Одно убийство

Обыкновенное утро в доме Уэллид, в силу большого количества человек, начиналось по заведомому сценарию. Первой с постели вскакивала Эрин, что с громким криком «Подъём!» неслась по всему дому, будя сонных и недовольных родителей и сестёр. Сидящая в своей комнате Рико, к тому моменту уже проснувшаяся и только завернувшаяся в одеяло, чтобы встать, тяжко вздыхала, глядя на начинающую бубнить Веле, лежащую рядом. Расталкивала её, после чего, не дожидаясь ответа, уходила первая занимать ванную. Аби вскакивала с кровати, пробегая в комнату самых младших и подхватывала взвизгивающую от неожиданности и испуга Тари на руки, с жутким хохотом ходя с ней по дому, что только подстёгивало проснуться родителям. Алекса, каждый раз проходя мимо этой парочки, удерживалась, чтобы не дёрнуть нервно каким-нибудь глазом, выгоняла Эрин за почтой, а сама шла начинать готовить завтрак. Это утро ничем не отличалось от обыкновенных. Разве что снег, выпавший в начале ноября, теперь заметно подтаял. На календаре уже значилось одиннадцатое число, отчего Эрин и Тари были заметно недовольны — осенние каникулы подошли к концу, и теперь им придётся снова ходить в школу. На старших же сестрах и родителях смена десятого числа на одиннадцатое никак не отразилась. Потирая глаза и временами зевая, девушка, держась за перила лестницы, методично потопала вниз, временами прислушиваясь к хохоту Аби, который теперь был зловещим ещё более — сестра умудрилась простудиться. Тари не смеялась, а бубнила, но Эрин со своим неизменным энтузиазмом ехала вдоль перил. Перехватив младшую на руки, Алекса прижала её к себе. Эрнелла, недолго думая, тут же обхватила её обоими руками за шею, прижавшись и уткнувшись носом в ключицы. Она как-то спокойно и тихо дышала, что было достаточно удивительным. — Эй, ребёнок, — брюнетка чуть пощекотала девочку вдоль боков, отчего та завозилась, пытаясь увернуться от пальцев. — Ты чего это сегодня такая спокойная? Не кричишь много, не вопишь на весь дом… переживаешь, что вторая четверть началась? — Нет, — хрипло отозвалась девочка, отрицательно мотая головой. А в следующий момент закашлялась, вновь прижавшись к старшей сестре. Александра тихонько вздохнула, проведя ладонью вдоль тёмных волос сестры. — Простудиться решила, — она серьёзно на неё посмотрела, опуская на пол. Эрин глядела более несчастно и грустно. — И прямо перед учёбой. Младшая Уэллид закивала головой, печально вздыхая и поднимая взгляд наверх, откуда был слышен топот ног Аби, также спускающейся вниз, с Тари на руках. — И Тари тоже заболела, — наконец, чуть ёжась, отозвалась девочка, глядя наверх. Алекса обернулась, замечая чуть хмурящуюся Абигейл, спускающуюся с совсем тихой Катариной вниз, на первый этаж. — Заболела-заболела, — отозвалась девушка, гладя младшую вдоль волос. Она была достаточно бледной. — И, кажется, достаточно сильно. Сама знаешь, у неё организм слабее, чем у Эрин. — Это нехорошо, — брюнетка прикусила губу, после чего чуть подтолкнула сестру в сторону гостиной. Все четверо направились туда. — Аби, у тебя есть первая пара? — К сожалению, есть, — девушка чуть хмыкнула. — Но у Рико нет, у них же сегодня репетиции к показу. А что ты хотела? — Их нужно отвести в больницу, — Уэллид усадила младшую сестру на диван. Туда же, рядом, Аби аккуратно посадила и Катарину, которую Эрин моментально заключила в кольцо рук. Самая младшая захныкала, прижимаясь к старшей сестрёнке, чуть морщась и утыкаясь ей головой в плечо. — Чтобы, во-первых, от учёбы на некоторое время освободили, а, во-вторых, чтобы таблетки необходимые прописали. С таким состоянием в школе им делать нечего. — Это уж точно, — Абигейл вздохнула, оборачиваясь назад. К ним, чуть хмурясь, подходил отец. — Что за тайное собрание? — Юлий Уэллид обвёл взглядом всех четверых. — Задумали что-то? — Эти двое, — Алекса кивнула на всё ещё обнимающихся младших сестёр. — Решили заболеть. Думаем насчёт того, чтобы отвести их в больницу, пусть возьмут справку и посидят дома. Тари и вовсе хреново выглядит. — Не выражайся, — на автомате пробормотал отец, присаживаясь на корточки и касаясь губами лба Катарины. — Не-не, девушки, вот её я никуда не пущу. У Тари температура, пусть дома сидит. И Эрин