Зимний крокус-2, или Что в имени тебе моем?

Это было больно… Очень. Я сразу понял, что это была его боль… моего друга. Человека, который всегда был лучше меня – талантливее, отважнее, самоотверженнее… Он не заслужил! Только не он! Сколько боли… Мучительно выкручивало суставы, словно отмороженные, ныли пальцы на ногах и руках… но сильнее всего горела голова – как будто ее облили смолой и ту смолу подожгли… Горящая смола стекала на уши и шею, и ещё почему-то на грудь… Крик удалось сдержать не сразу. Потом я уже только глухо стонал, стараясь делать это потише. А по лицу текли слезы, и это было стыдно… хотя какое значение имею я и мой стыд?! Только я знал, что слезы эти были не от боли, а от осознания того, что Айдессу ещё хуже – ведь я же не мог почувствовать ВСЮ его боль. Ему ещё хуже. Его пытают…и я даже не слышу его сознания… только что-то вроде упрямства и почему-то – удивления… бред? Он в бреду? Хасса что-то говорил, положа руку мне на плечо… я не слышал. Только чувствовал, что это он. Я словно выпал из окружающего мира. На миг показалось, что в темноте, за закрытыми глазами, я вижу камень… каменные стены. Холодный серый камень… как холодно… Айдессу холодно… или мне? Но он Сын Снегов, наверное, это мой холод… Потом я почувствовал, что меня трясет от озноба. Хорошо хоть, слез больше не было… Не знаю, сколько времени я просидел так. Но вот сильные руки почти насильно подняли мне голову, и я только тут осознал, что сидел, впившись зубами в свое запястье. Хасса отвел мою руку в сторону, поднес флягу… - Выпейте, орссэ Фесса! Это фьошь… станет легче… Ну же! Глоток огня, душистого расплавленного золота скользнул по горлу, и боль утихла, сделалась тенью, слабым призраком, но окончательно не померкла. Ее можно было терпеть… Но ведь каждый миг, что мы здесь, каждую минуту, что мы сидим тут в тишине, возле котелка с едой… каждую минуту его мучают! И он сходит с ума от боли… а может быть, от ран или лихорадки… и сколько это длится уже?! Я хрипло выдохнул, подумав с ужасом, что, возможно, когда я прощался с Холлэ, а может и раньше, когда в уюте и покое занимался делами в столице… какая же ерунда все эти дела, встречи, переговоры! – уже тогда Айдесса пытали?! А я ничего не знал… пытался что-то решать и улыбаться чужим людям… будь они прокляты… - Он жив, - сказал я, совладав с дыханием. – Он где-то здесь… и его пытают… ему больно. Хасса медленно выпрямился, и я поразился, как несколько слов могут изменить человека. - Пытают, - медленно повторил он за мной, отвердевая лицом. – Нашего фюрста. - Кёорфюрста, - поправил его кто-то… - Фюрста, - Хасса оскалился, сделавшись похожим на разъяренного медведя. – Он стал Сыном Снегов, значит, по сути он уже фюрст. И кто-то поднял на него руку. - Они поплатятся. - Да, они заплатят. - Мы найдем их! - Наша задача – спасти фюрста, - оборвал разговоры Хасса. – Оррсэ Фесса, как Вы себя чувствуете? - Нормально… - проскрипел я, где-то на краю сознания вспомнив, что когда-то я пел. В другой жизни… Таким вот голосом петь нельзя… да мне и не захочется больше, скорее всего. - Я попытаюсь его найти, - сказал я, вставая. Хасса помог – меня всё же шатало. – Попробую определить… направление… Старший отряда внимательно посмотрел на меня и кивнул: - Давайте. Только не усердствуйте – если Вы тут сляжете, это ничем не поможет. Так что – осторожно и сдержанно, орссэ. Мы с Вами, - он протянул мне еще одну фляжку, - ну-ка, глотните вот еще. Нет, это не фьошь, это морс ягодный. С травами. Легкий стимулятор, Вам сейчас не повредит. - Да… Я