про какую-то родственницу Софи, которая наложила проклятье на волков полумесяца. Появилась надежда, что Селест сможет снять проклятье со стаи. Это немного приободрило Хейли, но не меня. Сейчас мне было не до волков. — Элайджа, мне очень жаль, что ты через это проходишь. Если бы я знала, что Селест заставила тебя выбирать, кому помочь. Пару секунд слушая, что он говорит, Хейли хранила молчание, поджав губы. Когда она отложила телефон, я осторожно поинтересовалась. — Что он сказал? — Если бы он не спас меня, я умерла с ребенком его брата. Я кивнула и, больше ничего не говоря, подошла к окну, смотря на спокойных жителей Нового Орлеана. И в тот момент мне больше всего на свете захотелось, чтобы моя жизнь стала такой же спокойной, какой и была. Но была одна проблема. В этой жизни не было бы Клауса.***
Будь тем, кто, будь тем, кто Возьмет мою душу и разорвет ее. Будь тем, кто, будь тем, кто Заберет меня домой и покажет мне солнце. Я знаю, я знаю, Ты можешь разжечь огонь, а я — притащить кости. Twenty One Pilots — Hometown.