Няня

      Проклятая составная колымага останавливалась несколько раз, но, пока Рок, следующий на некотором отдалении, прикидывал, куда бы посадить корабль, срывалась с места вновь и неслась пуще прежнего. На некоторых станциях странный транспорт задерживался чуть дольше, но все они, как назло, располагались в слишком густонаселенных пунктах, поэтому подобраться к няньке-воровке незаметно не представлялось возможным, а обнаруживать себя совершенно не хотелось. Убить всех свидетелей? Это, несомненно, вариант, но… Через три часа вялотекущей погони Рок, наконец, немного поостыл, придя к выводу, что устраивать резню среди мирных жителей будет крайне вредно для его безупречной репутации. Тогда самым разумным решением он посчитал сопроводить состав до конечного пункта (ну или до места, где уманка соблаговолит выйти), проследить за негодяйкой и, улучив момент, разобраться с ней и ее возможными пособниками наедине.       К счастью, воин мог себе позволить выжидать удобного момента: сигнал от Диверсии шел ровный, стабильный; малек проявлял активность среднего уровня, не страдал от голода или жажды, возможно, был слегка насторожен, но не напуган. С какой стороны на ситуацию ни взгляни, уманка очень грамотно подошла к вопросу похищения… Действительно, что может быть проще, чем похитить детеныша, думающего, что все это лишь увлекательная игра с любимой нянюшкой? Вы подумайте, что за злодейка…       Одного Рок не мог взять в толк: для чего этой самке понадобилось красть его сына? Сдать на опыты, как «попытка номер три»? Возможно. Тогда все ее доброе отношение к Диверсии могло объясняться хитрым планом по усыплению бдительности. Одна только неувязка: бдительность кого она собиралась усыплять, если не видела отца малыша и считала малька найденышем? Проще было сразу, не тратя время…       А может, все было совершенно иначе? Не зря Рок размышлял об универсальных женских инстинктах. Могло ведь случиться и так, что уманка приняла Диверсию как собственное дитя и решила сбежать с ним подальше, дабы не отобрали. А вдруг, пока Рок занимался Охотой, другие уманы их выследили и проявили агрессию? Это вполне объясняло столь поспешный переезд… И одновременно могло свидетельствовать о том, что сыну рядом с этой самкой оставаться небезопасно. Или наоборот? Ведь она укрыла малька от посторонних глаз и была готова его оберегать…       Рок сидел перед главной консолью в рубке незримо парящего над умановскими владениями корабля, устало подпирая рукой лоб, и мучился догадками. Он не спускал глаз с показателей вживленной отпрыску электронной метки и отображающейся на карте траектории ее перемещения — увы, на данный момент это было все, что он мог поделать. Увозившей детеныша нянькой с одинаковой вероятностью руководили как злые, так и абсолютно благие намерения. И похоже, прояснить ситуацию был способен только личный разговор с самой виновницей событий…       Доехали без приключений. Бред, натрескавшись колбасы, проспал почти всю дорогу и лишь к концу пути завозился. Тогда Настя приобняла его через рюкзак и начала на ощупь почесывать шейку и животик, заставляя послушно замереть. Таким образом Бред пробалдел до самого вокзала, а у Насти затекли от неудобного положения бока и страшно устала рука.       Уже на выходе одна дотошная тетка попыталась ощупать рюкзак девушки, сообщив, что ясно видела, будто в нем что-то шевелилась. Настя в ответ посоветовала креститься, когда кажется, и поспешно перехватила рюкзак так, чтобы он оказался вне пределов досягаемости подозрительной особы. Потом открыли двери вагона, и пассажиры двинулись гуськом через проход, волоча чемоданы и толкаясь сумками. Несколькими минутами позже Настя с облегчением ступила на московский асфальт, сразу же постаравшись смешаться с толпой.       Время было позднее, а ей еще предстояло отправиться почти что на другой конец города. Правда, метро, оказавшееся на редкость удобной штукой, частично решало проблему. Ну и при поступлении обещалось, что с заселением в общежитие проблем не будет, даже если кто-то в час ночи приедет. Однако нечто совершенно иное на давало Насте покоя: как она теперь станет прятать Бреда? Ведь студентам редко когда выпадает удача жить в комнатах по одному… Значит, вероятнее всего, у Насти будет соседка. А то и две. И вот каким образом укрыть от их глаз мелкого, девушка понятия не имела. Если б она хотя бы знала заранее, с кем ее поселят… Но она не знала. И одновременно понимала, что даже если люди окажутся адекватные и понимающие, сам-то Бред выходит за всякие рамки нормальной действительности.       