Без страха совести

Когда настало утро, увы, я с сестренкой был в больнице. Я лежал на соседней койке, а девочка до сих пор не открывала глаза, даже кислородную маску с её до сих пор не сняли. Она еле дышала, пульс ее прошупывался, а сердцебиение я в общем слышал. К ее венам были приклиалены какие-то штуки, но капельницу ей поставят только через несколько минут. Я ждал и думал о вчерашнем. Я вспоминал ее слова, как она сказала, что от меня пахнет. Вспоминал, как Алина обняв меня, потеряла сознание. Я знал, что делать и позвонив скорой, выдержал с ней на руках на улицу, чтоб она немного отдышалась. Там до сих пор ломтями падал снег, закрущившись в плавный танец. Пахло свежестью, так приятно было на душе. Я даже вновь подумал, что стал человеком. Но и это было обманное чувство. Я чувствую, как холод продирает меня до нитки, чувствую, как каждая снежинка падает плавно на меня. Знаю, что умею чувствовать. И снова не понимаю; Чем друг от друга отличается гуль и человек? Если бы только тем, что гули питаются человечиной, и кроме нее ничего не едят. А если есть еще одно отличие? Хочу знать... почему гули не могут жить в ладу с людьми? Внезапно над горизонтом появилась Скорая машина. Я быстренько рассказал все, что произошло. Они меня поняли и вынесли вердикт: Отравление газами. Эти люди не хотели принимать Алину, предлагая мне ее выпоить молоком. Мои глаза округлились... больной человека не принимают в больницу? Как? Люди лицимерны и они любят деньги, и я это понял давно, еще когда мама была жива. Года четыре назад. Все-таки, даже не раздумывая я дал им деньги. И только после этого они забрали меня и уже не подавающую признаков жизни Алину. Люди - алчны, это я узрел своими глазами. Им повезло, что я уже оттужинал прекрасно и пока не голоден. Я очень сдерживаюсь при видя людей, стараюсь забыть их запах и вкус. И лишь Алина мне помогает, ее взгляд, улыбка... все говорит о том, что некоторые люди могут быть хорошими. В этом мире все противоречит друг другу! АБсолютно все! Хотя с радостью бы размазал лживые лица докторишек об дорогу, услышал бы, как хрустят их кости, как алчночночть на их лице переростает в страх. Но... сейчас я думал лишь о сестренка, о ее здравии и больше не о чём. Для меня в один миг все исчезло и взор людей и запах крови, который парил в этом авто. Я сидел и снимал руку Алины, сам, чтобы не заметили те трое, которые уже уткнулись в свои гаджеты, прошупывал пульс сестренки: он был медленным, умеренным и еле слышимым. Рука была холодной и леденящей, видимо и по ней ударил мороз, лютый и никого не щадящий. Вскоре мы оказались в больнице. по моей просьбе нас поместили в одной комнате, уютной и просторной, такой, какая было мне по карману. Я хотел, чтоб все было идеально, чтоб за Алиной смотрели, как за Зеницей Ока... Другого я и не жаждил. Почему-то в этот момент поверил В Бога, авось поможет думал я, хотя проживал до этого жизнь Атеиста. Моё сердце нервно постукивало, а дыхание перекрывало... странно, никогда ничего не боявшийся я, даже убийства людей, рябел и боялся за жизнь самого дорогого мне человека - Алины. Всю ночь я не спускал глаза с ее лица, посматривал и ждал, когда она проснется. Слушал, как звучал аппарат прикрепленный к ней, этот гул напоминал мне стук ее сердца. А ведь по истину, именно это и измеряла машина... Глаз я не смыкал... но для меня врачи подготовили отдельную пытку ( Для человечка не опасную, но для гуля боль, ад и все, что может быть в страшном сне) . Они вквлывали в меня припораты, то для оздоровления, то просто антибиотики. Хорошо, что я смело держался, хотя чувствовал, как эта жидкость наполняла меня. Больно, очень неприЯтно, как будто мусор вливают. А ожидание, когда закончится банка с жидкостью, мучительна. Я не мог терпеть это и моментом сразу же бежал в туалет. Вырыгавал все до последней капли. Чувствовал себя польшиво. А когда врачи снова приходили с минералами в уколах, я терпел, прикусив губу. Уже не больно, но не приятно. Это все мешало мне. Я ведь не человек, что вы творите со мной - хотелось порой сказать, но я воздержаля. Я ведь не хочу попасть на опыты! Зачем мне это надо? Я лучше стерплю, ежели стану кормом для каках-нибуть хищников... чисто для эксперимента. Не хочу стать лабораторной крысой! Нет человечности, ее никогда не было... напрасное слово, придумываемое людьми и относящееся только к ним... Странно, а мне почему-то показалось, что это качество люди давно утеряли или спрятали в глубине души... теперь это просто слово и смысла в нем нет никакого. НЕТ! Я все-таки уснул под утро. Спал спокойно и безмятежно. Интересно, как спят преступники? Если они не чувствая угрызений совести закрывают глаза, значит их легче отправить к гулям, ежели к людям... Не правда ли? Утром часов в семь открыла глаза Алина, как всегда добро улыбнувшись; она помахала мне рукой. И я был рад, что единственное чудо на свете еще не гуль! Дней через два в ыписался с больницы Я, как гора с плеч упала и моя вечная беготня в уборную прекратилась. Я отправился домой. Дошел до цели минут через тринадцать своим размеренным шагом. Отмывал дом целый день. И внезапно наткнулся на мысль, что про рубашку с каплями крови врачи не спросили, да и я ее ни раз раз том месте не снял. Хотя впрочем, медсетры и доктора приходили в масках, да и после первого же кварцевания запах испарился. Через дней пять со справкой от врача вышла Алина. Я ее встречал возле дверей больницы, сам почему-то не зашел внутрь, то ли боялся, то ли... да непонятное чувство на меня напало, но мне не хотелось возвращаться сюда вновь. Вместе мы зашли домой. Я наконец-то вздохнул полной грудью, ведь Алина рядом и ей ничто не угрожает! Хотя... плохое у меня было предчувствие. Вот-вот что-то случится! - Алина, береги себя, - проговорил я. - Чего? - спросила она, у ткнувшись носом в книгу. Я посмотрел в окно. Сегодня не упало ни единой снежинки на землю. Странно, а ведь раньше зима была с метелями, ходила в обнимку с снегами, а сегодня она одна... так же как и миллионы гулей. - Я тебя сейчас обед сворганю! - сказала девочка. - СТОЯТЬ, АЛИНА! - крикнул я. А она уже добежав до кухни закрыла дверь на замок. - Алина, Вон с кухни! - крикнул я, стучась в ее обитель. - Но всего-то яичница, - пролепетала она и я услышал, как разгорелся огонь и сковорода лежала на плите. И все-таки я вломился внутрь, но уже через окно, которое она каждый раз открывает... Видимо шок от Рождества сладком стоит в груди. - Алина! - Окей, я уже приготовила. - вскрикнула она. - Аха, теперь недожареную еду будем хлебать. Она помохала головой. Хотя в принципе, я все равно не чувствую вкусна ли ее еда, в отличие от других... это всё равно, как человеку в глотку мусор затолкать.