Стальная Душа

Дмитрий открыл глаза, чувствуя себя прекрасно отдохнувшим за ночь. Потянувшись, он повернул голову налево, рассчитывая увидеть жену, но вместо этого наткнулся на облезшие стены квартиры, послужившей ему пристанищем на эту ночь. За мгновение осознав, что все произошедшее с ним за прошедший день не сон, он едва не завыл от досады. - А это еще что за хрень? – нахмурился Дима, глядя на непонятные лоскуты, разбросанные по всей кровати и лежащие даже под его головой. Спустя секунду до него дошло, что это его постель, развалившаяся, судя по всему, от ветхости. С проклятиями, Дмитрий свалился с кровати, отряхивая с себя обрывки одеяла. Гораздо хуже пришлось волосам на голове. Ткань в них запуталась так, что Дима с огромным трудом сумел вытащить лоскуты из своей, как выяснилось, весьма густой белоснежной шевелюры. Очистив себя наконец, он посмотрел на остатки своей постели. Судя по всему, в подушках и одеяле вместо привычного пуха использовалась какая-то долговечная синтетика, ибо она как раз не пострадала. Внимательно оглядев нечто, похожее на ощупь на пенопласт, за исключением того, что этот материал был мягким, Дима решил, что надо поблагодарить хотя бы за то, что подушки и одеяло не были пуховыми. Пустой живот дал о себе знать, требовательным урчанием, вернув Дмитрия к более насущным делам, чем уборка постели. Обувшись, он прошел по квартире, размышляя, где достать еды. - А что, если поискать нож? – разговаривал он сам с собой вслух, пытаясь таким образом отогнать ощущение одиночества, - Наверное, на кухне что-то имеется. Да и не помешало бы воды себе набрать, и помыться заодно. Используя отломанный прутик от решетки из холодильника, Дима уже проверенным способом снял целлофан с кухонного гарнитура и, бросив импровизированный инструмент на пол, принялся изучать содержимое ящиков. Столовые приборы, обнаруженные в первом же из ящиков, несказанно обрадовали Дмитрия, словно жизнь на миг вернулась на круги своя. В остальных ящиках не обнаружилось ничего интересного. В основном бытовая мелочь, вроде не рабочего фонарика, да почему-то лежащих там очков. Дима взял в руки очки, повертев их в руках, после чего бросил обратно. Наконец, открыв последний ящик, он нашел то, что искал. Набор ножей, которые, казалось, ничуть не пострадали от времени. Даже зеленая краска, которой были покрыты лезвия, не осыпалась. Взяв в руки самый большой нож, Дмитрий потрогал лезвие пальцем. - Острое, - расплылся он в улыбке, - значит можно будет поохотиться. Крепко сжав обретенное оружие, Дима подошел к окну, на котором в свете солнца виднелся густой слой грязи, и раскрыл его, чтобы лучше видеть происходящее на улице. Прохладный воздух ворвался в квартиру, развевая белоснежные волосы Дмитрия. Зажмурившись, он подставил лицо ветерку, наслаждаясь им. Наконец Дима открыл глаза и начал оглядывать окрестности в поисках подходящей жертвы. Посреди высокой зеленой травы, паслись олени. На глаза попался один особенный экземпляр, чью голову украшали огромные ветвистые рога. Залюбовавшись на него, Дмитрий тяжело вздохнул. Связываться с крупной дичью ему совершенно не хотелось, а тем более убивать таких прекрасных животных. Поглядев еще с минуту и не найдя никого подходящего, он вздохнул и решил пройтись по брошенным улицам в поисках добычи. Сжимая нож в руке, Дима вышел из квартиры и, дробно топоча каблучками, спустился вниз, старательно запоминая все ориентиры. Выйдя на улицу, он бросил беглый взгляд на отвалившуюся дверь, так напугавшую его вчера. Поразмыслив мгновение, Дмитрий решил прислонить створку к стене, чтобы иметь что-то вроде ориентира, где его подъезд. Подойдя к двери, он, готовясь к тому, что в новом теле не удастся даже приподнять железную конструкцию, осторожно