Мерлин, Гарри!

Этой ночью Мерлин спал плохо. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним представала сцена, произошедшая сразу после разговора со старым волшебником, который был директором этой странной волшебной школы. — Гарри, мой мальчик, — окликнул его Дамблдор после того, как посвятил четверых студентов в детали французской стажировки, — задержись. Мерлин, уже положивший было руку на дверную ручку, замер. Что директору было нужно от него? Почему он так пристально смотрит на него из-под своих необычных очков? Неужели он обо всем… Этого не может быть. «Этого не может быть», — еще раз повторил мысленно Мерлин и обернулся. — Да, сэр? — в его голосе слышалось легкое удивление и почтительность, которые, должно быть, и следовало выразить ему, Гарри, в этот момент. Мерлин надеялся, что именно так все и было бы, будь на его месте настоящий Поттер. Он робко стоял у двери, переминаясь с ноги на ногу и глядя на старика. — Прежде чем вы отправитесь в Бретань, я хотел бы дать тебе кое-что, — Дамблдор поднялся из-за стола, опирая руки на подлокотники кресла, и подошел к шкафу, где лежала старая, потрепанная остроконечная шляпа. Он аккуратно взял ее и стряхнул пыль. А затем, улыбнувшись чему-то, мелькнувшему в собственных мыслях, протянул юноше. — Ты знаешь, что с этим делать, не так ли? Мерлин знал. Боги сделали все, чтобы облегчить его участь и сохранить воспоминания настоящего Гарри, который слабо подавал голос где-то на задворках сознания мага. «Распределяющая шляпа», — выдохнул в изумлении Поттер внутри него. Шляпа, которая хранила одну из величайших магических реликвий нового времени — меч Гриффиндора. Но зачем она ему? Зачем он ему? Мерлин в очередной раз за последние пару часов нервно отбросил воспоминание, к которому то и дело возвращался. Какая-то часть его настойчиво шептала, что поступок старого директора не был бредом, имел свой, сакральный, смысл… Мерлин лихорадочно пытался понять какой, но так и мог. «Он не может знать», — снова повторил он себе и перевернулся на другой бок, отмечая, как сладко Рон храпит, раскинувшись звездочкой на кровати напротив. Мерлин закрыл глаза, и к нему наконец пришел сон. Сон, повторявшийся вот уже почти пятнадцатый век. Сон, который он одновременно не хотел и хотел видеть. Ему снился Артур. «Ты не можешь быть магом, Мерлин. Я бы знал!» Ему снилась кровь на его пальцах и ускользающий в туман Авалон, до которого они вместе так и не добрались… «Все, что я делал, я делал ради тебя, Артур. Только ради тебя». И продолжает делать. *** Драко мерял шагами гостиную Слизерина, в которой остался втроем со своими приспешниками. Остальные студенты уже давно спали, но Малфою было не до сна. «Ваш отец согласился, что это хорошая идея, Драко», — вновь и вновь мысленно передразнивал он директора. Быть того не может! Люциус Малфой одобрил его обучение во французской, не такой уж выдающейся академии, с этим Уизли, грязнокровкой и любимцем старого дурака — Поттером?! Должно быть, Дамблдор солгал. Драко непременно нужно было написать письмо отцу. Резким движением он отодвинул стул у письменного стола и схватился за перо. «Это правда?!» — вывел он всего пару слов на желтом пергаментном листе и, оставив Крэбба и Гойла обсуждать очередной бессмысленный слух, вышел из комнаты. Он стремительно шагал по подземельям, не задумываясь о том, что в любой момент может наткнуться на Снейпа или Филча. Плевать. Он староста факультета. Возможно, он слишком прилежно исполняет свои обязанности и несет внеочередной патруль? Но Драко повезло. Он без приключений добрался в совятник, где быстро нашел своего филина и привязал к его ноге