пусть тоже, за ней хотя бы последит. — А кто им справку выпишет? — девушка упёрла руки в бока. Мужчина вздохнул, поглядев на пришедших в гостиную Салли, Мариколь и Нивелетту. — Я врача на дом вызову. Рико, ты дома остаёшься во время первой пары? — он обернулся к одной из дочерей. Двадцатилетняя особа чуть передёрнула плечами, проходя к младшим и обнимая обоих разом. — Остаюсь. И, не беспокойся, я позабочусь о том, чтобы им выписали справки и таблетки. Да, мои хорошие?.. Остановившись у окна, Алекса ненадолго отдёрнула неплотную занавеску в сторону, глядя на медленно светлеющий город, ещё практически весь укрытый темнотой уходящей ночи. На улицах было пустынно и морозно; лишь лёгкий скрип проезжающего мимо велосипеда ненадолго разорвал эту гнетущую утреннюю тишину, не совращаемую даже ранними пташками — и те предпочитали ютиться в своих тёплых зимних гнёздах. Несколько секунд девушка молчала наблюдала за тем, как почтальон проходит к порогу дома. Аккуратно выгребает из своей сумки письма, чуть потирая замёрзшие руки, вытаскивает несколько нужных и вкладывает в почтовый ящик, стоящий тут же, рядом. И, подняв наверх предупреждающий о появлении почты прямоугольник, уходит, садясь на велосипед и негромко позванивая вдали колокольчиком. Задёрнув занавеску обратно на место, Алекса оттолкнулась от подоконника, направляясь к выходу из гостиной, в прихожую, поймав на себе пару удивлённых взглядов — пробегавшей мимо Веле и чихающей Тари, кутающейся в принесённый заботливой мамой плед. Накинув поверх сиреневого свитера и тёмных расклешённых брюк тёмное пальто и обувшись в привычные полусапожки на приличном толстом каблуке, девушка дёрнула ручку двери, открывая её и выходя на улицу. Поёжилась, когда в лицо дохнуло холодом, но упрямо прикрыла за собой дверь, доходя до почтового ящика и выгребая оттуда всё, что только пришло к ним. И медленно вошла обратно в дом, разбирая письма, моментально разделяя их кому и для кого. Выцепив для себя парочку, Александра прикрыла за собой дверь, снимая обувь и проходя в столовую прямо в пальто. Протянула, не глядя, четыре письма маме, три из которых были очередными взносами в коммунально-жилищный фонд, пять — отцу, у которого только две напоминали об оплате за подписку на газеты. Отдала единственное письмо Аби, которая порвала его, даже не взглянув на содержимое, лишь на отправителя; с десяток обречённо застонавшей и схватившейся за голову Рико, поклонники которой никак не желали уменьшаться; парочку Веле, которая на это дело хмыкнула; расстроено показала Эрин, что для неё вестей нет, и отдала единственное оставшееся письмо Тари, на которое та среагировала почти как Аби; разве что ещё, вдобавок, прочитала его. А потом порвала. Подивившись жестокости младшей, брюнетка ушла обратно в прихожую. Повесила пальто на крючок, разворачивая письмо, подписанное рукой хорошо знакомого адресанта. Писала ей Сэм, её троюродная сестра по материнской линии, она же Саманта Даркит. Писала в основном о том, что она с младшим братом и сестрой, а также двумя подругами младшей собирается переезжать в Литу по какому-то делу от Астерикса. Алекса поморщилась. Мафия просто не может не влезать в личную жизнь людей. Также указала адрес, по которому скоро будет проживать. Мысленно пометив себе на днях, как только Сэм загрузится в столицу с вещами, прийти к ней домой, поболтать о вещах насущных и последних новостях техногенной столицы Империи, Уэллид выцепила второе письмо. Повертела его в руках, глядя на скупой белый конверт с коряво выведенным посередине «Александре Уэллид». «Мне, так мне, — девушка пожала плечами, разворачивая конверт и доставая несколько раз сложенную бумажку. — Не впервые получать такие «экспонаты».» На белой бумаге, заляпанной в паре мест чем-то грязно-бордовым, текст был изложен крайне сухо и коротко.

«Я знаю о твоём желании выйти из Бладвейна. И знаю о приблизительных вариантах Гилберта: семья и всё самое ценное, морально болезненное, чтобы надавить посильнее. У меня есть варианты лучше. Сегодня в 18:00, на подземной парковке карет в Новостройном районе, неподалёку от кафе «Black Blade». — NN.»

