Одно убийство

С утра снова повалил снег. Морщась от непрестанной головной боли, Алекса валялась на кровати, безразлично разглядывая потолок. Вчера, откровенно напившись в хлам, попутно рассказывая обо всей той чертовщине, что произошла за эти четыре года жизни здесь, девушка отключилась достаточно рано. Как поняла девушка — за ночь её перетащили из кухни в спальную комнату Саманты, которая завалилась спать рядом, также уморённая переездом, вечеринкой, алкоголем и душевными разговорами, закончившимися одной фразой. — Валить надо. Валить, — Алекса стукнула кулаком по стойке. Потом задумалась и с досадой поморщилась. — С планеты валить надо. А ближе к четвёртому часу утра проснулась. С жутким сушняком и трещавшей от боли головой. Наощупь пробрела в гостиную, где ещё не спала Элия, лениво переключавшая радио с одной волны на другую. По ней дикторским хриплым тоном кто-то что-то объяснял, а потом пел. А потом и вовсе смолк, стоило только Корнелии заметить троюродную сестру, которая громким шёпотом спрашивала о воде в их доме. Выпила, вместе с таблеткой от головной боли. И, помахав Элии рукой на прощание, подхватила свою одежду и обувь, и, стараясь не отдавить руки двум девицам, зачем-то завалившимся спать в прихожей, выскользнула из квартиры. У себя дома она была только около половины шестого утра. Выдохнув, Алекса потянулась рукой вбок, стукнув ладонью по будильнику. Тот послушно умолк, переставая трещать и действовать на мозги. Стало снова тихо. Настолько тихо, что можно было услышать, как завывает за окнами ветер, осыпая на город крупные хлопья снега. Можно было повернуть голову немного вбок, наблюдая за тем, как в светлых сумерках столица укутывается в белесую дымку утреннего тумана и лёгкие вихры кружащегося снегопада. Можно было. Но, откровенно говоря, Александре сейчас было совершенно не до того. С трудом поднявшись с кровати, девушка медленно прошагала к окну. Поморщилась от слабых отголосков боли, всё ещё стучавших по вискам, после чего хмуро уставилась на своё отражение в зеркале. Дёрнула задравшуюся юбку короткого платья рукой, позже махнув на это рукой и просто стянув с себя уже не столь нужную одежду, заменяя более простыми и привычными свитером синих расцветок и тёмными расклешёнными брюками. Была какая-то в этой одежде ненавязчивая простота и лёгкость, которая от года в год не уходила из моды, а словно наоборот, подчёркивала её, напоминая о своём существовании. Будто некая классика. Бесшумно пройдя в комнату младших сестёр, девушка остановилась на пороге. Тёмные губы тронула лёгкая нежная улыбка, пока Уэллид смотрела на умиротворённо спящих Тари и Эрин, для теплоты завалившиеся в обнимку на кровати старшей, Эрнеллы. Стараясь не издавать не одного лишнего звука, старшая сестра бесшумно прошла к ним, поправив края одеяла, подтыкая поближе и касаясь губами сухих горячих лбов обоих девочек. Вздохнув, Алекса вышла, прикрывая за собой дверь. Внизу было слабое оживление. У плиты возилась раздражённо бубнящая Веле, шипящая каждый раз, когда раскалённое масло попадало ей на руки. Шлёпались, переворачиваясь и жарясь и дальше, гренки, а у разделочного стола сидела Рико, как-то брезгливо глядя на выложенный перед ней перец. — Доброе утро, — поприветствовала младших девушка, проходя на кухню. Сцапала одну из готовых гренок, тут же откусывая небольшой кусок и подхватывая чашку с кофе, который ей, как всегда, заварила одна из сестёр. Для неё его было заваривать проще всего, ибо однажды заоравшая насчёт концентрации кофе, сахара и воды девушка заставила запомнить всю семью нужную ей консистенцию. — Не знаю насчёт доброго, — пробормотала Рико, поморщившись, когда Нивелетта в очередной раз зашипела, обжигаясь. — Но утро. Алекса хмыкнула, жуя гренку. — У мелких опять поднялась температура, так