Я рожден быть твоим

       В дверь снова постучали. Девушка была знакомой, за ней стоял ещё и парень с чем-то на вешалке и в чехле. — Кумитё приглашает вас на ужин. Так как вы научились есть палочками, он предлагает вам примерить кимоно, конечно если вы захотите. Это Минами, он поможет вам одеться, — девушка указала на парня сзади. Парень молча поклонился. — Проходите, — Плисецкому начинало нравится приобщение к японской культуре, чего раньше не мог добиться ни один учитель. Своеобразная игра в узнавашки с Кацуки была гораздо интересней занудных лекций о вековых традициях и искусстве. К тому же Юри не насильно пихал ему эти знания в голову, а предлагал выбор, что казалось немаловажным русскому. Одеяние составляло чёрные штаны-клеш, белая рубашка со свободными рукавами и цветная накидка (фоном зелёные листья и на них голубые розы). Девушка подождала их за дверью и сопроводила в кабинет кумитё.        Юри оглядел гостя и улыбнулся погладив по щеке, взял за руку и подвел к журнальному столику с мягкими креслами и небольшим на двоих диванчиком. Посадив гостя на диван, он уже собирался сесть в кресло, но Юра потянул его за руку усаживая рядом. Кацуки намёк понял и сел с русским, предложив закуски стоявшие на столе и указывая на палочки рядом с тарелками. Приобнял Плисецкого за талию и положил голову ему на плечо. — Ты разве не будешь ужинать? — удивился блондин и получил в ответ отрицание, — тогда я тоже не буду.        Юри вздохнул и пододвинул тарелку к русскому, написав в смартфоне по-русски: «я поел, пока готовил». — Ты сам готовил? — удивляется блондин, рассматривая новую надпись: «и в обед тоже».        Юри довольно улыбается и выжидающе смотрит. Плисецкий пробует всего понемногу, восхищаясь тем, как все вкусно. — Юри, ты замечательный повар, — довольно облизываясь, произносит блондин целуя в макушку, прижавшегося к нему парня.        Кацуки тепло и уютно, он берет за руку русского, играется с ней, переплетает пальцы, заглядывает в глаза.        Юра размяк, его манят эти глаза, в которых плещется добро, он весь день был рядом с японцем и лично и видимо в мыслях, раз он готовил все эти блюда. Плисецкий вспомнил лёгкий поцелуй в губы и облизнулся посмотрев в лицо брюнета. Ему показался момент удачным. Он полностью развернулся к Кацуки и обняв за шею, поцеловал того в губы, прижимая к спинке дивана. Его обняли и ответили. Опыта у них было мало, потому и целовались они до милого невинно.        Юри пробежался пальцами по спине русского и тихо простонал в его рот. Плисецкий отстранился, когда его слегка оттолкнули, но оставили в объятьях. Он смотрел как японец набирает сообщение. «Останься со мной на ночь. Просто поспать, не подумай ничего такого» — Хорошо, — улыбается русский.        Юри снова берет его за руку и ведёт в спальню, выдаёт пижаму и показывает ванную. Сам переодевается в комнате, но не дождавшись блондина из уборной засыпает.        Юра лег рядом и долго ещё смотрел на японца. Посреди ночи его подгребли под себя и стало совсем все хорошо. ***        После обеда Пхичит утащил Отабека в бар и споил. Кто же знал что таец такой выносливый? По крайней мере не казах. А что делают пьяные? Правильно, говорят о наболевшем. Вот тут-то Чуланонт и узнал что случилось с Юри и почему он так не хотел видеть Алтына вчера. — Я хотел извиниться, — шепчет казах, заливая в себя очередную стопку горячительного, — а он прячется, с Юркой путается! — громко хватив кулаком по столу.  — Юра его жених, это нормально знакомится с тем, кто будет с тобой долго жить. — Этот, долго жить? — смеётся казах, — да он бросит Юри через месяц, когда тот ему надоест. Юри боится, что его предадут, но предпочитает его мне. А я бы о нем заботился, никому бы в обиду не дал. Он такой милый, такой хрупкий. — Отабек, ты совсем не знаешь Кацуки, — улыбается таец, — за милыми чертами он прячет очень много силы. Пусть и впечатлительный к своим знакомым, он холодный с врагами и я им не завидую, если они попадутся ему на пути. У него много хороших знакомых, например Виктор, за Юри любого порвёт. Или сестра никогда ни одного секрета не выдаст. Так что не нужно так убиваться по Юри. Лучше позаботься обо мне, я так давно тебя хотел увидеть, ты так неожиданно исчез, — обнимает казаха таец, — пойдём, кажется нам пора спать, смотри как недовольно на нас бармен смотрит. Завтра мы с тобой ещё и от Кацуки получим, что шумели в такое время. Пойдём, пойдём, вот так.        Так Алтын закончил этот день в номере Пхичита.