просунул пальцы под щель между створкой и землей, после чего потянул ее вверх. На удивление, дверь удалось очень легко поднять и поставить к стене дома. Спихнув это на возраст металла, который, скорее всего, за прошедшее время истончился до состояния копеечной монеты, Дмитрий отряхнул руки, с досадой отметив, что ржавчина пристала к перчаткам. Подобрав с земли нож, который пришлось положить, чтобы поднять дверь, Дима зашагал по улице, внимательно осматриваясь вокруг. Разбитые и отвалившиеся вывески, окна, по большей части выбитые или стекшие от времени, ржавые остовы брошенных машин – все это давило вокруг, создавая ощущение, будто кроме Дмитрия больше не осталось живых людей. Головой Дима понимал, что в городе он точно один, но все равно не получалось избавиться от неприятного чувства. Единственное, что радовало глаз, это растительность в великом множестве растущая вокруг. Зеленый цвет успокаивал. Наконец, пройдя пару кварталов, Дмитрий решил повернуть и тут же наткнулся на небольшого зверька, в котором сразу узнал поросенка кабана. «Вот это да. Мясо!» - мелькнула первая мысль. Рука крепко сжала рукоять ножа, но в следующее мгновение Дима рассмотрел поросенка как следует. Он был совсем маленький, судя по всему, еще не достигший даже полугодовалого возраста, о чем свидетельствовал окрас шерсти. Полосы бурого и желтого цвета украшали шкурку поросенка, а небольшие глазки с испугом смотрели на неизвестного хищника, чей запах не был похож на остальные. Диме стало жалко убивать детеныша, и он сделал шаг назад, медленно отступая, чтобы не испугать зверька. Предательски хрустнувшая ветка под ногой, заставила Дмитрия вздрогнуть, а поросенка завизжать и броситься наутек. - Ну блин, - с огорчением произнес Дима, - не смог даже поросенка завалить, горе-охотник. Вздохнув, он собрался было продолжить путь, но в этот момент в глубине чащи послышался топот, и из кустов, разбрасывая ветки в стороны, вылетела самка кабана. Она замерла на месте, начав оглядываться в поисках угрозы. На секунду у Димы от увиденного пропал дар речи, а затем, коротко взвизгнув, он пустился бежать прочь. Дикая свинья, обнаружив наконец искомое, бросилась следом. «Твою мать, твою мать, твою мать!» - билась мысль в голове у Дмитрия. Далеко убежать не получилось. Каблук предательски попал в трещину в асфальте, и Дима кубарем покатился по земле, выронив нож, который незамедлительно улетел в густые заросли травы. Поднимаясь на ноги, он заметил, что самка кабана уже слишком близко. Закрыв глаза, Дмитрий начал прощаться с жизнью, как внезапно раздался чей-то мощный рык, а затем визг дикой свиньи. Осторожно посмотрев из-под приспущенных век, Дима со стоном рухнул на колени. - Этого только не хватало, - простонал он, глядя на тигра, который подмял самку кабана под себя и теперь душил ее, вцепившись в загривок и внимательно наблюдая круглыми глазами за Дмитрием. Дикая свинья истошно визжала и билась, однако ее вопли становились тише, а сопротивлялась она все слабее. Наконец силы остатки сил покинули жертву и обмякнув, она рухнула. Тигр еще с минуту подержал ее за загривок, после чего отпустил и облизнулся, глядя на Диму, который не мог пошевелиться от страха. Внимательно изучив Дмитрия и решив, что в пищу он не годится, а угрозы не представляет, тигр снова вцепился в самку кабана и поволок ее прочь. Спустя минуту охотник скрылся со своей добычей, и Дима смог пошевелиться. - Пронесло, - выдохнул он, поднимаясь на ноги. Мелькнула мысль вернуться туда, где был поросенок, но вспомнив, что нож потерян, а там могут быть и другие кабаны, Дмитрий начал осматриваться в поисках более доступной дичи. Его внимание привлекли дикие курицы, которых вокруг бегало великое множество. - А что, неплохой