Гюнтер. Зверь: становление

Три дня база Серых представляла собой оплот хаоса. Даже генералы, даже сам вожак не смогли бы усмирить свору псов, дорвавшихся до еды и сотни тонких тел. Нормально работала только охрана внешнего периметра. Внутри разве что удавалось не допускать крупных столкновений. Кто был поумнее, просто держались своих комнат в эти дни, а не шлялись по коридорам. — Все прохлаждаешься в койке? — с этими словами Шу пришёл проведать Гюнтера. — Неужто такая хорошая шлюха попалась, что и уходить не хочется, и отбивать пришлось? Гюнтер развёл руками, довольно ухмыляясь. — Приказов нет, работы нет. А сучка хорошая. Задницу ей порвали, но ртом отлично работает. Побаивается, но это поправимо. А что, про драку уже слухи пошли? Как там подарок поживает, кстати? — А то ты приходил за приказами, — шуточно возмутился Шу и присел напротив Гюнтера. — Покажи хоть, из-за кого псов под хвост прогнал. А подарок твой поживает. Ещё как поживает. Гибкий очень, во всех смыслах. Но, похоже, что не утруждает себя такими лишними действиями, как побаиваться. Кстати, тоже легко поправимо. Просто интересно, почему именно его подложил. Гюнтер пожал плечами: — Он же за что-то вожаком стал. Значит, учитывая их прибабахи, трахается как бог. Ну и знает может чего полезное. Не по кругу же такой вкусный кусочек пускать, — он потёр переносицу и постучал по кровати. — Покажись, солнышко. Не очень охотно из-под кровати выполз Тилька. Он за эти дни заметно успокоился и стал ценить свою маленькую, а главное личную берлогу. Подаренный плед он немного распустил и прямо на себе стал вязать заново на манер некого просторного одеяния с дыркой для головы. Занятие очень медитативное, надо признать. Шу подхватил сучку под руки, выдернул из подполья и усадил на кровать, стал рассматривать и ощупывать. — Хорошенький, — усмехнулся Шу, держа парня за подбородок. — Не пугай его, — шутливо погрозил пальцем немец и обнял Тильку за плечи. — Он мне нравится, не хочу быстро потерять. «Только не плачь, — осторожно коснулся он разума хиппи. — Я с тобой». Шу следил за реакцией Гюни. — Что, даже не поделишься? — Серый пощекотал ножку подстилки. Тилька поджал ногу и сверлил вошедшего взглядом, но не позволял себе показать, что готов стукнуть пяткой в глаз и спрятаться за Гюнтера. «Да что ж у всех обычные скулящие щенки, а эти двое суровые, будто горячую кочергу прячут в заднице». — Такую красоту? А спроси Малыша, — хмыкнул Гюнтер. — Если его ещё не доели. Неужели своих мало? — Эх, Гюня-Гюня... — Шу покачал головой. У Серого и так уже возникли подозрения, что за время пребывания в рядах хиппи Гюня успел обзавестись какой-то привязанностью к некоторым местным жителям. И теперь пытается сохранить им жизнь. Шу уже у соседей Гюни поинтересовался. Вроде как тот вполне обыкновенно ведёт себя со шлюхой. Слишком тепло, но в целом обыкновенно. — Ладно, живите. Мне хватает. Могу и второго подогнать, пока меня не будет, если так дороги. Про себя Шу решил, что надо бы этому Вектору устроить сладкую жизнь. Чтоб взвыл. — Давай рассказывай свою версию событий с Малышом. Не то чтобы у тебя не было права отбивать у псов их добычу, но многие не довольны, что ты этим правом воспользовался. Ещё и пухлого бедняжку поломал. Хотят суда и справедливости. — У меня от его жирной шеи пальцы болят. Но я жив, да, не справедливо, — цокнул языком Т-3000. — А дело в том, что я стащил Малыша с пленника и велел всем убираться по добру. Не один раз, кстати. А они вознамерились не то, что добычу себе вернуть, но и меня прокатить на карусели. В драку полезли. А я утырку ещё когда меня в плен взяли, обещал, что следующего на меня покушения он не переживёт. И должен предупредить, что и те, кто захочет мстить или ещё такой херни, проживут не долго. — Сбавь обороты, дурень. Допустим, себя ты защитишь при свете дня. А в подворотне где-нибудь против вооруженных до зубов? А ночью? А своего эльфа ушастого ты тоже круглые сутки сможешь защищать? Гюнтер фыркнул. — Слушай, если для меня есть дело, то так и скажи. Если они хотят кого-то вот прям щас против меня на ринг — так и скажи. Не нужно меня пугать. — Дело, ага. Много скучных и унылых дел. Чтобы сидел тут и не вылазил. А вот псам подкину увлекательные походы в точки максимально удалённые от бункера. Но есть проблема. Такой же как ты. Боец. Притом не мой. А как ты мог заметить, ни я, ни мне подобные