Настя мучилась этим вопросом, когда проталкивалась в людском потоке ко входу в метрополитен, когда балансировала со своей поклажей на эскалаторе, когда изучала схему движения поездов и когда ждала сам поезд. Потом из тоннеля с завыванием вылетела электричка, и Бред в рюкзаке задергался, очевидно, испугавшись незнакомого звука, так что все внимание девушки переключилось на максимально незаметное для окружающих успокоение питомца. Следующей насущной проблемой было умудриться сесть в вагон таким образом, чтобы бедного малыша не затолкали, — пару электричек на этом пришлось пропустить. Наконец Насте удалось проскользнуть в задний вагон очередного состава и занять сидячее место. Еще одна из проблем была позади… Но главная никуда не делась.       «Ничего, прорвемся, Бредик», — шепнула Настя пыхтящему рюкзаку, покинув метро и устремившись в тихий сквер. Оставалось пройти совсем немного: впереди уже виднелось белое шестнадцатиэтажное здание общежития.       — Не поняла? — комендантша нахмурилась и поглядела на мнущуюся перед ней студентку. — У нас что, гостиница тебе?       — Ну что, совсем-совсем нельзя одной? — Настя жалобно вскинула брови и сделала показательно большие глаза.       — А соседку твою я, стало быть, на шею себе поселить должна? — фыркнула комендантша и вернулась к изучению сканворда.       — Но… Может, что-то можно сделать? Мне, когда я узнавала, сказали, что можно, — соврала Настя. — Понимаете, у меня ситуация…       — У всех ситуация, — сурово оборвала ее пожилая привратница, с раздражением отложив газету.       — Понимаете… Панические атаки при нахождении в комнате посторонних людей, — на ходу сочинила девушка. — Не могу спать, когда есть еще кто-то… Это психическое… Войдите в положение… тетенька!       — Клавдия Степановна! — одернула комендантша.       — Клавдия Степановна…       — Так снимай комнату, девочка, мой тебе совет. Ничем больше помочь не могу.       — Денег нет на комнату… Цены-то в столице сами знаете…       — Ничем помочь не могу!       — А… — и тут Настя решилась, благо вокруг, кроме них с Клавдией Степановной, не было ни души. — А я еще слышала, что можно доплатить немножко, и тогда одну поселят… — тут девушка затаила дыхание, опасаясь, как бы комендантша теперь и вовсе не выгнала ее на улицу. Тем не менее тетка намек отлично поняла и внезапно проявила заинтересованность.       — Я бы и рада что-то сделать, да нет мест, пойми ты… Разве что… Ох, ну там плохая совсем комната, девонька, состояние аварийное.       — Да мне любую! — загорелась Настя. — Лишь бы стены и потолок были на месте…       — А там только стены и потолок и есть, — вздохнула Клавдия Степановна. — В том году пожар был: пьяные выпускники учудили. Весь верхний этаж выгорел, хорошо хоть без жертв. Ремонт не ожидается пока. Там одна комната с краю уцелела… Почти. Так, стены закоптились, жить можно. Кое-что из мебели я тебе найду.       — Да мне хоть такую! — обрадовалась Настя.       — Ну как хошь, — тетка пожала плечами, потом воровато оглянулась и прибавила: — Деньги вперед, потом смотреть пойдем.       Настя стояла посреди комнаты, в полном потрясении раскрыв рот. Стены здесь были, мягко говоря, не закопченные, а слегка напрочь обугленные, на бетонном полу горками лежала зола, штукатурка на потолке потрескалась и пошла пузырями, напоминая какую-то мерзкую коросту. Оконная рама с перекошенными почерневшими створками держалась на честном слове. Особенно драматично обстановка смотрелась при свете фонаря…       — Электричества тут нет, пока придется обходиться вот этим, — пояснила Клавдия Степановна, протягивая Насте портативный диодный светильник. — Потом что-нибудь придумаем.       — Спасибо… — упавшим голосом проговорила девушка, чувствуя, как от отчаяния начинают подгибаться колени.       Была уже глухая ночь, когда два зашуганных паренька приволокли старую панцирную кровать и сомнительной свежести матрас. Небольшой шкафчик с рассохшимися скрипучими дверцами прибыл следом и занял место у стены. Последними принесли по виду довоенный письменный стол и две обшарпанные табуретки.       