Гриффиндорская Чума

Как-то неожиданно события приобрели скорость, и я даже не заметила как, но уже оказалась перед всеми директорами, МакГонагалл, Людо Бэгменом и своим ночным кошмаром — Лжегрюмом. О, да, допрос с пристрастием мне был обеспечен. — Мисс Адерли, вы не могли бы рассказать, что с вами случилось? — спокойно спросил Дамблдор. Сочинять пришлось на ходу, ибо в причастность Грюма сейчас вряд ли кто поверит, а я могу однажды просто не проснуться. — Я гуляла по лесу… — начала Мария, но Грюм её перебил. — И зачем вы пошли в лес, мисс Адерли? Я бросила удивлённый взгляд на это недоразумение. Уберите его, блять, с допроса, он мне все карты путает. Такое чувство, будто я его покрываю. — Мне нравятся белки, — ответила девушка, натянуто приподняв уголки губ. — Но вместо белок я нашла труп. Вы ведь его уже нашли… верно? — Да, — кивнул Альбус. — Что случилось потом? Мадам Максим и Каркаров стояли в стороне, изучая мой внешний вид. Ну да, выглядела я поистине отвратительно: вся в бинтах и грязи, а волосы вообще были похожи на паучье гнездо. — Где-то вдали я услышала хлюпанье ботинок и убежала. Желания составить компанию Мистеру Краучу как-то не было, знаете ли… — Бедная девочка… — жалостливо сказал Бэгмен. — Но мы не можем прервать турнир! Да я и не настаиваю! Они как-то про меня забыли, начав обсуждать, что делать с соревнованием, поэтому я просто смотрела в пол и бросала быстрые взгляды по сторонам, изучая директорский кабинет. Вот только чувство, что во мне сейчас протрут дырку, не давало мне покоя. Грюм хотел убить меня не только Авадой, но и взглядом. Нашла я врага на свою голову, ей богу. Да и рука ещё так адски ныла… из-за всего этого кипиша Мадам Помфри не смогла как следует обработать мои раны. — Можно уйти? — слегка грубо прервала их брюнетка. — Мне нужно в Больничное крыло. — Вы настолько сильно упали? — экс-мракоборец прищурил здоровый глаз. — Да, — она сглотнула ком в горле. — Паника не даёт людям здраво мыслить, поэтому ноги совсем не слушаются… — Конечно! — вспыхнула МакГонагалл. — Я вас провожу. Больничное крыло заметно опустело. На койке сидел только Гарри, волшебные мази подействовали достаточно быстро, поэтому от его былых ожогов уже ничего не осталось. Профессор усадила меня на соседнюю кровать и снова убежала в кабинет Дамблдора. — Потрепало нас с тобой знатно, — сказала Адерли, криво усмехнувшись. — И не говори, — согласился Гарри, попытавшись улыбнуться почти так же, но потом снова вернул себе обеспокоенный вид. — Мистер Крауч мёртв? — Да, — ответила Мария, и в уголках её, и без того красных, глаз снова блеснули слёзы. — Я ничего… не смогла сделать. — Но что бы ты сделала? Ты же не знала! — воскликнул Поттер. — Не переживай! Они найдут убийцу! — Надеюсь на это, — она натянуто улыбнулась, шмыгнув носом. После того, как мне по второму кругу обработали раны, мы пошли в Башню Гриффиндора. Там царило веселье, однако, мне показалось, что оно было слегка натянуто. Все как будто бы пытались забыть о моём заявлении и продолжали есть, пить и поздравлять Гарри. А ведь правда, какое им дело до почившего министра? Сдвиг по фазам был только у меня, поэтому я поднялась наверх, приняла ванну и… вспомнила, что оставила сумку с мантией в туалете. Пришлось снова собраться и бежать к Плаксе Миртл, пока добро Гарри кто-нибудь не прикарманил, как это когда-то сделала я. К моему счастью, сумка лежала нетронутой, и её содержимое тоже было на месте. У умывальника всё так же валялись осколки зеркала, перепачканные в моей крови. Вот домовики удивятся! Но психика этих бравых воинов труда волновала меня меньше всего, поэтому я укрылась мантией с головой и побрела обратно в башню. Незаметно пробравшись в комнату мальчиков, чтобы вернуть Гарри вещи, я так же незаметно вернулась к себе. Наконец-то забралась под одеяло и просто растворилась в собственных мыслях. Плакать сил больше не было, поэтому я просто смотрела в стену и думала о том, что мне делать дальше. Больнее всего меня кольнула мысль о том, что я не смогу спасти Седрика. Мой хороший друг погибнет, а я ничего не смогу сделать, потому что я трусиха. От одной этой мысли внутри всё обрывалось. Нет… в этот раз я точно что-нибудь сделаю! Но что?! Я же не смогу пробраться в лабиринт… Вариантов больше не было, как и моих сил, поэтому моё сознание просто отключилось. Стоило мне только закрыть глаза, как передо мной появилась синяя дверь посреди белого бескрайнего пространства. Она отдалённо напоминала ту, что была входной в доме Марии Адерли. Сквозь щели шёл приятный лёгкий ветерок и виднелся солнечный свет. Недолго думая, я открыла её и оказалась на небольшой белой террасе около дома. Вокруг деревянных балок и перекладин вились розы, а с потолка свисали горшочки с цветами. Это и правда был задний двор их дома, точнее, один из них. Дверь была волшебная: стоит только повернуть стрелку на стене в другую сторону — и ты можешь снова оказаться в Лондоне или здесь. Задний двор не огораживал забор, ведь в этой локации больше не было домов — только лес, что где-то в глубине был разделён с участком магическим барьером. Я