обед, - повеселел Дима, глядя на то, как бесстрашно птицы подходят к нему почти вплотную. Присев на корточки, он стал ждать, когда одна из курочек подойдет поближе, после чего резко выбросил вперед руки, надеясь схватить добычу. Птица, испуганно вскрикнув, подпрыгнула, захлопав крыльями и пустилась наутек. - Да блин! – Дима, не удержавшись от резкого рывка, упал на колени, уперевшись руками в землю. Курицы, испугавшись резкого движения, с кудахтаньем рассыпались в разные стороны. С досадой Дмитрий посмотрел на них, прикидывая, как можно поймать хоть кого-то. Тут его взгляд упал на отколотые куски асфальта, которые во множестве валялись возле обочины. Идея пришла в голову сразу. Поднявшись, Дмитрий взял несколько импровизированных снарядов, после чего, присел и принялся выискивать наиболее подходящую цель. Птицы тем временем, не спешили подходить ближе. Спустя несколько минут терпение Димы лопнуло, и он изо всех сил запустил камнем в первую попавшуюся на глаза птицу, не надеясь, впрочем, на успех, однако в этот раз судьба решила повернуться лицом к Дмитрию. Камень попал курице прямо в голову, убив птицу на месте. Не веря своему счастью, Дима медленно подошел к добыче, аккуратно взяв ее на руки. Голова птицы безвольно свисала, а глаза подернулись пеленой. На мгновение Дмитрию стало жалко убитую, но требовательно заурчавший живот моментально прогнал жалость на задворки сознания. Крепко держа добычу, Дима огляделся, пытаясь вспомнить, где его дом. На удивление он, топографический кретин по жизни, без труда смог прикинуть маршрут. Удивляясь самому себе, он направился в свое убежище, жалея лишь о потерянном ноже, однако в высоких зарослях было бесполезно пытаться найти упущенное оружие, а в квартире его ожидали еще несколько клинков, пусть и не таких больших. «Дома ощипать, разделать и приготовить» - думал Дима. В следующее мгновение он вспомнил, что огня у него нет и не предвидится. Замерев на месте, Дмитрий грязно выругался. Требовалось срочно как-то добыть огонь, иначе придется есть сырое мясо, что не особо прельщало его. - И как развести костер, блин? – размышлял Дима вслух, продолжив путь к дому, - Спичек нет, зажигалки нет. Вздохнув, он решил отложить решение вопроса до крайнего момента, тем более, что уже добрался до нужного дома. Поднявшись на свой этаж и поймав себя на мысли, что уже воспринимает эту квартиру как свою, Дима зашел внутрь и тут же рванул на кухню, готовить добычу. Бросив курицу на стол, он принялся искать глубокую тарелку. Найдя подходящую посуду, Дмитрий выдвинул ящик в столе, собираясь достать нож, но ошибся и выдвинул не тот, который был нужен, уже по инерции схватив очки вместо ножа. С проклятиями он хотел бросить бесполезный предмет обратно, как неожиданная идея посетила его. Внимательно оглядев очки, Дима вспомнил, что при помощи солнца, пропущенного через линзу, можно развести огонь. Отложив ставшую столь важной вещицу в сторону, Дмитрий споро ощипал курицу, после чего отсек ей голову и бросил в миску, чтобы кровь вытекла из тушки. Радостно улыбнувшись в предвкушении скорой трапезы, он взял очки, внимательно рассматривая их. - Так-с, а где костер развести, - озадачился Дмитрий, - В квартире однозначно нельзя, пожар будет. На улице – запах может привлечь хищников. А если на крыше…? И тепло, и солнце со всех сторон, и по запаху не найдут, наверное… - он осекся, поняв, что размышления вслух уже начинают входить в привычку. Тяжело вздохнув о своей горькой судьбе, Дима начал прикидывать, где взять дрова для растопки. Поняв, что думать вслух все же приятнее, чем в полной тишине, он махнул рукой на возможную близость шизофрении. - Можно разломать мебель в других квартирах, - продолжил рассуждать Дмитрий, - но неизвестно из