Синяя бабочка плетельщика судеб

Самые ужасные вещи перестают пугать, став привычкой. Но от этого они не становятся менее ужасными. Книга Масок

      Все тело ломило, перед глазами плыло, но Эрни чувствовал себя на удивление счастливым. Он — смог — быть — нужным. Ведь если бы не это, учитель Морин не стал бы отпаивать его собственной кровью. И парню почти удалось удержать свое безумие под контролем, он не попытался сам добыть кровь сильфа, такую вкусную, сладкую, одуряющее пахнущую… По сравнению с ней, кровь наёмников была пресной, гадкой, словно склизкая застоявшаяся каша, и вызывала лишь желание брезгливо сплюнуть. Вообще, всё произошедшее на границе Леса воспринималось как-то смутно, словно сквозь толстую пелену. При попытке сосредоточиться на этом, голова тут же начинала кружиться ещё больше: из-за мешанины образов, запахов и звуков. Но как бы спутаны не были все ощущения, понять, что растерзал наёмников именно он, Эрни мог. А ведь Аргарх и прочие уже выехали за границу…       Волчонок кое-как распрямился в седле и подал голос:       — Учитель, а почему я не погиб при пересечении границы?       — Потому что Лес выставляет особые условия только людям, — меланхолично произнёс Морин, не глядя на меня.       Фани, стоящая рядом, моргнула, словно выныривая из своих мыслей, и мазнула отсутствующим взглядом по волчонку. Моргнула, словно её что-то зацепило, нахмурилась.       — Ты куда встал? Тебе вообще шевелиться нельзя! Арбалетный болт — это тебе не шутки!       Эрни удивленно покосился на целительницу. Он-то ожидал, что Фани будет трястись от одного только взгляда на него.       — Мне уже лучше… — неуверенно протянул волчонок.       — Лучше? — заинтересовался сильф. — Понесёшь тогда мои вещи?       И сунул ему под нос кучу сумок, скреплённых ремнём. Даже от взгляда на них волчонку становилось дурно, настолько свежи были воспоминания о гостинице, когда он нёс только часть из них. Волчонок подозревал, что сам Морин это может нести только благодаря своей нечеловеческой силе.       — Сельдь! — возмутилась девушка.       — А что? Он в порядке!       — Учитель, может лучше их просто нагрузить на мула? — осторожно предложил Эрни.       Морин деловито посмотрел на морду животного.       — Нет, он тоже отказывается… Хотя можно тебя с него сгрузить и нагрузить сумками. Но это будет уже не интересно.       — Почему? — Эрни лихорадочно придумывал способы отмазаться от великой чести. — Это будет очень интересно, угадывать в какую сторону меня занесёт на следующем шаге.       — Каждый раз в разную, разумеется! — заявил учитель, за шкирку поднимая нерадивого ученика на ноги и нагружая его ношей. — Держи. Это лучшее средство против головной боли и угрызений совести.       — А мул пойдет пустым? — простонал несчастный недооборотень.       — А мула мы галантно уступим даме, — радостно улыбнулся Морин.       — Вот ещё, я сама могу идти, — фыркнула та, но затем помотала головой, словно скидывая с себя этот шутливый тон. — Но всё-таки… вы идёте к Императору?       — Да. Лечить некоторых очень рисковых личностей от воспаления агрессивности, — сильф с укором посмотрел на Эрни. — И чего кидался? Ведь знаешь же, что у меня под балахоном кольчуга.       Волчонок смущённо отвёл глаза. Никакой кольчуги у учителя не было, он это знал прекрасно. Как и то, что сильфу с его способностью самоисцеляться никакой арбалет не страшен, но…       — Я не хотел… в смысле, я не собирался их убивать… Я просто испугался.       — И задница среагировала быстрей головы, ага, — фыркнул Морин.       — Сельдь! Как тебе не стыдно! Эрни своей жизнью рисковал, закрывая тебя, такой преданностью надо гордиться! А ты!       — А я не даю этому парнишке скиснуть простоквашей.       — Не надо, госпожа Фани. Учитель Мо… Сельдь спас меня гораздо раньше и дал надежду на возможность исцеления. Я перед ним в неоплатном долгу.       — Нельзя так говорить! В каждый момент своей жизни нужно сохранять гордость и самоуважение, — горячо возражала Фани, словно забыв, как она плакала сегодня ночью. — Стоп, Мо?.. Подожди-ка, как твоё настоящее имя?       — Это совершенно неважно, — отмахнулся учитель. — Настоящее имя, ненастоящее… Какая разница, леди Алифания?       — Ничего себе ерунда! Я тебе свою жизнь доверила, я иду с тобой к страшному Императору, вместо того, чтобы спокойно возвращаться домой! Я имею право знать!       — Меня зовут Морин, — признался сильф.       Некоторое время целительница молчала.       — Император не страшный, — пробурчал Эрни под нос. — Он просто странный.       — Морин?.. Это очень редкое имя, — задумчиво произнесла Фани, словно бы и не слыша волчонка. — На староимперском оно означает «Случайный». Даже при современной моде на иностранные имена, так называть детей наши люди опасаются. Говорят, это имя приносит удачу… Очень своеобразную удачу: человек с таким именем вылезет сухим из такого болота, куда нормальные люди забраться не смогут.       «О да», — волчонок едва сдержал веселое фырканье. — «Разумеется, вылезет, особенно если он не человек, а сильф, способный менять свое тело как угодно и превращать в оружие даже масло для осветительных шаров».       — И на всей территории живого кольца зарегистрирован только один Морин. Морин Ёль-Ншели, баронет с востока, — продолжала целительница, роясь во внутреннем кармане. — И на него у меня настроен поисковый амулет!       Небольшой медальончик, инкрустированный драгоценными камнями, на мгновение вспыхнул, а затем погас окончательно, став тусклым и нелепым. Его цель выполнена, он может отдыхать.       — Очешуеть… — выдохнула целительница.       — А откуда у тебя амулет, настроенный на меня? — заинтересовался Морин. — И секретные статистические данные о населении?       Эрни только и успевал поворачивать голову от целительницы к учителю и обратно. Ну надо же, баронет, кто бы мог подумать! Кто бы мог подумать, что маскировка сильфа окажется настолько совершенной. Впрочем, чего ещё ожидать от сына Императора Пустошей?       — А ты не помнишь?       — Откуда?       — Ты обесчестил мою сестру!       — А поконкретнее?       — Вивьен де Фьюри!       — А-а-а… Герцогиня. Как она поживает?       — Хам! Она жаждет мести!       — До сих пор? Впрочем, это не отменяет вопроса, откуда у тебя амулет.       — Вивьен очень осторожная, она срезала у тебя прядь волос на память.       — А почему тогда просто дистанционно не наслали проклятье?       — Мы насылали! Только все силы ушли в холостую!       — Ой, а я и не знал, что у меня такая хорошая защита.       Эрни хихикнул, даже порадовавшись тяжёлым сумкам. Не будь их, удержаться от смеха оказалось бы намного сложнее. Проклятие. На воплощенную магию. Испугал кота селедкой, называется.       — Ты!.. Ты!.. Ты обманщик!       — Конечно.       — Ты мошенник! Вор! Ты украл нашу семейную реликвию, корону!       — И загнал её в ломбард, который держит ваш казначей. Мы потом её вместе так весело пропивали…       — Ты обманул мою сестру!       — Она и рада была обмануться.       — Ты запудрил ей мозги!       — Я просто не сопротивлялся, когда она меня насиловала.       Волчонок мужественно изобразил жестокий приступ кашля и дюжину проглоченных мошек. Немного изучив учителя, Эрни был уверен, что тот искренне наслаждался перепалкой. Особенно забавно выглядели подобные нападки со стороны Фани, которая сама попала под обаяние Морина, несмотря на отталкивающую внешность. Интересно, а как она среагировала, если бы узнала, на кого она сейчас нападает, угрожающе потрясая амулетом?       — Лгун! Бесстыдник! Трус!       — Это да, от вашего уважаемого папочки пришлось удирать голышом. В одной короне.       — Да как ты!.. Да как?.. Уф, расскажу Вивьен, как красавчика-обманщика разукрасили, пусть порадуется.       — Думаешь, это на что-то повлияет? Я просто приду к ней, расскажу трагическую историю о том, как меня месяц продержали в инквизиции, и она тут же прижмёт меня к своей груди.       — Нет! Она так не сделает!       — Нет?       — Нет!.. Блин.       — Угу. Бабы — дуры.       — Вивьен — не баба!       — Баба в короне — тоже баба.       — Учитель… пощадите… — всхлипнул Эрни, уже не в силах сдерживаться.       — Да смейся, только клыками не сверкай, — отмахнулся тот.       — А я тоже баба, значит?! — взвилась девушка.       — А ты не баба, ты ведьма.       — Блин. Блин. Чёрт и все демоны Странника… — в сердцах произнесла Фани.       — Да как смеяться с такими баулами? Унесёт же…       — Крепись, страдания закаляют душу, — отмахнулся учитель. — В любом случае, я уже совершенно другой человек и не соблазняю невинных девушек обманом… — Пауза. — Не обманом… — Пауза. — Не для затаскивания в постель.       — Все равно кобель, — припечатала его Фани.       — И никогда не скрывал этого.       — Так, стоп, подожди! Ты идёшь к Императору? Добровольно? Без оружия? Просить помощи, а не убивать? ТЫ?!       — Ну-у-у… — замялся учитель.       — А что такого? — заинтересовался Эрни.       — Так Морин же самый отъявленный противник Императора! Только очень и очень быстрый человек мог убежать от Морина, чтобы тот не прожужжал ему все уши о том, как нехороший Чёрный Властелин убил его отца и как он, отважный герой, свершит правосудие и оторвёт ему голову!       На этом моменте Эрни не выдержал и заржал в голос, едва не уронив сумки на землю. Фани недоуменно глянула на волчонка и даже потянулась пощупать лоб чисто профессиональным жестом.       — Эм… Ну, голову я ему всё-таки отрубил… — смутившись, заметил Морин.       — И как? — все ещё стараясь отдышаться, спросил Эрни. — Вас жестоко гоняли пушистым тапочком по двору?       — То, что этот тапочек пушистый, вовсе не означает, что он мягкий, — наставительно произнёс сильф, невольно потирая переносицу.       — Да ладно! Все знают, что он бессмертен, — отмахнулась Фани. — Но тебя и неприступность девиц никогда не останавливала. Почему ты остановился и не расчленил его труп и не спрятал его в разных местах? Чем он тебя купил?       — Сердцем.       — Чего-чего?       — Ты о чём подумала, женщина?       Эрни сдавленно хрюкнул. Перед глазами так ярко встала картина: Гуахаро посреди двора устало опускает измочаленный тапочек, рывком выдёргивает пару собственных рёбер, и протягивает Морину сердце на ладони: «Хочешь, подарю? Только, ради Силы, прекрати мне заплетать косички!»       — О суповом наборе, — честно призналась она.       — Так я же в метафорическом смысле, — оскорбился Морин.       — Тут ассоциации ещё хуже. Невольно вспоминается одна легенда…       — Как будто бы сердечная связь обязательно должна быть между любовниками. Мы друзья, во. Очень хорошие друзья. Ни один другой человек в мире не относился с таким уважением и пониманием к моим тараканам.       Эрни снова хрюкнул, и даже мимолетно восхитился продуманностью действий учителя — никто не удивится желанию встретится с императором от горящего жаждой мести юнца. А что выжил, так дуракам везет… Но всё же интересно, что могло привлечь внимание Морина — или же самого Гуахаро — в Вээртоге?       — Ты же так хотел его убить! Неужели пощадил за красивые глаза?       — Ну, глаза у него, мягко говоря, страшненькие, но если тебе так проще воспринять, то да.       Помолчали.       — И что в итоге? Что ждёт меня в его Цитадели?       — Да ничего особенного. Ванна, обед и письмо к родичам, чтоб встретили в какой-нибудь деревушке рядом с Лесом.       — А если я не хочу возвращаться?       — А если ты не захочешь возвращаться и выдержишь хотя бы пару часов общения с Харом, то можешь оставаться. Наверное. Скорее всего, тебе найдут какую-нибудь работу по уходу за зверюшками… Только как ты без балов будешь?       Фани задрала нос, всем своим видом показывая, что прекрасно обойдется и без балов. Морин насмешливо фыркнул — уж он-то знал, какое впечатление может оказать Хар на неподготовленного человека. Хотя, с другой стороны, может несколько часов сиятельная госпожа Алифания и продержится — если Гуахаро отвлечется на волчонка.       Внезапно сильф замер, настороженно прислушиваясь. Эрни ничего подозрительного не слышал, но буквально кожей ощущал, как сгущается вокруг учителя напряжение. Лес замер, исчезли ставшие уже привычными шорохи, лёгкий ветерок в полной тишине растрепал чёлку. Волчонку стало немного не по себе, когда он понял, что напряжение Морина не от страха, а от предвкушения.       — Хм, кажется магическая аномалия приближается, — растерянно сказала Фани, оглядываясь.       — Ага, — со смешком сказал учитель. — Под названием телепорт. Леди Алифания, признавайтесь, кто за вами гонится?       — Личный отряд моего дяди, лорда Вернома, — отозвалась она. — Отборные ищейки… Но это не могут быть они, потому что они отставали дней на пять.       — Ну, если Мартин успел им передать метод вызывания порталов, то они вполне могли зарезать парочку своих, для ускорения пути, — покачал головой сильф. — Ну что, Фани? Точно домой не хочешь?       Аристократка медленно покачала головой. Она выглядела шокированной таким предположением, но доказывать невиновность своих не спешила. То ли поняла, что спорить с Морином бесполезно, потому что он все время оказывается прав; то ли лорд Верном был весьма специфичным человеком.       — Мы можем избежать встречи с ними? — Фани с надеждой глянула на сильфа.       — Да как-то не хочется, — пожал плечами тот. — С Аргархом мне подраться не дали, так хоть на этих душу отведу.       — С целым отрядом?       — Целым?       — Даже если двух человек и порезали, то оставшиеся восемнадцать могут стать проблемой. Даже для тебя.       — В смысле? — удивился Морин.       — Я знаю, что ты считаешься одним из лучших мечников Столицы, но у тебя сейчас ведь даже меча нет…       — Какая досада, прям даже не знаю что и сказать…       Но дальнейший спор не имел смысла: воздух задрожал, выпуская из небытия вооружённых до зубов конных воинов.              Первый конь авангарда появился из портала буквально в полуметре от меня, и тут же встал на дыбы, молотя копытами по воздуху над моей головой. Я не сдвинулся с места, не чувствуя опасности. Животное скорее перевернётся на спину, чем посмеет тронуть меня: я буквально кожей ощущал его страх… Но вот всадник справился с управлением и заставил животное встать ровно и попятиться, открывая мне вид на остальной отряд.       Дыхание перехватило от восхищения. За полгода в Вээртоге мой взгляд настолько привык к грязи и нищете, что настоящие рыцари казались сошедшими с картины жителями параллельной реальности. Мощные, высокие кони, подкованные высококлассной сталью, накрытые ярко-алыми попонами. Цельнолитые, сверкающие на солнце доспехи, гордая посадка воинов, которые, казалось, родились на лошадях, а не сели на них по недоразумению, как Аргарх.       — Леди Алифания! — громким чистым голосом сказал рыцарь авангарда. — Мы пришли, чтобы вызволить вас из рук этих нечестивых разбойников и вернуть вас домой!       Я обернулся, кинув взгляд на Фани. Та, как заведённая, качала головой, с откровенным ужасом разглядывая отряд. Интересно девки пляшут… Волчонка она не боялась, меня она не боялась, даже своего парня — и то не боялась! А тут чуть ли не трясётся. Хотя, может быть, притворялась так хорошо… Или на самом деле она опасается не самих рыцарей, а перспективы возвращения домой.       — Дама не хочет, — сделал вывод я, повернувшись обратно. — Проваливайте.       Меня проигнорировали. То есть, даже не снизошли до того, чтобы бросить презрительный взгляд на червяка под копытами коня. Тц-тц-тц, а ведь вроде не первый день по Лесу едут, и отчеты от Мартина получали… Хотя о чём это я, это же типичные представители аристократии, считают себя высшими существами, а нас с Эрни — грязью под ногами. Которую даже прирезать зазорно, ибо клинок испачкается. Не люблю таких, потому что у них кроме пустой бравады, ничего выдающегося и нет. Нормальные люди понимают, что титул в лучшем случае влияет на образование, но никак на весь интеллект в целом.       — Учитель? — волчонок подобрался, переводя взгляд с меня на всадников.       Губы парня чуть подрагивали — сторонний наблюдатель решил бы, что от испуга, но я склонялся к версии, что Эрни балансирует на грани трансформации и прячет оскал. Научился сдерживаться? Интересно… Я качнул головой, показывая, чтобы он не вмешивался. Обидно будет, если ему снесёт голову сейчас, когда мы уже почти добрались до Гуахаро.       — Леди Алифания… — с нажимом повторил рыцарь, пытаясь послать коня вперёд. Бедная животинка хрипела, косила на меня испуганным взглядом и никак не хотела слушаться поводьев.       По рукам пробежала волна активной, злой силы. Кто-то смеет стоять у меня на пути, когда мне осталось два шага… Да, я люблю поиграть. Но разгадка тайны Гуахаро близка, буквально руку протяни… А они стоят, словно между молотом и наковальней.       Рыцарь досадливо поморщился, снял с седельного крюка кнут и взмахом руки расправил его. Весьма умно — кожаный ремешок за оружие местными растениями не принимается, всё-таки у любой паранойи есть свои границы. Иначе придётся вводить запрет на пояса и цепочки, которыми можно задушить. Поэтому кнут, если не трогать обитателей Леса, можно носить его совсем не скрываясь. Воин ещё раз взмахнул рукой, на этот раз — в мою сторону. Не отрывая от него мрачного взгляда, я поймал кончик хлыста ладонью. Дёрнул на себя — и парень с грохотом свалился на жёлтые кирпичи, которые брызнули осколками во все стороны.       Моя аура будто взорвалась: я чувствовал каждое живое существо на десятки метров вокруг. Не задумываясь я собрал всю эту огромную массу и направил вперёд, на чужеродных здесь рыцарей. Тело сковало судорогой, рот открылся то ли в зевке, то ли в безмолвном крике. Руки напряглись, в них столкнулась моя безумная, злая сила и нежелание Леса мгновенно двигаться. Кони заволновались, прядая ушами и переступая с ноги на ногу. Они готовились бежать, хоть их чёрствые хозяева пока об опасности не догадывались.       