спустилась по деревянным ступенькам и прошла по мраморной дорожке вглубь сада. Но стоило мне только подойти к роще, как сквозь меня пробежала маленькая девочка с чёрными волосами. Странно было ощущать себя призраком, но я побрела за ней. Маленькая Мария Адерли, какая встреча! — Драко! Я нашла кое-что красивое! Она добежала до белой беседки, где на одном из плетённых стульев сидел маленький блондин. Ещё одна удивительная встреча! — И что мне до твоих камней?! — придирчиво сказал Малфой и показушно отвернулся, задрав нос. — Прости… — Мария опустила голову, спрятавшись за длинной челкой. — Но что мне принести? — Что-нибудь интересное! — приказал мальчик. — Иди! — Угу! — она кивнула и побежала дальше по дорожке. — А ты всегда был снобом! — сказала девушка, но её никто не услышал. Драко выглядел действительно забавно. Белая рубашечка с черным галстуком, черные шорты на подтяжках и лаковые ботиночки с белыми носочками. Сколько им здесь, лет восемь? Похоже, это именно те самые воспоминания, которые Мария Адерли так охотно хотела скрыть. Но что Я здесь делаю? Эта девка меня совсем уже с ума свести хочет?! Когда мне наскучило стоять с мелкой версией Драко, я пошла дальше по дорожке. Марии нигде не было видно, и на душе сразу стало как-то неспокойно. В саду её не оказалось, поэтому я пошла к самому краю участка, остановившись перед границей с лесом. Если сад был очень светлым и прямо-таки излучал тепло, то от этого леса веяло тьмой и холодом, — хозяева дома, видимо, решили сыграть на контрасте. Марие не разрешали забегать в чащу, но, поскольку её нигде больше не было видно, она скорее всего пошла сюда. Обойдя старый сарай, где мраморная дорожка обрывалась, я пошла прямо в глубь леса. Было очень жутко и тихо. Листва деревьев стала гуще, и дневного света почти что не было. Мне слабо верилось, что эта мелочь всё-таки решилась сюда пойти, но тихий плачь вдали меня мгновенно отрезвил. Я побежала вперёд, спокойно проходя сквозь деревья, и оказалась прямо у магической границы, что мутным белым свечением тянулась прямо по периметру. Подле неё стоял старый, покрытый мхом колодец, и плач, естественно, доносился с его дна. Мария стояла на самом дне, по пояс в грязной воде, и звала на помощь. — Кричи громче, глупая! — крикнула девушка, но её снова никто не услышал. Смотреть на это жалкое зрелище хотелось меньше всего, поэтому я побежала за Драко. Сказать я ему всё равно ничего не смогу, но может он хотя бы побеспокоиться! На удивление, я встретила его на краю леса. Он неуверенно шагал в глубь, что-то бормоча про то, что Мария копуша и от неё совсем нет никакого толка. На пол пути он услышал её плач и побежал быстрее. Вау, у нашего Кая не холодное сердце! — Мария! Где ты? — кричал мальчик, подбегая к колодцу. — Как ты здесь оказалась?! — З-здесь ракушка… она интересная… правда, — слышалось со дна колодца. — Ты идиотка! — ругал её Малфой, и она начала плакать сильнее. — Я позову на помощь! — Но мне страшно! Пожалуйста, не уходи! — плакала девочка. Драко метался, но прекрасно осознавал, что сам ничего сделать не сможет. — И что, будем вместе сидеть здесь?! Ты же замёрзнешь, дура! — продолжал блондин. — Я приведу твою маму, всё будет хорошо! Он убежал, и мы остались с ней одни. На секунду мне показалось, что мы поменялись местами. Стало невыносимо холодно и страшно, дыхание прерывалось и всё, что хотелось сделать — это забиться в угол и тихо плакать, пока кто-нибудь меня не спасёт. Я пропустила её боль через себя, и от этого смешения эмоций закружилась голова. В глазах всё плыло, а земля под ногами начала медленно проваливаться, словно меня засасывало в болото. Где-то вдали бежала мама, а за ней пытались поспевать Драко и Нарцисса. Последнее, что я увидела, это край маминой юбки, что, словно метеор, пронесся над моей головой. Я проснулась с резким падением на пол. Моей и так нездоровой голове СНОВА конкретно прилетело, а я ещё, как выяснилось, опаздывала на завтрак. Я слишком «везучая» для простого человека, вот правда. Но, следуя словам моих бывших учителей «перед смертью не надышишься», я сильно не спешила. Надо было всё хотя бы немного обдумать. Встретившись в ванной со своим отражением в зеркале, я ужаснулась, насколько же сильно покраснели мои глаза. Было такое чувство, что они выпали из орбит и их силой впихнули обратно. В общем, видок был не из лучших. Дали мне хорошее тело, а я его так потрепала, что смотреть страшно. Ну, хотя бы пауков в голове больше нет… н-да… — И что же ты хотела мне этим сказать? — спросила Мария у своего отражения. Драко не говорил мне про падение в колодец, однако теперь мне понятно, откуда взялась эта клаустрофобия. Хотя странно заводить себе фобию после двадцати минут в колодце, но… должна признать, местечко было не из приятных. Однако я не могла понять одну вещь, если она так восхищалась Драко, то почему сейчас хочет убить? С одной стороны он поступил, как последняя мразь, когда запер её там, хотя несколько лет назад спас из похожей ситуации, но с другой… даже не знаю. Не могу представить себе настолько весомую причину, чтобы лишить кого-то жизни. Но