что с того, кто продержится дольше всего в доме дать им средства против температуры, — девушка сделала глоток кофе. — И противовирусное, мне не нравится, как они выглядят. — А сама что? — Веле развернулась, подхватывая тарелку и принимаясь выкладывать готовые гренки на тарелку. — И где ночью была? — У Даркитов, — безразлично пожала плечами Алекса, делая ещё глоток кофе. Рико, в этот момент снова брезгливо глядящая на перец, округлила свои тёмно-синие глаза, переводя их на старшую сестру. — И уйду сейчас, мне ещё встретиться с некоторыми людьми надо. — Даркиты сюда приехали? Всем составом? — наконец, нашла что спросить девушка. Старшая Уэллид пренебрежительно фыркнула, глядя на сонную Аби, вошедшую на кухню и потирающую глаза рукавами халата. — Нет, конечно же. Только Сэм, Мон и Элия. Ну, и ещё пару подружек Элии, может, помнишь их — Шарп и Шиан, которые Джил и Илор, — девушка закинула в рот остатки гренки, запивая их кофе. — И то, только по заданию. — Кэт и Рид вытащить, что ли? — хмыкнула Абигейл, также подхватившая свою кружку. Александра щёлкнула пальцами. — Точно. Только без понятия, как они это сделают, конечно… но не мои проблемы, в конце концов, — Уэллид вздохнула, убирая кружку с допитым кофе в раковину. — Ладно, девочки, с вами хорошо, но мне пора. Всем до скорого, увидимся днём-вечером, до учёбы сами дойдёте. — Чай, не дети, дойдём, — фыркнула вслед Веле, чуть обиженно насупившись. Алекса усмехнулась. Ну да, среди их четырёх Нивелетта была самой младшей, благо, в следующем году ей грозило отстучать двадцатый год, который принесёт девушке заветную книжечку, именующуюся паспортом, а также возможно легально подрабатывать. На улице было холодно, снежно и ветрено. Снег слепил своей белизной глаза, заставляя порой щуриться и остро жалеть, что девушка не взяла с собой очки. А то было бы хоть какое-нибудь спасение от этой яркости. Впрочем, в переулках между домами не всё было так радостно. Сюда снегопад валил уже не столь плотной стеной, давая разглядеть тёмные мокрые холодные стены домов, на некоторых из которых, оседая, цеплялись за бока снежинки. Угрюмо притулилась по стыкам с землёй и углам слякоть, противно хлюпали под ногами лужи, по утру покрывшиеся тонкой коркой льда. В просветах между этим изредка проглядывали светлые пятнышки земли, но тут же пропадали, едва стоило только девушке нечаянно задеть это место сапогом или метнуть туда очередную порцию грязной воды. У входа в Университет уже набралось порядочное количество человек, но во внутреннем дворе людей было мало. Студенты, старательно притворяющиеся больными и несчастными, усердно открещивались от занятий всеми имеющимися и возможными (и невозможными) средствами, предпочитая зимние деньки проводить в тёплом уюте дома. Те, кому не особенно сиделось на одном месте, да и холодный морозец располагал больше к утренним походам к зданию ЛитГУ, нежели вдумчивому любованию природой столицы, шли на пары. В корпусе было заметно теплее. Там, в холле, в основном и сгрудились все студенты с различных курсов и направлений; оттуда все шагали и по небольшим переходам от корпуса одного Факультета к другому. Немного помедлив у коридора, ведущего в корпус Факультета Экономики, Алекса внимательно огляделась по сторонам, надеясь выхватить взглядом знакомые макушки девушек. Попытка, впрочем, особенным успехом не увенчалась, зато брюнетка заметила иную приметную девушку, к которой и направилась быстрым шагом, легко ввинчиваясь в толпу студентов и преподавателей. — Доброе утро, — безразлично улыбнувшись в соответствии с маломальскими нормами этикета, поприветствовала четвёрку девушек Уэллид. После чего перевела взгляд на одну из них, невысокую шатенку с выразительным взглядом кошачьих голубых глаз в тёмной обводке. — Луизиана, не уделишь