не решают вопрос поединками или прочими глупостями. Так вот, они на тебя славно обижены. Я чем смог, попытался помочь, но дальше сам. Хочешь, попытайся извиниться и подмаслить того обидчивого уникума, хочешь, заколи его. А лучше иди к его командиру. Всегда найдётся работёнка взамен на мирное решение конфликта. — Пожалуй, схожу. Думаю, надо с такими людьми, как его командир, всё-таки дружить, — Гюнтер задумчиво потёр подбородок и покосился на пленника. — Так. Тилька, иди на место, я схожу по делам. Кстати, Шу. Ты вот моего зверька посмотрел, даже полапал немножко. Могу я взглянуть на твоих? — Я знаешь ли не глазеть пришёл, а предупредить. Зачем тебе мои котята? Тилька с удовольствием удалился под кровать и забился в угол подальше. Даже сильнее натянул покрывало, свисавшее с постели. Гюнтер совсем недобро усмехнулся: — Косятся на меня тут странно, когда с пленником вожусь. Видимо, что-то не так делаю. Хотелось бы посмотреть, как устроено всё у профи. Поучиться, так сказать. Ты не против? — Разве что ты к нам присоединишься, — так же недобро оскалился Шу. — Продемонстрирую все самые тонкие нюансы. — Если не в качестве шлюхи, то вполне. Мой пока вылечится после псов, так и поиграть не с кем. — В качестве, в качестве... нахер ты мне там ещё нужен? — Шу лукаво прищурил глаза и закинул ноги на кровать, устраиваясь поудобнее. Гюнтеру очень нужно. Гюнтера нужно развести. — Придумаешь что интересное, тогда и пойдём. — Ты мне покажи материал, — Гюнтер склонил голову на бок. — А то придумаю стояние на одной ноге, а они у тебя вообще без ног ползают. — Ноги есть, руки есть, даже все физиологические отверстия в стандартном количестве. Трое только моих. Остальные так... общие. Стриженные, не стриженные. Один так вообще с косой до жопы. Твой проявляет чудеса гимнастики. Рот может узлы вязать языком. Только я говорю о твоей роли во всём этом цирке. Потому что объяснять им, что ты там забыл, я не буду. Сам придумай легенду, да так чтоб поверили. Иначе с чего бы им тебя не послать куда подальше? — Не пошлют, — хмыкнул Гюнтер. — Веди. А я придумаю по пути, что делать. «Псих и наглец». — Ай, ладно, пошли. Либо ты удивишь меня, либо уже я придумаю, что с тобой делать. Всё равно мне нужно отдать тебе документы. Шу поднялся на ноги. Гюнтер пожал плечами и закинул под кровать бутылку воды. Встал и потянулся. — Пошли. Шу, оказавшись в своей комнате, лениво расселся за столом и позвонил в колокольчик. За ширмой началась суета и один за одним стали выбегать парни. Гюнтер встал рядом со столом. Прямой, как струна, практически навытяжку, заложил руки за спину и окинул парней ледяным взглядом, тут же вычленив среди прочих лиц Вектора. Выглядел он даже неплохо. На плече красовался достаточно свежий рубец. — Так-так. Интересное разнообразие. Я бы даже сказал, бардак, — Т-3000 прищурился. — Тебе никогда не хотелось, чтобы они действовали более чётко и слаженно? Я понимаю, это не бойцы, но всё же... Шу и глазом не повёл и углубился в чтение. Лишь незаметно приглядывал. Ему было интересно, что будет делать Гюнтер. Особенно как он умудрится чужих шлюх гонять. Парни непонимающе уставились на вошедшего, несколько раз выжидающе посмотрели на хозяина, вдруг тот подаст знак, и стали вяло расползаться назад. Непонятно, что за хрен к ним пришёл, так что лучше свалить. Клубок так же вяло стал отходить к столу Шу, думая, что тот устроил им какую-то проверку, и лучше бы остаться. Ещё двое зашептались, но неуверенно остались стоять. Рот несколько раз глянул на хозяина и двинулся к Гюне, подумав, что это приказ обслужить гостя. Вектор оценил ситуацию и перестал испепелять Гюнтера взглядом, сделал такое же запуганно покорное лицо и двинулся вслед за Клубком. На столе лежала та самая пушка, с которой ему пришлось сношаться. Вектор прекрасно знал, что она не заряжена. Как знал и то, что хозяин это тоже помнит. Когда он оказался достаточно близко к столу, он резко схватил пистолет и направил на Гюнтера, выходя вперёд. — Мерзкая сволочь! Мы не для того тебя приютили, чтобы ты нас так предал! — говорил он холодно и со всей той ненавистью, которою таил всё это время. Гюнтер двинулся было в сторону гаремной, как он понял, загородки, но тут замер и медленно повернулся к Вектору. Взглянул на дуло. Потом столь же равнодушно и холодно, как и раньше, в глаза. — Надо же, сколько страсти. Что же ты столь же страстно не