кто этих мстительных духов разберёт? Ты им сто раз одно, а они всё равно, как танк, прут своим путём. Брать её грехи на себя я не собираюсь, поэтому Драко будет жить… но если он продолжит в том же духе, то я позабочусь, чтобы эта жизнь стала настоящим адом. День проходил на удивление спокойно. Гарри и Рон охотно рассказывали про свои «подводные приключения», собирая вокруг себя кучу народа, а именно девчонок, поэтому я мысленно поменяла «приключения» на «похождения», и уже не подводные, а настоящие. После уроков меня отловила Полумна, догадавшаяся о моём провале как спасительницы мира. Она отвела меня в Выручай-комнату, которая обратилась в слабое подобие гостиной Гриффиндора… по крайней мере, там появились кресла, диван и камин, что было уже неплохо. Разговора толком не получилось, потому что я снова ударилась в рыдания с горьким самобичеванием. Полумна была не против и, как подобает настоящей подруге, начала меня успокаивать. Она упорно твердила, что я человек, а не машина, и мне свойственны страхи. Это могло произойти с любым, но произошло со мной и стоило человеку жизни… последнее упорно твердила я. В конечном итоге, мы пришли к выводу, что я должна в лепёшку разбиться, но спасти Седрика и как-нибудь вернуть себе уверенность. В обоих пунктах было по нулям, что вводило в очередную депрессию. Крауч мертв, Грюм что-то подозревает, настоящая Мария мутит воду и к этому списку моих «достижений» снова вернулась Рита Скитер. Я её упорно вычёркиваю, а она, сучка белобрысая, каждый раз возвращается, да ещё и с новым ударом. Кажется, я тоже скоро её ударю, только вот не морально, а прямо по лицу, главное, руку об её «штукатурку» не сломать. А всё началось с того, что в пятницу у нас двумя последними уроками было зельеварение со Слизерином, и если первое я ещё могла выдержать, потеряв минимальное количество нервных клеток, то вторые так просто пройти мимо не могли. У самых дверей класса в кучку сбилась моя излюбленная компания из Драко, Крэбба, Гойла и Пэнси с ещё несколькими ноунеймами из той же солянки. Они подозрительно громко смеялись и что-то охотно обсуждали, а нас, естественно, просто так мимо себя не пропустили. — Глядите-ка, наши голубки идут! — ознаменовала Пэнси и бросила в руки Гермионы журнал «Ведьмин досуг». — На-те, почитайте! Мы сели за последнюю парту и, пока Снейп писал ингредиенты нового зелья на доске, начали изучать журнальчик, но я примерно знала, чего можно было ожидать. Нужная нам статья оказалась в самой середине и называлась «Сердечные муки Гарри Поттера». — «Гарри Поттер мальчик необыкновенный, но как все мальчики его возраста испытывает муки юности. Рано потерявший родителей и лишенный родительской любви, он думал, что обрел утешение в своей школьной подруге Гермионе Грейнджер. Но догадывался ли он, что очень скоро ему придется перенести новый удар судьбы и новую утрату? Мисс Грейнджер родилась в семье маглов, это простая, но амбициозная девочка. Её тянет к знаменитостям, и одного Гарри Поттера ей мало. На Турнир Трех Волшебников в Хогвартс приехал Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, триумфатор недавнего Чемпионата мира, и мисс Грейнджер тут же и его поймала в свои сети. Она его просто покорила, и он уже пригласил её на летние каникулы в Болгарию. Многие предполагают, что девушка попросту приворожила звезду квиддича, ведь особой красотой, по словам очевидцев, она не выделяется. Однако приворотные зелья запрещены в школе «Хогвартс», и Альбус Дамблдор, без сомнения, заинтересуется причиной успеха своей студентки. А доброжелателям Гарри Поттера остается только надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной, которой, предположительно, пыталась стать дочка известного модельера Елены Адерли — Мария Адерли. Красивая, богатая и чистокровная, что же могло пойти не так? Да только вот с этой персоной всё не так уж и гладко, как кажется на первый взгляд. Мисс Адерли, как мы выяснили, очень ветреная и эксцентричная девушка, что хочет взять всё и сразу! Пытаясь занять место Гермионы Грейнджер, она так же постоянно флиртует с Седриком Диггори, ещё одним чемпионом Хогвартса. Но разве эта особа ограничится только двумя ухажерами? Она неоднократно замечена в близких взаимоотношениях с Драко Малфоем, с которым у них «полная идиллия», раз она отказала Гарри Поттеру и пошла на Святочный Бал именно с ним. Неужели сердце этой юной особы никак не может определиться? Или её общение с Гарри — это всего лишь пиар-ход для раскрутки семейного бизнеса? Будем надеяться, что юный чемпион сможет вырваться из её сетей и найдёт свою истинную любовь». — Думала дно, но постучали снизу, — сказала Мария, пробежав глазами по строчкам. — Так корректно меня шалавой обозвать не может никто. — Не выражайся! — шикнула на неё Гермиона, обретя дар речи. — Ну, что я говорил? — прошептал Рон, глядя в журнал. — Я ведь предупреждал: не злите Риту Скитер. Вот полюбуйтесь: она из вас каких-то… мирских табакерок сделала! — Кого?! — спросили девушки в один голос и рассмеялись. — Так моя мама говорит, — пролепетал смущенно Рон и покраснел до ушей. — Что-то