Няня

      И все-таки реально странные существа были эти уманы. Вот, к примеру, разные их племена. Нет, когда-то у всех высокоразвитых существ были племена, и очень многие, даже перейдя в космическую эру, продолжали сохранять отдельные специфические традиции, даже у яутжей остались кое-какие элементы прежнего наследия, но все равно тенденция к слиянию языков и культур прослеживалась повсеместно. Любой разумный вид, расселившийся по своей планете, сперва приобретал в ходе своего исторического развития ряд внутренних различий в образе жизни, мировоззрении и даже внешнем облике, но затем, с ростом технического прогресса, устраняющего изоляцию вместе со всеми ее последствиями, неизбежно начинал воссоединяться. Этот процесс происходил не всегда быстро и гладко, но рано или поздно приводил к закономерным результатам, и не удивительно: все равно вышедшие «из одного котла» особи имели какую-то общую первооснову поведения и постепенно возвращались к забытому когда-то взаимопониманию — иногда через цепь конфликтов, иногда путем образования «симбиоза» взглядов и верований, но возвращались. У уманов это дело шло со скрипом. Уманы крайне неохотно общались друг с другом, демонстрируя поразительный уровень ксенофобии и внутривидовой агрессии. Кстати, именно эта их черта и привлекла в давние времена внимание охотников, которые даже при своих напряженных клановых отношениях, были поражены взаимной жестокостью на первый взгляд тщедушных и слабых существ. Они и правда друг друга на дух не переносили, а взаимопомощь, если и осуществляли, то избирательно и с оглядкой на возможные последствия, все время пытаясь наиболее эффективным образом друг друга использовать с целью получения выгоды. Как следствие, одни из умановских племен научились строить космические корабли и делить атом, а другие продолжали проживать в лесах, питаясь дарами природы и не ведая ни науки, ни технологий, ни экономики.       Последние несколько дней Рок как раз имел дело с такими примитивными дикарями. Ошибочно предположив, что немудреный склад ума позволит самке данного подвида без лишних вопросов принять на воспитание маленького яутжа, Рок просчитался, что и говорить… Третий раз пробовать с одной их этих полудиких самок он просто уже не видел смысла. Не оставалось ничего иного, кроме как рискнуть договориться с представительницей какого-то более продвинутого племени…       Вернувшись поутру из поселка, воин первым делом недовольно осмотрел слегка помятое после ночного приключения днище корабля. Серьезных повреждений не наблюдалось, но сам факт был крайне досаден. Чтоб он еще хоть раз кого-то подпустил к своему судну…       Поднявшись на борт, самец сразу пошел к сыну. Уже без лишних эмоций он подтер очередную лужу в «прогулочном» отсеке, укачал орущего малька, искупал его, накормил и завалился вместе с ним спать. Оба были вымотаны до предела и проспали часов пять беспробудно — вот что значит стресс…       После полудня Диверсия завозился под отцовским боком и, прежде чем Рок успел опомниться, традиционно напрудил полкровати. Нет, определенно пора было поделиться этим «счастьем» с тем, кто был его более достоин, чем Свободный Охотник… Рок слез с ложа и обтерся сухим краем простыни, затем изловил мелкого мокрозадого негодника, пытающегося улизнуть от очередной помывки, и отправился с ним в душ, а после водных процедур перешел вместе с сыном в рубку. Некоторое время пришлось потратить на диагностику систем корабля. Диверсия, посаженный в углу подальше от консоли, сперва с большим интересом наблюдал, как отец тыкает когтями во всякие интересные кнопочки, но затем в нем взыграла зависть, и малек полез вносить свою лепту. Отодвинув его ногой пять раз и на шестой вызвав буйную истерику, Рок крепко выругался, подержался некоторое время за голову, взял себя в руки, потом взял в руки малька и принялся его, как умел, успокаивать.       В процессе укачивания капризного отпрыска в его голове, уже не в первый, кстати, раз, шевельнулось сомнение, а не слишком ли он с сыном мягок? Вообще, со скольки лет можно начинать детеныша лупить? Рок вот, сколько себя помнил (а помнил он себя лет с пяти), испытывал чьи-либо побои: сперва мать или кто-то из теток драли его за любою провинность хворостиной, затем им на смену пришли наставники и наставницы в колонии, вооружившиеся уже орудием посерьезнее в виде плети; что касается знаменитого бича Вожака Чугуна, то он оставил на шкуре воина такие шрамы, что следы от когтей Священной Дичи казались по сравнению с ними простыми царапинами… Так вот к чему это: иногда Диверсия вызывал стойкое желание как следует врезать. Сдерживался Рок по единственной причине: боялся силы не рассчитать. И одновременно мысль о том, а уж не балует ли он слишком будущего воина, посещала его все чаще и чаще. Хорошо хоть, что скоро это уже будут не его проблемы…       Порывшись в ящике с запчастями, Рок выудил сменный блок клавиатуры и вручил отпрыску. Получивший желаемое малек тут же прекратил вопить и увлеченно занялся новой игрушкой. Что ж, радовало то, что сын хотя бы переставал канючить сразу после удовлетворения своих желаний и потребностей, а довольствовался обычно весьма малым.       