пару минут разговора? Девушка поджала ярко-красные губы, отчего-то слегка поморщившись. И, махнув рукой подругам, отошла вместе с Александрой чуть в сторону, поправляя мех на своей белой шубе. — Какие-то проблемы? — развернулась к ней Луизиана, став спиной к стене. Алекса слегка усмехнулась, заложив руки в карманы пальто. — Есть парочку, — кивнула головой, разглядывая своего заклятого со времён Лурана врага. Хищная, коварная и опасная, как тёмная кошка, Луизиана Шарп была первой, из-за кого Алекса впервые втянулась во все самые страшные дела Империи, познакомившись с круговертью мафии и кровной вражды между семьями Даркит и Шарп. И была той, из-за кого ситуация в техногенной столице Империи накалилась до такого предела, что семьям Уэллид и Вейнмарк пришлось бежать оттуда в официальную столицу Литерии, защищённую от столь сильного вмешательства Астерикса. До поры, конечно. — Недавно на фирме отца произошёл пожар. Мне интересно, не прикладывала ли ты свою изящную ручку к тем событиям. Шарп поморщилась. — Я, конечно, вашу семью не особенно благоволю, но и не последняя дура, чтобы не знать, куда вас нужно действительно бить, чтобы задеть, — отозвалась Лу, криво усмехнувшись. — Я прекрасно знаю, что в Лите у вас нет ничего ценного, так что поищи поджигателя среди людей твоего отца. Или среди твоих знакомых. Ведь, как я слышала, — она чуть приблизилась, встав на носочки, тем самым дотягиваясь до уха брюнетки. — Ты хочешь уйти из мафиозных игр, верно? Стать честной, белой и пушистой Защитницей… Уэллид промолчала, поморщившись. А Луизиана, вновь усмехнувшись, оттолкнулась от места, где стояла, и, чуть покачивая бёдрами, вернулась обратно к своим подругам. *** — Нет-нет, Белл, давай потом, — Хлоя махнула рукой, стоя в дверях студии. Поморщилась. — Да я же тебе сказала, что я ненадолго! И, выдохнув, повернулась к наблюдающей за этой сценой Алексой. Брюнетка усмехнулась, убирая от лица сигарету, выдыхая дым. — Работа, работа и ещё раз работа? — понимающе поинтересовалась Уэллид, снова затягиваясь. Изящная шатенка чуть передёрнула плечиками, кутаясь в тонкую шерстяную накидку бежевого цвета, мрачно поглядывая в сторону окон, где продолжал кружить снег. — Именно. Слушай, насчёт встречи, — певица перевела взгляд на приподнявшую бровь девушку. — Давай сегодня вечером, часов в девять. Где — сама выбирай. — Давай в «Чёрном лебеде», — кивнула головой брюнетка. — И ближе к десяти, мне сейчас тоже ещё по делам нужно. — По каким таким делам? — притворно удивилась Айс, с какой-то хитрой улыбкой взглянув на подругу. Та ответила ей взглядом загадочным и чуть хитрым. — Встретиться нужно с одной милой рыжеволосой особой… И, подмигнув расхохотавшейся Хлое, прекрасно понявшей, о ком пошла речь, развернулась, зашагав прочь из небольшого здания со студией звукозаписи и большого скопления певцов, их менеджеров, режиссёров выступлений и прочего. На улице снова было снежно и ветрено. Небо с каждой секундой темнело немножечко больше, зажигались первые фонари, светлым дневным оттенком подсвечивая небольшие сугробы снега, которые за день намело, широкие белые плиты тротуара, кирпичные стены зданий с налипшим на них тонким слоем снега и запотевшие окна, на стекле которых рисовал узоры мороз. Не были заметны разве что темнеющие выбоины в тротуаре, да тёмные переулки, внутри которых всё время что-то грохотало, хлюпало, шуршало и ругалось сдавленным матом без единого намёка на цензуру. Свернув за угол здания, Алекса подняла взгляд, привычно быстро пробегая им по написанному наверху ярко-зелёному, почти неоновому, «Бар-кафе «Лесные тропы»». И прошла к двери, толкая её вовнутрь и вваливаясь следом за ней, неся в тёплое помещение мороз с улицы. Стряхнув с тёмных волос хрупкие светлые снежинки, девушка медленно прошла в