чего там оно сделано, если не сгнило. Может гореть вообще не будет. А можно набрать хворост в лесу. А еще нужна вода, точно! И пить хочется, а я даже не обратил внимания на это, – хлопнув себя по лбу, он решил, что стоит поискать во что набрать воду, заодно и хворост собрать. Раскрыв одну из тумбочек, Дима сразу же заметил большую кастрюлю, которая идеально подошла для набора воды. Схватив ее, он вышел на улицу и направился к ручью неподалеку, который заметил, возвращаясь домой. Ручей, судя по всему, протекал уже давно, успев пробить себе достаточно глубокое русло, пересекающее дорогу. Асфальт по краям русла провалился вниз из-за размытой почвы, держась только чудом, чтобы не упасть в воду. Дмитрий подошел к берегу ручья и присел, поставив кастрюлю рядом. Сложив ладони ковшиком, он зачерпнул горсть воды и начал жадно пить. Наконец, напившись, Дима оглядел себя. - Ну вот, а только вчера мылся, - пожаловался он сам себе. Раздевшись и сложив одежду рядом с кастрюлей, он вошел в воду. В самом глубоком месте вода доходила ровно до груди. Зажмурившись и задержав дыхание, Дмитрий присел, скрывшись под водой и начал усиленно тереть голову руками, стараясь как можно тщательнее промыть волосы. К его огромному удивлению, под водой он провел добрых две минуты и, судя по всему, мог провести еще дольше, но больше не нужно было, да и становилось холодно. Закончив наконец мытье, Дима вышел на берег, жалея, что под рукой нет полотенца. Надев одежду на мокрое тело, Дмитрий подобрал кастрюльку, внимательно осмотрев ее на свету. Пускай посуда и лежала не использованная много лет, он все же решил помыть ее на всякий случай. Несколько раз зачерпнув и вылив воду, Дима пришел к выводу, что этого достаточно и набрал полную кастрюлю, поставив ее после этого на берег. Шестое чувство подсказывало, что солнце скоро зайдет, а нужно было еще набрать хвороста и развести костер. Долго искать топливо не пришлось. Сухие ветки валялись прямо под ногами. Собрав достаточную охапку, которую удавалось с трудом удерживать под мышкой, Дмитрий подхватил кастрюлю с водой и поспешил домой. Не заходя в квартиру, он поднялся сразу на крышу, где положил весь свой ценный груз на бетонный пол. Отметив, что на каблуках получается ходить, уже практически не замечая их, Дима спустился в квартиру, где тут же насторожился, услышав шорох из-за входной двери. Он точно помнил, что прикрыл ее, но сейчас дверь была открыта нараспашку. Стараясь ступать как можно тише, Дмитрий зашел в квартиру и замер на месте увидев зверька, в котором опознал росомаху. Зверь, поднявшись на задние лапы, принюхивался к добытой курице. К добыче, которую Дима с таким трудом заполучил! Ярость захлестнула Дмитрия. Издав крик, он бросился на нарушителя. Росомаха, заметив нападающего, с утробным урчанием прыгнула на стену, оттолкнувшись от нее всеми четырьмя лапами и сбив Диму с ног. Падая, Дмитрий махнул рукой, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но вместо этого со всей силы ударил росомаху по голове. Взвизгнув, зверь бросился прочь, натыкаясь на мебель. Дима вскочил на ноги, но росомахи уже и след простыл, а с улицы доносилось обиженное повизгивание. Вздохнув, Дмитрий посмотрел на курицу. - Ну хоть сожрать не успел, - радостно выдохнул он. Сделав в уме пометку при первой же возможности забаррикадировать вход в подъезд, Дима взял уже успевшую стечь курицу. Кровь он слил в раковину, запоздало подумав, что водопровод давно уже не функционирует, но уже было поздно что-либо исправлять. Сноровисто потроша и разделывая курицу, сказались навыки готовки в отсутствие супруги дома, Дмитрий рассуждал вслух: - На пару веток насажу мясо и буду жарить. Или может сварить? Но тогда придется идти снова за водой, а лишний раз