Мерлин, Гарри!

Большой зал, как обычно, гудел, словно разворошенный улей, а серый, заполоненный тучами потолок ясно давал понять: погода сегодня настроена так же, как и Мерлин. После практически бессонной ночи настроение у него было хуже некуда. Кошмары, кошмары, кошмары… Им нет конца и края, они вновь и вновь показывают ему прошлое, но явился он в Хогвартс совсем не за этим. Как он должен заставить Артура, возродившегося в теле гадкого мальчишки, который сейчас с презрением сканировал его взглядом с другого конца зала, вспомнить свое великое прошлое? И должен ли? Зачем он здесь? Какова его миссия? Древний маг снова и снова прокручивал в голове вопросы, которые его так сильно мучили. Как же он жалел о том, что уже очень много веков с ним рядом нет его главных советчиков — Килгарры и Гаюса. Старый дракон пожурил бы его за нерадивость и неумение следовать судьбе, но обязательно бы помог… То же самое сделал бы и Гаюс. Идя вдоль факультетского стола, Мерлин мысленно укорил себя за подобные мысли. По Гаюсу и Килгарре он тосковал почти так же, как и по Артуру. Только вот они, в отличие от короля, совершенно точно никогда не вернутся… — Гарри! — Гермиона по обыкновению приветливо махала ему рукой и улыбалась. Мерлин был благодарен ей за доброту. «Она не знает, кто ты, — голос разума все по той же ежеутренней традиции напоминал ему, что на его месте все в Хогвартсе видят другого волшебника. — Она думает, что ты ее друг, а не тот, кто забрал его тело, чтобы вернуть своего». В голосе разума Мерлину слышался укор, от которого сегодня ему стало совсем плохо. Маг взглянул на улыбающуюся ему девушку, рядом с которой, жуя очередную порцию пирога, голову поднял Рон, и неловко улыбнулся в ответ. — Как ты? — заботливо произнесла Грейнджер, когда он опустился на лавку и окинул друзей Гарри Поттера взглядом. — Рон сказал, тебе снова снились кошмары… Гермиона прищурилась, глядя на него, словно пыталась что-то понять, найти какой-то ответ. — … Он говорит, что это не связано с Тем-Кого-Нельзя-Называть, но, Гарри… Ты уверен, что ничего не хочешь нам рассказать? Внезапно, словно огромной волной накатившего прибоя, Мерлина накрыло осознание: он до безумия хотел бы открыть свою тайну хоть кому-то. Разделить бремя, которое он нес с самого своего рождения, вынужденный скрываться, и которое продолжалось сейчас… Он хотел бы рассказать об этом юноше и девушке, которые взирали на него с сочувствием и пониманием в глазах; профессору, чьи глаза сейчас также пристально следили за ним из-под очков половинок; соседям по комнате, которые каждую ночь просыпались от того, что ему снился тот единственный, кому он в свое время не сказал ничего… Мерлин сглотнул. Боги не наказывали ему держать их с Артуром возвращение в тайне, но… — Мистер Поттер, — раздался строгий голос профессора Макгонагалл у него за спиной. Мерлин резко обернулся. — П… профессор, — слегка заикаясь от неожиданности и такого же, как и тон, взгляда, пробормотал он. — Директор просил вас зайти к нему после завтрака, — отчеканила Макгонагалл. — З… зачем? — все еще не совсем совладав с собой, решился задать вопрос Мерлин. Перед его глазами вновь встала сцена вчерашнего дня, когда… Брови профессора поползли вверх, выражая легкое негодование: — Директор не обязан отчитываться перед вами, мистер Поттер. Он ждет вас в своем кабинете после завтрака. Произнеся это, Минерва Макгонагалл уверенно зашагала к выходу из Большого Зала. Мерлин в замешательстве повернулся к Рону и Гермионе. Он знал, что настоящий Гарри Поттер сделал бы именно так. Возможно, он начал бы совместно с друзьями строить предположения, ожидания… — Ну, зато ты пропустишь трансфигурацию, — продолжая жевать, завистливо протянул Рон, прерывая очередную цепочку мыслей Мерлина. — Похоже, она сегодня в отличном настроении. Рон тоскливо посмотрел профессору вслед, словно представляя, что ждет их в кабинете трансфигурации получасом позже. — Возможно, это как-то связано с лагерем, — воодушевившись, затараторила Гермиона. — Может быть, нужно обсудить какие-то детали, и… — И он вызвал для этого только Гарри, — едва не закатил глаза Рон. Гермиона замялась на мгновение, а затем пожала плечами: — Возможно, есть вопросы, которые требуют персонального обсуждения, — произнесла она. — Студенты Хогвартса впервые едут в лагерь, мы не знаем, какие требования и… — И мы хотим закончить этот завтрак, не думая больше об учебе, — пробурчал Рон, и Мерлин невольно улыбнулся: — Согласен.