зал, сталкиваясь с несколькими заинтересованными взглядами, впрочем, быстро сменявшимися на скучающие. Перевела взгляд немного в сторону, подмечая столик у стены с небольшим диваном, полукругом охватившим всё пространство вокруг стола. И прошла к нему, несколько улыбаясь на поднятый на неё взгляд карих глаз. — Алекса, — тепло улыбнулась ей сидящая там девушка, тут же шустро продвигаясь вперёд и вскакивая с диванчика. Бросилась к ней, обнимая. — Ты всё-таки пришла. Алекса негромко рассмеялась, обнимая хрупкую рыжеволосую девушку и прижимая её к себе чуть ближе, проводя ладонью вдоль рыжих колец волос. — Конечно пришла. Куда бы я от тебя делась, — также необычно тепло улыбнулась ей в ответ брюнетка. После чего неохотно отпустила девушку из своих объятий, кивая ей на диванчик, сама начиная распутывать тонкий шейный шарф морских расцветок, что был вокруг шеи. — Ты пока присаживайся. Девушка кивнула и, вновь тепло улыбнувшись, скользнула по диванчику обратно, давая Александре возможность присесть рядом, попутно расстёгивая пуговицы тёмного пальто и стягивая его с себя, бросая рядом. Достаточно быстро рядом оказался проворный официант, замечавший подходящих посетителей ещё издалека. — Что будете заказывать? — услужливо поинтересовался высокий мужчина хорошо сложенной формы с чуть вытянутыми и заострёнными ушами и длинными светлыми волосами, собранными в низкий хвост. Его зелёные глаза чуть приглушённо сверкали в такой же неоново-зелёной подсветке всего бара, отчего казались здесь крайне уместными. Отведя взгляд от загадочного персонажа эльфийского фольклора, Уэллид провела пальцем вдоль разложенным перед ней меню. Выхватила некоторые названия напитков, кивнув головой. — Мохито, — указала на один из напитков девушка, переведя взгляд на сидящую рядом рыжеволосую. — Ты себе уже что-то заказывала? Та кивнула головой, указав на стоящий бокал с каким-то газированным напитком тёмно-коричневого цвета. Возможно, это была кола. — Ещё что-нибудь будешь? — отрицательное мотание головой. — Тогда всё. Представитель рода эльфийского кивнул головой, быстро зачеркав заказ в блокнотик и бесшумно уходя прочь от них, сливаясь с чуть колышущейся толпой на месте, заменяющей танцпол, где несколько людей танцевали под такт долгой тягучей музыке. Закинув ногу на ногу, Алекса откинулась на спинку диванчика, с лёгкой хитрой улыбкой взглянув в сторону улыбающейся рыжеволосой девушки, которая с интересом разглядывала её всё то время, что она сидела здесь. — Что нового произошло, солнце? — поинтересовалась брюнетка, глядя на чуть мнущую подол длинного свитера Нору. После чего поманила к себе, и, едва только немного смутившаяся такому девушка подсела поближе, тут же обняла за талию, слегка прижимая к себе. И Нора улыбнулась шире, начиная рассказывать. Леонора, она же Нора, и была тем самым милым рыжеволосым солнцем, как её называла Алекса. Светлая, преисполненная какой-то нежности и теплоты, она почти что в прямом смысле этого слова свалилась около Уэллид. Точнее, за столик в одном кафе, на диванчик ровно напротив брюнетки, вызывая в тот день у неё машинальную улыбку и заинтересованный взгляд. А в дни, когда они пересекались на улицах в последующие дни — ещё больший интерес и какую-то привязанность, обоюдно росшую с каждым днём. Она была чем-то неуловимо похожа на ту девочку, которую Алекса полюбила много лет назад, ещё в Луране. Причём похожа была и по многим данным, которыми Уэллид уже располагала: во-первых, они обе были рыжеволосыми и кареглазыми. Луранскую звали, кажется, Элеонора — по крайней мере, так тогда услышала Александра, начав называть её Эле. А эту — Леонора. Согласитесь, похоже? И у одной, и другой было двое старших и одна младшая сестра, обе жили в Луране. И одна могла бы быть другой, если бы не одно «но». Та, которая жила в Луране, была мертва. И именно в её смерти крылись причины искренней, всепоглощающей ярости и желания уничтожить своего, как Алекса считала, главного врага — Луизиану Шарп, которая в один прекрасный день просто пристрелила девочку, совершенно безразлично улыбаясь прямо в лицо Уэллид. И даже не дрогнула. А эта Леонора была достаточно жива, улыбчива и тепла. Юная восемнадцатилетняя девушка — студентка второго курса Лицея Искусства, которая проживала каждый день максимально беззаботно и с пользой для себя и окружающего мира. Уж об этом её родители и старшие сёстры позаботились. По крайней мере, на это надеялась Александра. —…а у тебя как день прошёл? — уткнулась подбородком ей в плечо Нора, смотря своими чуть блестящими карими глазами в свету неоновых ламп на девушку. Та загадочно улыбнулась, немного пригубив мохито. — Как обычно. Поутру все в доме метались в поисках Эрин, которая, как оказывается, пошла с утра зачем-то в магазин, потом отучилась положенные две пары в Университете, сдала два зачёта, поскольку сессия уже погрозилась начаться в ближайшую неделю-две, пообщалась с подругой и к тебе пришла, — брюнетка улыбнулась, отставляя бокал обратно на столешницу. После чего протянула ладонь к лицу Норы, проводя большим пальцем вдоль подбородка девушки, убирая оттуда каплю напитка и тонкую прядь длинных рыжих волос за спину. — У вас большая семья, да? — поинтересовалась Леонора, доверчиво прикрывая глаза от прикосновений к лицу. Уэллид утвердительно кивнула головой. — Если смотреть только ближайших родственников, то я, пятеро моих младших сестёр, мать и отец, — девушка снова чуть улыбнулась. Рыжая приоткрыла взгляд карих глаз, с улыбкой на светло-розовых губах глядя на брюнетку. — А если учитывать там, двоюродных, если есть — троюродных братьев и сестёр? — И те, и другие есть, — Александра согласно прикрыла глаза, вспоминая всех. — Тётя по линии отца носит фамилию Вейнмарк, у неё также, как и у моих родителей шестеро детей, также все девочки. Одна из них, Дженна, к слову, твоего возраста, — девушка улыбнулась, глядя на то, как зажглись глаза у Норы. — А по линии матери есть троюродные родственники. Её двоюродный брат — один из большой семьи Даркит. У него тоже шестеро детей — для меня это трое троюродных братьев и трое троюродных сестёр. Троица самых младших недавно к нам, в Литу ненадолго переехала. — Ухты, — девушка восхищённо поглядела на Уэллид, разглядывая черты её лица. — У вас действительно огромная семья. — А у тебя? Не расскажешь про сестёр получше? — Ну, — Леонора чуть рассмеялась. — Там и рассказывать-то толком нечего. Как я тебе уже говорила, у меня двое старших сестёр и одна младшая. Старшую самую зовут Деметрия, ей уже двадцать лет, она единственная из нас, кто в Университете учится. Вторую по старшинству зовут Джессика, ей девятнадцать лет, она учится на третьем курсе, в Лицее Иностранных языков. Потом иду я, по старшинству, — рыжеволосая тепло улыбнулась. — А потом Лаура, ей шестнадцать, и она учится на первом курсе Лицея Биологии и Медицины. — Разномастная семейка, — также качнула головой Алекса. — И все рыжие? — Ага, — Нора рассмеялась. — Знаешь, практически каждый спрашивает об этом. И спрашивают, совсем ли мы… рыжие, или нет. — Ну, видно же, что совсем, — хитро улыбнулась брюнетка, рассмеявшись, когда девушка с притворным возмущением и лёгкой улыбкой на губах слабо тыкнула её в бок. — Да ладно, я пошутила. — Я так и поняла, — Леонора снова умиротворённо прижалась ближе к Уэллид. Та слегка улыбнулась, прикрывая глаза и подхватывая бокал с мохито со стола вновь. Немного отпила, наблюдая из-под тёмных ресниц за залом. Неслась какая-то тягучая и затягивающая музыка, несколько дурманящая разум, как бывает в подобных барах. Она незаметно сливалась с