Вновь посадив Диверсию в уголок, самец вернулся к отладке систем корабля и на этот раз спокойно выполнил все необходимые манипуляции — до момента окончания диагностики детеныш напоминал о себе только сосредоточенным ворчанием да щелканьем клавиш. Наконец, когда последний индикатор процессов погас, и бортовой компьютер сообщил о полной исправности, Рок, усевшись в кресло, взял сына на колени, пристегнулся и отдал команду к старту. Охотник и его чадо были готовы отправиться на поиски цивилизованной няньки.       Активировав скрытие, Рок вывел корабль из-под темного полога леса и взял курс на север, туда, где высились железно-каменные умановские городища. Яутжи редко наведывались в такие места — слишком большой там была концентрация самок и детенышей, чтобы вести активную Охоту, впрочем, некоторые отчаянные головы, наоборот, находили особое удовольствие в том, чтобы устроить резню среди мирных жилых кварталов. Сам Рок к таковым не относился, предпочитая развлекаться на местах военных действий, коих на планете уманов всегда оказывалось в избытке.       Кстати, в этот раз самец тоже не планировал лезть в самый центр населенного пункта. Его привлекали окраины, где жилье встречалось разрозненно, иногда разделенное многими километрами. Часто уманы, живущие особняком, разводили четвероногий скот и возделывали землю, по-видимому, ведя натуральное хозяйство, а друг с другом они общались, насколько Рок мог судить, редко и неохотно. Стало быть, какая-нибудь обособленно живущая самка вполне могла бы приютить на время малька, не вызвав никакого подозрения сородичей. О том, чтобы пускать умана на свой корабль Рок, естественно, больше даже не помышлял.       Ближе к ночи отец и сын достигли на своем судне обширной лесостепной зоны и приземлились подальше от заселенных местными жителями территорий, посадив корабль на одну из отдаленных спокойных прогалин. На то, чтобы выбраться к открытому месту, понадобилось бы несколько часов, но звездолет не следовало подвергать риску обнаружения. Взяв малька под мышку, Рок включил навигатор и двинулся через незнакомый лес. Он не знал, как быстро его поиски увенчаются успехом, но надеялся, что шататься по окрестностям более двух суток им с сыном все-таки не придется. Эх, зря он в свое время не укомплектовался разведывательным дроном…       Местность, на которую они вышли уже глухой ночью, была достаточно пустынной и каменистой. Вдалеке на западе виднелись смутные контуры какого-то плоскогорья, а с восточной стороны снова начинались леса. Впереди располагалась низина, на дне которой светилось несколько огоньков умановских жилищ. Туда Рок и направил свои стопы, активировав скрытие и удобнее перехватив задремавшего на его руках малька.       Воздух здесь был иным, чем в еще недавно покинутых тропиках: более сухим и прохладным, однако в целом терпимым. Диверсия сперва поныл немного от возникшего в носовых камерах дискомфорта, но достаточно быстро успокоился и теперь вот, притомившись, мирно посапывал на руке отца, свесив вниз конечности. Рок с изумлением отметил, что малек на удивление хорошо адаптируется. Стало быть, живучий растет — хорошо, в будущем ему это качество ох как пригодится.       Воин достиг первой умановской постройки к рассвету. Это была приземистая, широкая халупа, окруженная чисто формальным забором. Вокруг нее стояло еще несколько маленьких построек, очевидно, хозяйственного назначения, а перед ней простиралось большое поле, засаженное какой-то высокой растительностью с узкими листьями и желтыми метелками, — когда Рок шел через это поле, она практически скрывала его с головой. Миновав забор, самец приблизился к жилью и тут же был встречен некой гавкающей тварью. Он несколько раз видел с уманами подобных — те использовали их для охраны и охоты, возможно, еще и ели, но в этом Рок уже не был уверен. Некоторые из этих четвероногих брехунов были весьма назойливы, однако серьезной опасности не представляли. Вот и эта шум подняла, а приближаться