Александра задумчиво взглянула на камин. И прошла к нему, кидая письмо в пляшущие огоньки пламени. *** В окно ворвался холодный ветер. Поморщившись, Алекса отвернулась от вида из кареты на улицу, плотно затворяя оное занавесками, пропускавшим холод, но, на счастье, не ветер. Покривлявшись в первые дни ноября снегом, погода, кажется, слегка успокоилась и вроде как вернулась к своей стабильной чуть ниже средней ноябрьской температуре. По крайней мере, днём можно уже было так не кутаться в тёплые пальто, да и иней слишком быстро по утру растаял. Но с наступлением вечера и заходом солнца за горизонт погода вернулась к стабильно-холодной: задул ветер, срывающий резкими порывами остатки жёлтой и красной листвы к деревьев. Протяжно каркали вороны, тёмными размытыми силуэтами взмывая в стремительно синеющее холодное небо, едва шевелились ветви деревьев, угрюмо поводя ими вслед резко и живо цокающей процессии из кареты и тройки не совсем белоснежных лошадей, заметно испачканных в слякоти, остатках того раннего буйства зимней природы. — Приехали, мисс! — тормознул усатый кучер, отчего-то широко и доброжелательно улыбаясь девушке. Резво спрыгнул с вожжей, открывая перед ней дверь. Придержав полы пальто, Александра коротко благодарно кивнула мужчине, выходя из кареты. Вложила, не глядя, пять серебряных монет ему в руку, во все глаза разглядывая светящуюся каким-то пламенным оттенком вывеску кафе «Black Blade». И, оставив слегка оторопевшего, но явно радостного своим крупным за день заработком кучера, зашагала по улице, подмечая, где могут быть подземные парковки. Заложила руки в карманы, делая незаметный шаг в сторону и пропуская весело кричащую ораву ребятишек в толстых курточках, бросившихся на террасу кафе, где происходило какое-то мероприятие. Скорее всего, у кого-то день рождение. Остановившись возле курящего мужчины, Алекса подняла взгляд на высокое, семиэтажное здание с вывеской по боку, гласившей весьма значимые для многих людей этого района слова: «Филиал Центрального банка города Литы Империи Литерии». — Простите, — брюнетка перевела взгляд на мужчину, что на её оклик лениво обернулся, вопросительно приподнимая бровь. Складки у его рта неприятно дёрнулись, а сам он только поднёс к лицу руку, вынимая дымящуюся сигарету изо рта и выпуская долгий дым в воздух. — Вы не подскажете, у этого банка есть подземная парковка? Лицо мужчины чуть переменилось, став более ехидным. Он как-то странно хмыкнул, зачем-то кивнул головой и снова затянулся. — Есть, конечно есть. Отчего же ей быть?.. — посмеиваясь, бормотал странный человек. Прищурившись, брюнетка в целом выхватила весь его образ, запоминая и отдельные детали. — Есть… Хмыкнув, Уэллид промолчала на эти смешки, направляясь в сторону здания филиала. Планомерно огибая здание, девушка чуть слышно усмехнулась, замечая ведущую с улицы лестницу вниз. И медленно зашагала по ней, из предосторожности не став создавать огонёк на пальцах, который бы разогнал подземную темноту. Она и без этого неплохо видит. Внизу было тихо. Невдалеке глухо капала вода, и, судя по тому, что она ударялась в лужу — уже достаточно давно. Карет было немного: Алекса едва насчитала с десяток, и то была не совсем уверена, стоят ли в том углу две маленьких или одна большая. Девушка кинула короткий взгляд на время. 17:53. Ну да, она как всегда, приходит несколько раньше нужного времени. «Однажды это сможет сгубить», — мысленно хмыкнула брюнетка, медленно шагая вдоль парковки. Достала из пальто пачку новеньких сигарет, чуть покрутив в руках. И вскрыла её, доставая одну, щёлкая пальцами, отчего та зажглась. Затянулась, чувствуя вновь лёгкий откат на голову от дыма сигарет. Прислонившись к холодной плиточной стене равномерного оттенка, некогда бывшего белоснежным, но сейчас уже с явными подтёками неясного бурого оттенка, Алекса молчала. И курила, вспоминая, когда она в последний раз зарекалась бросить эту привычку. Кажется, года три назад. И иногда даже получалось начинать. Когда всё было благополучно и спокойно, дни размеренно текли за днями, без сигарет, даже без намёка на них. Но как только накатывали проблемы, и одна страшнее другой, рука в киоске вновь тянулась за неизменным продуктом потребления. Сигаретный дым слегка расслаблял, порой отупляя боль, а порой помогая соображать чётче. А порой он просто становился необходимостью, воздухом, который неприятности выбивали из лёгких. 