Мерлин, Гарри!

Гермиона бродила по дому, осматриваясь. Не взирая на то, что за окнами уже брезжил рассвет, а ночь была бессонной и проведена в холодном лесу, спать совсем не хотелось. В голове пчелиным роем носились мысли о потерявшемся Драко, письмах мадам Максим, Гарри и Роне, которые должны были приехать днем… Ждет ли их карету та же участь? Или они спокойно приземлятся прямо у дома? О крушении кареты друзей думать совсем не хотелось. Она не вынесет, если ей придется искать их. Еще и их. Отмахнувшись от мысли, она постаралась сосредоточиться на доме и условиях, которые им предлагали. Кухня, на столе в которой, едва она зашла, появилась горячая еда. Вместительная гостиная с камином и мягкой мебелью; лестница, ведущая наверх. Гермиона прошла по ней, обнаружив на втором этаже две двери. Открыв одну, она удивленно ахнула: большая кровать с балдахином в цветах Гриффиндора и львом, туалетный столик, шкаф и… ее багаж, отправленный следом за злосчастной каретой. Выходит, за них уже было решено, кто в какой комнате расположится? Интересно. Она еще раз окинула взглядом спальню, заметив дверь в дальнем углу. Должно быть, у нее была такая роскошь, как собственная ванная. Радостно было признать, что в этом отношении Шармбатон оказался чрезвычайно гостеприимен. Но если ванная здесь, то вторая дверь на этаже… Идя к ней, Гермиона молилась, чтобы, заглянув, увидеть красно-золотой. Положила ладонь на дверную ручку и с надеждой распахнула. Серебро и насыщенный зеленый, в который были окрашены стены, словно отвесили ей пощёчину. Она будет жить на одном этаже с чертовым Драко Малфоем! Если найдет его. Но как же Рон и Гарри? Должно быть, внизу она просто не заметила спален. Ведь она же не может жить вдвоем… Нет. Определенно. Гермиона поспешила вниз и под лестницей нашла дверь, на которую ранее не обратила внимания. Чуть левее, в углу, еще одну. За первой скрывалась большая спальня, в которой стояли две кровати, укрытые красными с золотом покрывалами. Тумбы. Шкаф. И чемоданы. Несмотря на общее напряжение, радость разлилась в ее душе: Рон и Гарри в пути. Совсем скоро они будут здесь, и ей станет легче. Будто в ответ на эти мысли, входная дверь распахнулась, и Гермиона услышала родные голоса. Они приехали! Гермиона выбежала в гостиную, чувствуя, как от напряжения не остается и следа. — Рон! Гарри! — бросилась обнимать друзей. — Гермиона! — так, словно не виделись вечность, ринулись к ней. — Что случилось? — вдруг нахмурился, отстраняясь, Рон. — Ты… — казалось, Гарри подбирал слова, чтобы выразить то, что их встревожило. — Выглядишь отвратительно, — беспардонно заключил Уизли. — О, благодарю, Рон, — саркастично бросила, оглядывая себя, пожалуй, впервые с момента отъезда из Хогвартса. И, действительно, Рон был прав: полы мантии сплошь в грязи, местами чуть разодраны сучьями. А волосы… Гермиона коснулась макушки, уверенная, что, если бы сейчас нашла зеркало, то ужаснулась вихрю на голове. — Мне нужно кое-что вам рассказать, — призналась. — А где А… Малфой? — вдруг спросил Гарри. — Это он что-то сделал с тобой? — вскинулся Рон. — Где этот чертов… Рон устремился дальше в дом, но она придержала его. — Рон, стой! Драко тут не причем. Он… — Драко?! — лицо Уизли на глазах становилось пунцовым. — Ох, Рон! — воскликнула. — Дай же сказать! Гарри, который пристально смотрел на нее все это время, похлопал друга по плечу. — Дружище, присядь. Пусть она расскажет. Гермиона благодарно кивнула ему, махнув рукой в сторону дивана и кресел у камина. — Пожалуйста. — Хорошо. Но не будем же мы слушать на голодный желудок?! — надулся Уизли. Гермиона и Гарри в унисон вздохнули, а на столике в ту же секунду появилась еда для парней. — И мешок галлеонов! — воскликнул Рон, обращаясь к дому, но ничего не произошло. *** Едва рассвело, Драко принялся в путь, но сколько бы ни бродил по лесу, все было тщетно: каждый раз он оказывался на той же самой поляне, словно она тянула его магнитом. Хотя, находясь вблизи камня и чувствуя отклик Артура, он невольно думал, что, возможно, так оно и было. В конце концов выбившись из сил, он сел, стараясь держаться от испещренной знаками глыбы как можно дальше, и громко выдохнул, кидая сумку на землю. Хвала Мерлину (при этом слове Малфоя передернуло), у него была еда, собранная Грейнджер. Чувство вины и что-то похожее на страх кольнуло его. Интересно, выжила ли грязнокровка? Что с ней стало? К вине и страху вдруг прибавилось чувство бесполезности. Ну, почему он не может удачно сотворить не самое сложное заклинание поиска? «Не вини себя, — уже по традиции с братско-отеческой теплотой вмешался Артур. — Ты сделал все, что