мало она намарала. Похоже, совсем разучилась сочинять, — сквозь смех сказала Грейнджер. — Ну и чушь! — Герми, а чего ты только двумя ограничилась? — смеялась Адерли. — Бери пример с меня, аж трое! Может для полноты образа снова со Стефаном начать общаться, а? Вот, веселуха будет! И Ритка не заскучает! — Во имя Мерлина, Мария… — говорила брюнетка, прикрыв рот от смеха. — Давайте готовиться к уроку! Мы успели пересечься взглядом со слизеринцами за соседней партой, попутно доставая ингредиенты для зелья прибавления ума. Вид у змеюк бы немного разочарованный, скорее всего они думали, что эта статейка заденет нас сильнее, но эффект оказался немного иным. Мы с Гермионой помахали им рукой, и я даже на радостях кинула журнал прямо Пэнси в лицо, но он застыл в воздухе прямо перед её носом, после чего полетел в руки профессора Снейпа. Очередной попадос… — Так вы журналы на моём уроке читаете! Минус десять очков с Гриффиндора! — сказал Северус на весь класс, пролистывая страницы журнала. Когда он дошёл до статьи о Гарри, в его глазах заблестели опасные огоньки. — Ну конечно! Поттеру и дня не прожить без газетных вырезок о собственной персоне… Слизеринцы загоготали, словно стайка гусей и, им на радость, Снейп начал читать статью вслух. Гарри багровел на глазах, а у меня из ушей уже шёл пар. Нет, я им точно когда-нибудь всеку… — «Разбитое сердце Гарри Поттера»… что же, Поттер, с вашим сердцем на этот раз? «Гарри Поттер мальчик необыкновенный…» Под самый конец Рон уже держал меня за локоть, а Гермиона пыталась отдавить ногу, чтобы мой гнев сменился на физическую боль и я не смогла что-либо вякнуть. Слаженная у них, хочу отметить, работа! Как быка одичалого держали, ей богу! — «…Будем надеяться, что юный чемпион сможет вырваться из её сетей и найдёт свою истинную любовь», — ухмыльнулся Снейп и под смех слизеринцев свернул журнал в трубочку. — Пожалуй, лучше будет рассадить ваш квартет, а то вы больше заняты своими любовными похождениями, а не зельями. Вы, Уизли, останетесь здесь. Мисс Грейнджер сядет вон там, с мисс Паркинсон. Мисс Адерли пойдёт к мистеру Малфою. А Поттер будет передо мной, за первой партой. Ну, живее! Это был удар ниже пояса. — А давайте я тоже на первую парту сяду! — крикнула Мария, неохотно собрав свои вещи. — Мы с Гарри ещё не обсудили наш медовый месяц! А то он вырвется из моих сетей, поймите же вы мою меркантильную душу! — гриффиндорцы тихо засмеялись. — Подобными обсуждениями будете заниматься вне этого кабинета, — прошипел профессор. — Ещё слово и вы выйдете отсюда! — Отлично, я пошла! — не унималась девушка, показушно развернувшись. — Если вы сейчас же не сядете на новое место, я отниму у Гриффиндора сто очков! — Побойтесь за Драко, я же и на него переключиться могу… — ОСТАВЬТЕ СВОИ ШУТКИ ПРИ СЕБЕ И УМОЛКНИТЕ! — не выдержал Северус. — Да что ж за наказание… — прошептала брюнетка и неохотно приземлилась на место с краю слизеринского стола, что было рядом с Драко. Все матерные мысли в моей голове смешались в общую кашу, и меня просто трясло от злости. И чего он до меня доебался?! Посадил бы к Симусу! Взлетели бы на воздух, но зато с ветерком! Всё лучше, чем терпеть это блондинистое уёбище аж целый урок! — Клоун из тебя вышел превосходный, — сказал Малфой, перемалывая скарабеев в ступке. — Рот закрой, у нас матриархат, — скрипя зубами, ответила Мария. Она с такой силой давила на жуков, что они почти что превратились в пыль. — Что-то не помню, чтобы делал тебе предложение, — он приподнял одну бровь. — И слава Мерлину… Мне хотелось зарядить этой ступкой Снейпу прямо по голове, пока он так прекрасно стоял к нам спиной. Посадил меня в самый угол камчатки, чтобы слышно не было, а сам, наверное, говорит Гарри какие-нибудь гадости! Нет, как персонаж он мне очень даже нравился, но сейчас… мне хотелось собственноручно его прибить. — Как ты себя чувствуешь? — неожиданно спросил Драко, не поднимая глаз. — Ну… рука там… — Что? — удивилась девушка. — Эм… нормально. Прошло же чуть больше недели. Неожиданно я словила укол совести. Он же мне правда помог, ведь кто знает, сколько бы я ещё там сидела и какая зараза, кроме Плаксы Миртл, водилась в том туалете? Получила бы столбняк, и прощай, спасение мира, привет, Мария Адерли… хотя какое-то там спасение мира?! Ладно, спокойно. Без истерик. — С… спасибо тебе за тот раз, — неуверенно проговорила Мария, отвернувшись к стене. — Я думал, что уже не дождусь твоей благодарности, — ухмыльнулся юноша. — Хатико ждал и ты подождёшь, — прошептала брюнетка. Снова повисло молчание, но его следующий вопрос ввёл меня в ступор. — Как тебя зовут? Я повернулась к нему и поймала прожигающий взгляд, что очень сильно хотел услышать ответ. Да, он знает, что я не настоящая Мария, но какое ему вообще до этого дело? Отлично, если у нас игра «Вопрос — Ответ», то мой ход будет следующим. — По иронии судьбы, точно так же, — наконец-то ответила Адерли. — Теперь спрошу я. Почему ты не сказал мне про колодец? — Как ты узнала? — напрягся Малфой. — Я знаю гораздо больше, чем кажется, — холодно сказала Мария. — Ну, так что? — Это было чистой