знаю. Я должен… идти. Нельзя терять время. А вдруг я потеряю след? Хасса, командуйте… скорей! Я нащупал на поясе пистолет. Хотя сейчас я готов был впиться зубами в горло того, кто мучил Йэга – маг он там или не маг, вооружен или нет… и черта с два бы меня оторвали! Пока остальные собирались (мне казалось, что вечность, хотя на самом деле им потребовалось всего несколько минут), Хасса спросил: - Что конкретно Вы почувствовали, орссэ? Вы сказали, что он жив… еще что-то можете сообщить? - Боль… - хрипло сказал я. – Голова… и руки… везде. Камень, каменная кладка… почудилось в какой-то момент. И он… Айдесс Йэгге… наш фюрст… он как будто в бреду… Может быть, без сознания… - Так… идти он сам не сможет, как я понимаю? Ладно, ничего. Йолка донесет. Или носилки сделаем. Нам главное – на материк его переправить будет, там же лекарь остался… А камень… вот это странно. На Малой Чанге нет построек. Ни каменных, ни деревянных, никаких… О, все готовы уже? Идем, орссэ. Я шел… за болью. А она была везде – и нигде. Малая Чанга стелила нам под ноги чистейший снег, сочувственно качала вслед ветвями низеньких березок. Мы шли вперед и не обращали больше внимания на ее странности. Нет звуков? И даже снег не скрипит под сапогами? Плевать. Тяжелый чуть подрагивающий кое-где воздух? Не важно. Маленькое озерцо, в котором медленно и величественно плавали крошечные ало-голубые рыбешки – вода в нем была прозрачной настолько, что казалось, ее там и нет вовсе, и ведь не замерзла совсем, хотя вокруг льды и снега, и очень даже холодно… Неожиданно высокое дерево, которого почему-то ниоткуда не видно, несмотря на его высоту – мы наткнулись на него в распадке, и уже там оно вполне поражало своими размерами… Следы… четкие следы огромного волка… тут мы даже заозирались кругом, не то надеясь, не то страшась увидеть того, кто оставил эти здоровенные вмятины… но Хасса пожал плечами и буркнул, что эти следы тут уже года четыре и ничуть не изменились, он их хорошо помнит… Все эти шутки острова больше не трогали нас, хотя в иных обстоятельствах мы бы уже давно спорили и восторгались, и выдвигали теории и гипотезы, и боялись, и потрясенно молчали… и Айдесс бы наверняка сказал, что восхищаться можно, а исследовать не стоит, не все людям знать дозволено… А ещё бы он сказал… Я вспоминал его слова. Его глаза и его голос… Я старался вспоминать друга – веселым, уверенным, здоровым… Его нечастые шутки и его, как мне казалось, излишнюю серьезность… Его доброту и безоглядную любовь к Холлэ, вспыхнувшую так быстро, как лесной пожар в высохшем сосновом лесу… Стремительно, жарко – свет этого чувства касался даже и меня, мне так нравилось на них смотреть! «Твоя гибель способна разбить мой мир вдребезги…» - вспомнил я, и дыхание ненадолго прервалось. А как же мы без тебя?! Ты только живи, умоляю… ты продержись – я тебя найду… вот только не могу я тебе сейчас всю кровь отдать, я слишком далеко… Но может быть, она ещё пригодится? Я метался по Чанге, как дикий зверь по клетке – клетка заперта, но он снова и снова ищет выход, бьется в прутья, грызет их… И от того, что за мною молча и послушно шел наш отряд, мне и вправду хотелось рычать, как тому зверю. Йэгге, только держись… ты прости меня, друг, что я такой никчемный маг… у меня не получается, прости… только я сам себя не прощу… Я даже шел с закрытыми глазами какое-то время. Падал и снова шел. И тупо, нескончаемо звал друга. В груди горело – то ли отзвук его боли, то ли от отчаяния… а может, я сбил дыхание и просто устал… гулко и торопливо стучала в висках