проверил меня, пуская на порог? Ничего не сказал, когда я полез по всем углам, изучая устройство бункера? — Гюнтер сделал шаг вперёд, почти касаясь грудью дула пистолета. — Быть может это ты предал всех, кто тебе поверил, забыв, что мир вокруг не настолько мирный и укуренный, что его можно перестать опасаться? А может, ты хочешь собственной смерти и ищешь её снова и снова? Шу внимательно следил за этими двумя, пытаясь словить блеф. Свой пушистый Клубочек он усадил на колени и нежно гладил. Вектор сохранял спокойствие. — Ни один человек, вошедший в наш дом, не захочет войны и прежнего мира. Но кто ж знал, что к там заявится тварь, утратившая всякую человечность. Не боишься, что я выстрелю? Думаешь, я только мох крутить умею? — Не думаю. Ты не боишься стрелять в людей. Думаю, ты уже убивал. Твоя рука не дрожит. И твоя ненависть неподдельна, раз уж ты рискнул в своём положении взять чужое оружие, — Гюнтер не двигался и не разрывал зрительный контакт. — Но ты недальновиден, так? Ты пошёл ва-банк, ведь вполне можешь получить наказание за своё поведение. Есть ещё кое-что, что говорит в пользу твоей недальновидности. — Моё положение лучше твоего. Я даже сейчас могу назвать это место новым домом. А ты едва ли. Сколько ты тут? Без году неделя? Ищешь, кого ещё сгубить? И в чём же я недальновиден? — Вектору начинало казаться, что он уже и сам не понимает, что несёт. Решив угрожать незаряженным пистолетом, он просто хотел увидеть реакцию предателя. Ни гнева, ни ненависти особо не было. Секунда — и Гюнтер одним точным движением вырвал пистолет из рук Вектора. — Слишком близко подошёл. В эмоциях большая беда, не правда ли? — отойдя на пару шагов, немец повертел пистолет в руках. — Ты ведь и от меня ждал какой-то иной реакции? Что касается дома... ты не знаешь меня. Ты не знаешь, чем я живу. А значит, впустую тратишь время на то, чтобы угадать, что я буду делать дальше. Гюнтер бросил пистолет обратно на стол. — А всё твоё... быстрое привыкание к, как ты сказал, новому дому, основывается, очевидно, на том, что ты успел сесть на член хозяина и умело ему подмахнуть. Меня, знаешь ли, тоже привели сюда с целью выебать во все дыры. Но я рискнул и нарушил чьи-то планы на свою задницу. Ты же просто лишний раз доказал, что достоин своей участи послушной дырки. — Жалость-то какая, — пожал плечами Вектор и ушёл. Нравоучений ему только не хватало. Ему стало немного грустно от того, что кто-то, оказывается, смог из пленника стать уродом. Может и стоило постоять за себя? А толку? Так проще. Тепло, уютно и можно переждать. Даже дурман не вызывал в нём такой апатии, какая была с ним сейчас. Так или иначе, однажды всё изменится, как менялось уже много раз. Зачем плыть против течения-то? — Я осмотрюсь? — Гюнтер чуть повернул голову в сторону Шу. — Ну попытайся, пока тебя ещё кто не решил пристрелить, — усмехнулся Шу и вернулся к документам. Он уже подготовил увесистую стопку. — Шу, ты не понимаешь? Я не боюсь смерти. По крайней мере тогда, когда это мне не выгодно. Я не знал, что пистолет пустой. Как и того, что он не спустит курок. Гюнтер прошёл прямиком в закуток, снова ощущая на себе недоумённые взгляды. Было как-то не по себе. Наверно, без своих способностей он не способен на подчинение. Но почему это волнует? Он машина, он может и должен использовать свои возможности. Зависть к Скайнету? Глупо. Тот куда опытнее, умнее, выше своего слуги. Сам же Гюнтер лишь делает первые шаги. — А если бы пистолет был заряжен? — спросил он, увидев спину Вектора, уже занявшегося каким-то делом. — Было бы расточительно тратить на тебя патроны! — фыркнул Вектор. — Убирайся отсюда. Или тебе приносит неописуемое удовольствие мозолить мне глаза? Глумиться пришёл? Мне больно и противно видеть твою рожу. Если ты это хотел услышать. — Ударь меня. — Нахера? — равнодушно спросил Вектор и сел на пол. — А вы там не охренели? — поинтересовался Шу со своего места. Он пока что подумывал, кого ему первым кастрировать. — Вообще-то я делом занят! — откликнулся Гюнтер и сел рядом с хиппи. — Ну, Тильке стало легче от этого. — М... рад за него. Ему в общем-то плохо и не бывает особо, — Вектор спокойно смотрел на Гюнтера и понимал, что как только тот уйдёт, ему несдобровать. Всё-таки зря он решил устроить эту выходку. С одной стороны стоило бы задержать Гюнтера здесь, а с другой, чего оттягивать. Больше страху натерпится. Лишь бы сдержаться и ничего больше не утварить. Гюнтер покачал головой. — Не сдерживай страх и не прячь. А выключи. Тут он поднял руку и коснулся пальцами виска и уха Вектора. Вектор ударил руку Гюнтера и отстранился. — Да не боюсь я. Что ж ты доебался-то до меня так? Нравится душу наизнанку выворачивать? «Возможно». Гюнтер продолжал смотреть в упор на пленника, чтобы тот видел, что его губы неподвижны. Руку опустил — часть нанитов уже проникла под кожу человека, отслеживая его состояние и местоположение. Вектор тяжело вздохнул и закрыл глаза. Пожалуй, сейчас он всё же испугался. «Говорю же, тварь бесчеловечная». Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы Тилька усыпил его. Дней на десять. «Какой есть. Он тебя уже трахал?» — Если я позову хозяина, он тебя вышвырнет, или это нормально, что ты тут торчишь столбом? Вектор непроизвольно начал тереть ухо, будто надеялся выскоблить из своей головы присутствие Гюнтера. Хотя у них в моменты прихода и не такие голоса чудились. Да и некоторые изредка умели говорить ментально. «Тебе какое дело?» — Я тут по делу. И скоро уйду. «Мне дело, чтобы ты выжил. Не дразни его. И не сходи с ума. О причинах даже не спрашивай». «Этого только не хватало. Я тебе ещё и на кой-то хер сдался. Просто прекрасно!» — Я надеюсь, вы закончили с разговорами? А то мне обещали представление, но пока что мне безумно скучно. Мальчики могут тебе рассказать, что бывает, когда я скучаю. Шу хищно приобнял Гюнтера за шею и слегка придушил. — Даю три секунды, чтобы наконец придумать приятное глазу зрелище, либо зрелищем станешь ты. А хотя поздно. Шу надавил Гюне на плечи, заставляя согнуть колени. «Не шурши. Джошуа не в курсе. И пусть остаётся в неведении. Хм... относительном». Гюнтер тихо зарычал от такой фамильярности и неуловимо изменившимся голосом приказал: — Убрать его от меня. Тотчас несколько парней, оказавшихся рядом мёртвой хваткой вцепились в Шу и рывком оттащили в сторону. Гюнтер покрутил головой и встал повернувшись к Серому. — И нахрен ты такой любопытный, а? Отпустить, — шлюхи тотчас отпрянули с выражением крайней растерянности и ужаса на лице. Гюнтер же неподдельно поморщился и потёр лоб от хлестнувшей его разум огненной боли. Пальцы дрожали. Плохо. Действительно плохо. Нужно что-то с этим сделать потом. — Л-л-любопытный... Да. Шу был в шоке и судорожно соображал. Предательство? Не похоже. Парни тоже в шоке. Магия? Не существует. А вот гипноз или другие способы воздействия на мозг — вполне. Тогда он, Джошуа, в большой опасности. Его, считай, только что нагнули и всю его власть пошатнули. Надо ликвидировать. Или использовать как козырь. Опасно. Никакого влияния он на него более не имеет. Теперь сам Шу в роли пресмыкающегося. Нужно что-то решать. Или хотя бы выиграть время для размышлений. — Не трясись и не дёргайся, — буркнул Гюнтер и сел на ближайший стол. — Скайнет хочет знать, не подводит ли вас память? Ему кажется, вы забыли, на кого работаете. Он обеспокоен. Шу посмотрел на парней и велел им исчезнуть. — Ты останься, — попридержал он Вектора и зарылся пальцами ему в волосы. Дурацкая привычка успокаивать нервы. — Можно как-то уточнить претензию? Меня, видимо, всё-таки подводит память, но я не припоминаю за собой грешков в отношении Скайнета. Возможно, у нас с машинами разный взгляд на некоторые вещи. Шу заметно легче стало, когда он наконец понял, кто есть Гюнтер. Даже обидно, что не успел сам разгадать эту тайну. Правда теперь была проблема посерьёзнее: как выйти сухим из воды. С горем пополам он пытался держать лицо и соображать. Но признаться, знатно он испугался, когда его же люди стали против него. — Ты может и не при делах. А вот ваш лидер, кажется, решил, что удрав подальше посреди работы, сможет прекратить сотрудничество. Это ошибка. Скайнет найдёт любого, хоть в небесах, хоть на другой планете, — Гюнтер наклонился вперёд. — У меня нет приказа о ликвидации. Вернее... Скайнет даёт ещё один шанс. Помнишь те два человеческих бункера, которые показывал мне на карте? — Не при делах. Как видишь, я веду активную работу тут с долгосрочной перспективой. Но примерно понял, о чем речь. Помню тот разговор. А я говорил, что дороже выйдет, делать ноги. Ладно. Бункеры где, я тоже прекрасно помню. Сам не раз разведывал. Так что? — Нужно их зачистить, — Гюнтер развёл руками. — Честно говоря, конкретных сроков нет. Но не думаю, что Скайнет