выходить не хочется. Значит жарить, - решил он, заканчивая нарезать мясо. Соль обнаружилась на своем законном месте. Пусть и окаменевшая, но при помощи ножа Диме удалось отколоть несколько кусочков, которые он к своему удивлению легко раскрошил пальцами. Завершив приготовления, он сложил готовое мясо в чистую миску, взял столь драгоценные очки и собрался было выйти на крышу, но тут его взгляд упал на решетку из холодильника. Мысль о способе приготовления пришла в голову сразу. Дима прихватил с собой решетку, решив заодно взять и стул, чтобы готовить с комфортом. Сложив все на сиденье, он поднял мебель и, держа перед собой, отправился на крышу, предварительно плотно закрыв дверь, чтобы по приходу домой не встретить нежданных гостей. Выйдя на крышу, Дима тут же приступил к розжигу костра. Сложив хворост, он посмотрел на солнце, все еще висящее достаточно высоко. Поймав лучи солнца в фокус очков, Дмитрий направил их на сухую траву, которую предусмотрительно набрал, собирая хворост. Спустя несколько минут томительного ожидания, поверхность травы стала темнеть, а затем появилась долгожданная красная точка. Восторженно взвизгнув, Дима продолжил держать солнце в фокусе и вскоре травинка занялась легким огоньком, стремительно распространявшимся по сушняку. Отложив очки в сторону, Дмитрий начал аккуратно раздувать костер. Мало-помалу огонь охватил хворост, разгоревшись как следует. Радостно улыбнувшись, Дима пододвинул стул и сел возле костра, грея руки. - Ну вот. А я уж думал, что не выживу, - сказал он сам себе, завороженно глядя на огонь, с таким трудом добытый, а от того такой ценный. Согрев руки, Дмитрий взялся за готовку. Сообразив, что решетку не на чем разместить, он сбегал в квартиру, принеся оттуда еще один стул и прихватив, заодно, лопатку для переворачивания мяса. Выломав сиденье, Дима поставил стул прямо в костер, после чего на месте выбитого сиденья положил решетку. Оставив мясо жариться, он уселся на целую мебель и посмотрел на город, открывшийся во всей красе. Огромные небоскребы гордо держались прямо, подобно белым обелискам прошлого, устремляясь ввысь в небо, хотя некоторые из них уже начинали крениться. Дома попроще же были густо увиты плющом, который цеплялся за все, что можно, так же стремясь быть поближе к солнцу. Посреди разбитых дорог росли могучие деревья, чья тень от зеленой раскидистой кроны привлекла многих зверьков, ищущих укрытия от дневной жары. Стадо оленей паслось на лужайке перед домом, где остановился Дмитрий. Возможно когда-то здесь была огромная площадка, но на ее месте уже давно выросла трава, скрыв все от посторонних глаз. Теперь брошенные дома, смотрящие пустыми глазницами окон, не выглядели так устрашающе. Вокруг кипела жизнь, и, пускай вместо людей это были звери и птицы, Дима больше не чувствовал себя таким одиноким. Вспомнив свои дневные приключения, он звонко рассмеялся. Еще бы: сбежать от кабана, столкнуться нос к носу с тигром и выжить, прогнать росомаху из своего дома – для этого нужно иметь огромное везение. Пускай он был далеко от дома, пускай он теперь был в чьем-то чужом теле, он был все еще жив. А это главное. Оторвавшись от созерцания местных красот, Дмитрий втянул носом аромат жареной курицы и с помощью лопатки перевернул мясо, придерживая решетку за край, чтобы не уронить. - Скоро будет готово. Сбегать что-ли за посудой, да тут поесть, - задумался Дима. Решив, что есть на свежем воздухе приятнее, чем в темной квартире, он незамедлительно приступил к выполнению своего плана. Сбегав туда и обратно, Дмитрий обнаружил, что мясо уже готово. Положив себе на тарелку пару кусочков, остальные он положил в предусмотрительно захваченную кастрюльку и с жадностью набросился на еду. - Боже мой, как вкусно, - простонал