кровь. «Айдесс Йэгге, фюрст Северного Предела… друг мой единственный… Йэг…. Услышь, ведь ты же где-то здесь, ты рядом… Айдесс, ты должен держаться! Тебя Холлэ ждет…» Я молчал – но тот голос, что звал Йэгге, примешивая к зову магию – этот голос плакал, и мне уже не было стыдно… Можно ли плакать неслышно? Наверное, да… Вынужденная остановка. Кажется, я себя загнал… дышать тяжело, воздух сухой и жесткий, какой-то ненастоящий, представляю, каково тут магам-воздушникам, если даже мне… Я стоял, пытаясь отдышаться и в то же время сообразить, как быть дальше. Мои метания ничего не дадут, это я уже понял. Надо как-то по-другому… Камень. Хасса говорит, здесь нет каменных построек, тем не менее я ясно помню – вокруг Йэгге был камень. Значит ли это, что он под землей? - Хасса, - задыхаясь, пробормотал я, - на острове есть пещеры? Тот ошарашенно хмыкнул: - Ни разу не встречал. Впрочем, я тут и был-то всего трижды… Но я и не слышал, чтобы тут кто-то пещеры встречал… Но – мысль интересная! Туан, сможешь найти пещеру на Чанге? - Я попробую, - хмуро буркнул маг земли. – Только каждый раз, когда мне кажется, что стихия слушается меня, это оказывается обманом. Но я все равно попробую. - Пробуй. Туан отошел в сторонку, пытаясь магией отыскать вожделенную пещеру. Будь мы на материке, это не составило бы ему труда – детская задачка… А тут… Хасса бросил на снег свой плащ со словами: - Присядьте, орссэ. Вам надо отдохнуть. И не отчаивайтесь так, никто не обещал, что все получится с первого раза. - Спасибо… Я знал, что он прав. Что силы ещё понадобятся. Но каждая минута промедления казалась предательством. Потому что – ему больно, моему другу… Ему очень плохо. А он не бог – он человек, и он не бессмертен… Он ранен - а я ничем не могу помочь! Я плюхнулся на плащ и понял, что Хасса прав – мне надо отдохнуть… быть может, отпустить магию на время и не слушать… вдруг потом ее не хватит, чтобы залечить другу раны?! Я же слабый маг… надо быть честным… Закрыв глаза, я стал делать дыхательные упражнения – спасибо отцу за науку. Полностью сосредоточиться не получалось, всё равно где-то на краю сознания я видел безмерно усталые глаза моего друга, которые смотрели на меня – и не узнавали… так было уже. В Линдари. Я гнал воспоминание, а оно возвращалось. Лихорадка и воспаление легких, изувеченные руки… Йэгге умирал тогда… но рядом были Холлэ и Тернед, и мы втроем вытащили его. А сейчас?! Я нашего мага-целителя совсем не знаю! Вдох-выдох-вдох-выдох… отец говорил, что так я могу получить магию из окружающего мира, пополнить резерв… И вроде даже получалось у меня, как раз в последний год… Но что можно получить тут, на Чанге, где не работают никакие законы, и магические в первую очередь?! Может, нельзя требовать, а… только просить? В детстве я склонен был считать всю окружающую природу живой и разумной. Даже камни, скалы, траву… мне думалось, что люди, быть может, просто не понимают языка камней и воды, деревьев… хотя же Айдесс может договариваться с деревьями, и значит, в чем-то я прав! А камни… они могут жить многие тысячи лет, и может быть, сердце какой-нибудь скалы бьется – один раз в столетие? Важно верить… услышать… Ведь дала же мне Чанга услышать Айдесса! «Пожалуйста…» - просил я безмолвно, закрыв глаза. Просил снежную долину, неправдоподобно ровную, так что сама мысль о следах на ней казалась кощунственной. Просил деревья – они тоже были какими-то чужими, либо слишком высокими, либо кряжистыми и низкими, с вывернутыми бородавчатыми ветками… но по-своему красивыми, особенно на фоне неба. «Пожалуйста… Помоги… Я не посягну на твою свободу, на твою особую стать… Ветки лишней не сломаю, зверя не обижу… Мне не нужно лишнего – я не для себя… Только друга найти, вытащить его, спасти… Помоги нам, Чанга! Если живая – помоги!» Вернулся Туан, разочарованно и виновато развел руками. Не вышло. Не очень и надеялись, если честно, но… «Помоги же!» - простонал я мысленно. Воздух чуть шевельнулся у моей щеки. Беззвучно пошевелил веткой ближайшей ивы… Пробежался по верхушкам остальных кустов и деревьев… Покачал верхушки корявых елей на невысокой сопке чуть севернее того места, где мы стояли… После чего вернулся ко мне и повторил все еще раз. Для особо недогадливых. И до меня дошло! - Скорее! За мной! - Что?! - Чанга дала подсказку! И мы побежали. Причем именно так, как показал мне ветер, не пытаясь срезать путь, обогнуть овражек или кочку… Добежали до пресловутых елей, и я едва успел заметить, как мягко и беззвучно ухнул с елки небольшой сугробик. Завернув за замшелый валун, я медленно выдохнул. Передо мной был вход. Не знаю, как мы его проглядели – вполне себе пристойный вход, лошадь бы не прошла, конечно, но человек спокойно и в полный рост… - Однако, Вы – волшебник, орссэ, - с уважением прошептал Хасса. - Это не я… Это Чанга… помогает. Она откликнулась! – выдохнул я. И, несмотря на то, что у меня буквально руки тряслись от желания скорее войти… нет, вбежать в эту пещеру, и нестись вперед с оружием наперевес… я оглянулся и поклонился коротко, с уважением, прижав руку к груди: - Спасибо… Спасибо, что помогла! Надеюсь, меня услышали… Правда, не знаю, КТО. Но мне хотелось сейчас верить, что Чанга – живая и разумная, и что она не враждебна нам… Пусть чужая, норовистая, дикая… какая угодно! Но хотя бы не враждебная… А с живыми существами ведь можно подружиться. Им можно чем-то помочь… или приласкать… у меня всегда получалось с лошадьми, и с собаками… и с птицами даже… «Если что-то надо – только дай знать…» - пытался я «громко» думать, в отчаянной надежде быть услышанным. – «Я тебе всё отдам… всё, что могу… Я не хочу навредить тебе, твоему лесу и тварям живым… Мне только друга спасти!» Мои спутники стояли за мной и, похоже, ожидали команды. Надо было бежать вперед, ведь Айдессу плохо! Ему СОВСЕМ плохо, и это не только боль… Но смутно промелькнувшая мысль остановила меня на середине шага. Мы не знаем, сколько тут врагов. Не знаем, как они вооружены – и даже не имеем понятия, кто они вообще! Можем только предполагать… А что, если эти твари убьют пленника, услышав, что мы приближаемся? И ожидают ли они кого-то… или все находятся там? Одни вопросы и ни одного ответа… Может быть, разведчик или воин и смог бы на них ответить – но я и ни то и ни другое… Проклятье! Надо торопиться – и НЕЛЬЗЯ торопиться… - Стойте! – я поднял руку, останавливая моих спутников, уже готовых ринуться вперед, в открывшийся проход. Если бы на моем месте был Айдесс, он бы, наверное, мог с помощью ветра разведать путь. Услышать, сколько здесь человек. А я? Хасса смотрел на меня расширившимися глазами, и я… почти видел, как в нем роятся те же мысли. - Орссэ, - сглотнув, прошептал он еле слышно. – Нужна разведка, орссэ. Мы не можем рисковать… им. Прикажете отправить ребят? Больше всего мне хотелось бежать вперед. К Айдессу. Плюнуть на все, и пусть эти твари, что посмели пленить его, делают что хотят… я бы все равно пробился к нему… Да только я же понимаю – одного короткого движения довольно, чтобы умертвить беспомощного пленника. А значит… значит, действовать должны те, кто