будет ждать бесконечно. У него планы на эти бункеры. Мясо сможете забрать. Оборудование и помещения оставите машинам. Полагаю, там будет новая база Скайнета. Я так понял, в лоб или осадой их взять у вас нет ресурсов? — Совершенно нет. Будь у нас сейчас целая база пленных людей, а не растений с ногами, можно было бы обучить их и заставить биться за нас. И то толку мало было бы. А так бойцы они никудышные и не очень-то верные. Я потому и подготовил тебе папку документов, вдруг что интересное выдумаешь, заявишься к главному и убежишь его. Вижу, защита тебе особо не нужна, но план можно оставить прежний. Пойти на хитрость. Может выманить их, может вот так же внедриться, усыпить бдительность. Пока не знаю. Если бы все сложилось как надо, тебя бы скорее всего взяли на место того бойца, что выкатил жалобу. Достал он всех. А ты б в отряде главного был бы полезен. Эту часть плана тоже можно бы оставить прежней. Как я понимаю, всепрощение машины к нему уже не относится и он не жилец? Ну вот ближе и подберешься. «А я предпочту занять его место». Шу поднял на Гюнтера глаза. — Нормально? Гюнтер потёр подбородок. — Всё верно. Давай документы. Идея есть, но нужно её доработать. И хотя бы неделю на подготовку. И да, разумеется предатель не жилец. И я ему не завидую. А из тебя может выйти толк. Немец перевёл взгляд на Вектора. — Его оставь себе. Делай, что хочешь. Только не убивай, пока я не закончу. Скайнет задаст ему пару вопросов. Кстати, ещё вопросы есть? Шу подумал, что и он не гарантированно выживет. Просить об одолжении он не привык. Особенно, если ему нечего дать взамен. — Что ты ещё умеешь? Любопытно больно уж. — Малыша спроси, — усмехнулся Гюнтер. — В основном то, что касается ближнего боя. Телепатия так... Не слишком доработанный бонус. В критической ситуации... Могу использовать. Но потом голова болит. Если тебя интересует — да, я могу трахаться. Но не люблю быть снизу. Т-3000 встал и быстро коснулся плеча Шу, заставив ощутить укол током в том числе. — Маячок в твою кровь. Страховка на случай, если решишь сбежать или убить себя. Скайнет не слишком верит людям. Предательства лишь уменьшают его доверие. Джошуа криво усмехнулся. — Зная, какие поручения мы выполняли на базе Скайнета, могу только догадываться, почему так не любишь снизу. Шу оценивающе посмотрел на плечо. — Ну вот и меня пометили. Раз уж такая пляска и уже не отвертеться, может... Ты ж если верхушку снесёшь, скорее всего я и стану главным всей своры. Что весело только отчасти. Может есть работёнка поинтереснее? Меня разведка и диверсия, знаешь ли, всегда волновала больше, чем все эти разборки, где чья шлюха, и кто кому рожу набил. Гюнтер пожал плечами и вздохнул. — Да, поэтому. Что касается работы... — он окинул Шу взглядом. — Я тоже себе не хозяин. Но в случае успешной зачистки передам Скайнету твой вопрос. Кто знает, возможности у него огромны. Давай документы. Буду думать. — Думать помогать нужно? — спросил Шу. Вид у него был бестолковый, и чувствовал он себя не менее растерянно. Он не чувствовал сейчас в себе смелости вернуться к прежней работе. — Пока нет. Можешь подумать, что ты знаешь про те два бункера. Что не попало в отчёты. А так, — Гюнтер усмехнулся. — Занимайся чем хочешь. Прежней работой... Для прикрытия. Поиграй с гаремом, выдохни, что называется. Я тоже не на круглые сутки зароюсь в документы. Меня ждёт пугливое чудо под кроватью, и пока Скайнет не торопит... Шу нерешительно пожал плечами, а потом взял себя в руки, прикрыл глаза и глубоко вдохнул. — Будет сделано, — холодно и уверенно сказал он. Гюнтер фыркнул и, хлопнув Шу по плечу, забрал документы и отправился в общую комнату. Когда он ещё подходил к кровати, покрывало на ней резко шелохнулось, будто кто-то из-под него выглядывал, а теперь срочно спрятался. — Боялся, что не вернусь? — Гюнтер сунул документы под скатку тряпья, заменявшую ему подушку, и с довольным видом вытянулся на кровати. Тилька немного высунул голову из-под кровати и уставился на Гюню, закивал. — Ну, как там? За тобой не придут? — осторожно поинтересовался ушастый. — Могут. Но я сам могу прийти к ним. Кое-кому набить морду, другому услужить и понравиться... и проблема решится, — отозвался Гюнтер. — Так что дела мои не так уж и плохи. А ты как? Как задница, болит? — Это хорошо, — Тилька даже заулыбался. Хоть Гюнтер ему и приказал определиться, ненавидит он его, или