17:59. На парковке заслышались глухие шаги. Девушка прикрыла глаза, бросая окурок тлеющей сигареты на землю, накрывая её каблуком, чуть растирая по холодному мокрому асфальту. И подняла взгляд наверх, замечая тень мужчины, стоящего неподалёку, не выходившего на свет. Он даже не думал выходит на свет, лишь призывно сверкал глазами, отражавшими редкий отблеск света здешних ламп. Как будто призывал подойти к себе поближе. Тёмно-бордовые губы изогнулись в усмешке, и в тишине особенно отчётливо был слышен смешок девушки. — Сам не соизволишь выйти во свет? — насмешливо поинтересовалась брюнетка, отталкиваясь от стены и медленно шагая по направлению к незнакомцу. С того конца послышался удивительно схожий смешок. — Увы, я лишь посредник. Но мне тоже не хочется раскрывать своё лицо. Ты девочка умная, знаешь, что лица в наше время — главная конспирация в массе мирного населения. — Учитывая, что мафия убивает ночью — вполне, — отозвалась Александра, останавливаясь на расстоянии десяти шагов. — Так не поделишься, что же ты такое и как ты можешь мне помочь в моих проблемах? — Поделюсь, но совершенно немногим, — хмыкнул незнакомец. — Я являюсь посредником одного человека, большого босса среди определённых кругов. Он помогает вытаскивать людей из таких мафий. Естественно, не за просто та… — Как он это делает? — прохладно перебила его девушка. — Пишет рекомендательное письмо на имя твоего мафиозного главы. И он почтительно кланяясь, отступает. Только вот мой босс никогда не скажет никому текст написанного, что заставляет людей отпускать. — И что же я должна сделать, чтобы получить это письмо? — приподняла бровь Алекса, продолжая глядеть на тень, медленно отходящую в темноту парковки. — Убить. — Кого?.. *** Задумчиво пиная жёлтую сухую листву, местами изморенную от повышенной влажности и череды прошедшихся недавно снегов, девушка шла, не поднимая головы и взгляда наверх. Её не заботили случайные прохожие, а препятствия она обходила на уровне интуиции и того небольшого поля обзора, что был перед ней. Аккуратно ступала на сухой тротуар, каждый раз избегая небольших луж. Она думала. Думала о предложенном, думала о варианте решения. И в голове, словно приговором, стучали последние слова мужчины. — Не забудь одно, Уэллид. Не выполняешь условие — условие становится ультиматумом. Думала всё то время, что сидела в тёплом помещении кафе, рассеяно ловя на себе заинтересованные взгляды подвыпивших парней, целых полчаса громко, на всё кафе, раздумывающих, как к ней подкатить. Думала всё то время, пока расплачивалась и шла до Центрального района, попутно пройдя мимо того дома, где, как писала в своём письме Сэм, должна была расположиться она с родственниками. Подняв взгляд, девушка ненадолго отвлеклась от мыслей о разговоре. И несколько нахмурилась, поджимая губы и ускоряя шаг, подходя к собственному дому — чуть готическому особняку в пару этажей, который в этот вечер был заметно встревожен. И это было понятно ещё с подхода. Вжимая в дверной звонок, Алекса переминалась с ноги на ногу, раздражённо крутя ладонью, сжатой в кулак. И как-то чуть облегчённо выдохнула, когда дверь открыла Тари — уже одетая в чуть помятую пижаму, мрачно насупленная и с покрасневшим носом и щеками. — Привет, солнце, — рассеяно поприветствовала младшую сестру девушка, входя внутрь и прикрывая за собой дверь. Младшая насупилась ещё больше. — Я не солнце! — и как-то обиженно шмыгнув носом, закрыла дверь, тут же убежав в гостиную, громко отбивая такт о паркетные полы босыми пятками. Александра вздохнула, быстро стягивая с себя пальто. После чего сняла и обувь, проходя в гостиную, чуть хмурясь и наблюдая странную картину — её мать, поджав губы, сидела за одним столом с четвёркой незнакомых мужчин. Около матери воинственно стояли Аби, Рико и Веле, а за их спинами, обнимая за талию, прятались младшие. Девушка медленно прошла внутрь. — Что тут происходит? — тихо, но в то же время удивительно громко в этой нагнетающей тишине, прерываемой только скрипом ручки, поинтересовалась старшая Уэллид, привлекая к себе полностью всё внимание. — Кто вы такие? — бесцеремонно кивнула на