Зимний крокус-2, или Что в имени тебе моем?

ХОЛЛЭ Кого я хотела обмануть? Себя? Служанок за дверью? Маленький живой комочек – моего сынишку, который дышал и жил во мне?! Как же обмануть, как скрыть, когда мы едины? Невозможно. Но у меня не было больше сил. Я скорчилась на кровати и вжала лицо в подушку – так, чтобы ни один звук не проник наружу. Как будто это могло что-то изменить! Маленький мой, ненаглядный, потерпи… я сейчас успокоюсь, просто слишком больно, не могу больше терпеть… я помню о тебе, помню, ты – самое ценное и самое хрупкое, что есть у меня… Только как мы будем жить с тобой, если наш папа не вернется?! Я закусила ни в чем не повинную подушку, со стыдом ощущая, как уходит в нее мой жалобный вой. Именно вой – не плач. Так, наверное, может выть раненая волчица. Всё… Мне нельзя. Надо остановиться. Потому что мой любимый жив! Он должен жить. Боги не допустят такой несправедливости… И мои стоны и слезы – это слабость, я на самом деле верю, что ты живой, верю, любимый… только вот плохо тебе и больно, и одиноко, и быть может, рядом враги, а ведь ты такой сильный и гордый, родной мой, единственный… Подлые, трусливые люди ненавидят таких, как ты – потому что рядом с тобой чувствуют, насколько недостойны они сами. Я гнала сейчас это воспоминание – но перед глазами вставало лицо Айдесса там, в Линдари, когда он чуть не умер, с огромными запавшими глазами, как он улыбался и говорил, что всё хорошо. Нет! Я лучше вспомню его подарок – цветок, сияющий зимой в ночи. Мой заветный цветок. «Ты будешь меня ждать, Олэ?» Я буду тебя ждать. Что бы ни случилось. Медленно я встала, подошла к окну… Малая Чанга в той стороне, я знаю… Не сразу удалось мне проглотить рыдания, но комната не услышала ни звука. Я только позвала его: - Айдесс! Тихо-тихо. Но мне почудилось, что невидимая нить протянулась оттуда, где болело, где с отъездом твоим образовалась пустота… Протянулась в темноту, через снега и лес. И бесконечно любимое, усталое лицо – слабая улыбка в ответ: - Я вернусь! * * * АЙДЕСС Говорят, под пытками люди забывают себя… Забывают, как их зовут, и вообще… Он – помнил. Все время. И рад бы забыть, да не выходит. А вот забыл бы – было бы, наверное, безопаснее. Не так страшно, что сдастся… Нет. Он не смеет. Нет. Больно. Как же он устал от боли. Он, Айдесс Йэгге Дах Фёрэ, Друг Ветра, Брат Сосен и Сын Снегов. Устал. От боли. Его найдут. Или нет. Пока что не нашли. Вряд ли, если честно, найдут. Или найдут, но не его. Его боль вечна. Будет всегда. И была – всегда. Не было ничего до боли. Варьена, Холлэ, «Тень Полуночи», воздух и море… всего этого не было. Или было, но не с ним. С ним – только боль и его Имена. И больше ничего. Есть только Айдесс и боль. Айдесс бессмертен, и боль его бессмертна тоже. Он и его боль – как боги. Или – они и есть боги? Точно. Он бог. А его боль – богиня. Его богиня. Верная, вечная, неутомимая. И безымянная. У его богини нет Имен, кроме этого слова – боль… А у него – есть. Айдесс какими-то остатками рассудка осознавал, что с ним творится что-то не то. Вот эта последняя мысль – очень смешная, на самом-то деле. Почему-то радует его. Настолько, что он смеется вслух, хотя смеяться ужасно больно и толком не получается. Его мучитель отшатывается в ужасе – не понимает, что в происходящем смешного. Думает, что его пленник свихнулся. Ну, да, есть немножко. Ну и что? Подумаешь, чуть-чуть не в своем уме. Что тут такого? Это все потому, что у него есть Имена. У его палача имен быть не может – он всего лишь подручный богини Боли, какие там ему Имена… И не получит. Айдесс знает – таким, как этот тип, нельзя доверять Имена, нельзя… Он снова засмеялся. Воздух чуть шевельнулся у его щеки – сам по себе. И Йэг вдруг ощутил то, о чем уже успел позабыть. Стихию. Силу ветра. И свою собственную силу тоже. Он забыл, как ею пользоваться, но само ощущение принесло ему несказанное удовольствие. Боль… безумие… смех… И сила. Он жив. Он – бог. Он – Айдесс Йэгге Дах Фёрэ, Друг Ветра, Брат Сосен и Сын Снегов. Еще бы