случайностью и… к тому разговору не имело никакого отношения, — дрогнув губой ответил Драко. — Кладовка тоже была чистой… Мне очень сильно хотелось съязвить, но новая эмоция на его лице снова ввела меня в замешательство. Хладнокровие пропало и вернулась та самая паника, которая обуревала его тогда на Святочном Балу. Словно он не хочет об этом даже слышать, как и я про Мистера Крауча. У него это была невинная шутка, которая обернулась чьей-то смертью, у меня — акт слабости, который обернулся тем же… Мы оба виноваты в чужих кончинах, и я прониклась к нему неким состраданием. Прошлое лучше там и оставить. Скорее всего Мария специально показала мне те воспоминания, чтобы я обвинила Драко ещё и в её клаустрофобии, но это были лишь глупость и слабость, которыми она так и «светилась», напрашиваясь на помыкание. Я не цепной пёс и не лабораторная мышь из лабиринта, поэтому больше не буду плясать под её дудку. — Я не упрекаю, — сказала девушка и опустила взгляд, снова вернувшись к скарабеям. — Больше не спрашивай меня о том… Я вспомнила свою излюбленную фразу, которой уже так давно не пользовалась. —… на что не получишь стоящего ответа. Нам лучше вообще не разговаривать. — Адерли, но ты…! — хотел прикрикнуть Драко, но неожиданно раздавшийся стук в дверь его перебил. В комнате повисло молчание, все присутствующие посмотрели в сторону двери. — Войдите, — спокойно сказал Снейп, обернувшись. Это был Каркаров. Он вошел в класс и направился между рядами парт к учительскому столу, вызвав своим появлением удивление и любопытство учеников. Директор Дурмстранга был явно взволнован и крутил свою стрёмную козлиную бородку на пальцах. Я, воспользовавшись этой суматохой и расфокусированным вниманием Снейпа, быстро взяла в руки все ингредиенты и села на свободное место рядом с Роном. — Надоело «ворковать» с Малфоем? — с усмешкой спросил Уизли, не отводя взгляд от странных перешептываний профессоров. — Если Снейп увидит тебя здесь… — Это лучше, чем он увидит очередную драку, — констатировала Мария, расставляя колбочки. — Потерянные баллы я уж как-нибудь верну. — Да черт с этими очками! — эмоционально прошептал рыжий. — Ты же не забыла, что мы завтра идём в Хогсмид? — Ну да… не забыла… — она натянуто улыбнулась, пытаясь быть убедительнее. — Вы сказали, что нас там кто-то ждёт, но кто? — Это сюрприз, — улыбнулся Рон. — Потом обо всём узнаешь. — Раз ты так говоришь… Такое поведение меня немного обеспокоило, но не так, как Снейпа неожиданный приход его старого знакомого. Каркаров ходил за ним кругами аж до конца второго урока зельеварения, чем очень мне удружил, ведь про меня наш дорогой Северус благополучно забыл. Когда прозвенел звонок с урока, я сказала Гермионе и Рону идти вперёд, а сама спряталась за партой и наблюдала за тем, как Гарри делает тоже самое, но за котлом, вытирая желчь броненосца. Ничего интересного я не увидела и не услышала из-за дальнего расстояния, поэтому, когда Снейп засёк Гарри и выгнал его из класса, я вылезла из-под парты и пошла с ним. Поттера это ни капельки не удивило и даже рассмешило. В гостиной факультета он рассказал нам их странный и корявый разговор, но поскольку ни у кого не было даже теорий о том, что это всё может означать, все как-то неожиданно переключились на меня. — Мария, а что вы обсуждали с Малфоем? — спросила Гермиона очень серьёзным тоном. — У вас был такой мрачный вид… а ещё я слышала, как он спросил твоё имя! Это же так глупо! — Серьёзно?! — рассмеялся Рон. — Столько раз сталкиваетесь, а он даже имя не запомнил?! Вот придурок! — Так он ко всем только по фамилии обращается! Зачем его величеству Драко Малфою запоминать имена нас, смертных? — добавил Гарри, еле сдерживая смех. — На Марию, можно сказать, божество снизошло! — Да забейте вы на него! — прервала их Адерли. — Этот индюк уже не знает, чем потешить своё самолюбие. Я внимания не обращаю и всем советую. Они ещё немного посмеялись, и мы благополучно закрыли эту тему. Нет, реально пора завязывать, ибо, чем чаще я сталкиваюсь с Драко, тем всё больше и больше влезаю во всякие моральные долги и хочу его прибить, а второе является неисполненной мечтой настоящей Марии и я ей такого подарочка — увы и ах — пока что не сделаю. Своих проблем навалом, так сказать… Но, если хорошенько всё обдумать, то это и мои проблемы тоже, а я пытаюсь решать чужие и… подобные рассуждения снова доводили меня до интеллектуального тупика. Надо было внимательнее слушать на уроке и готовить это чертово зелье прибавления ума, может, хотя бы оно поможет моей тупенькой башке переварить весь этот бред. А как же всё было легко с самого начала… На следующий день после обеда мы отправились в Хогсмид. Мартовское — уже мартовское — небо прояснилось, и вовсю светило солнце. Нам стало даже жарко, и на полпути до деревни все сняли плащи и закинули их на плечи. Гарри нес в рюкзаке еду, которую они зачем-то стащили со стола во время обеда. Там были десяток куриных ножек, батон хлеба и фляжка тыквенного сока. Я сначала подумала, что ребята готовятся к блокаде и даже посоветовала им брать крупы и консервы, но они моего юмора не