мужчин. — Представители из нотариуса, — отозвался один из мужчин, одетый в тёмную парадную рубашку. Он как-то криво улыбнулся своими тонкими сухими губами. — Сейчас тушат пожар на фирме вашего отца, мисс Уэллид, мистера Уэллида. Поскольку шанс, что он выживет, мал, всё имущество в срочном порядке переписывается на вашу мать. Брюнетка шумно выдохнула, прикрывая глаза и разворачиваясь на пятках, шагая к выходу из гостиной. — Придурки… И вновь шагала по пустынным холодным улицам Литы, ёжась от холодного ветра, короткими порывами налетавшего на неё, хватавшего тёмные пряди её волос, выхватывая их из общего пучка и кидая на лицо, путая подол пальто под ногами. Но уже шагала быстрее, не заморачиваясь никакими мыслями по поводу какого-то там выхода из Бладвейна. Фирма Юлия Уэллида, а точнее, её головное здание размещалось в центре города в небольшой, двухэтажной коробке. Там постоянно был какой-то хаос и куча поразбросанных всюду бумаг, чернильные пятна можно было углядеть не только на стене, но и, если ухитриться, на потолке, а коробки с документами и товарами как-то удивительно ладно укладывались по углам помещений, заполоняя собою всё пространство. Единственным помещением, освобождённым от всего этого барахла, оставался кабинет отца, где он обыкновенно и принимал различную клиентуру. И, в порядке вещей было и то, что клиентура была крайне богата. Ведь фирма отца была не просто какой-то там — его фирма была ювелирной, занимающейся изделием дорогих украшений, в основном на заказ. Доходы были частые, годовые обороты заметно превышали обороты других фирм, отчего у отца было несомненно огромное количество ненавистников. Ненавистников — да, соперников — нет. Как-то так получилось, что отец был одним из тех редких людей в их Империи, кто взялся за столь рисковый бизнес целой компанией; обыкновенно ювелирные мастера работают сами по себе, не рискуя открывать такую фирму и играть со столь большими деньгами. Ведь однажды может и голову снести, а потом и засадят. Уэллиду это голову не снесло, по крайней мере, не дали. Так уж получилось, что в молодости он с сестрой жил в Луране, где ему засела в голову эта идея с ювелирной компанией. И он совершил совершенно авантюрный шаг: похитил двоюродную сестру Милорда Даркита, Салли Даркит, требуя за неё выкуп в виде открытия такой фирмы. Мистер Даркит мог… одна из крупнейших фигур Лурана, естественно, мог себе такое позволить. Мог, но не хотел. До тех пор, пока направленные в сугубо отрицательные отношения между Юлием и Салли не переросли в крохотного ребёнка, носимого под сердцем девушкой. Тогда только её двоюродный брат согласился, махнув рукой. А ребёнком была Алекса. Свернув за очередной угол здания, Александра подняла взгляд наверх, мрачно поджимая губы. Здание фирмы отца и в самом деле горело, и девушка ускорила шаг, чтобы поспешить побыстрее добраться до места событий. На улицах было множество пожарных, тушащих собственно, само здание, Золотых Стражей, оцепивших опасное место и уже констатировавших чью-то смерть, а также немереное количество зевак, пришедших поглазеть на бесплатное шоу с участием огня и цирка в виде самих Стражей. Выдохнув, девушка вклинилась в эту толпу, медленным буреломным жестом пробираясь к оцеплению. И остановилась на какую-то долю секунды, нырнув под ограждение. Мимо плеча со свистом пролетела тяжёлая рука Золотого Стража. — Вы кто? — Родственница мистера Уэллида, — коротко отозвалась девушка, даже не кидая взгляда на мужчину. И поспешила пройти, быстро оглядывая тела погибших или же раненных. Отца среди них не было. — Простите, — Алекса присела на корточки возле одной из женщин, работающих с отцом. Та подняла на неё какой-то безучастный и отсутствующий взгляд. — Вы не знаете, мой отец находился среди вашего состава, когда произошёл пожар? Женщина секунд с десять молчала. Девушка уже собиралась встать и спросить кого-нибудь другого, как та, наконец, тихо заговорила. — Да, он был с нами. И он остался в здании, потому что говорил, что там есть важные документы и заказы, относительно которых нельзя, чтобы они сгорели. Уэллид тихо чертыхнулась. Отец был как всегда — полностью в работе, даже при угрозе опасности над ней. Его не заботила собственная