Наконец Настя получила ключи от комнаты и блока (что уцелело, так это замки — и на том, как говорится, спасибо), после чего комендантша удалилась. Девушка заперла за ней дверь, постояла еще пару минут в молчаливом шоке, а после вытряхнула из рюкзака Бреда и обессиленно плюхнулась на дребезжащую железную койку, пытаясь собраться с мыслями. Итак…       Итак, теперь у нее была отдельная комната на отдельном этаже, где никто не сможет обнаружить инопланетного подопечного. И… Из плюсов это было все. Что касается минусов, то их оказалось навалом. Во-первых, состояние комнаты… Хотелось назвать его ужасным, но вообще-то для описания просилось какое-нибудь другое слово, более подходящее по смыслу и эмоциональной окраске, — Настя, увы, даже такого не знала. Света нет, окна — считай, тоже нет, воняет гарью… И это все еще продолжалось «во-первых». А было также «во-вторых»: на «аренду» данных апартаментов ушли почти все имеющиеся у девушки средства, взятые с расчетом на два месяца. Это означало, что теперь придется звонить домой и просить денег… Сочинять, что обокрали, или сама потеряла кошелек… А что еще делать? Не сказать же правду? И не сказать, что потратила, ибо родители знают, что дочь по отношению к тратам разумна — скромный достаток хорошо в этом плане воспитывает. Настя тяжело вздохнула, представляя себе, как плачется матери по телефону, и та, паникуя, высылает ей последнее из семейного бюджета, а потом родители и сестренка живут до следующей зарплаты на одной картошке… И все потому, что старшая дочь решила завести себе в качестве домашнего питомца инопланетянина…       Перебирая в голове эти тоскливые мысли, девушка отрешенно наблюдала, как Бред снует по комнате и обнюхивает углы, кривя мордашку от неприятного запаха. Он вел себя, как всегда, очень потешно, но улыбаться сейчас не тянуло. И вообще, если честно, хотелось закрыть глаза, а потом открыть и убедиться, что всего этого не было; что и эти обгоревшие стены, и тетка Клавдия, и сам найденыш — всего лишь дурацкий сон. Тупой, глупый, мучительный сон…       Настя запрокинула голову, издав тихое мычание, и зажмурилась… Сейчас она досчитает до десяти и проснется. Раз, два, три…       Грохот вылетевшей рамы и звон разбитого стекла заставил девушку в страхе вскочить на ноги. В окно медленно полезла темная размытая тень.       Увидев, куда нянька привезла его отпрыска, Рок не смог сдержать бессильного стона, после чего с досадой треснул кулаком по ни в чем не повинной приборной панели. Это был город. Чертов огромный город… Наверное, не самый большой из умановских городов и уж всяко меньше среднестатистического орбитального комплекса, но тем не менее вполне достаточный по территории для создания целой кучи проблем. Чтобы и дальше оставаться незамеченным, Рок был вынужден уйти на большую высоту и следить оттуда. В следующий момент он тут же об этом пожалел, так как сигнал стал пропадать и вскоре исчез совсем — похоже, уманка спустилась под землю! Но стоило доведенному до грани отчаяния отцу метнуться к ближайшей по координатам лесополосе, чтобы посадить корабль и ринуться на поиски малька, как сигнал вынырнул на поверхность, причем совсем на другом конце города. Рок скрипнул зубами, развернул звездолет и устремился к заветной цели, мысленно упрашивая богов перестать над ним издеваться.       Очевидно, боги посовещались и, решив, что несчастный отец и так уже настрадался, смилостивились и остановили бешеную уманку. Все время, которое Рок потратил на поиски укромного места для своего транспорта, сигнал стабильно передавался из одной и той же географической точки. Похоже, самка нашла убежище, где решила обосноваться надолго. Или, возможно, всего лишь на ночь — время уже было позднее. Над головой давно зажглись звезды, и холодом повеяло неслабо, так что греющую сетку пришлось врубать чуть ли не на полную мощность. Следовало поторопиться…       Замаскировав корабль и выбравшись из леса, Рок огляделся. Вдалеке сиял тысячами ярких огней ночной город, окутанный туманным заревом и оплетенный бесчисленными тепловыми потоками от транспорта и жилых строений. Окраины, куда предстояло направиться воину, были освещены не так ярко, и дома там стояли не так густо, как в центре, перемежаясь пустырями, стройками и жалкими островками растительности, которые по логике должны были, наверное, сойти за сады, но, помня о пышных кущах, произрастающих на территориях яутжевских гаремов, Рок при всем желании не мог бы их так назвать.       