оценили и мы ушли. С таким набором продовольствия я предложила им доехать на экипаже, но меня снова продинамили. И что я, собственно, делаю не так? Советы мои никто не слушает, ничего не говорят, человека спасти не могу… Как бы опять не зарыдать. Последнее время я делаю это регулярно, поэтому у окружающих уже начали появляться вопросы по поводу моих красных глаз. Аллергия на цветение… которого пока что нет, но кому какое дело? Меня конкретно начало заносить, когда мы вместо того, чтобы зайти в «Сладкое Королевство» и паб, пошли куда-то дальше. Нет, ну надо же мне горе хотя бы заесть? Я была настолько в замешательстве, что начала нести всякий бред вслух, по типу того, что они собрались в поход или просто хотят оставить меня в лесу на недельку? Нет, я конечно выживу с таким-то набором продовольствия, но им потом станет только хуже, ибо мой и без того тупой юмор наполниться ещё более придурковатыми шутками, там «белочка пришла» или… Стоп, какие нахер белочки?! Их Грюм подослал, что ли?! За это время мы прошлись по Главной улице, миновали магазин «Дервиш и Бэнгз» и направились к краю деревни. Так далеко я, да и они, скорее всего, тоже, еще не заходили, поэтому шутки отошли на второй план и стало реально стрёмно. Тропинка часто петляла, дома попадались всё реже и реже, скоро мы вышли из деревни и пошли к горе, у подножия которой деревня, собственно, и стояла. Тропинка вильнула последний раз, и у её конца оказался перелаз. Упёршись на него передними лапами, с газетой в зубах, стоял тощий черный пес, очень такой знакомый на вид… Стоп, это Сириус?! — Здравствуй, Сириус, — поприветствовал пса Гарри. Я выпала в осадок. Это же невероятно опасно! После убийства Крауча люди министерства снуют тут и там. Они не стали призывать дементоров, чтобы не поднимать паники, но всё равно! Что за безрассудство?! Пёс поздоровался с нами кивком и потянул носом воздух — из рюкзака Гарри шёл сильный запах курятины. Он удовлетворённо махнул хвостом, развернулся, прошмыгнув сквозь кусты и под забор. На эти полчаса мы превратились в самых настоящих паркурщиков. Сначала мы перелезли через забор и пошли к каменистому подножию холма. И это было ещё по-божески! Потому что дальше мы полезли наверх. Палящее солнце, чёрные волосы… чувствуете эту «химию»? Да с меня пот лил в три ручья! Гарри тоже было тяжко, ведь ему пришлось ещё и тащить на себе огромный рюкзак с провиантом. На полпути я уже начала поддерживать рюкзак сзади, поэтому дело пошло куда быстрее. Потом Сириус вдруг куда-то исчез, мы подошли и увидели в скале узкую расщелину, протиснулись внутрь и очутились в прохладном темном гроте. В его дальнем конце, привязанный веревкой к большому камню, сидел гиппогриф Клювокрыл. Я шокированно замерла и, блестя глазами, смотрела на это чудо природы и очнулась только тогда, когда Рон дернул меня за рукав. Мы низко поклонились гиппогрифу. Клюворыл еще с полминуты, словно раздумывая, взирал на нас свысока и, в конце концов, преклонил чешуйчатые передние лапы. Гермиона побежала гладить его по шее. Гарри не отрывал глаз от чёрно­го пса, а тот успел уже обернуться его крестным. У меня было много вопросов и желания отчитать их всех за безрассудство, но это всё терялось в моих мыслях из-за переизбытка эмоций. — Курица! — воскликнул Сириус хриплым голосом, вынув изо рта старые номера «Пророка» и бросив их на землю. Гарри снял с плеч рюкзак, вынул завернутые в бумагу куриные ножки с хлебом и подал ему. — Вот спасибо! — сказал Блэк, развернул еду, схватил ножку, сел прямо на пол и запустил в курицу зубы. — А то всё крысы да крысы. Из Хогсмида много не утащишь, чего доброго, заподозрят неладное. Пока они разговаривали о своих «семейных» делах, я взяла в руки газету. «Неожиданная гибель Бартемиуса Крауча, главы Департамента магического сотрудничества, в Запретном лесу. Свидетелей нет…» Помниться, в первые дни после этого инцидента промусолила эту статью вдоль и поперёк. В прессу так и не просочилось, что тело обнаружила именно я. Это было очень удивительно, ведь обычно от Риты Скитер такие подробности не ускользали. — Тучи сгущаются, — сказал мужчина, выведя Марию из раздумий. — Мы так как следует и не познакомились, — он кивнул ей, оторвавшись от курицы. — Я Сириус Блэк, крёстный Гарри. — Знаю, — девушка развернулась к ним. — Я Мария Адерли, мама мне про вас много рассказывала… — Неужели? — перебил анимаг, делая вид, что ему это не интересно. — И что же? — Если коротко, то… она вас ищет, — после этих слов он поперхнулся. — Надеюсь, ты не говорила ей, что я Хогсмиде? — неуверенно спросил Сириус. — Это не моя тайна, и я не собираюсь делиться ею даже с матерью, будьте спокойны, — Мария подала им газеты. — Свидетель был, это я нашла тело. — И что же ты видела? — Блэк отложил курицу, поднялся на ноги и начал мерить шагами грот. — Я слышала голоса, они ругались. — Они? Их было двое? — он резко развернулся к ней. — Но ты же сказала, что ничего не видела. — напомнила Гермиона. — Я соврала Дамблдору… не во всём конечно, но… — Зачем?! Ты видела убийцу и так долго молчала?! — прикрикнул Гарри и Клювокрыл