жизнь, куда как важнее было сохранить что-то, что могло бы принести ему доход, а городу — ещё одну блестящую побрякушку. Выдохнув, девушка пробилась к зданию. И, игнорируя крики пожарных, скользнула внутрь, окружая себя щитом от огня, чуть хмыкая, когда огонь задевал её, но не особенно обжигая. Вокруг был чувственный запах горелого. Временами поднимая руки и заставляя огонь самопроизвольно потухать, Алекса постепенно поднималась наверх. И вовсе выбралась на второй этаж, выломав дверь в кабинет отца, на удивление, оказавшейся запертой. В комнате огонь ещё не так бушевал. Лишь только по стенам, у которых мужчина и ещё двое сотрудников стояли, магией заставляя огонь прекратить гореть. — На маму имущество переписывают, — будничным тоном сообщила Александра, как-то криво улыбнувшись отцу. Тот на мгновение замер, вглядываясь в черты лица старшей дочери, после чего фыркнул, подходя к троице коробок, стоящих посередине комнаты. — И да, дверь я вышибла, а не открыла, так что можете выбрасываться из окна, — это уже сотрудникам. Парень с девушкой как-то недоверчиво переглянулись. А потом снова посмотрела на по-прежнему невозмутимую Уэллид, которая как-то странно улыбалась. Слегка ненормально. И от этой улыбки их немного передёрнуло. — Вот гады, — наконец, отозвался Уэллид, пригорюнившись. Уселся на стоящий рядом стул. — А я говорил Салли не вызывать нотариус раньше времени, — перевёл взгляд на сотрудников. — А вы чего стоите? Открывайте окно, будем падать и жёстко приземляться, — и снова поглядел на Алексу, как-то весело подмигнув ей. У девушки слегка отлегло от сердца. Если отец не рвал и не метал, значит, ничего важного не сгорело, а что и было нужно — уцелело. Ведь, всё-таки, основная база осталась в Луране, пусть их семья в своё время, четыре года назад, и сделала видимость полного переезда. Хватило уже одного опыта, запомнившегося Алексе далеко не самыми приятными и хорошими последствиями. Послышался звон разбивающегося стекла. До этого негромко воющая на улице сирена теперь просто взвыла, врезаясь своим протяжным звуком в уши. Девушка чуть поморщилась, махая рукой обернувшимся на неё сотрудникам — мол, лезьте. Те и полезли, явно подхваченные снизу кем-то. Сама же Александра, загадочно улыбаясь, прошла к отцу, сидящему на стуле рядом с коробками. Он был также, как и его дочь, укрыт заклинанием против огня, пусть одежду это частично и не спасало. Присев на корточки, девушка вытащила из кармана пальто сигарету. Протянула к ближайшим язычкам пламени, дожидаясь, пока та загорится и поднесла к губам, затягиваясь. Отец хмыкнул, наблюдая за ней. В тёмных глазах Юлия отражался весело пляшущий по стенам, полам и потолкам здания пожар. — Что на этот раз задумал, кудесник? — всё тем же будничным тоном поинтересовалась у него брюнетка, выдыхая дым. Уэллид чуть пожал плечами. — Пожар устраивал не я, даже не подумай по этому поводу, — наконец, хмыкнул он, замечая усмешку на тёмных губах дочери. — А я уж думала, что это очередная попытка привлечь внимание людей к нам, — девушка чуть повернула голову вбок, затягиваясь сигаретой. Чуть подержала в лёгких дым, выдыхая. — Значит, поджог устроил кто-то левый? — Именно, — Юлий кивнул головой, смотря поверх головы Уэллид. Александра не оборачивалась: знала, что бесполезно. Потому как за её спиной, кроме обгоревшего здания, ничего не было. — И мне просто интересно, кто это такой интересный, что рискнул в такое время устраивать диверсии и подрывать нас. Алекса подняла бровь. — Думаешь, кто-то из своих? — На восемьдесят процентов. Пожар начался в то время, когда на работе оставались единицы, в основном, к слову, или близкие наши сотрудники, или совсем юнцы. Для клиентов поздновато. — Так, это понятно… — Я сам разберусь с поджигателем. Девушка хмыкнула, выдыхая дым сигареты. — А чего радостный тогда-то? — решила сменить тему брюнетка, глядя из-под чуть опущенных ресниц на отца. Уэллид хмыкнул, глядя на то, как дочь растирает каблуком окурок на прогоревшем полу. — Сгорела вся та документация, над которой я долго раздумывал, как поаккуратнее выпихнуть на переработку. Все заготовки и по-настоящему важные документы в этих коробках, вторая половина документов дома лежит, — усмехнулся