окружающим гулом, давая почувствовать, насколько же фоновой была. Временами было слышно, как на улице неслись, громыхая, повозки или кареты, как стучали копыта лошадей, шумела слякоть под ними, взмётываясь во все стороны. Зима… да уж, чего таить, до неё осталось чуть меньше трёх недель, а буйство и красоту самой холодной поры года природа уже показала. И, как обещали, покажет ещё не раз — в голос утверждали все, от простых пахарей за городом, до центральных погодников, что зима выдастся крайне холодной и снежной. Литу просто занесёт под снегом. Тихо зазвенели подвески над дверью, оповещая посетителей о том, что ещё кто-то вошёл. В воздухе ощутимо дыхнуло прохладой, и неизвестный человек в длинном, до пят тёмном плаще, с покрытой капюшоном головой, коротко кивнув задумчиво глянувшему на него официанту-эльфу, прошёл в сторону столика, где сидела Алекса с Норой. Протянул руку, одетую в чёрную кожаную перчатку девушке, в которой было крайне аккуратно зажато даже не помятое письмо. — Не забывайте, мисс Уэллид, о чём мы тогда говорили, — глухо произнёс мужчина, опознанный флегматичной брюнеткой, как тот загадочный посредник мистера NN, с которым она беседовала на подземной парковке. — Условие может стать ультиматумом. И развернулся, вышагивая от их столика, отрицательно махая кому-то рукой. Вновь зазвенели подвески, и дверь, дёрнувшись, закрылась. Нора обеспокоенно завозилась, поглядывая то на странное письмо, идеально белое, лишь с коряво выведенным именем Алексы, то на саму девушку, вглядываясь в её черты лица, безучастный взгляд и ту странную усмешку на тёмно-бордовых губах, несколько изогнувшихся от некоторых горьких мыслей. — Это… Алекса, кто это был? — наконец, совершенно разнервничавшись, быстро поинтересовалась рыжеволосая девушка. Уэллид вдруг резко прижала к себе моментально затихшую Леонору, прижавшуюся к груди Александры. — Один мой знакомый, — наконец, успокаивающе взглянула на рыжую брюнетка, ободряюще улыбнувшись. — Ничего страшного. — Какой-то он недружелюбный был для простого знакомого, — чуть поёжилась Нора, продолжая прижиматься к Алексе. Та тихо усмехнулась, опуская взгляд. — О, солнце, у меня нет дружелюбных знакомых. Рыжеволосая затихла, умиротворённо прижимаясь к тёплой девушке. А Уэллид, задумчиво глянув по сторонам, бесшумно подхватила со стола письмо, убирая его в карман брюк. *** Медленно шагая по тихим ночным улицам Литы, Алекса бездумно глядела на небо, укрытое длинной чередой свинцовых туч, низко нависающих над столицей. Снег прекратил идти ещё около часа назад, но порой в воздухе пролетали крохотные, едва заметные белые снежинки, намекающие на то, что ещё ничего не закончилось. А сейчас и вовсе стали виднее, повалив с неба в более крупном виде. Отведя Нору домой и удостоверившись, что с ней всё в порядке и что дома есть её родные, девушка неторопливо зашагала в сторону «Чёрного лебедя». Шёл уже десятый час вечера, а минутные стрелка на Западной Башне Дворца коснулась золотистой семёрки. У неё ещё было около двадцати минут в запасе. Щёлкнув пальцами, девушка зажгла сигарету, поднося к губам и вновь затягиваясь. После чего вынула из карман письмо, вскрывая конверт и, прислонившись спиной к стене какого-то дома, вчиталась в несколько строк, также коротко, как и в первый раз, написанных на идеально белой бумаге.

«Не нахожу слов, чтобы не выразить своего крайнего удивления. Получив крайне выгодное предложение в Вашей непростой ситуации, вы до сих пор не можете сделать одного правильного решения. Убить всего лишь одного человека, который для вас является никем — ни хорошим, ни плохим, ни другом, ни врагом. Только учтите, что срок условия начинает подходить к концу. — NN.»