умеет и знает, как. - Вы знаете, что делать, Хасса? - Да, орссэ. Нас всех учили этому. - Тогда… тогда командуйте. Я Вам доверяю. - Слушаюсь, орссэ. Трое из его людей беззвучно скользнули внутрь, моментально пропав из виду. Хасса тем временем распределил остальных, одним отдав приказ занять несколько важных с его точки зрения мест, а другим велев держаться поближе ко мне. Мы ждали. Ждали, когда все существо наше требовало дейс твия. Ждали, когда ужас от вынужденного промедления заставлял все внутри болезненно сжиматься. Ждали… и дождались. Трое разведчиков вынырнули из пещеры, и взгляды их полны были жажды убивать. - Их там не меньше восьми. Почти все – кхамалы. И один – южанин, говорит на гезане. Возможно, что гезонгец. - Фюрста нашли? - Да… - приземистому воину, старшему в этой тройке, явно трудно говорить. – Мельком и почти случайно. - Он жив? – голос Хассы стремительно теряет оттенки. - Жив, орссэ. Вроде бы ничего смертельного… просто… - Пытки? - Да, орссэ. Эти ублюдки здорово потрепали его. - Я знаю… - прошептал я, вроде бы тихо, но Хасса оглянулся – наверное, что-то услышал в голосе. – Я почувствовал его боль… Скажи, - обратился я к воину, - они вооружены? Чем? И сколько их… рядом… Их бы только отвлечь. Я раньше хорошо метал ножи. Мы даже с Айдессом соревновались… Только не раскисать! Не отвлекаться! Нельзя думать о плохом… о том, что он может умереть от пыток вот даже и сейчас… пока мы собираемся. Если бы здесь действовала магия! Но ведь… я смог услышать… Смогу ли я вообще что-нибудь ещё? - Рядом с ним – только трое, орссэ. Остальные – в других… помещениях. Двое перебирают овощи и мясо, при них только ножи. Видимо, готовят завтрак. Трое ничем особенным не заняты, болтают. У всех троих мечи, у одного самострел, у второго метательные ножи, не меньше двух. Те трое, которые рядом с фюрстом, тоже вооружены. Короткие мечи, кинжалы… крючья для пыток, длинные спицы… Это то, что удалось разглядеть. Самострел – это плохо… но его же ещё надо взвести! Три-четыре удара сердца… это и много и мало. Кинуть нож – быстрее, но у них тоже ножи! Вот если бы как-то разом убить тех, что возле Айдесса… я бы просто закрыл его собой, от остальных… А сколько ножей у меня?! Два… этого мало. - Что ты думаешь, Хасса? – спросил я и вчуже услышал, какой хриплый у меня голос. И добавил тихо: - Может мне кто-то дать пару ножей, метательных? - Ножи есть, орссэ. Ножи для Вас – это не проблема, - вздохнул Хасса и снова повернулся к разведчикам. – Можно ли пройти к фюрсту, минуя остальных? Какое там расположение у них? - Миновать можно, - уверенно заявил тот. – Правда, тех, кто с ножами, не получится, но их и убрать можно без шума. А трое оружных – мимо тех можно проскользнуть. - Значит, так и сделаем, - Хасса без долгих разговоров протянул мне три пары метательных ножей. – Держите, орссэ. - Спасибо! Я обрадовался… если ещё чему-то я мог сейчас радоваться. Убить тех, что рядом с Йэгом… это же палачи! Сам бы пытал их, с радостью… но придется убить быстро. Нет – очень быстро. Как только я могу… и ещё быстрее и лучше. А потом закрыть его собой… Глупый план? Наверное… - Я готов… Йэгге, друг мой, как ты?! Я не чувствую тебя сейчас… мне только тогда удалось докричаться – ночью. Разведчик говорит – ты жив… Я хочу верить… Я должен верить! Я почувствовал бы, если бы ты погиб… наверное… Рывок в пещеру, мы бежим… Крадемся… Хочется скорей! Но надо сдерживаться, надо тихо… это так тяжело… Кхамалы, разбиравшие на листья капусту в небольшой пещерной зале, умерли быстро. Почти