Юлий, весело улыбаясь и сощурив карие глаза. После чего чуть вытянулся, смотря уже конкретно поверх головы Алексы. — О, за нами пришли. Девушка вывернулась, всё ещё сидя на корточках. И усмехнулась, замечая пожарных, с опаской пробирающихся к ним в комнату и с откровенным, неподдельным удивлением в глазах глядящие на совершенно целых и невредимых Уэллидов. *** Поправив воротник пальто, она вгляделась в сумерки города. Уже прошло более двух дней и ночей со дня пожара на фирме отца. Первое время ажиотаж вокруг его фирмы не спадал, а лишь нарастал, временами накатывая, как морскими приливами. Из-за этого за Юлием порой толпами по улицам бегали молоденькие журналистки, собирающие материалы для очередного шокирующего народ заголовка в газете или журнале, и из-за этого же бесилась мать. А порой наоборот, никого вокруг отца не было, что настораживало. Минут на пять. Пока из-за поворота не вынырнет очередная толпа журналистов. На счастье, Алексе удалось избежать такой популярности, хоть в огне побывала. Лишь отделалась парочкой девушек, которые с визгом признали её «той самой девушкой, которая вытащила самого мистера Уэллида из горящей компании!». Одна, правда, пыталась у неё выпросить интервью, но, усмехнувшись и лишь показав неприличный жест из одиноко торчащего верх среднего пальца, Александра развернулась и ушла. Больше к ней не приставали. Да и не надо. Подняв взгляд наверх, девушка приметила тёмные грузные тучи, вновь плотной завесой нависшие над городом. Витиевато украшенный фонарь возле богато оформленного многоквартирного дома в четыре этажа горел равномерным белым светом, освещая дорожку к подъезду, по которой Александра и прошла к зданию, отворяя дверь. Внутри её встретил просторный светлый холл в золотисто-бежевых расцветках с большим изобилием каких-то камней и витиеватых узорах на надуманных в углах здания слепленных колоннах. Радовали взгляд простотой только картины в виде простеньких натюрмортов, да и цветы, также обделённые всяким сложным рисунком; в отличие от чёрно-белого пола в какое-то странное пятно, бежево-золотистых стен и выбеленного потолка в странный лепленный узор. Пройдя к лакированной стойке из тёмно-красного дерева, Алекса просто опёрлась о неё, поглядев на швейцара. Немолодой человек с умным взглядом карих глаз, лёгкой сеткой морщин, складывающейся в очередные узоры в уголках рта, когда он слегка улыбался. Светло-русые волосы, местами немного посеребрённые сединой. И стандартная униформа тёмно-синего цвета с золотистыми вставками. — Добрый вечер, мисс, — уважительно проговорил швейцар, склоняя голову в лёгком подобии поклона. Алекса также уважительно кивнула головой. — Чем могу вам помочь? — Не можете подсказать, на каком этаже расположилась квартира семьи Даркит? — поинтересовалась, в свою очередь, девушка. Мужчина задумался лишь на долю секунды. — На четвёртом, номер квартиры — 7, — с вежливой улыбкой сообщил он. — Сообщить о вашем приходе? — Да нет, о нём уже осведомлены, — с такой же приторной улыбочкой, которая у Александры обыкновенно выходила из вон рук плохо, отозвалась она. И двинулась наверх, косо взглянув на висящее в холле зеркало, скептически поглядев на своё отражение. И как бедный швейцар только не дёрнулся на её оскал?.. Дверь открыли только после третьего стука. За дверью вовсю играла музыка, и Уэллид была совершенно не удивлена, почему её не услышали. Но дверь, наконец, всё-таки открылась, и оттуда выглянула светлая растрёпанная голова некой девицы развратного вида. — А где пицца? — капризно надулась девица. — В водопроводе, — мрачно улыбнулась Александра, открывая дверь и заглядывая внутрь. Ну да, типичные Даркиты — устраивают вечеринки, не успев заселиться, пьют, гуляют, радуются жизни. Кто-то ещё курит, но это уже, конечно, отдельные экспонаты. Переведя взгляд в смежное помещение, неплохо проглядываемое из коридора, Алекса сделала шаг внутрь, закрывая за собой дверь и заставляя девицу отшатнуться, оказавшись поближе к стеночке. — А это что за демонстрация видов женских ягодиц? — хмыкнула брюнетка, вопросительно приподнимая бровь. Неопознанная девица неопределённо пожала плечами, убежав к ним. — Очередные стриптизёрши, — усмехнулся достаточно знакомый голос. Повернув