Мерлин, Гарри!

Эту неделю Драко спал плохо. Каждую ночь ему снились кошмары. Сначала — о том, как он убивает Поттера. Единственного, кто мог спасти его от сумасшествия и избавить от Артура. Потом — о том, как Темный Лорд убивает его, Драко, за то, что он выбрал здравый рассудок и воскресение Короля былого и грядущего. О том, как он проводит половину жизни в бегах уже не от авроров, а от самого сильного мага в мире… Если, конечно, от него можно было сбежать. Подливал масла в огонь и Артур. Едва поняв, вместе с хозяином своего тела, что Мерлин (его Мерлин!) также был заперт в теле юноши, которого хотели убить, он практически ежечасно восклицал: «Ты же не сделаешь этого верно?!». Успокоился он лишь через пару дней, и то перейдя с вопросов на лекции о морали и роли милосердия в этом мире. Голова Драко трещала так, что иногда ему казалось: отец это слышит. В эти дни он старался максимально его избегать, оправдывая свое уединение тем, что готовился к скорому отъезду в лагерь и выполнению задания. Малфоя-старшего это устраивало. В день отъезда в Хогвартс, откуда четырех студентов должны были отправить в Бретань, Люциус подошел к сыну со своим стандартным напутствием. Делай, что должно. И только великий Слизерин знал, как оно осточертело Драко. *** За много миль вдали, в «Норе», атмосфера была совсем другой. Семейное тепло и гостеприимство Уизли настолько окутали Мерлина, что он перестал ежечасно вспоминать об Артуре. Все больше погружаясь в образ Гарри Поттера, он жалел лишь об одном: что они не могли существовать одновременно на этой земле не в одном теле. Чувство вины росло, но Гарри, между тем, больше совсем не держал на великого мага зла. Теперь он был полон решимости вернуть Мерлину Артура, чего бы это ни стоило. Хотя бы потому, что ежедневно чувствовал боль древнего волшебника. Жгучую и колкую. Оба они, и Мерлин, и Гарри с предвкушением и опаской ждали поездки в Бретань. Что-то внутри их единого тела подсказывало: именно там, где давным-давно завязалась эта история, она и закончится. Или продолжится, получив новый поворот. В конце концов, если пророчества и их догадки были верны, то Артур должен возродиться не просто так: вместе они должны убить Волдеморта. Вместе они должны закончить то, что Гарри поневоле начал при рождении. *** «Хогвартс-экспресс» мчался в сторону замка, заставляя друзей волноваться больше обычного. — Не могу поверить! — то и дело восклицала Гермиона. — Уже завтра мы будем в Шармбатоне! В том самом известном лагере для студентов… Я так волнуюсь! Рон и Гарри переглянулись, словно бы говоря друг другу: «Ну, вот, опять». Джинни притронулась к плечу подруги: — Уверена, что в нем ты тоже станешь лучшей, — с лукавой улыбкой произнесла она. Гермиона зарделась, однако широко улыбнулась в ответ. — Как обычно, после меня, — услышали они ленивый и презрительный голос Малфоя, и радость тут же пропала. — Что тебе нужно?! — ощетинился Рон. — Письмо для грязнокровки, — Драко демонстративно поднял зажатый в руке конверт с печатью Хогвартса и тут же небрежно бросил его на кресло рядом с Грейнджер. — От Дамблдора. Гермиона нахмурилась. — Что-то еще? — в разговор вступил Мерлин, заметив, как пристально Малфой его изучает. Прищур и напряжение на лице слизеринца тут же сменились на привычную уничижительную ухмылку. — От тебя, Поттер? Убереги, Мерлин. Мерлин вздрогнул. Ему показалось, или Малфой сделал особый упор на последнем слове? Он внимательно посмотрел на блондина: в глазах того сверкал какой-то полусумасшедший блеск, который маг не мог разгадать. Неужели он понял? А что если… — Возможно, если ты будешь хорошо просить, Мерлин тебя убережет, — бросил в ответ. Быстро, словно лассо, пытаясь поймать в ловушку. Следя за реакцией. Драко лишь пристально посмотрел на него в ответ, закрывая дверь купе. И, конечно, громко хлопнув. — Идиот, — привычно процедил Рон и обратился к Гермионе. — Что там? Та пожала плечами, разворачивая конверт и пробегая глазами по строчками: — Сейчас посмотрим. «Дорогая мисс Грейнджер! Надеюсь, у Вас все хорошо и Вы отлично провели время на каникулах со своими друзьями. Уверен, Вы готовы к новым достижениям и успехам, и поэтому с радостью сообщаю, что поездка в Шармбатон для Вас начнется раньше. Будучи старостами школы, Вы и Драко Малфой отправитесь в Бретань сегодня же вечером, чтобы проверить условия пребывания для наших студентов. Полагаю, ваши друзья не будут против более позднего отъезда завтра. Доверяю Вам сообщить им о моем решении.

