Я рожден быть твоим

— Кацуки-сан, а у тебя похоже появился конкурент. — Я вижу, Викутору. — Самое время включать Юрико-сан. — Я не буду для этого наглеца наряжаться. — японец скользнул в комнату и присел на пол обхватив себя руками. Вид Плисецкого, одетого как дешёвая шлюха его очень расстроил, а казах заинтересовал. Говорят, тот спас Юрия. Кацуки вздохнул. А что Юри сделал, чтобы заслужить любовь этого человека, вот именно — ничего! В это все и упрется, каким бы он ни был, он просто останется навязанным женихом. Ненужным и лишним. — Викутору, что мне делать? — подумав с отчаяньем, что по договору, только Плисецкий может ему отказать в свадьбе. — Всели в номер и поприветствуй их, как с дороги отмоются. — Никифорову тоже это все не нравилось. Но больше всего реакция Юри. Ведь он сделал выводы каких от него и ожидали. — Юри, мне кажется это все маскарад. — Для чего? — удивляется японец. — Чтобы ты отказался от соглашения. — Думаешь? — чуть подумав, — а знаешь ты прав, спасибо Викутору. — Юри вышел из комнаты, превращаясь в спокойного, внешне холодного хозяина и главу здешних земель.        Он почти не смотрел на гостей, только шепнул девушке, оформлявшей русского мафиози и его телохранителя, пару слов. Ещё раз осмотрел казаха оценивающим взглядом и ушёл. Что от того не укрылось.        Русская делегация отказалась от онсена, воспользовавшись душем в номере. Юрий переоделся, но не менее вульгарно, а телохранитель по форме: пиджак, рубашка, брюки.        Их провели в отдельный зал для ужина с кумитё. Юри оделся так же строго, как и казах. Кацуки встал и поприветствовал легким поклоном вошедших, на что ему таким же поклоном ответил только Алтын. — Привет, — сказал Юрий и сел за стол. Он думал, что его одернут или он привлечет внимание японца, но Кацуки продолжал обращаться к Отабеку и это задевало русского. — Прошу садиться, ужин сейчас подадут. Позвольте представиться, Юри Кацуки, глава клана якудза. — говоря это, он продолжал смотреть на Алтына, игнорируя Плисецкого. — Я младший сын главы русской мафии, Юрий Плисецкий, а это мой телохранитель Отабек Алтын. — представился блондин, чтобы его перестали игнорить, но в его сторону так и не посмотрели. — Очень приятно, — кумитё хлопнул в ладоши и дверь открылась, пропуская девушек в кимоно с подносами. Те, расставив все на столе, удалились.        Юри сложил руки, чуть поклонился, поблагодарил за еду и взял палочки. Так же сделал и Алтын, русскому единственному подали вилку, он не стал утруждать себя традициями.        Ели все молча. Юри наблюдал за тем как казах ловко управляется с палочками и боковым зрением как бесится русский, что его опять выделили, но тот ест и это главное. Когда еда закончилась, а раздражение поутихло, Юри таки обратился к Юрию, зацепив пальцем за маленькое колечко аксессуара, что висел на шее русского. — А ты знаешь что этот ошейник для бандажа? — Чего? — Сюда продевают длинную веревку и повязывают её вокруг тела, как сеточку, все это встречается спереди у ног, проходит между ними, подтягивается, чтобы приятно стягивало и терло где нужно. Затем за спиной крепятся руки, их связывают той же веревкой, закрепляя между ячейками сетки, и завязывают в другом кольце на спине.        Юрий красный как рак, дернул головой и почувствовал, что японец колечко ещё не отпустил. Но стоило взглянуть в глаза Кацуки и тот разжал палец и встал. — Приятного вам вечера. — и вышел из комнаты, услышав словесный взрыв. — Ты подарил мне эту гадость!!!        Дальше он слушать не стал и вернулся в свой кабинет. Он переоделся в более привычную для японца одежду и засел за бумаги. Впереди его ждала трудная ночь.        Ближе к полуночи ему позвонили и он услышал на заднем фоне шум и голоса, в то время как кумитё разговаривал с подчиненным, выйдя из комнаты он прошёл по коридору и увидел двух охранников скрутивших Юрия, который по видимому в своей беспардонной манере потребовал его пропустить. — Отпустите гостя, он вас так попросил его пропустить. — с насмешкой сказал японец и пошёл обратно в кабинет. — Ты куда? — догоняет русский, хочет дотронуться до плеча, но Кацуки уворачивается и Юрий по инерции пробегает мимо него на пару шагов, краснея от злости. — Ты меня весь вечер игнорил. — И дальше буду. — продолжив свой путь, безразлично бросает японец. — Это ещё почему? Я твой жених! — Я не намерен тебя принуждать, наша свадьба не моё решение. Но если в России дела так плохи, что мафия младших сыновей в проститутки отдаёт телохранителям, то я лучше воздержусь.        Краска бешенства перешла границы лица русского и стала покрывать шею и оголенную грудь. — Что это значит? — То и значит, раз у тебя уже есть хозяин, то ты мне не нужен. — японец закрыл перед носом русского дверь, сползая по ней, в надежде что Плисецкий не скоро узнает правду. Гость ещё долго ломился в закрытую дверь, но вышибать не стал.        Дела под такой шум не сделаешь и Юри окольными путями вышел к дверям онсена в надежде что в такой час он будет один. Оказалось что нет, но это его не расстроило, так как это был Алтын. — Вам тоже не спится? — спросил казах. — Я бы рад, но у моих дверей шумно. — раздеваясь, пожаловался Кацуки. — Что?! Так он к вам пошёл? Ну сейчас он своё получит! — разозлился Алтын, вставая. — Не стоит беспокоиться, меня же там нет, перебесится и уйдёт. Мой дом замаскированный бункер, на случай атомной или ядерной войны, один русский ему не страшен. Особенно если его друг казах против. — улыбается японец, положив руку на плечо упомянутого.        Тот пожал плечами и сел обратно в воду, скользнув взглядом по телу Кацуки. — Как угодно. Красивая татуировка, Юре бы понравилась.        Спереди у японца красовался полосатый тигр, обнимающий того за грудную клетку, голова покоилась на груди словно выслушивая сердце, а хвост убегал за спину к пояснице.        На спине и плечам извивался красный дракон. — Если бы она была на женском теле? — Нет, вообще понравилась бы. — Мой жених вроде против однополых отношений, разве нет? — удивленно вскидывает брови Кацуки. — Нет, он против принуждения. В детстве он встретил одного японского мальчика и влюбился. Теперь он его ищет. — И он ещё не понял что это я? — Вы?! — Ну, хотя может и не я, много же японских мальчиков по свету, как его звали?        Отабек вдруг рассмеялся. — И правда, столько искать и под носом не заметить.