голову немного вбок, Уэллид впервые за последнее время искренне улыбнулась. Из темноты вынырнула Сэм собственной персоной — высокая, подтянутая девушка со спортивной формой, тёмными вьющимися кольцами волос и задорно смотрящими зелёно-серыми глазами. Одетая в привычную летящую кофту болотно-зелёных расцветок и туго обтягивающие ноги тёмные джинсы, девушка смотрелась достаточно выгодно на фоне местных шальных девушек лёгкого поведения. Саманта подошла вплотную к Александре, обняв её и прижав к себе. И сама Алекса, выдохнув, обняла троюродную сестру, обнимая её и чувствуя какое-то странное умиротворение. — Ты совсем не изменилась, — с улыбкой заметила Уэллид. После чего снова поглядела в сторону зала с девицами. — Ну, и Мон тоже не изменяет привычкам. Сэм поглядела в сторону зала, несколько секунд похихикав. А потом захохотала в голос, прислонившись спиной к стене. — Сейчас ты просто тоже будешь смеяться… — выдохнула в перерывах между смехом она. — Но эту ораву его попросили привести сюда Элия, Джил и Илор. — Шалят? — ухмыльнулась Алекса, глядя на вынырнувшую из толпы заливисто хохочущую рыжеволосую девушку, которая, тряхнув волосами, повернулась в сторону прихожей, где всё ещё стояли они с Сэм. Энергично помахав ей рукой, Корнелия Даркит вновь расхохоталась на чью-то фразу и бросилась обратно в толпу девиц. — Не то слово, — Саманта усмехнулась, кивая головой. — Пойдём на кухню? — Да, пожалуй. Оставив пальто и обувь в прихожей, Алекса, чуть похлопывая по бёдрам, на которые было натянуто короткое тёмно-синее платье с мини-юбкой, едва прикрывавшей ягодицы, прошла следом за сестрой в кухню. Оскользнулась на плиточных полах, в один момент чуть не упав, но в итоге удержавшись за руку хохотнувшей на этот жест Сэм. — Вот пила я, а падаешь ты, — усмехнулась Даркит, усаживая Уэллид на один из барных стульев, стоящих около бара. — Какая незадача. Что будешь? Алекса усмехнулась, упираясь локтями в барную стойку. — Что предложишь? — Да много что, в принципе, — брюнетка пожала плечами. — Вино, красное и белое, сухое, полусладкое и сладкое, молодое и выдержанное… виски, коньяк, глинтвейн, водка… не надо? Эх, жалко… ликёр, содовая, соки, лимонады. Могу чай, но придётся перемещаться по кухне, — Даркит также опёрлась локтём о стойку, поглядев на задумчивую сестру. — Давай ликёр, — махнула рукой девушка. Сэм кивнула головой, быстро пробегая пальцами по алкогольному разнообразию и выуживая нужную бутылку. Подхватила бокал, открывая ликёр и наливая его в посудину. — Как тут обустроились? — Да неплохо, — Саманта пожала плечами, протягивая бокал Алексе. Выудила ещё один, наливая и себе. — Как видишь, апартаменты нам выделили такие, что мама не горюй… Мон с Элией будут пить ещё не один месяц, — она фыркнула, отставляя бутылку в сторону. Взяла бокал, чуть отпивая, упираясь ладонью в стол. Немного поморщилась. — Да и я, наверное, тоже, — чуть усмехнулась, глядя на насмешливо улыбающуюся Алексу, маленькими глотками отпивающую предложенного напитка. Из соседней комнаты продолжала нестись громкая музыка и азартные крики. — Потом, ближе к началу января займёмся тем, собственно, из-за чего сюда и приехали. — Вот как, — Уэллид чуть усмехнулась, покачивая бокалом. Сэм хмыкнула, кивая головой. — Вот такие вот дела. У вас что нового? — Ну, если ты слышала, на днях на фирме отца произошёл пожар… — Бумаги никакие лишние не сгорели? — Да не-эт, — девушка отрицательно мотнула головой, делая ещё глоток. — Все нужные отец успел сохранить и оставить. Теперь за ними журналисты охотятся. — О-о, журналисты, — Сэм фыркнула. — Новая слабость Мона. — А что, стриптизёрши уже не те? — Алекса ухмыльнулась. — Да нет, журналисты у нас просто строптивее. Но ты рассказывай дальше, рассказывай. — Да и ничего, относительно нового, после того письма, что я тебе писала, не было. А, хотя нет, было одно событие, но как-то совершенно вылетело из головы, — девушка чуть нахмурилась. И снова сделала глоток, но уже больше. Внимательно наблюдавшая за ней троюродная сестра моментально поняла, что это что-то более серьёзное, чем пожар на фирме отца. — Связанное с моим желанием отвязаться от Бладвейна. Саманта со вздохом поставила бокал на барную стойку. — Рассказывай.