встрепенулся. — Тише, Гарри, дай ей рассказать, — серьёзным тоном сказал анимаг. — Это всё? — она осмотрела окружающих, дожидаясь тишины. — В Хогвартсе есть крыса. Я не могла рассказать больше, иначе бы на следующий день мы с мистером Краучом оказались в одном отделении морга. — Каркаров был на допросе? — спросил мужчина, внимательно выслушав девушку. — Да, Мадам Максим, Грюм и Бэгмен тоже. Я никому из них не доверяю и вам советую, — она посмотрела на ребят. — Гарри, помнишь, ты говорил, что Снейп обвинил тебя в воровстве его запасов для приготовления оборотного зелья? — Ну да, он мне до сих пор это припоминает. — Что мы из этого имеем? — Адерли покрутилась на каблуках ботинок. — Кто-то из них не тот, за кого себя выдаёт… — Дедукцией ты не обделена, в отличии от Ричарда… кхм, — Сириус кашлянул в кулак, а девушка приподняла одну бровь. — Крауч не пошёл бы в лес, если бы не знал, кто его туда позвал. — Они ушли достаточно далеко, поэтому это очень даже логично, — добавила Гермиона. — Но о чём они говорили? — Трудно сказать, — брюнетка пожала плечами. — Это была обычная перепалка, я была ещё слишком далеко, чтобы услышать больше. — Видимо, Крауч был очень осторожен, впрочем, как и всегда… — Блэк задумался. — Так ты знаешь Крауча? — спросил Гарри, и Сириус помрачнел, на лице у него появилось жуткая разъярённая гримаса, словно он сейчас обратиться в пса и разорвёт всех присутствующих на куски. — Крауч без разбирательств отправил вас в Азкабан, верно? — неожиданно спросила Мария, переключив внимание на себя. — Как? — в один голос воскликнули Рон и Гермиона. — Шутишь?! — опешил Гарри, посмотрев сначала на девушку, затем на крёстного. — Увы, она права, — он снова сел на пол и схватился за курицу. — Крауч тогда ещё работал начальником Департамента по магическому законодательству, вы разве не знали? — Много тогда народу полегло, — сказала Адерли, пока остальные качали головами. — Волан-де-Морт и его приспешники убивали и мучали своих жертв, Крауч пытался быть не хуже. Мракоборцы тогда не просто ловили Пожирателей, они их убивали на месте. Сначала его методы были хороши, ему пророчили место Министра магии, но потом… всё оборвалось. — Знаешь, на чём? — спросил анимаг, внимательно её выслушав. — Он посадил собственного сына в Азкабан, — закончила брюнетка. — Посадили сына Крауча? — не поверила своим ушам Гермиона. — Именно, — Сириус бросил кость гиппогрифу, затем взял хлеб и разломил пополам. — Вот уж не ожидал от Барти, так не ожидал. Надо было ему побольше времени уделять семье. Нет, чтобы хоть изредка приходить домой пораньше, а то не знал, что за сын у него растет, — он стал крупными кусками откусывать хлеб и глотать, почти не жуя. — Мария правильно всё сказала, откуда выведала? — Мой отец был мракоборцем, — без лишней гордости сказала Адерли. — Когда-то очень давно мне было интересно, чем они занимались в послевоенное время, но… — Была неприятно удивлена, что он тоже мог быть не хуже тех, кого ловил? — добавил мужчина. Я немного помолчала. Не могу сказать что-нибудь определённое про Ричарда Адерли, да и воспоминаниям я уже больше не верю… Хотя о нём их нет вообще. Я родилась, прошёл, возможно, год и он погиб. Мама его любила и любит до сих пор, однако… «любовь» — это прежде всего розовые очки. Если рассматривать такой расклад, то не исключено, что он реально был не тем, за кого его все принимали. — Я с ним не знакома, — наконец-то сказала девушка. — Сложно сказать, что он был за человек… — Обычно дети оправдывают своих родителей, — перебил её Сириус. — Я не самая лучшая из дочерей, — отрезала она. Помниться, я чуть не обматерила Драко, когда он говорил плохо об отце, но я ли это была? Ещё одна установка? Солидарность к чужой любви? — Ричард Адерли был неплохим человеком, — сказал Блэк, выведя её из раздумий. — Ты не серчай на меня за грубость, просто у меня с ним отношения всегда были не очень… — Почему? — спросила брюнетка, сделав шаг вперёд. — Он был одним из тех мракоборцев, что тогда поймали меня и отправили в Азкабан. Первый и единственный допрос тоже тогда вёл он, — неохотно признался мужчина. В гроте повисло молчание. — Я… простите, — Мария опустила голову. Мне было просто нечего ответить. Возможно, поэтому мама так сильно хочет помочь Сириусу, просто старается загладить вину за ошибки мужа. Странное чувство, для этого человека я дитя контраста — дочь давней хорошей подруги и врага, что отправил его в Азкабан. Но первой, кого он назвал, когда я упала к камину, была мама, а не отец. Старая дружба важнее обид? Очень хочется верить, что это так. — Оставим эту тему, — наконец-то сказал Сириус. — Так, мы говорили про сына Барти… — Он тоже был Пожирателем смерти? — спросил Гарри, пытаясь увести русло разговора ещё дальше. — Кто его знает? — не переставая есть, ответил Блэк. — Когда его поймали, я уже был в Азкабане. Я уже потом всё это узнал, когда сбежал из тюрьмы. — А Крауч пытался вызволить сына? — прошептала Гермиона. В ответ мужчина расхохотался, и хохот его был похож на со­бачий лай. — Вызволить сына? Крауч? А я-то думал, ты, Гермио­на, поняла, что это за человек. Да он