понять, что с этим теперь делать… * * * ФЕССА Туман ластился к темным доскам, трогал мокрые паруса, лип к такелажу. Туману было одиноко в окрестном унынии, вот и радовался нежданным гостям. «Тень полуночи» неподвижно замерла в бухте, и волны вяло шлепали по ее бокам, не в силах покачнуть тяжелую тушу корабля. Фесса смотрел на знакомые обводы, и ему казалось, что Тень тоскует… ждет своего ненаглядного, мается… - Ничего, кораблик, найдем мы твоего друга, - тихо-тихо, чтобы никто не услышал, прошептал Фес. Малая Чанга оказалась местом неприятным и каким-то… нехорошим. Фес почти физически ощущал, как эти безрадостные кусты и камни выпивают всю его уверенность в себе и даже саму жизнь. - Гадость, правда? – хмуро пробормотал Туан, пожилой маг земли и один из Воронят. - Гадость, - согласился Фес и тут же спросил, радуясь, что можно не молчать, - а почему тут так? - Да кто ж знает… Место силы, понимать надо. На юге тоже такое есть, похожее… Прям силы тянет будто. Но это видимость, на самом деле ничего оно не тянет. Просто магам тут делать нечего, оно с нашим братом всегда так… - То есть на самом деле оно ничего с нами не делает? - Абсолютно ничего. Здесь безопасно. Просто – неуютно и неприятно. Но это если не ворожить, конечно. - А если ворожить? Фес знал ответ. Отец рассказывал ему о местах силы. Но… лучше послушать еще раз. - А если ворожить, то может плохо кончиться. Да и… редко у кого получается ворожить на Малой Чанге. И от силы мага это не зависит. - А от чего зависит? - Да если б я знал, парень… Может, от Ее настроения? Фесса вздохнул. Если так, то магам еще долго не видать тут ворожбы – уж очень неприветливо глядела на них Малая Чанга. Явно не в настроении! И где-то здесь потерялся Айдесс… Может, потому она и не в настроении, что он тут потерялся? «Как мне найти его?» - Фесса хмуро глядел, как пряди тумана вьются в чахлом и мрачном ельнике. – «Подсказала бы… угрюмая ты земля…» - Вот бы собаку по следу пустить, - снова заговорил Туан. Видно, ему тоже не по себе от здешней тишины. - У нас есть собаки? – недоуменно обернулся к нему Фес. - Есть, Чарочка, хорошая сука и след берет отменно. - Но?.. - Что – но? - Если Чарочка – хорошая сука и отменно берет след, а Вы ее до сих пор не снарядили на поиски, то есть какое-то «но». Вот я и спрашиваю… - А… ну да… есть… Маг смущенно повертел в руке гладкую гальку. - Чанга меняет зверей. - То есть? – опешил Фесса. - Ну… неизвестно, чего от нее ждать, когда она туда попадет. Вдруг да порвет кого? - Давайте я сам с ней пойду… - А что, думаете, Вас не порвет? - Да какая разница?! – неожиданно вспылил Фес. – Если это шанс найти Его Высочество, то плевать, кого она порвать там может! Хоть бы и меня! Или Вас! Или еще кого! Да хоть мы бы все там полегли – лишь бы это помогло! Туан отшатнулся, побледнев, уже хотел было возмутиться, но тут из-за его спины показалась высокая фигура Хассы. Хасса, младший сын графа Эпфэ, был старшим в отряде. Как сказал Ворон, на этого человека можно положиться. - Его Сиятельство прав, Туан. Жизнь кёорфюрста важнее твоей или моей, и ради его спасения мы действительно можем все полечь, как выразился Его Сиятельство. Ты тут именно для этого, как и все мы. Странно, что Его Сиятельству приходится тебе об этом напоминать. Туан сглотнул и пробормотал: - Виноват. Не подумав, брякнул… Хасса мотнул головой в сторону костра, и маг торопливо убрел туда, бормоча что-то о горле, которое стоило бы промочить… - Ваше Сиятельство, я… - Фесса. Называйте меня по имени, так проще и быстрее. - Благодарю, орссэ Фесса. В таком случае, и Вы зовите меня по-простому, - улыбнулся тот. - Договорились… орссэ Хасса. - Вот и славно. Я что хотел сказать-то, орссэ… насчет собаки… - Слушаю, - Фес насторожился. - Так уж случилось, что на Малой Чанге я был. И… бесполезно это. Никого она, конечно, не порвет, но просто… не возьмет она следа. Здесь, на материке – запросто. Хоть сейчас. А там – нет. - Вы уверены? – хмуро, уже прощаясь с надеждой на простое решение, спросил Фес. - Я был