***
— Глупый Тсуна, я с вами б… — бормочет он сквозь сон и просыпается от собственного голоса. Ламбо с трудом глотает давящие слёзы. Над единственным наследником Бовино нет других боссов, кроме отца.Гроза.
29 ноября 2017 г. в 09:55
— Мы были рождены, чтобы умереть, — шепчет Ламбо одними губами, стоя перед памятником. На нём — семь имён. Под ним — ни одного тела.
— Но перед этим мы ЭКСТРИМально оторвались! — возникает за его плечом Реохей, боксируя с невидимым противником. Ламбо уже даже не вздрагивает, Ламбо привык. И к неожиданным появлениям бывших друзей, и к тому, что это не посмертные воли. Те хотя бы целые. А у Реохея вон одной руки не хватает и в дырке обломки кости видны.
— Согласен с газоноголовым, — отделяется от ближайшего памятника Глопудера, у которого не хватает куска скальпа, и подходит к жгущему ради него сигарету Ламбо. У призраков нет табачных ларьков. У Хаято нет лёгких.
— Это стоило того, — добавляет Хибари. Встречается взглядом с шокированно замершим Реохеем и добавляет: — Бои. Бои стоили.
Реохей смеётся, кивает и пытается приобнять Хибари за плечи, что сложно сделать, когда у тебя нет одной руки, а у друга снесена голова, и он держит её в руках.
— Но нас травили, как собак, — поджимает губы Такеши, и не думая вставать. Он сидит, спиной опершись на памятник с их именами. У Такеши погрызены ноги и нет глаза — недооцененный туманник противника перехватил коробочки.
— Но это всё не имеет никакого значения, — Небо появляется у Ламбо за спиной, приобнимает за плечи, и Бовино хочется разреветься, как в детстве, и получить для успокоения виноградный леденец. Ламбо не может повернуться к небу.
— Оглянись, малыш. Все вокруг тебя мертвы. Не хорони себя вместе с нами. Иди и живи.
Ламбо хочется подчиниться вкрадчивому голосу босса, просто чтобы больше не слышать горечи в его голосе. Но это же значит, что и голоса он не услышит больше никогда.
— Я не могу, — шепчет он, падая на колени, на глазах всё-таки выступают слёзы.
— Не реви! — удар ботинка Хаято пришёлся бы ему в нос, будь тот материален. — И слушайся босса.
— Не могу!