мгновенно, подавившись криком, кровью и сталью… и не издав ни звука, как и обещали люди Хассы. Я сейчас не вмешался – хотя никогда в жизни мне ТАК сильно не хотелось убивать! Дальше нам пришлось идти, пригнувшись и общаясь друг с другом исключительно жестами. Не знаю, как я понимал их. Но почему-то понимал… Несколько коротких и извилистых туннелей привели нас к небольшой лесенке, по которой мы спустились к очередной пещерке. Вход в нее был занавешен тяжелой даже на вид шкурой. - Здесь… - беззвучно шевельнулись губы нашего разведчика. Хасса кивнул. Дальнейшее помнится мне очень смутно. Все должно было пройти быстро и легко – нас семеро – против тех троих, кто нас совсем не ждал. Да, у них пленник, но все равно… у нас перевес в числе и внезапности. Не должно было ничего случиться. Не должно! Но случилось. Дикая, нечеловеческая боль плеснула мне в лицо, едва я шагнул к этой шкуре… я даже не смог вскрикнуть или застонать – горло перехватило. Я не сразу и понял, что боль эта – не моя… Только пошатнулся и начал заваливаться вбок, потому что ноги внезапно перестали держать. Впрочем, звук, донесшийся из-за шкуры, вздернул меня обратно на ноги получше доброй оплеухи. Полу-стон, полу-смех, безумный, полный боли, ужаса и совершенно неуместного веселья – и всё это одновременно! Этот стон заставил нас забыть об осторожности и, сорвав шкуру, ворваться туда… к нему. Два ножа я успел метнуть с порога, мельком удивившись самому себе – и как это я так быстро сумел определить, в кого их кидать?! Грузная фигура в меховой дохе, захрипев, рухнула под ноги Айдесса, а я кинулся к другу, уже не обращая внимания на остальных. И лишь одна мысль занимала меня, всего одна: он жив, и я не дам убить его… Закрыть, заслонить! Пусть лучше меня… я побуду щитом, пока остальные поработают мечами. И… я успел. Получилось… Не только у нас были метательные ножи. И тот, который летел в Йэгге, я поймал самим собой. В спину ударило – несильно… а потом почему-то подогнулись ноги. Я пошатнулся, ухватился за какую-то веревку. И встретился с безумным взглядом единственного глаза моего друга. Второго глаза у него не было. Не было! Только провал, залитый почти черной кровью… - Айдесс, - простонал я. – Йэгге… брат мой… Он беззвучно шевельнул губами, и я скорее догадался, чем по-настоящему прочитал это движение… «Фес…» За спиной коротко и зло выругался Хасса, что-то громыхнуло, падая, из коридора донесся приглушенный звук выстрела… еще один… громкий злой вскрик, звон мечей… Кто-то подхватил меня под локоть… - Орссэ! Держитесь, орссэ! Уже все… сейчас сделаем носилки и вынесем вас… - При чем тут я! Освободите… его… - выдохнул я и тут понял, что держусь за веревку, идущую от стены – ею связали Айдесса. Разжал пальцы и привалился к чему-то… или к кому-то. Перед глазами поплыл туман, но я продолжал видеть его взгляд. Моего друга. Фюрста. Изуродованного и замученного. - Айдесс… Я повторял его имя и сам не слышал своего шепота. Мне бы так хотелось услышать его голос! Но в уши приходили какие-то обрывки… «Мой фюрст… Я освобожу, сейчас…» Это Хасса, кажется… Ну почему не я?! Я слабак… не воин, недоразумение одно… даже веревки клятые эти не разрезал на моем друге… Кто-то матерился, ошеломленно и почти истерически, когда не ведаешь, что произносит язык, кто-то просил: «Ножа не трогайте, осторожно!» И почему не трогать? Здесь же все воины, кроме меня, не дети малые… Может, нож отравлен? «Айдесс…» - произнес я ещё раз и поплыл на каких-то волнах. Было так обидно, что я не вижу его. Так страшно! Но кругом было темно.