Один удар сердца… И из леса с диким гомоном вылетела стая мелких пичужек. Они яростно чирикали и клевали в незащищённые места. Следом за ними прибежали дикие кошки. От них чуть отстали змеи, бурундуки, вороны… Не выдержав, кони понесли, пара рыцарей от неожиданности упала на землю и тут же оказалась загрызена.       — А я и не знал, что в лесу так много живности прячется, — меланхолично заметил я.       Дружная стая с гвалтом гнала рыцарей дальше, скрывая их от взгляда.       Я опустил руки, чувствуя странную, спокойную пустоту на месте выплеснутой силы, и повернулся к своим спутникам. Эрни уже успокоился и довольно поблескивал глазами с видом «А я знал, что все так будет!» Ах да, я же сильф… А вот Фани выглядела — краше в гроб кладут: бледная, с расширенными на пол-лица глазами и открытым в ужасе ртом.       — Ты… Ты кто такой?! — голос у девушки тоже подрагивал.       — Морин Ёль-Ншели, баронет с востока, — я приподнял брови, изображая вежливое непонимание.       — И поэтому тебе подчиняются твари Леса?!       — А ещё — закадычный друган Гуахаро, — подтвердил я. На моё плечо уселась довольная пичужка, и я указательным пальцем погладил её по голове. Та довольно зачирикала, задрожала и распушила хвост. — Точно домой не хочешь? А то можно отозвать птичек, оставшиеся в живых воины тебя с радостью проводят.       — Ну уж нет! — тут же подняла носик Фани. — Я не собираюсь менять своё решение из-за каких-то там дрессированных зверюшек!       На что и был расчёт.       — Тогда, может, сократим путь? — предложил я. — Тут по лесу совсем немного пройти надо.       — П-по лесу? — тут же скинула с себя спесь аристократка.       — Ага. На цветочки только не наступай, и всё будет отлично, — ободряюще улыбнулся я ей.       Девушка фыркнула, расправила плечи и показательно уверено шагнула с дороги на обочину. Я наклонил голову набок, с интересом смотря ей вслед. Через несколько шагов Фани не выдержала:       — Что?!       — Первое правило — при ходьбе даже по обычному лесу стоит внимательно смотреть под ноги. И второе — не лезь поперёд батьки в пекло. В переводе — проводник должен идти первым.       — Так иди, чего стоишь? — гневно свела брови Фани.       — А нам в другую сторону надо.       Рядом отчетливо хихикнул Эрни.       Я сделал приглашающий жест рукой и пошёл в нужную сторону. Леди Алифания оскорблённо фыркнула, как молодая и борзая лошадка, но я видел, что в каждом её жесте сквозит нервозность. Похоже, девушка впервые полностью потеряла контроль над ситуацией, всё заготовленные схемы, вбитые воспитанием и вычитанные в книгах, оказались бесполезны. То ли шутить, то ли смеяться, то ли плакать, то ли обижаться… сиятельная аристократка не знала, как себя вести, а искренне — не могла, потому что с детства привыкла следить за каждым своим жестом. От того и металась из крайности в крайность, нервничала…       Это напомнило мне, как в очередной раз сбежав от узкоглазого пня, я попал к работорговцам… Моя обычная наглая модель поведения быстро привела меня к переломам рёбер и прочим милым вещам, пришлось срочно переквалифицироваться в скромника, усыплять бдительность охраны и организовывать побег. Благо, что учитель знал какую-то травку, которая помогала убирать шрамы, и мне удалось свести клеймо.       Но то ощущение беспомощности я никогда не забуду.       Настроение тут же испортилось, и теперь в нашей компании радовался жизни только Эрни. Волчонок, несмотря на тяжёлые сумки, чуть ли не напевал себе под нос, вызывая почти непреодолимое желание сделать ему пакость.       — Учитель, а мула на дороге специально оставили?       Демон, вот было же ощущение, что я что-то забыл.       — Конечно, специально, — на полном серьёзе кивнул я волчонку. — Он по лесу не пройдёт.       — Да? Ой, я как-то не подумал… — признался Эрни. — А его не сожрут?       — Полагаю, все и без бедного копытного будут вполне сытыми, — хихикнул я.       — А император не обидится, что мы к нему не по дороге?       — В Тёмную Цитадель не ведёт ни одной дороги. В целях безопасности, ага… Чтоб отсеивать мстителей и воров с топографическим кретинизмом.       — А как тогда в замок доставляется провизия? — тут же вскинулась Фани, которую наверняка с детства доставали вопросами снабжения и управления хозяйством.       Вот бы знать.       — На летучих Стражах, — с ещё более серьёзной миной произнёс я. — Каждая такая зверюшка весит как человек и может поднимать вдвое больше.       — Они же прожорливые, — удивился Эрни. — Половину по дороге… того, сожрут.       Я фыркнул, лихорадочно придумывая, что сказать. И откуда у деревенского парня такие познания в зоологии?.. А-а-а, точно же, с курами, наверное, сравнил.       Но отвечать мне уже не понадобилось. Из ближайших кустиков бесшумно вышла пятёрка воинов тьмы в фиолетовых мантиях. В руках каждый из них держал короткий меч, удобный для боя среди деревьев. Фани икнула и прижалась ко мне спиной. По её запястью заплясали искры какого-то атакующего заклинания… М-да, было бы всё так просто, императора давно бы убили или хотя бы лишили всей его стражи. А так у них очень и очень хорошая магическая защита.       — Вернулся —таки, — недовольно проговорил глава отряда. — Лезешь и лезешь сюда, как дурак, не понимая, что тебя здесь не ждут.       Я с каким-то радостным изумлением понял, что это Палан. Надо признать, за прошедшее время он сильно изменился: осунулся, загорел, лишился приметного казначейского брюшка… Даже черты лица, ранее смазанные — заострились. Похоже, нервное у него времечко вышло.       — Да? — улыбнулся я, чувствуя полнейшую эйфорию. — А у меня на этот счёт другая информация. Прям личное приглашение императора… Кстати, ты волосы, случайно, не отстриг?..       Под форменным капюшоном было плохо видно.       — Нет, но при чём тут это?..       Больше не размениваясь на разговоры, я с той же блаженной улыбкой танцующе двинулся вперёд. Раз, вынуть из ножен соседнего воина длинный кинжал. Два — лёгкий пирует, и зачарованный кинжал с лёгкостью разрезает шею. Три, и я засовываю руку под капюшон, нашаривая высокий хвост. Секундой спустя обезглавленное тело падает в грязь.       Остальная стража даже не дёрнулась. Похоже, Хар предупредил всех, кроме, собственно, Палана.       Я поднял голову повыше, любуясь трофеем. На лице бывшего казначея замерло выражение неземного удивления. Навечно. Радостно чмокнув голову в нос, я небрежно закинул её за спину и поинтересовался:       — Ну что, сопроводите нас до замка?       — Ну ты и псих… — ошарашенно пробормотала Фани.       Можно подумать, она трупов никогда не видела. Готов поспорить, её папочка регулярно устраивает показательные экзекуции провинившихся подданных. Да и сами аристократы, несмотря на все запреты, нет да нет режут друг друга, часто — смертельно. Такова жизнь: смерть стоит за углом и внимательно наблюдает за тобой, выжидая момент, когда ты сделаешь неверный шаг… или побежишь в испуге от неё.       — Учитель, а это кто? — подал голос Эрни.       — Это? Бывший казначей императора. Бывший же? — я повернулся к ближайшему воину тьмы.       Тот неопределенно пожал плечами. Эрни тут же перевел внимание на него:       — А вам не страшно его игнорировать?       — Что? С чего ты взял? — растерянно спросил стражник.       Я ощутил невольную гордость за ученика — мне развести воинов на эмоции удалось только на третий день.       — Ну, это же Морин, — с непробиваемой уверенностью заявил волчонок.       Я подозрительно покосился на парня. Что он хочет этим сказать? Тот ответил мне совершенно спокойным, уверенным взглядом. Мол, я сам должен был прекрасно об этом знать. А я не знал. Вот блин. Ладно, потом разберёмся… Показав ему украдкой кулак, я развернулся и направился к замку. Воины тьмы деловито пристроились в арьергарде, оставив бывшего казначея на съедение зверюшкам. Правильно, они в Лесу ценятся больше, чем люди.       Через полчаса я в задумчивости остановился перед замком, склонил голову на бок и подозрительно спросил:       — С каких это пор в Цитадели есть ворота?       — Их делают по особому случаю, для самых дорогих гостей, — сказал стражник.       Кстати, они все были мне не знакомы… Новый «помёт»? И куда Гуахаро девал старых? Небось разбежались, увидев его за завтраком.       — И кто у нас дорогие гости? — ещё более подозрительно уточнил я.       Ради меня Гуахаро никогда бы не стал делать ворота, зная, что я гораздо больше люблю залезать в окно, нежели проходить в официальную дверь. Да он и сам их не очень-то уважал, предпочитая проходить сквозь стены и потолок.       — Посольство сильфов, — ровно ответил стражник.       Эрни издал какой-то трудноопределимый звук — то ли придушил в зародыше восторженный вопль, то ли поперхнулся от такой новости.       — Сильфов? Они поддерживают дипломатические отношения с Императором?! — Фани так широко распахнула глаза, что вполне могла бы сойти за соладорку.       — Ага, — Эрни оскалился так радостно, словно сам помогал эти отношения налаживать.       — А ты это откуда можешь знать?! — недовольно зыркнула на него аристократка.       — Так у императора же сын — сильф, — на голубом глазу выдал недооборотень.       Ошарашенное молчание можно было резать ножом. Удивлены были все, Фани, стражники… и я. Особенно я. У императора есть сын? Да ещё и сильф?! Откуда об этом знать Эрни?.. И только спустя пару секунд я догадался, что это он про меня.       Прикрыв лицо рукой, я глубоко вздохнул пару раз, восстанавливая душевное равновесие. Ну Эрни, это же надо было такое придумать… В страшном сне такое не приснится, разве что под «зельем волка»…       Отвесив ему смачный подзатыльник, я строго указал пальцем на его нос, давая ориентир для сгребания глаз в кучку:       — Потом поговорим. Очень серьёзно поговорим… А пока — молчи.       Эрни икнул, видимо осознав, что он ляпнул чего-то не того. А я с внезапной дрожью подумал, что как бы мне не пришлось самому сбегать и прятаться от невыносимой парочки из Гуахаро и Эрни.       — Извините, учитель… — волчонок виновато глянул на меня, потом на Фани.       — То-то же, — строго кивнул я и направился к воротам.       Но все эти треволнения оказались забыты, едва я увидел знакомый тонкий силуэт. Тот для таких важных гостей расщедрился на ворота, но сменить свой любимый халатик с тапочками даже и не подумал. Сначала я хотел церемонно поклониться, вежливо попросить крова и защиты, но… Но это же Гуахаро, плевавший на все нормы Гуахаро, стоящий в тапочках на снегу Гуахаро! Поэтому я позволил безудержной радости затопить меня и рванулся к нему на всех парах, подхватывая на руки почти невесомое тельце и стискивая его со всей своей богатырской силушки.       — Я рад, что ты наконец-то дошёл, — проговорил император холодно, но каким-то образом я понял, что он мне действительно рад. И что я правильно сделал, не став расшаркиваться. — Но у меня тут вообще-то посольство.       — Я важнее! — фыркнул я, продолжая нагло тискать Хара.       За спиной выразительно фыркнул Эрни — настолько выразительно, что не нужно было даже оборачиваться, чтобы представить на его лице выражение «ну, что я вам говорил?». Тихо пискнула Фани:       — Что… но… почему?!       — Соскучился, наверное, — радостно сообщил волчонок.       Я высвободил руку, снова продемонстрировал парню кулак. По случайности, именно тот, в котором ещё болталась голова. Получилось грозно.       — Да кто бы спорил… — вздохнул Хар слегка даже устало. — Морин, ты неисправим.       — А что такое? — замер я.       — Бабы. Ты даже с такой рожей умудрился закадрить бабу, ну что с тобой поделать?..       — Талант не пропьёшь! И вообще, рожа — это так, фигня, за минутку исправлю…       — Вот и займись этим. Где лаборатория, надеюсь, ты ещё не забыл?       — Как можно? — оскорбился я. — Как можно подумать, что я могу тебя сейчас отпустить!       Гуахаро мелко задрожал, хихикая. Но на его лице оставалось всё то же меланхоличное выражение.       — Вижу, подарочек мой тебе приглянулся.       — Ага, — с блаженной улыбкой согласился я. — Можно я одолжу у тебя одну из консервационных банок? — Я поднял голову повыше. — Хочу сохранить этот трофей для истории… Или вообще начать собирать коллекцию.       Фани оскорблено фыркнула — как кто-то, пусть даже и император, посмел заподозрить ее в чувствах к этому… нахалу! Эрни заёрзал на месте:       — Учитель… А можно… посмотреть?       — Лови! — улыбнулся я и кинул ему голову.       — Убил моего казначея и хочешь его голову в моей же банке сохранить?! — с театральным возмущением произнёс Хар       — Ага.       — Ну ты и наглец.       — Да ты чё? — удивился я, чуть-чуть подбрасывая его в воздух. После чего удобно устроил его на локте. Император был таким тощим, что сидел в руках как маленький ребёнок.       — Это и есть мой подарочек? — спросил он, глядя на волчонка поверх моей головы. — Надо бы его в криокамеру. Изменения стали совсем нестабильными, не хотелось бы, чтоб он испортился до того, как я смогу разобрать его на части.       — А девку бери в качестве казначея, она грамотная, — предложил я.       — Как предусмотрительно с твоей стороны… Хорош меня щекотать, — легонько стукнул меня по голове Хар. Я тут же убрал руку от бока, тихонько опуская её к тапочкам. — И вообще, отпусти меня, мне тут посольство принимать надо.       — Принимай, — радостно согласился я, ни делая ни единого движения, чтобы отпустить его.       — Учитель, а посмотреть-то можно? — снова подал голос Эрни, ничуть не испугавшийся угрозы криокамеры. Наверное, просто не знал, что это такое.       — Смотри, кто ж тебе не дает? — я широким жестом указал на голову Палана.       — Я же не про голову!       — Морин, покажи мальчику лабораторию, — попросил Хар. — Голову законсервируешь, волчонка сунешь в камеру, сам пройдёшь процесс регенерации третьей степени. Девушку проводят в гостевые покои.       — Помощь точно не нужна? — уточнил я.       — Ты уже помог. Теперь мне терпеть этих занудиков будет гораздо проще.       — А такие слова не вызовут дипломатический скандал?       — Отец этого молодого сильфа, — Гуахаро аккуратно указал пальчиком на центрального, с салатовыми волосами, — мой давний знакомый, очень адекватный мужчина, который не будет устраивать бучу из-за правды. Так что можешь меня отпустить, правда.       — А может я соску-у-у-учился…       — Пока не уберёшь шрамы, Великую Тайну не открою, — строго сказал император и тут же чуть не упал на землю. Но реакция у него была отменная: вместо того, чтобы шлёпнуться, он завис в воздухе.       А я уже подбежал к Эрни, схватил в одну руку трофейную голову, а во вторую — локоть парнишки и потащил его в лаборатории.       — Ай… учитель… не так быстро!       Как оказалось, бегать Морин мог так, что Эрни за ним еле поспевал.       — Не тормози! Ты стоишь на моем пути к великой тайне! — азартно выкрикнул сильф, ловко вписываясь в поворот.       — Ай… какой тайне?       — А вот не скажу! И вообще, ты провинился, так что молчи!       Эрни слегка смутился. Он действительно сглупил, заговорив о родстве Морина в присутствии Фани. Но ведь целительница всё равно уже видела власть сильфа над жителями Леса… Да и потом, он же не сказал, что Морин — сын императора. А про то, что Морин сильф, Алифания все равно не знала.       По крайней мере, пока.       Морин тем временем распахнул дверцу в маленькую комнатку, больше всего похожую на поставленный стоймя гроб, оббитый блестящим металлом.       — Залезай!       — Учитель! — Эрни обиженно глянул на сильфа. Ну да, он провинился. Но не настолько же!       — Что учитель? — Морин даже перестал подталкивать волчонка в нужном направлении. — Не бойся, это не опасно для жизни. Хар тебя потом аккуратненько соберёт, ещё лучше, чем раньше.       — А посмотреть? Вы же разрешили!       — Что посмотреть-то?!       — Как вы шрамы убирать будете. Интересно же! — волчонок умоляюще сложил руки перед грудью.       — В следующий раз — обязательно! — кивнул он, продолжая запихивать дальше. — Поверь, за этим дело не встанет, шрамы я получаю часто. А теперь — марш в криокамеру, любая минута может сделать тебя волком. Навсегда.       — Ну, учитель, — заканючил Эрни, упираясь ногами в пол.       — Я кому сказал — быстро! — рявкнул Морин. — И голову подержи, — трофей был немедленно впихнут в руки недоумевающему волчонку.       — А как же консервация?       — Ничего, в заморозке не пропадет, — отмахнулся Морин.       — Меня заморозят?!       — Конечно, это же криокамера. Ах да, ты же у нас неграмотная деревенщина… Заморозят, разморозят, разберут, соберут — как новенький будешь, отвечаю!       Эрни жалобно шмыгнул носом, но все прекратил упираться. Становиться волком парнишке не хотелось. Морин затолкнул недооборотня внутрь, захлопнул дверь:       — Не бойся, ты даже соскучится не успеешь!       А потом стало холодно, очень холодно. Никакого сравнения со снегом в лесу, от которого мёрзли наёмники и даже сильф. Волчонок заскулил, ударился плечом в дверь. Особый разгон в камере было не взять, но металл всё же заскрипел и прогнулся. Стало ещё холоднее.       Эрни почувствовал, как глаза затягивает знакомая мутно-красная пелена, снова ударил в дверь. Металл жалобно кракнул, срываясь с петель и с грохотом падая на пол. Полуоборотень вывалился наружу, в тепло, глухо ворча и скаля зубы.       — М-да, надо было тебя сначала вырубить. Ну ничего, у нас ещё полдюжины камер осталось! — бодро заключил Морин и потащил дальше по коридору.       Охреневший волчонок даже не вырывался. А потом Эрни слегка пришел в себя, и сообразил, что разворотил эту загадочную «криокамеру», потому что там было слишком холодно. И не факт, что не разворотит следующую.       — Учитель… а можно мне сначала снотворного?       — Не факт, что подействует! Не дрефь, салага, капитаном станешь!