***

— Профессор? — Мерлин снова заглядывал в постепенно становившийся знакомым не по чужим воспоминаниям кабинет. И снова получил ответ, который начинал казаться ему заученным. «Гарри, мой мальчик, входи», — мысленно произнес древний маг в унисон с Дамблдором и решительно прошагал к столу, в ответ на приглашающий жест директора опускаясь в кресло. — Или, может быть, не Гарри? Мерлин, открывший рот, чтобы задать вежливый вопрос о цели своего визита, закашлялся. В глазах директора мелькнула искорка веселья. — П… простите? — Мерлин про себя отметил, что сегодня выглядит полным идиотом, и дал себе мысленный нагоняй. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — директор подался вперед, упирая локти в стол и сводя длинные указательные пальцы. На морщинистом лице заиграла, но тут же пропала легкая улыбка. Мерлин едва не открыл рот от удивления и тревоги. «Ты уверен, что ничего не хочешь нам рассказать?» Неужели он был так неосторожен, что все в этой школе заподозрили, что в теле Гарри Поттера скрывается кто-то другой, что… «Ты был почти похож на меня, — с недовольством отозвался настоящий Поттер в его голове. — Они ничего не поняли»… От грусти, скользнувшей в тоне владельца его тела, Мерлину стало не по себе. Что было бы с ним, если бы кто-то давным-давно пришел в Камелот и отобрал у него Артура? Впрочем, Мерлин знал, каково было жить без него. Каково это, когда у тебя отбирают твоего лучшего друга… И именно ради него он сейчас должен был со всем справиться. Должен был не подать виду, хранить очередную тайну, потому что, как бы ему ни хотелось выдать все, что скопилось на душе, первому встречному, он должен был нести это бремя сам… Как и всегда. — Простите, профессор, я не понимаю, — извиняющимся тоном произнес он. Еще одна искорка загорелась и погасла в глазах старика. — Уверен? — тепло и с интересом спросил он. Мерлин смотрел в эти глаза, пытаясь понять, разгадали ли они его тайну. Ведь если кто-то и мог это сделать, то лишь волшебник, сидящий напротив… — Да, профессор, — твердо кивнул он, не отрывая взгляда. — Что ж, ты можешь идти, — Дамблдор улыбнулся, откидываясь на спинку кресла, но не размыкая пальцев. Удивленный, что все закончилось так быстро и просто, хоть и было безумно странным, Мерлин поднялся и направился к двери. И снова, когда он уже готов был ступить за порог, его окликнул голос директора: — И, Гарри… — Мерлин обернулся, чувствуя, как сердце будто сделало кувырок в груди. — Береги шляпу. Мерлин открыл было рот, чтобы сказать, что, конечно, он будет беречь вещь, которую дал ему директор, но Дамблдор не дал ему заговорить. — То, что в ней скрыто, — спокойно продолжил он, буравя взглядом Мерлина, — поможет тебе тогда, когда наступит время. Мерлин молчал, ожидая, что профессор скажет еще что-то. Он поймал себя на мысли, что хочет, чтобы Дамблдор продолжил, чтобы наконец раскрыл, зачем ему нужен меч Гриффиндора, к которому ни он, ни Артур не имеют никакого отношения… — Экскалибур, — еле слышно выдохнул он, озаренный пониманием, ударившим по нему, словно молния в ясный день, и уставился на директора. — Прости? — переспросил Дамблдор, глядя на него в ответ, но по его улыбке Мерлин понял: спустя три месяца, он наконец нашел первый ключ к разгадке.