явно трусила, прыгая вокруг незваного гостя на расстоянии нескольких метров и заливаясь противным тявканьем. Диверсия проснулся от непонятных звуков и с изумлением уставился на проклятую скотину, но Рок пригнулся и тихо, но многообещающе рыкнул в ее сторону. Животное, мигом смекнув, что к чему, ретировалось куда-то за дом. Тем не менее было поздно: хозяин халупы явно оказался разбужен; в окошке зажегся свет, а через минуту в дверях показался некрупный и по виду уже пожилой, сильно заросший с морды длинными патлами вооруженный двуствольной палкой самец. Проорав что-то хриплым голосом, он скатился с крыльца и выстрелил в воздух, после чего стал быстро обходить свое хозяйство, угрожающе потрясывая башкой и рыча. Агрессивный какой…       — Смотри, сынок, и учись, пока батя жив, — проникновенно сказал охотник, выдвигая лезвия и снимая скрытие.       При виде материализовавшейся на его пути горы металла и мускулов уман резко остановился и, в ужасе засипев, раскрыл пасть. Возможно, он еще удивился тому, что на левой руке угрожающе нависшего над ним великана восседала маленькая детская фигурка с горящими от восторга глазками… Если, конечно, успел заметить. Ну, во всяком случае, сам Рок, наверное, удивился бы такому зрелищу… Как бы то ни было, уман вскинул оружие, собираясь не целясь пальнуть вперед, и что-то заорал, вот только даже нажать на курок он не успел — восхитительные лезвия тройной закалки, которыми так гордился охотник, пробили узкую грудь мгновением раньше. Уман коротко вскрикнул, уронил свою палку и схватился руками за пронзившие его ледяные когти. С удовлетворенным воркованием Рок вырвал лезвия из тела жертвы, лишив ее одновременно и нескольких пальцев. Горлом умана пошла густая кровь, и самец рухнул наземь точно подкошенный. Диверсия взвизгнул, придя в полное восхищение, и потянулся к упавшему телу ручонками.       — Согласен, хорошая работа, — довольно промурлыкал Рок. — Все запомнил? Тогда гляди, что дальше надо делать.       С этими словами Рок, так и не выпуская малька, обвязал щиколотки умана тросом и вздернул добычу на опорах крыльца ее же собственного жилища. Затем, профессионально оперируя одной только правой рукой, он снял с умана шкуру, после чего легко сломал добыче шею и, отделив голову, быстро зачистил ее ножом, убрав с черепа мышцы и вытряхнув мозги. Значительно облегчив таким образом вес головы, самец вручил ее сынишке со словами:       — Ну вот и твой первый трофей, малой, держи крепко! А то, что батя пособил, так мы о том никому не скажем, верно? — и воин усмехнулся, глядя, с какой жадностью малек вцепился в новую игрушку коготками и жвалами. Достойным соперником этот уман не был, и сам Рок ни за что бы не стал вешать его голову на трофейную стену, однако в качестве развлечения для юного Диверсии она вполне подходила. Не печалься, старый уман, ты не зря умер — вон дите как радуется…       Впрочем, Рок отвлекся. Основной задачей оставался поиск няньки. Хотя нельзя было не признать, что после первой забитой дичи, пусть и такой пустяковой, его настроение поднялось, а сил будто бы прибавилось. Потуже скрутив добытую шкуру и привесив ее на пояс в сетке — сгодится самкам на безделушки, — охотник двинулся дальше, к следующему умановскому жилью.       …Самец и его отпрыск пропутешествовали по незнакомому краю весь день, друг за другом посетив четыре однотипные халупы. Увы, везде торчали одинокие безгаремные самцы. Просто напасть какая-то… Край неудачников какой-то, право слово… Рок не являлся знатоком уманов, но уж о том, что они должны жить семьями, был осведомлен прекрасно.       Кстати, его с некоторых пор начал волновать вопрос: а если вдруг не сыщется одинокой самки, готовой воспитывать Диверсию? Если нянька найдется, но окажется с самцом, — что тогда? Как отнесется к чужому детенышу ее супруг? Не обидит ли? Хотя что за самка даст чадо в обиду самцу, будь оно даже и приемным?.. Только очень дрянная самка. А такие Рока не интересовали.       Минуя жилища одно за другим, воин раз от раза тяжело вздыхал, глядя на кукующих без жен самцов, и шел дальше. Все эти особи даже не замечали его присутствия. Они были всецело поглощены какими-то своими делами и не выказывали никаких признаков беспокойства. Один гонял по двору скотину, другой ковырялся в земле, третий чинил во дворе некий ржавый механизм, а четвертый дрых в гамаке под сенью деревьев… Нет, в принципе Рок даже понимал тех самок, которые, возможно, в прошлом отказали данным личностям.       