же благодарен и беспокоится, но хиппи так и не нашёл однозначный ответ. Так-то он предал их, уничтожил всё, чем они жили, но ведь на этой базе Гюня для него единственная опора и надежда. — Вроде бы нормально. Я не специалист. А что? Гюнтер перевернулся на живот и погладил Тильку по лицу согнутыми пальцами. — Да ничего. Пусть заживает сколько нужно. А глаза у тебя и правда очень красивые. И цвет волос нравится. Эльфёнок вынырнул из-под кровати и медленно потянулся за лаской, так и забрался на постель. Не, он не то чтобы хотел, а точнее не мог себе признаться в этом, но и против не был особо. Просто чувствовал, что за доброту придётся платить, и лучше бы сделать вид, что это он сам предложил. Так что теперь лежал под боком у Гюнтера, но пошевелиться не решался. Гюнтер повернулся к Тильке и обвёл кончиками пальцев черты лица, поводил по губам. Обнял за плечи, пробежался пальцами вдоль позвоночника. — Эх ты, рыбёшка костлявая. Точно хочешь? Я ж сказал, что и потерпеть могу. «Может, я хочу, чтобы меня просто гладили?» — Точно. Так больше шансов, что ты будешь аккуратен, — усмехнулся Тилька с улыбкой, доказывавшей, что он не только костлявая, но ещё и зубастая рыбёшка. — И сдались тебе мои глаза. Что в них особенного? — Голубые-голубые. Сейчас у всех какие-то блёклые, или чёрные вообще. А у тебя просто прелесть. Поцелуешь или укусишь, м? Тилька ничего не ответил. Ну глаза и глаза. Он поднялся на локтях и прижался к губам Гюни. Вроде и собирался целовать, но в последний момент решил несильно прикусить их. Всё-таки он как-то рискованнее привык себя чувствовать в постели, а не как самая последняя фиалка. Но с Гюнтером тяжело быть смелым. Гюнтер словно бы не заметил лёгкого укуса, и сам перешёл в наступление, хоть и достаточно мягкое для него самого. Положив ладонь на затылок хиппи, он зарылся пальцами в его волосы и слегка сжал, придерживая и углубляя поцелуй, властный и нежный одновременно. Тилька млел под поцелуями и охотно отвечал, хоть и немного лениво. Хиппи не мог понять, то ли это ментальная связь так действует, то ли он всегда был таким падким на разврат, но уже очень скоро он обнимал Гюнтера за шею и легонько скользил ладонями по груди. Немец не слишком охотно оторвался от Тильки и лениво огладил пальцами его ягодицы, запустив руку под ткань штанов. — Ну что, есть пожелания, эльфёнок? — А есть предложения? — поинтересовался Тилька, не зная, что и желать. Он возбудился и от этого, так что непроизвольно тёрся членом о бедро Гюни. Гюнтер усмехнулся. — Я не хочу быть грубым сегодня. Хочу, чтобы тебе было приятно. — Честно, я тоже. А у тебя есть пожелания? — фыркнул Тилька и прикусил кожу на шее хозяина. — Снимай штаны и ложись на спину. Ноги мне на плечи закинешь, — решил Гюнтер и немного отстранился, позволяя пленнику изменить позу. Тилька достаточно быстро выполнил приказ и положил ноги Гюнтеру на грудь и «потопал» в сторону плеч, массируя ступнями мышцы своего любовника. — О, есть идея... а хотя не надо. Мы и то чаще вашего мылись... забудь. Хиппи отвернул лицо и закинул наконец ноги на шею Серому. — О чём ты? — Гюнтер не спеша спустил штаны до колен и огладил тонкие ноги Тильки сверху вниз и наоборот. — О ногах... Есть такой приём, когда их активно ласкают, не редко языком. Многим нравится... Можно я, если хочешь, массаж потом сделаю? Улетишь на раз. Хотя ты можешь и не улететь... а обычные... улетают короче. Сними их полностью. Пожалуйста. Уверен, на тебя тоже приятно полюбоваться, — чесал языком хиппи, не затыкаясь. Последнее было про штаны Гюнтера и его тело. — Только не пытайся выскочить и удрать, если вдруг кто-то зайдёт, — усмехнулся Гюнтер и, ненадолго освободившись, полностью разделся, после чего вновь пристроил ноги хиппи у себя на плечах. Ладонями он лениво провёл по груди и животу пленника, после чего облизал пальцы и аккуратно ввёл один в Тильку, для начала убеждаясь, что повреждения действительно поджили. — Я их боюсь, — тихо прошептал хиппи и стал волнительно покусывать губы. — Я даже чуть-чуть кровать отодвинул, чтобы вылезать к тебе не с внешней стороны, а около стены. Тилька пока что невесомо и аккуратно гладил ступнями шею и затылок Гюнтера, щекоча его волосы. — Ну, что я могу сказать. Привыкай. Комната-то общая. Так-так, хорошая мазь попалась, вполне цел уже. Замечательно. С этими словами Гюнтер добавил второй палец и стал неспешно, но