Сверившись с навигатором, самец двинулся в направлении места пребывания отпрыска пешком, ибо других вариантов не имелось. Можно было попробовать прицепиться к какому-нибудь умановскому транспорту, но кто этих уманов знает, куда они завезут… Да и не доверял Рок их примитивным дымящим телегам.       Ворча себе под жвала, самец дотопал под скрытием до какой-то оживленной трассы, по которой как оголтелые носились четырехколесные машины, увешанные ослепительными фонарями. Сперва Рок думал перебежать эту полосу препятствий, лавируя между ними, но проклятые тарантайки двигались сплошным потоком, так что попытка проскочить представляла собой бездумный и неоправданный риск. Будь Рок поменьше и помоложе, он еще мог бы провернуть такой трюк, как пробежка по крышам, но слишком уж ненадежными оказались эти жестянки — верх той, на которой не так давно пытались увезти его сынишку, прогнулся под весом запрыгнувшего самца, будто был сделан из холста, еще чуть-чуть, и Рок бы провалился в салон. Остальные вряд ли были крепче.       Озадаченный отец немного понаблюдал за дорогой, после чего заключил, что, пожалуй, ему стоит поискать мост. Логично же, что уманам самим требовалось как-то переходить эту трассу? Рок повертел головой, вглядываясь в сгущающийся мрак, и, приблизив изображение на визоре, слева от себя действительно заметил некое сооружение, нависающее над дорогой. Оно почти терялось вдалеке, но блики от проносящихся фонарей то и дело выхватывали его контуры из темноты. Идти туда было прилично, но ничего иного не оставалось, и Рок пошел вдоль обочины, выставив дополнительные фильтры от пыли, клубы которой неслись из-под многочисленных колес.       Минут через пятнадцать самец достиг надземного перехода, который при ближайшем рассмотрении представлял собой нечто вроде большой трубы. Уманы, скорее всего, проходили внутри, но Рок предпочел вскарабкаться на конструкцию сверху и перейти на противоположную сторону по балкам, составляющим наружный каркас. В одном месте воин слегка оступился, проломив тонкое покрытие ногой, но дальше был более осторожен.       Когда трасса оказалась позади, самец вновь обратился к навигатору и откорректировал маршрут. К счастью, он не сильно отклонился. Сигнал оставался отчетливым, и его источник по-прежнему с места не двигался, так что, вроде бы, все пока складывалось удачно. Дальше Рок планировал для пущей скрытности перемещаться по крышам зданий и по деревьям, впрочем, пройдя немного вперед, он убедился, что подобная тактика невозможна. Деревья в «садах» произрастали слишком редко, чтобы скрывать движения воина, к тому же были в подавляющем большинстве низкорослые и хилые, беда просто… Что до встречающихся строений, то они стояли друг от друга на расстоянии, намного превышающем длину прыжка. В итоге пришлось совершать короткие перебежки, подолгу замирая в проулках или среди растительности, полагаясь лишь на качество маскировки. Уманов, как назло, по пути встречалось много, причем в основном глупый молодняк или самки с отпрысками, готовые чуть что поднять крик. Таких и прибить не прибьешь, и проблем не оберешься, коли свяжешься…       Пробираясь через странный умановский город, Рок озирался кругом и все пытался подобрать достойное сравнение из собственной жизни, но единственное, что приходило на ум, — это неряшливые нижние уровни орбитальных станций, где самцу доводилось бывать не так уж часто. Только на станциях место использовалось намного экономнее, да и почище было, несмотря на обилие сомнительных личностей, составляющих основную массу местного населения.       Скоро воин потерял счет времени, так как больше сосредоточился на выбранном курсе и поддержании режима скрытности, однако, судя по всему, в пути он провел больше часа. Наконец Рок добрался до высокого строения, обилием окошек напоминающего гигантский четырехгранный стригунятник* (к слову, тут почти вся архитектура такая была). Сигнал Диверсии исходил с самой верхушки. Воин обошел здание кругом и со стороны заднего фасада обнаружил тонкую лестницу, примыкающую к стене.       «Сейчас кому-то предстоит хорошенько объясниться!» — зловеще подумал Рок и, размяв с хрустом пальцы — проклятый посттравматический артроз часто давал о себе знать в чужом климате, ухватился за перила и подтянулся, тут же едва не оборвав шаткую конструкцию. «Как-то все очень опасно сделано у этих уманов, ненадежно», — критически отметил про себя Рок.

___________________________________________

*Стригуны — некие беспозвоночные, знакомые яутжам, похожие на наших муравьев или термитов.