Хрипло усмехнувшись, девушка скомкала в ладони письмо. После чего подкинула его в воздухе, наблюдая за тем, как белоснежная бумага вмиг обугливается и сгорает на подлёте к её руке, над которой весело плясал столб огня. На землю осыпался лишь пепел. Затушив сигарету и растерев её каблуком, Уэллид медленно двинулась вдоль улицы, временами поглядывая по сторонам. Замечала, как с лязгом захлопываются ставни, выключаются лампы и включаются слабые оттенки ночников для деток, боящихся темноты. Замечала, как кто-то радостно вбегал в калитку дома, долго трезвоня, а потом с хохотом вбегая в объятия родных людей. Замечала, как текла размеренная человеческая жизнь, обыкновенно обходящая данную представительницу рода людей и магов стороной. На улицах, куда она свернула, было ещё темнее. Лишь мерцало разноцветными огнями название бара — «Чёрный лебедь». Иногда гасло, а потом снова загоралось. На подходе стала слышна громкая, ритмичная музыка, которая разносилась по всей округе, немного давя на сознание. Хмыкнув каким-то своим мыслям, таким же хаотичным, как и тот звучащий внутри такт, девушка толкнула дверь заведения, оказываясь внутри и несколько морщась от расходящихся во все стороны лучей прожекторов. Здесь музыка звенела ещё громче. Танцевали, веселясь, люди, свистели, смеялись, выпивали и курили кальян, рассевшись по угловым диванчикам. Проскальзывали мимо подвыпивших мужчин молчаливые невозмутимые официантки, с безразличием отдавливая ноги тем, кто протягивал к ним ручки в надежде ухватиться за какое-нибудь выпирающее женское достоинство, будь то грудь или ягодицы. Получалось плохо, с координацией и равновесием в пространстве у данных господ было не очень. Не чувствуя совершенно никакого желания пить или заказывать себе что-либо ещё, Алекса завалилась на один из дальних диванчиков, закидывая ногу на ногу и мрачно поглядывая на всё это развесёлое собрание. Показала жест из одиноко вытянутого среднего пальца захотевшему подкатить к ней пареньку, на это лишь громко икнувшего. Рядом бесшумно возникла высокая беловолосая девушка с коротко отстриженными светлыми волосами и безразличным взглядом леденисто-голубых глаз. — Что-нибудь будете заказывать? — поинтересовалась она, тут же искривляя губы в безобразном подобии ухмылки. — Без заказа в нашем заведении оставаться нельзя. — Вода есть? — Найдётся, — кивнула головой официантка, поднимая ногу и ударяя острым носком в пах подошедшему со спине парню, что до этого времени пытался подкатить к Уэллид, одновременно невозмутимо записывая заказ в блокнотик. Позади неё жалобно заскулили. — Это всё? — Нет, не совсем, — Александра медленно отрицательно покачала головой. — В вашем заведении есть комнаты уединения? — Конечно есть, — девушка ухмыльнулась, кивая головой. — Идёмте. Подобные приметные места расположились на втором этаже, куда гул от музыки накатывал уже не в таком размере, как внизу. На стенах застыли синие и зелёные огни прожекторов, перетащенные сюда с первого этажа за ненадобностью там. Из-за некоторых закрытых дверей проглядывали узкие полоски света, из-за некоторых нёсся смех, а откуда-то и хороши слышимые стоны и просьбы продолжать. Алекса едва заметно поморщилась, переводя взгляд на идущую впереди официантку, открывшую дверь в одну из комнат. Блондинка несколько секунд задумчиво смотрела на неё, заставив Уэллид слегка насторожиться. — Сразу приношу извинения за такой нескромный вопрос… но вы с Аби не родственницы? — поинтересовалась, чуть нахмурившись, девушка. Чем-то она смахивала на каллайку, определённо. — С какой Аби? — не подавая ни малейших признаков удивления, поинтересовалась Александра, опираясь о дверной проём, возле которого они вдвоём остановились. — Да одна посетительница наша. Тоже темноволосая, с тёмно-синими глазами и чуть вздёрнутым носом. Постоянно рядом с нашей барменшей время проводит… — чуть сузила глаза кристального