на всё был готов ради собственной репутации, он всю жизнь посвятил тому, чтобы стать министром. Всех его отцовских чувств хватило только на то, чтобы устроить над сыном суд, да и суд-то этот Крауч устроил только для того, чтобы показать всем, как он ненавидит сына… а потом он его отправил прямиком в Азкабан. — Он собственного сына отдал дементорам? — в ужасе спросил Рон. — Отдал, — ответил Сириус уже безо всякого веселья. — Я сам видел, как дементоры его вели, стоял у оконца в двери и смотрел. Ему и двадцати тогда не было. Посадили его в камеру рядом с моей. К вечеру он уже кричал и звал свою мать. Потом, правда, успокоился, через несколько дней… все успокаиваются… во сне только кричат… — с минуту он безразлично глядел в одну точку, словно ему изнутри чем-то заслонили глаза, и все стало ясно без слов. — И он всё ещё в Азкабане? — спросил Гарри. — Нет, — со вздохом ответил анимаг. — Нет, его там уже нет. Года не прошло, как он умер. — Умер?! — воскликнули ребята. Мария решила промолчать. — Там многие умирают, — печально сказал мужчина. — Большинство сходят с ума и перестают есть. Просто не хотят больше жить. Можно было даже сказать, когда узник умрет, потому что дементоры чувствуют смерть и радуются. А сын Крауча и так уже болел, когда его привезли. Краучу с женой, как важному министер­скому работнику, позволили перед смертью его навестить. Вот тогда я и видел Крауча в последний раз, он шел мимо моей камеры и чуть не нес жену на руках. Она тоже потом недолго прожила. Умерла от горя. Сгорела, как свечка, как и сын. А Крауч даже не приехал забрать тело сына. Я видел, как дементоры похоронили его за стенами крепости… Пока они разговаривали про Крауча, потом плавно перейдя на Снейпа, я села на выступ в стене грота и краем уха прислушивалась к их словам. Сложно было осознать, что чей-то герой на самом деле таковым и не являлся вовсе. Мне стало реально неудобно, поэтому во всех последующих дискуссиях я не участвовала. Что скрывается в делах давно минувших лет я не знаю, но почему это возвращается бумерангом именно сейчас и именно мне? Ну, конечно! Я же разворошила никчёмную жизнь настоящей Марии, и теперь правда лезет изо всех щелей! Она бы так и копошилась на месте, оставаясь лишь массовкой на фоне, в то время пока я уже втёрлась в доверие к «золотому» трио. Это было не так сложно, как могло показаться на первый взгляд. Я очнулась от своих мыслей, когда Сириус спросил, который час. — Половина четвертого, — сказала Гермиона. — Пора вам в замок, — Блэк встал на ноги. — Вот что… — Он нахмурился и поглядел на Гарри: — Нечего вам бегать из школы ко мне, понятно? В случае чего — шлите письмо. Пишите, если случится что-нибудь нео­бычное. А сами без разрешения из школы не выходите, лучше случая и не придумаешь, чтобы напасть на вас. — С письмами лучше повременить, — Мария встала с камня и отряхнулась. — Люди министерства могут заподозрить неладное. Будьте аккуратнее. — Хорошо, но я провожу вас до деревни. Может, удастся стащить ещё газет… — он пошёл к выходу из грота. — И вот что еще: когда говорите обо мне, называйте меня Нюхалз, ладно? Все кивнули, и Сириус снова обернулся большим чёрным псом. Когда мы уже были снова у забора, он позволил нам его погладить. Я немного напряглась, но он сам подставил голову под мою руку, после чего побежал вокруг деревни. — Когда Мария сказала про крысу, у меня как от сердца отлегло, — сказал Рон, когда они шли к замку. — Я-то уже начал думать, а не замешан ли в гибели Крауча Перси? — Что за бред?! — прикрикнула Гермиона. — Он же им так восхищался! Как ты вообще можешь говорить такое про своего брата?! — Да-да, глупо получилось… — отмахнулся Уизли. — Интересно, знает ли он то, что рассказал Сириус о Крауче? А хотя, может, ему все равно… А может, он только еще больше станет Краучем восхищаться… Уж Перси-то любит всякие правила. Если узнает, то скажет, что Крауч молодец, потому что отказался нарушить правила ради собственно­го сына. — Сейчас его дальнейшая судьба неизвестна, — сказала Мария, подняв глаза на замок, когда они пришли. — Он потерял своего «идеала», ему, наверное, тяжко. — А тебе? — неожиданно спросил Гарри. — Ну, я про ту историю с мракоборцами… — Я больше огорчена тем, что мой родной отец навредил дорогому человеку моего лучшего друга, — Адерли улыбнулась, обернувшись к нему. — Си… то есть Нюхалз на тебя не злится! — уверил её Поттер. — Ты ему даже понравилась, правда! — Не кори себя за отца, — Грейнджер положила руку подруге на плечо. — Ты же совсем не такая! Ты ему помогаешь! — Да, мы с ним абсолютно разные, — девушка погрустнела, но потом мгновенно развеселилась, желая закрыть эту тему. Она подхватила Гермиону с Роном под руки и повела вперёд. — Нюхалз так аппетитно ел, что у меня уже слюнки текут! Вперёд, на ужин! Гарри, не отставай! — Это всё из-за того, что ты почти ничего не съела на обеде! — напомнил чемпион, после чего рассмеялся. — Да не беги ты так! Какая разница, что сделали взрослые, если герои этой истории — дети? Их проблемами я займусь потом… да этим же летом! Осталось только придумать, как до него дожить…