Дмитрий, проглотив очередной кусок. Насытившись, он занялся уборкой следов готовки. Костер был затоптан, но импровизированную кухню Дима решил не разбирать, понимая, что еще неоднократно вернется сюда. Вся грязная посуда была брошена в раковину с расчетом помыть все на следующий же день, а кастрюлька с мясом поставлена в холодильник. Какой никакой, а температурный диапазон все же имеется. Теперь, когда живот был набит, а проблем на горизонте не наблюдалось, душа требовала чем-то заняться. Решив, что было бы неплохо привести в порядок свой новый дом, Дмитрий первым делом занялся уборкой. Сбегав на улицу и оторвав несколько веточек от ближайшего дерева, он смастерил себе веник и занялся выметанием накопившегося сора в подъезд. - Вообще неплохо, - рассуждал Дима, орудуя импровизированным помелом, - крыша над головой есть, еда бегает вокруг. Жить можно, короче. Привести все это дело в порядок и вообще не жизнь, а сказка! Закончив убирать мусор, Дмитрий, вооружившись ножом, начал отдирать целлофан со всей оставшейся мебели. С трудом ободрав пленку с мебельной горки, он решил передохнуть и заодно изучить содержимое ящиков. Выдвинув один из них, Дима обнаружил рамку с блеклой фотографией, на которой была изображена семейная чета с двумя детьми. Молодые и красивые, они улыбались, не зная, что однажды в их жизни настанет трагедия, которая заставит их покинуть родной дом. Дмитрий перевернул рамку и увидел на оборотной стороне почти стершуюся от времени надпись. - Анна, Алекс, Джон и Бекки. Счастливой семье от счастливых бабушки и дедушки. Две тысячи второй год, февраль. Жалко их, - вздохнул Дима, убирая фотографию обратно и задвигая ящик. Желание копаться в квартире отпало. Возникало ощущение, что этот дом все еще принадлежит давно умершим людям. В том, что эта семья мертва, у Дмитрия не возникало сомнений. Если даже консервы со сроком годности около трехсот лет испортились, то люди точно не могли прожить столь долго, однако ощущение, что он мародерствует, не покидало Диму. С тяжелым чувством на душе, он решил довести хотя бы одно дело до конца и снять всю пленку, сохраняющую мебель все эти годы. Закончив срезать целлофан с оставшейся мебели в обеих комнатах, он переместился в прихожую, где начал операцию по освобождению от пленки шкафа-купе. Сделав аккуратные надрезы по перимеру, он рванул целлофан на себя и пораженно застыл. Шкаф-купе был с зеркалом, которое за прошедшие годы не потеряло отражающих свойств. Привыкший видеть в отражении бородатого тридцатилетнего мужчину с крупными чертами лица, он теперь не мог оторваться от созерцания хрупкой девчушки со светлой гладкой кожей, которой можно было дать максимум восемнадцать лет. Большие зеленые глаза, красиво изогнутые аккуратные брови, маленький, аккуратный носик, пухлые, манящие губки, обещающие незабываемые поцелуи, острый подбородок и вьющиеся белоснежные волосы до плеч – это все потрясло Дмитрия до глубины души. Он вглядывался в точеное личико девушки, пытаясь найти хоть малейший изъян и не мог найти ничего, что могло бы нарушить эту красоту. В своей жизни Дима повидал немало женщин, но никогда не видел никого прекраснее, чем кукла, смотрящая на него из зеркала. Дмитрий медленно поднял правую руку, коснувшись пальцами своей щеки и увидел, что отражение повторило движение. Переместив пальцы на губы, Дима убедился в том, что в зеркале точно он. - Охренеть, - с чувством произнес Дмитрий, глядя на нового себя, - и кто же я теперь? Девушка в зеркале тем временем и не думала исчезать, словно говоря: - Вот же, я это ты. Прими себя. Не выдержав, Дима отвернулся и прошел в комнату, тут же плюхнувшись на жалобно заскрипевший диван. С запозданием поняв, что диванное покрытие могло лопнуть, он