цвета девушка, наблюдая за реакцией по-прежнему безмятежной Алексой. — Абигейл зовут, если полностью. Аби. — Возможно, ты ошиблась. И, прохладно улыбнувшись, зашла в комнату, прикрывая за собой дверь. На широкой кровати, заправленной девственно-белыми, чуть хрустящими от того, насколько они были выстираны, простынями, холодным одеялом и зелёно-жёлтым покрывалом из жёсткого шерстяного материала поверх, сидела девушка, немного отпивающая шампанского из бокала, который держала в руке, и разбирающая некоторые бумаги, раскладывая их в стопки. — Вот скажи честно, — не отрываясь от своего занятия, поинтересовалась одетая в тёмное облегающее платье шатенка с длинными кольцами волос и бледно-голубыми глазами. — Тебя зелёный или жёлтый цвет возбуждает? — И тебе вечера, Хло, — отозвалась Алекса, стягивая с себя пальто и присаживаясь на кровать рядом. — Но цвета выбраны неудачно, я согласна. — Напомни мне, как будем выходить, оставить в гостевой книге парочку рекомендаций насчёт уединённых комнат, — Айс усмехнулась, продолжая увлечённо раскладывать бумаги по стопкам. Ненадолго отвлеклась, поднимая на подругу взгляд и делая небольшой глоток шампанского. — А то сейчас с тобой увлечёмся и опять забуду. — Не беспокойся, напомню, — хмыкнула Уэллид, глядя на то, чем занимается подруга. — Что за очередное верховное поручительство? — Да так, — девушка немного поморщилась, махнув рукой. — Опять мои, песенники. Попросили разобрать то, с чем я уже выступала на концертах, и что мы всего лишь записали. Собираются устроить очередной масштабный концерт в конечных числах ноября. — А что насчёт рекламы? — приподняла брови Алекса. — Разве это не должно появляться за месяц-два до выступления? — Завтра всё увидишь, — Хлоя хищно усмехнулась, раскладывая последние парочку листов в одну стопку. Снова подхватила бокал, делая небольшой глоток. — Концерт будет бесплатным, на раскрутку. А платный устроят в январе-феврале, весной, может, в тур по городам отправят. И то не факт, сессия, в конце концов. — Ну да, там уже будет не до концертов, — брюнетка поморщилась. — Хотя проблемы никогда и не отойдут на задний план. — Это точно, — Айс хмыкнула, кивая головой, отчего чуть всколыхнулись её каштановые кудри. — Что там случилось с фирмой твоего отца? — Всё ненужное прогорело, то, что было действительно нужно, успели спасти. Отец предполагает, что кто-то из своих, также отозвалась и Лу, когда я её припёрла к стенке, — Уэллид немного передёрнула плечами. — Так что ничего особенного, считай. — Вот как, — Хло кивнула головой, чуть тряхнув волосами, отчего каштановые кольца равномерно легли на плечо. — А мне тут недавно птичка напела, что ты собралась из своей мафии бежать… — Кажется, это не для кого не останется секретом, да? — Алекса чуть усмехнулась. Шатенка приподняла уголки в лёгкой усмешке. — Ты знаешь, это очень сложно — удержать секреты внутри нашего небольшого городка. Лита не так огромна, как хочет показаться на первый взгляд. Брюнетка негромко хмыкнула. — Но вообще, да, хотелось бы уйти из подобного бизнеса, — наконец, отозвалась она. — К тому же, сюда приехали Даркит. Если Астерикс придёт и сюда, не хочется оказаться одной из точек стыка двух мафий, «перебежчицей». Уж лучше против обеих мафий, чем если выбирать одну, в этой будущей новой войне. — И поэтому ты решила уйти, — констатировала Хло. Алекса утвердительно кивнула головой. — И каким способом? — Вначале думала, но потом пришло письмо от некоего мистера NN. Его посредник предложил, с одной стороны, неплохой вариант разрешения этой ситуации и выхода из мафии… лишь убить кое-кого. Ничего сложного, правда? Только выполнять не тороплюсь, и NN обещает поставить мне условие ультиматумом. — А почему ты не убьёшь? — приподняла бровь Айс. — Тебе назвать имя жертвы?..