письмо. Как только птица скрылась из виду, смешавшись с ночной тьмой, он развернулся к двери, чтобы уйти, но услышал шаги. «Черт», — подумал он, оглядываясь по сторонам в поисках места, где можно было бы укрыться. Все же встречаться с Филчем ему очень не хотелось. Поняв, что выбора почти нет, Драко нехотя зашел за дверь, которую оставил открытой. Место было плохим, но больше ему ничего не оставалось. Если его обнаружат, он найдет, что сказать. Он уже размышлял над тем, что сочинит для Филча, когда тот раскроет его присутствие, как в комнату вошли, и Драко едва не выдохнул от облегчения и разочарования одновременно. Грязнокровка. И что это ее принесло в такой час в совятник? Девушка остановилась посреди комнаты, робко оглядываясь в поисках нужной птицы. «Ах, вот ты где», — раздался ласковый, тихий возглас, когда она ее обнаружила. Ну конечно же, это была белоснежная сова Поттера. Драко почти что хмыкнул. — Нарушаешь правила, Грейнджер? — сладко пропел он, выходя из укрытия, когда девушка, погладив птицу, начала привязывать пергамент. Грейнджер подпрыгнула, и Драко едва удержался от смешка. Однако, когда она повернулась к нему, веселость пропала. Грязнокровка смотрела на него с презрением и вызовом. Смерив его холодным взглядом, она просто ответила: — Как и ты. И продолжила свое занятие. — Как думаешь, что будет, если Филч узнает, что заучка Грейнджер бродит по школе по ночам, когда даже старостам этого делать уже не положено? — тихим, сладким голосом, в котором он собрал весь яд, который в нем был, снова произнес Драко. — Думаю, он спросит тебя, откуда это знаешь ты. — Грейнджер отпустила птицу и повернулась к нему. Казалось, если она посмотрит на него еще немного, то прожжет дырку. Драко взвешивал, какой ответ выбесит ее больше всего и заставит испугаться, что он действительно на нее донесет. Однако, воспользовавшись его замешательством, Грейнджер решительно направилась к двери, остановившись на секунду рядом с ним лишь для того, чтобы сказать: — Знаешь, Малфой, — его фамилию она выплюнула, словно ругательство, — молчание тебя очень красит. И прежде чем он ответил что-либо, она вышла и захлопнула за собой дверь, спугнув сидевших поблизости сов. *** — Артур, нет! — кричал Мерлин, мечась на кровати, словно загнанный раненый зверь. И тут же сорвался на умоляющий шепот: — Я не могу потерять его, он мой друг… — Гарри! — Кто-то тряс его за плечи, заставляя проснуться, заставляя оставить этот еженощный кошмар. — Гарри! Гарри! Очнись! Мерлин открыл глаза. Сквозь блестящий туман, который, как он знал, был его слезами, он разглядел обеспокоенное нависшее над ним лицо и всклокоченную ярко-рыжую шевелюру. Рон выдохнул, падая рядом с ним на кровать и усаживаясь поудобнее. — Все в порядке, — повернулся он к таким же обеспокоенным однокурсникам, которые недовольно смотрели в их сторону. Мерлин на них даже не взглянул. Он и так знал, что написано на лицах тех, кто теперь каждую ночь делит с ним его кошмары… Когда остальные улеглись, Рон наклонился к нему и едва слышно прошептал: — Это… Это он? Тот-Кого-Нельзя-Называть? — в голосе Уизли слышались страх и паника. — И… и кто такой Артур? На выразительном лице отразилось замешательство. Рон нахмурился. Но Мерлин не знал, что ему ответить. Должно быть, полуправда всегда была лучшим выходом, когда ты хотел солгать. — Нет, — покачал головой он, успокаивая друга того юноши, которым он был сейчас. — Просто кошмар. Я… Наверное, я перечитал легенд сегодня. Замешательство Уизли сменилось облегчением. Его лицо просветлело. — Хорошо, — едва ли не радостно выдохнул он и похлопал Мерлина по плечу. — Доброй ночи, Гарри.