мог. Я уверен, что то, что мы до сих пор здесь… Это магия. Я чувствую это». Драко фыркнул. «И кто, по-твоему, ее творил? — он демонстративно оглянулся по сторонам, сложив руки рупором. — Ау! — тишина. — Я здесь единственный волшебник, ваше величество». Саркастично, по-малфоевски. «Сам этот лес обладает магией. Не стоит забывать об этом», — голос Артура был тверд и серьезен. «Ах, да, — из Драко вырвался смешок безумца. — Волшебный лес с драконами и вельдоринами. — Он развел руками. — Но я не видел ни одного из них!» Ответить Артур не успел: громкий раскатистый рык пронесся над деревьями. *** — У меня осталась только его сумка, — закончила Гермиона рассказ о ночных приключениях, махнув рукой в сторону поклажи Малфоя. — Мы должны найти его. Гарри, который казался бледным, молча кивнул. Рон же вскочил с дивана и бросился к сумке. — Интересно, есть ли в ней что-то, за что его можно прижучить, — с воодушевлением воскликнул. — Уверен, что он связан с Пожирателями. — И, конечно, носит доказательства в сумке, — съязвила Гермиона, закатив глаза. И добавила раздраженно, — не говори ерунды, Рон! Там только книги и пара яблок… Была. — Малфой умеет читать? — удивился Рон, и Гермиона вновь бросила на него раздраженный взгляд, но промолчала. — И что же? Он бесцеремонно вытряхнул содержимое сумки на диван, беря одну из книг. — Смотри-ка! — громко хохотнул. — «Эмрис. Величайший волшебник всех времен». Гарри вскочил, словно пораженный молнией, и бросился к Рону. — Что?! Что ты сказал?! Он вырвал книгу из рук Уизли, не веря своим глазам. Улыбка безумца расплылась на лице. — Он знает, — зашептал под стать. — Он знает! — Гарри, что происходит? — требовательно спросила Гермиона, вставая с дивана следом за друзьями. В ее памяти пронеслось слабое воспоминание, как Гарри ходил в библиотеку — читать легенды Артурианы; как она сама после этого взяла себе историю рыцарей Круглого стола. Она вспомнила, как Драко искал эту же книгу, а теперь… «Эмрис, — стучало в голове. — Великий Мерлин». Малфой читал книгу про Мерлина, и почему-то это слишком взволновало Гарри… — Что он знает? — твердо. Так, что стало ясно: отговорок она не примет. Что-то очень важное происходило вокруг; загадку чего она никак не могла разгадать. И ей это очень не нравилось. *** Если бы не светлая, почти белая кожа, можно было бы сказать, что Драко побледнел. Кровь отхлынула от лица, страх сковал движения. Драконы. Чертовы драконы. Или эти, как их… «Вельдорины», — как всегда участливо подсказал Артур. Драко передернуло. «Это они?» Должно быть, Артуру хотелось просто пожать плечами, потому что несколько долгих секунд он молчал, а затем произнес: «Нет. Они не рычат. Не так. Уверен, это дракон, но… — он замолк, заставляя Малфоя нервничать сильнее. — Рык слишком далеко. Беспокоиться не о чем. Пока». «Разве драконы не умеют летать?» — Драко старался не выдать паники в голосе, хотя знал, что король все равно может ее чувствовать. «Умеют», — просто согласился Артур. А значит, им надо убираться быстрее. Но куда? Куда идти и где искать Грейнджер? Он даже не мог выбросить в небо сноп искр, надеясь, что заметят, потому что не знал, кто еще обитает в этом чертовом лесу. Но он по-прежнему владеет магией, разве нет? И может сделать хоть что-то… *** Мерлин замолк, понимая, что только что едва не выдал себя. Или выдал? Судя по выражению лица Гермионы и недоуменному взгляду Рона, придумать оправдание своему странному поведению в этот раз будет сложно. «И не нужно, — вдруг услышал он твердый голос Гарри в голове. — Расскажи им. Ради меня. Сейчас». Мерлин сглотнул. Со стороны он выглядел растерянным и ошарашенным, придумывающим отговорку на ходу. Гермиона подошла ближе, не отводя строгих глаз; Рон нахмурился. «Ты думаешь, они мне поверят?» — его внутренний голос слегка дрожал. «Они поверят мне, — последовал уверенный ответ. — Просто сделай это». Мерлин медленно опустил книгу, все еще зажатую в руках. — Я тоже должен вам кое-что рассказать. — Его голос был серьезным и едва слышным. Гермиона и Рон переглянулись. — Я должен. *** Дамблдор сидел в своем кабинете, попивая горячий шоколад и смотря на часы. С минуты на минуту он ждал вести. Если он не ошибся, то как раз в это время его ученики должны сделать первый важный шаг к тому, чтобы изменить все. Спасти все. И, да поможет им Мерлин (Дамблдор испустил слабый смешок, который резко контрастировал с его статусом директора), они справятся. Он искренне в это верил. Когда несколько месяцев назад он попросил Олимпию помочь с обучением четверки студентов и описал ей индивидуальную программу, директор Шармбатона, казалось, была шокирована. Это