Диверсия всю дорогу не расставался со своим «трофеем», крепко впившись в липкую окровавленную поверхность коготками. В середине дня Рок изловил какую-то некрупную тварь в перелеске и накормил сына. Также самец научился вовремя реагировать на первые капли жидкости, начинающей сочиться из малька, и теперь всякий раз весьма проворно отрывал его от себя, удерживая на вытянутых руках, пока струя не иссякала. Диверсию это, кстати, безмерно веселило, и к концу дня нехитрая процедура превратилась в настоящее соревнование: отец старался как можно эффективнее избегать смачивания, а сын, в свою очередь, пытался как можно более незаметно обоссать отца. Так и шли…       Когда стемнело, путникам пришлось заночевать на раскидистом дереве. Нельзя сказать, что Рок хорошо выспался — ведь ему пришлось очень крепко держать малька, чтобы тот не вывалился во сне — тем не менее, воин прекрасно отдохнул и восстановил силы. С наступлением утра отец и сын продолжили поиски.       Солнце уже стояло в зените, когда Рок набрел на небольшое имение, на территории которого умановскими самцами даже не пахло — причем в прямом смысле не пахло. Зато прямо перед домом суетилась молодая самка в светлых одеждах. Она развешивала на веревке белье и что-то тоненько щебетала. Хозяйственная — это плюс…       Рок наблюдал за ней из укрытия больше двух часов, и за это время она ничем не вызвала его подозрений. Она покопалась в огороде, приласкала какую-то полосатую животину и подмела двор, а потом начала кормиться, прямо сидя на крыльце, — непонятно, что она жевала, но еда в ее доме явно водилась — и это тоже был плюс.       Когда самка на время скрылась внутри жилища, Рок уже все решил. Только и поджидая подобного момента, он метнулся к изгороди и, отобрав у Диверсии череп, быстро закинул малька во двор. На этот раз самец благоразумно решил уманке на глаза не показываться, понадеявшись на то, что ее нежное самочье сердце не выдержит при виде пищащего под забором подкидыша. Реакция отпрыска последовала незамедлительно: Диверсия громко и горестно заревел. «Молодец», — похвалил про себя Рок и потихоньку отошел, спрятавшись за ближайшим кустом.       Встревоженная самка показалась минуты через две. Похоже, надрывные крики детеныша и впрямь не оставили ее равнодушной. Выглянув из дома, она начала озираться, пока в конце концов не заметила у границы своей территории какое-то шевеление. Поколебавшись немного, она с опаской спустилась с крыльца и двинулась в сторону истерящего детеныша. Наблюдая за ее приближением, Рок напрягся.       Вот самка подошла почти вплотную и с обалдевшим выражением лица уставилась на малька. Тот прекратил орать и тоже уставился на нее, часто моргая и шмыгая носом. Уманка медленно присела и вытянула вперед руку. Диверсия сперва отпрянул, заставив самку также отдернуть конечность, но затем привстал и протянул к ней свои трогательные коготки, забавно ими шевеля и жалобно воркуя. Уманка замерла, в растерянности созерцая детеныша. Она явно видела подобное существо впервые и не знала, чего от него следует ожидать.       Подобным образом малек и его будущая нянька — а в том, что это именно она, та самая, Рок уже почти не сомневался — изучали друг друга еще несколько томительно долгих минут. Наконец самка решилась дотронуться до головы детеныша и, не встретив агрессии, осторожно подняла Диверсию на руки. Малек тут же облапил ее за шею и попытался вцепиться в привлекший его головной мех. Уманка неожиданно громко заикала — похоже, этот звук обозначал смех. Контакт состоялся, и вот уже Рок с радостным замиранием сердца наблюдал, как нянька уносит его сына под крышу, о чем-то ласково с ним воркуя. Боги, как же он был счастлив!       И как он оказался прав, когда решил понаблюдать за домом уманки чуть дольше! По прошествии часа на дороге показался серый коробкообразный колесный механизм. Он затормозил у ворот, и трое уманов, вооруженные сачками и клеткой, ринулись к жилищу приютившей Диверсию особы. Рок сперва даже не сообразил… Но когда он увидел, что уманы поспешно выбегают из дома, утаскивая мечущегося в клетке Диверсию… Да просто словами нельзя было описать, что тут с самцом сделалось! Они успели загрузить клетку в кузов и залезть в свой странный транспорт, успели завести двигатель и тронуться с места, но вслед за этим крышу их колымаги сотряс мощнейший удар, заставив металл ощутимо прогнуться. Уехать далеко похитителями было не суждено…       Раздосадованный Рок уходил все дальше от дымящейся груды запчастей, выглядывающей из кювета. Успокоившийся Диверсия, как прежде, восседал на его левой руке. Увы и ах — сегодня малек вновь остался без няньки. Зато получил еще три новые игрушки.