настойчиво растягивать Тильку, одновременно нащупывая чувствительную точку. Конечно, он мог её найти на раз, но так было интереснее. Тилька не знал, куда себя деть. Хотелось целоваться, да не доставал он, а вот так пополам согнуться не получалось. Руками ласкать Гюнтера тоже не особо выходило. Затекали быстро, да и тоже не доставал особо никуда. Хиппи сначала задрал руки вверх, будто его кто связал. Это придало немного сочности ситуации, но ненадолго. Так что он решил просто немного поиграть для любовника. Немного пососав свои пальцы, он стал медленно водить по своему телу, щипать, оглаживать, ласкать. Чувственно, нежно, и пристально глядя на Гюнтера. Немец усмехнулся и, наклонившись для поцелуя, ласково провёл, так сказать, ментальной ладонью по сознанию пленника. Слегка отстранился, наблюдая за реакцией. Тилька нахмурился и сладко застонал, будто на долю секунды поплыл и стал терять сознание. Постепенно в глазах перестало темнеть, и взгляд его прояснился. Дыхание участилось. «Нравится такое, а? Хочешь ещё?» Гюнтер быстро поцеловал Тильку и наконец-то плавно, неторопливо вошёл в него, закрыв глаза и медленно выдыхая. Двинул бёдрами, хитро глядя на хиппи. — Да. Только я боялся, что тону в этом ощущении. Буквально. Будто мне не хватит сил, чтобы вернуться. Но в остальном это очень здорово. Тилька сжал руками постель и выгнулся. Гюнтер придвинулся ближе, размеренно и пока ещё неторопливо раскачиваясь. Наклонился и прошептал в самое ухо. — Потому что ты мой. Ты принадлежишь мне, Тиль. И так будет всю твою жизнь. С этими словами Т-3000 сорвался на более быстрый темп и снова обвёл «рукой» сознание человека. Тилька испытал неописуемое удовольствие от этих слов и выгнулся от нахлынувшей волны похоти. «Твой, так твой». В следующий миг он уже провалился в ощущения. В этот раз он не пытался вынырнуть от прикосновения к сознанию и смог отдаться ему сполна. Его обволакивало тепло, ласка, и власть. Безразмерная и беспрекословная. Странное ощущение, чувствовать наполненность не только физическую от члена в заднице, но ещё и моральную. При том вторая ему нравилась в разы сильнее. Когда пелена ментального контакта стабилизировалась, хиппи решил тоже немного поучаствовать. Вдруг эта штука двунаправленная. Он стал осторожно рисовать в своем воображении деталь за деталью. Яркие краски, призмы восприятия, ощущения, мысли. Гюнтер в ответ гортанно застонал и отпустил себя в той степени, в какой мог не повредить хрупкую человеческую плоть. Он исступлённо целовал Тильку, быстро, резко, отрывисто двигался и вращал бёдрами, обнимал и прижимал к себе тело, жадно и страстно ласкал разум. Столь полная власть опьяняла не хуже дурманного дыма. А Тилька все больше уплывал за пределы сознания и всё меньше мог шевелиться, а уж тем более сопротивляться. Его хватало только на то, чтобы вцепиться руками в волосы Гюни и прижиматься к нему всем телом. Но чувствовать физическое удовольствие он от этого дурмана меньше не стал. Низ тела приятно ломило от напора Гюнтера. Ноги затекали от задранного положения и становились максимально чувствительными. Даже дыхание Серого ощущалось стократ сильнее. Чувствуя, что подходит к грани, Гюнтер принялся яростно дрочить человеку, одновременно активнее лаская его сознание, стремясь довести до телесного и духовного оргазма одновременно. Тилька стал жалобно скулить и скрестись руками по воздуху, будто пытаясь схватиться и не упасть. Тело его извивалось волнами, и он зачастую упирался в постель только лопатками или макушкой, сжимая ляжки на шее своего любовника. Эльфёнок стонал и заходился в сладких криках, а перед глазами у него уже плясала шестнадцатицветная радуга. Наконец тело его сжалось и затряслось в оргазме, а сознание взорвалось на миллиарды осколков и застыло на пике блаженства. Больше всего это напоминало нирвану. Абсолютное спокойствие и безучастность сознания и напряжённое, содрогающееся тело. С протяжным рыком Гюнтер выгнулся и кончил в сжавшегося в оргазме Тильку, после чего почти рухнул на него, отпустив его ноги на кровать. Затем грубовато сгрёб в охапку и закрыл глаза, часто дыша. Тело совсем по-человечески расслаблялось, в сознании стояла блаженная тишина. Тилька повис обессиленной куклой в руках Гюнтера, и жизнь в нем выдавало только дыхание и стук сердца. Да и те слабые. Взгляд у него было блаженный и неосмысленный. Постепенно возник образ Скайнета. Даже не очеловеченный, но всё равно легко угадываемый. Потому что был лишь плодом работы мозга. «Тренируешься? Молодец. Не думал, что это может быть так мило. Но осторожнее, не сожги парню мозги. Хотя у тебя и прекрасно всё получилось. Вон аж чуть ли не слюни пускает от счастья». На этот раз голос Скайнета был ещё более глухой, мягкий и «прозрачный». Видимо, чтобы не рушить эту воображаемую идиллию. Гюнтер сонно пошевелился и, пошарив руками, натянул на себя и Тильку грязноватое покрывало. Снова прикрыл глаза. «Мне кажется, что моя работа здесь подходит к концу, хозяин. Неделя, может быть две уйдёт. И территория будет зачищена от людей». «Можешь и дольше пробыть, если хочешь. Пока что тебе идёт на пользу пребывание там. Только через еще человек пять узнавших о твоих способностях я буду иметь полное моральное право сбросить на вас всех пару ракет. Ты-то выживешь, а вот остальные нет. Тебе мозги не жмут в голове? А то могу и их отобрать». Гюнтер вздрогнул всем телом как от удара кнутом. «Я не хотел раскрываться. Повёл себя как человек, не выдержал посягательства на своё тело. Я поступил... недостойно машины». На этом он замолчал, понимая, что ни мольбы, ни оправдания Скайнету и даром не нужны. Решил наказать — накажет. Помиловать — помилует. Или преподаст очередной урок. Да, он мог пугать и восхищать Тильку, Вектора, Джошуа. Но он сказал правду: он сам давно себе не принадлежал. И в данный момент даже не был уверен, что когда-нибудь сможет в такой же степени владеть чужой жизнью. «Что верно, то верно. И тело не твоё, и не случилось бы с ним ничего. Впрочем, не важно. Я лишь предупредил: если тебе вдруг захотелось сохранить факт существования этого скопления людей, отделавшись лишь чисткой по верхам, то сделай так, чтобы о твоей сущности не знал никто, кроме тех, кто покинет его вместе с тобой. Мне нравятся некоторые твои планы на пленников, но я не уверен, что ты готов иметь такую честь. Пока не уверен. Надеюсь, тебе удастся меня переубедить». «Да, хозяин. Могу ли я для успеха операции ещё кое-что посмотреть в твоих базах? Всего одну, но очень важную тему». «Какую?» Гюнтер усмехнулся. «Методология пыток». «И кого пытаться собрался?» Тем временем Скайнет уже готовил доступ к базе. «"Языка" из укреплённых человеческих бункеров. Нужно больше сведений об их защите». «Доступ разрешен. Удачи. И будь умницей. Не заставляй меня думать, что цепной пёс из тебя лучше выходит, чем одинокий волк». Напоследок Скайнет решил повторить трюк самого Гюнтера над Тилькой. Прошёлся властной рукой по сознанию своего Зверя. Мягко и с изрядным количеством приятных ощущений. Разве что не так трепетно и ласково, как делал Гюнтер. Гюнтер выгнул спину как огромный кот и едва слышно застонал, ощутив это прикосновение. Кажется, на какое-то время и он сам отключился, потому что очнулся уже от слабого шевеления под собой. — Спишь? — спросил он Тильку. Ответом ему были сонные, нечленораздельные звуки и копошение. Тилька лишь крепче прижался к своему хозяину и всем видом попытался показать, насколько он не собирается вставать. На самом деле он уже довольно таки давно проснулся и мирно грелся в объятиях, наблюдая. Он не то чтобы рассматривал Гюнтера предыдущие пару ночей, но сегодня он как-то особенно сладко спал, шевелясь, прижимая и кутая свою игрушку, кутаясь сам, даже что-то бормоча во сне. Обычно он просто лежал, как бревно. И не факт, что дышал. Гюнтер хмыкнул и легонько подул на Тильку, приподняв покрывало. — Эй! — негодующе фыркнул хиппи и забился глубже под бок хозяина. — Имей совесть! Я тут пол утра охраняю твой сон, а ты меня так грубо охлаждаешь! Эльфёнок даже несильно пнул Серого и демонстративно надул губы. — Ну, если я тебе вопрос задал, я бы хотел услышать ответ, а не многозначное пыхтение, — зевнул Гюнтер. — Мне бы поработать надо, только сперва нужно что-то пожевать и убедиться, что ты у себя в норке сидишь. — Норка рядом, что тут убеждаться? Выходить из неё у меня нет ну вот ни малейшего желания. Так что не беспокойся за это. Тилька так и не понял, чего от него хочет Гюнтер. Как будто он тут рвался на свободу и хозяину нужно держать его на цепи. С другой стороны сползать с постели не хотелось. И так пол утра притворялся мёртвым, если кто-то в комнате начинал ходить. А сейчас почти никого и уже нет смысла уползать. — Или я тебе мешать буду? — Ладно, валяйся. Щас еда будет.