здесь с ней. Чарка – моя собака, я ее знаю. Она – одна из лучших ищеек Фороссы, это я не хвастаюсь, это так и есть. На Малой Чанге она не смогла взять лисий след. Причем я этот след видел и лисицу эту тоже видел, вдалеке. А вот поди ж ты… Я потом еще пару раз проверял, уже с другом. Не берет она там следа. Но… мы можем попробовать. Паром готов, мы в любом случае Вас ждали, чтобы… могу ее взять, чтобы убедиться. - Да. Пусть лучше мы попробуем, и не получится, чем… - Фес не договорил. Вздохнул и замолчал, снова уставившись на темный силуэт «Тени полуночи». - Да, я понимаю. В таком случае… через десять минут мы Вас ждем, орссэ Фесса. Я только возьму Чарку… … Чарочке паром не нравился. Ей тут вообще не нравилось, как и магам. Фесса ее прекрасно понимал, но ничем помочь не мог. Только рассеянно трепал мягкие обвислые ушки, когда сука подходила за лаской. Почему-то его она быстро выделила изо всех и ходила к нему утешаться чуть ли не каждые пять минут. Отвесный берег острова, которым он любовался с места их стоянки, медленно проплывал мимо и наконец сменился длинной песчаной косой, забитой прошлогодним плавником и ошметками подтаявшего льда. Единственный признак присутствия на острове кёорфюрста они нашли неожиданно и очень быстро. Словно… их к нему привели. Четкая не оплывшая вмятина от лежавшего в снегу тела. И – что было очень странно – никаких больше следов вокруг. Прилетел он сюда, что ли? А потом улетел? А еще… еще от следа веяло чем-то таким… таким… - У него получилось, - прошептал Фесса, неожиданно прозревая. Покой и власть – вот что излучал этот след. Айдесс получил то, за чем пришел сюда! Он – настоящий хозяин Северного Предела! Острое и неуместное ликование, от которого не сразу получилось избавиться, на несколько мгновений захлестнуло Фессу – у друга получилось! Он ведь так сомневался в себе, боялся, что не сможет… а ведь смог! Окрыленный радостной новостью, Фес бросился искать другие следы. И… не нашел. Не помогла умная и веселая Чарка, ничего не смогли сделать маги, и сам он… абсолютно ничего не ощущал. Даже обычных следов в снегу – не было… Пусто. И – жутко. Куда мог деться Айдесс?! Куда?! А потом случилось самое ужасное. Они не смогли выйти к парому. То есть – вообще не смогли. К морю – пожалуйста, а к парому – нет. Как будто его никогда не было. И даже того места, где он оставался, ожидая их – тоже не было. Люди взволнованно загудели было, нервничая и опасаясь невесть чего, но быстро успокоились. Решено было ждать утра, а там по обстоятельствам. Сейчас, в быстро темнеющем небе уже посверкивали звезды, и надо было готовиться к ночевке. Новый костер, котелок с кашей, заправленной полосками козлятины, бурдюк с вином… и тишина. Разговоров, против обыкновения, почти не было. То есть кто-то порой не выдерживал и пытался начать, но сам же и замолкал – не получалось как-то беседы… Все вокруг призывало к тишине. Фес уснул одним из первых, понимая, что все равно делать сейчас нечего, а завтра могут понадобиться все силы, сколько их не есть. И, уже засыпая, он снова обратился к Малой Чанге: «Дай подсказку! Где он?! Как мне его найти?!» Ответ пришел во сне. Ели и березы, камень и лед безостановочно и неразборчиво шептали ему вслед что-то… он вслушивался, вслушивался и никак не мог понять… А поняв, проснулся и, взмокший от холодного пота, уставился в мерцающее небо. Губы дрожали, и самого его колотило от необъяснимого ужаса, когда, позабыв о своих спутниках, он громко взмолился: - Помоги! Помоги же! Дай мне ему помочь!!! Недавно уснувшие люди вскакивали, не то мечтая высказать ему все, что думают о такой побудке, не то желая просто отлить его студеной водичкой… И замирали, кожей ощущая, как происходит вокруг… что-то. Малая Чанга изменилась. Будто другим боком к ним повернулась. Центр силы. Место, у которого свои законы. Остров, у которого свое настроение. Ему, Фессе, пошли навстречу. Во сне дали подсказку. И когда он, воспользовавшись ею, попросил – исполнили просьбу. Он почувствовал Айдесса. И закричал.