неслыханно! Такому в лагере ее школы не бывать! Подвергнуть учеников опасности в лесу Броселианд… Запретный лес Хогвартса по сравнению с ним был просто приятным парком! Но Альбус был настойчив. В конце концов, он тайно пригласил ее в Хогвартс, где под покровом ночи отвел в Запретный лес, к кентаврам. Именно эти недооцененные и презираемые многими волшебниками существа годами ранее сообщили ему, что грядут большие перемены. Что пророчество Трелони не фатально; что боги, древние боги, даруют им иной шанс избавиться от Темного Лорда. Если они действительно верят; если он верит. Дамблдор был слишком стар и мудр, видел слишком многое, чтобы чувствовать: великий магловский король, которому предначертано спасти Альбион, — не просто сказка. Выслушав кентавров, он уделил десятки лет исследованиям и понял: волшебники давным-давно переписали историю Артура. Зачем? Было одной из загадок, которые директор Хогвартса так любил разгадывать. И разгадал: зная истинную власть короля былого и грядущего, зная о его великом друге-маге, Тьма нашла бы тысячу способов (а они, и правда, были) лишить этот мир шанса на спасение. Шанса, который он лелеял запасным, если сам больше не справится. Если Гарри не справится. И потом… ему так хотелось позволить Мальчику-который-выжил выжить вновь. Олимпия слушала кентавров с явным неверием, даже страхом. Вспылив, она уехала домой, едва ли не заявив, что дружба с Хогвартсом под большим вопросом. Но через неделю он получил ее письмо. Она просила встречи. Еще день, и мадам Максим сидела напротив, приносила извинения и рассказывала увлекательную историю. Уехав из Хогвартса, раздумывая над услышанным, она отправилась в Броселианд. Если то, о чем говорили кентавры и Дамблдор правда, волшебный лес, который считался едва ли не живым, обязательно даст ей знать. Она отправилась к месту, где по легендам Нимуэ заковала Мерлина в пещере, а затем к поляне Экскалибура. У пещеры было пусто, но поляна… Она помнила ее другой. Большой камень теперь был испещрен светящимися знаками. Олимпия подошла к ним, чтобы изучить. Коснулась рукой. И в этот миг на поляне возникла женщина. Образ женщины. Он был настолько знаком по картинкам из старых учебников, что Олимпия не верила своим глазам. Фея Моргана. Легендарная жрица Авалона, темная ведьма… Олимпия вскинула палочку, но Моргана мягко улыбнулась: «Выслушай меня». Ни угрозы, ни злобы. Знаки на камне стали горячими. Олимпия попыталась убрать руку, но не смогла: та прилипла намертво. Тогда она начала шептать заклинания, которые могли выявить обман или мираж. — Я не причиню тебе вреда, — твердо сказала жрица. — Послушай, Олимпия… Древние боги послали меня к тебе. Пришло время объединиться. В опасности не только Альбион, ты знаешь это. Прими то, что тебе предложили. Пришло время. Миража и обмана не было. Фея была явью. А Олимпия, должно быть, сумасшедшей. Иначе как объяснить все это? Это не реально. Знаки на камне протестующе засияли, став горячее. — Доверься, Олимпия, — произнесла жрица и исчезла. Мадам Максим думала много дней, изучала легенды, вновь ходила в лес и наконец приняла решение: попробовать помочь в его безумной просьбе. Вместе они доработали план, обсуждали детали и ждали. И вот наконец однажды он в волнении отправил ей письмо: «Случилось. Великий Мерлин, случилось!» Теперь же он ждал ответного письма от нее. Великий Мерлин, пусть она напишет, что все случилось… *** Олимипия Максим смотрела в окно на простирающийся вдали огромный лес, в котором сейчас вершилась судьба человечества: и маглов, и волшебников. Совы, отнесшие письма Драко и Гермионе, недовольно щелкали клювами на ее столе, ожидая новых заданий. Она должна написать Альбусу. Но сначала… Олимпия достала волшебную сферу, которая хранилась среди реликвий Шармбатона. История гласила, что когда-то этот магический атрибут нашли у той самой пещеры Нимуэ, в лесу Броселианд. Сфера давала уникальную, даже по волшебным меркам, возможность: видеть и слышать происходящее там, где ее владелец бывал хотя бы раз. Конечно, ее наличие во французской школе хранилось в строжайшей тайне, о которой знали только директора. И, стоило признать, мало кто из них прибегал к ней часто, боясь последствий использования древней магии, о которой так мало было известно. Но сейчас Олимпия должна была и хотела рискнуть. Она подошла ближе, поднося руки к сфере, и та загорелась. Фигуры троих учеников расплывчато мерцали внутри. «Значит, они все-таки добрались», — прошептала Олимпия. Некоторое время она наблюдала за троицей, ожидая, когда сфера зазвучит. И, наконец, услышала. Мальчик-который-выжил был готов открыть тайну своим друзьям.