Четыре страшных буквы

Беатрис зашла в дом, слезы медленно текли из глаз. Она огляделась, хаос был кругом. — Выпей с нами, крошка! — услышала она ненавистный голос. Вот уж кому всегда хорошо! Лицо Эдгара было тоже обезображено язвами, но это нисколько не мешало ему развлекаться. Молодой человек сидел посреди залы Дома терпимости его тётушки Мэри (которая уже, кстати скончалась) на полу, в окружении куртизанок. Выпивки и еды было предостаточно, но кому всё это надо на пороге у вечности? Пир разврата и бесчестия прошёл на славу. Эдгар праздновал и во время эпидемии, находя положительные стороны здесь, его не смущало ничего, наоборот — радовала доступность почитаемых им вещей. Будучи не в силах ответить, Беатрис только махнула на него рукой. Обессилев от разговора и болезни, она ушла в дальний угол, собрав тряпки и смастерив лежанку, девушка тяжело опустилась на неё. Ждать неотвратимого — это ужасно, ждать смерти — ужасно вдвойне. У Беатрис не было никакой религии, она не верила ни в кого. Бог был забыт ею после того, как она переступила порог этого дома, в любовь девушка перестала верить сегодня. Рыжей было очень страшно, она была совершенно одна, вера была необходима, как воздух. Болезнь свою Беатрис люто ненавидела: она забрала любимого, обезобразила тело, принесла с собой боль и не оставила никакого шанса. Никто не мог подать стакана воды или вытереть пот со лба, ни одного доброго слова, нежного взгляда. Ничего кроме тёмных мыслей. Это было так страшно: лежать в одиночестве, корчась от боли, ожидая смерть и гадая, в действительности ли она выглядит так, как её изображают на фресках и полотнах: в плаще и с косой? Или, может, Беатрис так и ничего не увидит, канув в Лету прежде, чем сердце пропустит последний удар? Дрожа от страха, судорожно считая язвы на теле, сжавшись от озноба в комок, Беатрис вдруг стала призывать Смерть. В одночасье Смерть стала её религией, больше девушке не во что было верить и не кого просить. То ли в бреду, а то ли вправду, она была услышана. В забытье Беатрис увидела смешное лицо рыжего мальчишки. — Привет, — сказал он, — Я Смерть, — и протянул руку. Рыжая ничуть не испугалась и не засомневалась ни на минуту. Она лишь слабо улыбнулась. — Рада видеть тебя. Правда, если честно, представляла костлявую старуху. Ну, как обычно тебя описывают. — Видишь ли, — смущённо улыбнулся парень, — я занял эту должность недавно и ещё не успел на ней состариться. — Это хорошо. Не так страшно. А почему ты пришёл ко мне? — Ты так отчаянно звала… Сейчас такое время, тёмное. И многие взывают ко мне (я чуть ли не популярнее Бога!): кто-то не в силах терпеть болезнь и боль, а кто-то просто назло кому-то. Для кого-то я — альтернатива, побег от страданий и неудач. А ты звала так искренне, ещё ты — рыжая, как и я, а значит, я должен помочь тебе. — Спасибо, мне уже легче, — благодарно улыбнулась она. В ту ночь они говорили о многом. О том, что смерть и болезнь меняют людей, и когда они понимают, что терять уже нечего, они ведут себя, как чудовища, снимая маски и показывая свою истинную сущность. Как они лицемерно произносят слово «семья», а сами ждут с нетерпением смерти родственников, как благочестивые жены изменяют мужьям, а добрые матери издеваются над детьми, оставшись наедине, как брат готов с радостью продать сестру за долги, а родителям намеренно укорачивают жизнь, чтобы они не мешали. Лицо Беатрис было усеяно язвами, глаза блестели, она увлечённо с кем-то говорила, забыв обо всём на свете, словно встретила кого-то очень похожего на себя. Для всех она выглядела как сумасшедшая, но на всех ей было плевать и девушка продолжала болтать взахлёб, пока не уснула. *************************************** Лорд Адриан ехал по пустынному городу медленно, наблюдая, как заканчивается жизнь и горят костры. Слёзы текли по щекам, а всголове стучало: «Это конец». Он никак не мог вернуться в замок, предстать жалким и поражённым перед матерью. К тому же, он боялся, что его злость хлынет через край, и он убьёт её. Поэтому он заехал в трактир и пил там всю ночь, угощая всех. Среди незнакомых ему людей, пьяниц и гуляк, Адриан не чувствовал себя таким одиноким и несчастным, алкоголь притуплял его чувства, и он мог хоть на секунду забыться. Но даже в этом дурмане он искал её взглядом, вздрагивал от всякого прикосновения к себе и оборачивался, если слышал женский смех. Адриан вернулся домой на следующий день ближе к вечеру. Пьяный и грязный. Юноша быстро прошел по темному коридору, поднялся по лестнице и не ускользнул от внимательного взгляда леди Стоун.