Искренне Ваш, Альбус Дамблдор.

P.S. Не беспокойтесь, я уже назначил преемников на время вашего отъезда. Школа будет в надежных руках». — Какая-то бессмыслица… — Гермиона в замешательстве уставилась на листок. — Что там?! — уже в нетерпении воскликнул Рон. Стоило сказать, что Мерлин его в этом очень поддерживал: чутье подсказывало ему, что в письме был подвох. — Дамблдор пишет, что мы отбываем в Бретань сегодня… Ну, то есть я и Малфой. — Чтооо??? — на сей раз Рон и Гарри вскричали почти в унисон. — Он пишет, что мы должны проверить условия пребывания, будучи старостами, и… Вы отправитесь завтра. Но это бессмыслица… Я никогда не слышала о том, чтобы так было, хотя… Мы едем, едва ли, не впервые, я не уверена… Гермиона заламывала руки от волнения, пытаясь осознать пришедшую новость. Отчего-то она казалась ей странной, и, судя по всему, друзья это чувство разделяли. Но хуже всего было то, что… — И ты поедешь вдвоем с этим придурком, так? — насупился Рон. — Если он хотя бы слово тебе скажет, обидит, я… — Рон, — поспешила его прервать. — Я очень тронута твоей заботой, но я справлюсь. Ничто не омрачит мне такой прекрасной возможности поехать в лагерь, даже Малфой. Рон посмотрел на нее с сомнением. — Но если он… — Рыкнул снова. — Я учту, — смеясь, Гермиона подняла ладонь, как бы призывая друга остановиться. — А что думаешь ты? — Рон вдруг накинулся на Гарри. Пытаясь сложить мозаику замысла директора, Мерлин не сразу осознал, что вопрос адресован ему. — Я… — он прокашлялся. — Я думаю, что Гермиона сможет дать ему отпор. В конце концов, в противном случае завтра мы надерем ему задницу. Рон одобрительно кивнул, а девушки покачали головами. «Они неисправимы», — шепнула Джинни подруге, и та согласно хмыкнула в ответ. *** Захлопнув дверь, Драко крепко сжал кулаки так, что бледная кожа стала почти прозрачной. «Возможно, если ты будешь хорошо просить, Мерлин тебя убережет». — Да пошел ты! — выплюнул в ответ мыслям и тут же обратился к королю в голове. «Должно быть, твой Мерлин такой же идиот, как и Поттер. Буду просить… Интересно, что бы он сказал, зная, что просить спасения нужно ему». Злоба и ненависть на мгновение вернулись в сердце Драко, отодвигая муки выбора и совести, которые он испытывал последние дни. «Если бы он знал тебя, как я, то сказал бы, что ты не настолько плох, как хочешь казаться», — невозмутимо парировал Артур, чем еще больше взбесил слизеринца. «И откуда ты это знаешь? Прочел мои мысли? Не думал, что я могу транслировать тебе только то, что хочу?», — язвительность, яд. «Я вижу не только твои мысли, Драко, — в голосе короля вдруг снова зазвучала многовековая мудрость. — Я вижу твое сердце. И оно не хочет убивать». «Зато оно хочет жить, и у него нет другого выхода», — бросил Малфой, всеми силами стараясь не слышать ответ.