подскочил, оглядывая мебель, но все было в порядке. Сидеть уже не хотелось, и Дмитрий лег на диван, закинув ногу на ногу и глядя в потолок. Шок от увиденного потихоньку отступал и Дима начал размышлять: - Теперь значит я девчонка. Блин. Девчонка! – он хотел стукнуть по дивану, но вовремя остановился, не желая повреждать и без того хрупкую мебель. - Девчонка значит, - проговорил Дмитрий, разглядывая потолок, с которого давно осыпалась штукатурка, - Зато какая девчонка, - усмехнулся он, - Сам бы за такую полжизни отдал бы. В памяти всплыло лицо Лены. Грусть захлестнула Диму, однако, помотав головой, он отогнал воспоминание, вернувшись к более насущным делам. - И как же мне теперь себя называть? – озадаченно спросил он у потолка, который, разумеется, был всего лишь неодушевленным камнем. Возможно, будь у него возможность ответить Диме, он бы сказал, что от себя никуда не убежишь и нужно принять новую личину, однако говорить камень не умел и мог лишь нести тяжелый груз многотонного сооружения, хотя в сравнении с грузом, который лег на хрупкие плечи Димы, камень выглядел легкоатлетом, пускай масса и была совершенно разная. - Дурдом, - произнес Дмитрий, прикрыв глаза. Спустя минуту он не выдержал и, вскочив с дивана, бросился обратно к зеркалу. Ничего не изменилось, однако цвет глаз сменился на карий. Будучи точно уверенным, что глаза были зелеными, Дима начал всматриваться в свое отражение, пытаясь понять, что же не так. Потихоньку успокаиваясь, он заметил интересную закономерность – по мере того, как настроение улучшалось, его глаза приобретали зеленый цвет. - Интересно как… - прошептал Дмитрий, коснувшись пальцами своих глаз, - и кто же я все таки? Цвет радужки снова начал приобретать карий цвет. Раздираемый внутренними противоречиями, Дима отошел от зеркала, задумавшись. Теперь он – девушка. Это был абсолютно точный факт. Так же он лишился своей прошлой жизни, тела и семьи, однако, задумавшись, Дмитрий обнаружил, что не тоскует по прежнему образу существования. Давно уставший от такой жизни, однако не признававший этого факта, он сейчас освободился от того груза, что висел на нем в прошлом. От осознания потери друзей, дома, привычного уклада не возникало даже мимолетного желания вернуть все. Единственный человек, которого ему по-настоящему не хватало – Лена. Будь она рядом, вдвоем им бы удалось выпутаться из сложившейся ситуации, однако он сам потерял ее живя не так, как стоило бы. Возможно, что таким образом судьба дала ему шанс прожить жизнь снова и на этот раз правильно. - Ну и дерьмо я был оказывается, - прошептал Дмитрий, оглядывая себя, - нет, не так. Была. Или был. Была… Был… - непривычное определение себя никак не ложилось на язык, - ой, к черту, - раздраженно тряхнул головой Дима, - решу потом. А сейчас спать, тем более, что уже солнце к закату клонится. Он проверил, крепко ли заперта дверь, после чего направился на кухню, решив поужинать. Положив кусочек уже остывшего мяса на тарелку, Дима встал у открытого окна, глядя на заходящее солнце. Закат в этих краях был столь же быстрым, как и рассвет. Светило, уже скрывающееся за горизонтом, окрасило небо в багряные цвета, и Дмитрий невольно залюбовался. Солнце село как раз в тот момент, когда закончился ужин. Бросив тарелку в раковину и закрыв окно, Дима отправился прямико в кровать и, сбросив одежду и оставшись в одном боди, увалился в постель, расслабленно вытянувшись во весь рост. Несмотря на то, что теперь одеяло и подушка были без слоя ткани, отвращения на ощупь они не вызывали. Едва закрыв глаза, Дмитрий тут же начал засыпать. На улице послышался приглушенный шум, словно от небольших двигателей, но Дима списал это все на вероятно начавшийся дождь и сонное состояние, после чего отключился.