Гюнтер. Зверь: становление

Вектор днями напролёт безразлично рассматривал белый потолок. Он уже подумывал попросить Гюнтера хоть звёзды нарисовать. Тем более что он даже Тильку с Шу видел редко. Они и то больше времени проводили вместе на тренировках. А у Вектора самой большой нагрузкой и общением были медицинские манипуляции и кормление. Хоть не привязывали теперь, и то славно. В какой-то день он начал пытаться хоть ползать по комнате и сидя на кровати разминаться. После этого к нему стал часто заглядывать Тилька и помогать с движением. Делал массаж. Помогал делать зарядку. Даже заставлял нелепо переваливаться с одного обрубка ноги на другой. С ним было не так тоскливо. Вектор как-то спросил, почему их всё ещё держат порознь. Скучно же. В тот день Гюнтер заглянул в палату чуть раньше обычного. С ним был Шу, а Тилька сидел в палате, явно улучив момент между тренировками и прибежав проведать собрата. — Полагаю, Вектор, мне есть чем тебя порадовать сегодня. Всё готово. — Хорошо. Что мне нужно сделать? Оказаться в другом месте? Или всё пройдёт здесь? Вектор был рад, но не слишком сильно, а потому внешне это никак не отразилось. — Думаю, в операционной всё же будет лучше, — отозвался Гюнтер и сам взял человека на руки. — Сегодня ты получишь свои первые протезы. Вектор лишь кивнул. Хоть в душе его и была небольшая эмоциональная буря из радости, надежды, боли, ненависти и обиды, но послеоперационная апатия никуда не делась. Усадив человека на кушетку, Гюнтер принялся тщательно прилаживать на место подготовленные протезы и подгонять. Запустив в место соединения немного нанитов, он с их помощью практически сшил живое и механическое почти не причиняя боли. Что-то нажал. Раздался громкий щелчок. И немец осторожно заставил пальцы на одном из протезов согнуться. — Чувствуешь? — поинтересовался он у Вектора. Щелчок вызвал не только шевеление пальцев, но и будто бы включение тумблера «жить или не жить». Вектор вцепился в плечи Гюнтера. Он представлял себе деревянную ногу пирата, но никак не эти вот шевелящиеся пальцы. — Угу. Ч-ч-ч-чуть. — Замечательно, — Гюнтер улыбнулся. — Поначалу будет трудно, но постепенно твой организм осознает ноги как часть себя. Шу, подай костыли. Тилька, помоги ему дойти до его комнаты. Хватит уже жить в палате, уколы я могу и там поставить. Когда все переместились в камеру Вектора, Гюнтер на минутку отлучился и принёс небольшую корзинку. В ней лежало три разноцветных клубка ниток, спицы, ножницы и вязальный крючок. Демонстративно показав всё это снайперу, Гюнтер поставил подарок на узкий шкаф, в котором хранился запасной комбинезон, служивший пленникам одеждой. Для этого немцу пришлось удлинить свою руку. — Как видишь, добраться просто подойдя и протянув руку не получится. Но ты всегда можешь подпрыгнуть. Или залезть на стол. Но вот беда, для этого нужно хорошенько разработать новые ноги. Сделаешь это, и заберёшь нитки. Кажется, ты умеешь вязать? При помощи костылей, Тильки и Шу Вектор добрался до комнаты. В большинстве своём он шёл руками. Ноги разъезжались, подгибались и совершенно не хотели его держать. — Умею. Это очень интересно. Когда Вектор увидел корзинку с вязанием, он тут же к ней направился и рухнул мешком на пол. Глаза его снова потускнели, и он нелепо дополз до кровати и взобрался на неё, лёг мёртвым грузом и замер. Так что Тилька робко поинтересовался: — Можно я буду его расхаживать? Он же даже подняться не сможет, если упадёт. Как тут научишься? Гюнтер внимательно на него посмотрел. — Конечно. Позаботься о нём. Можешь даже пока жить с ним в одной комнате. Только не нужно приносить ему корзинку. Он должен её сам достать. Понимаешь? — Да я понял. И его к корзинке приносить тоже не надо. Я помочь хочу. Правда, — тихо говорил Тилька, глядя хозяину в глаза. Он не заставил себя ждать с переездом в комнату к собрату. Шу тем временем сидел около притворявшегося бревном Вектора и щупал его новые ноги. Он даже осторожно сгибал-разгибал ступню и пальцы, следя за реакцией. В некотором смысле он пытался сделать массаж. Но больше он с любопытством всё рассматривал и проверял в работе. — Я знаю, — Гюнтер ласково потрепал его по щеке. — Давай. Располагайся. Шу, пойдём. У меня для тебя тоже кое-что есть. Войдя в соседнюю комнату, немец протянул ему картонную коробку. В ней были деревянный брусок, несколько дощечек, три вида ножей, две стамески. А так же ремень и полировальная паста для правки лезвий. Кроме того, в коробке лежало несколько свёрнутых в тугие рулоны листов кожи. — Тебе, вроде бы, нравилось вырезать. Шу оценил милость куда более бурно, нежели его бывшая шлюха. — Благодарю за подарок. Мне действительно нравится вырезать. Больше по живому, конечно, но другого материала не было в наших жилищах. Ещё раз спасибо. Какие-то пожелания? Или можно делать что угодно? Т-3000 пожал плечами. — Да нет. Тренируйся, вспоминай. Если нужен будет ещё материал, скажи, я принесу. Шу благодарно кивнул и приложил руку к груди. — Премного благодарен, господин. Он улыбнулся и, приплясывая, поставил ящик на столик. Гюнтер только подмигнул в ответ и ушёл к себе. Работы предстояло ещё много. Он всё ещё был в самом начале.

***

В тот же вечер Вектор вопреки присутствию Тильки и его уговорам предпочёл свернуть в комок и выспаться. Новые ноги пока что мешали сильнее, чем их отсутствие. Да и странные ощущения вызывали нечто близкое к боли. Тилька вздохнул и присел прямо на пол, на постеленную подстилку рядом с кроватью. Еду они уже недели две забирали сами. Есть не хотелось, и ушастый стал развлекаться. Чуть отстоявшаяся масса густела и начинала прекрасно лепиться. И Тилька увлечённо лепил то, что у них когда-то росло на гидропонике, что он видел на старых картинках. Ягоды, фрукты, овощи, небольшие лепёшки, которые они подсушивали у костров, но всё равно почему-то называли печеньем... Цвета и вкуса, конечно, всё это не добавляло, но ведь всегда можно было включить фантазию и что-то вспомнить. Парень так увлёкся, что не заметил, что его друг уже не спит и с вроде бы толикой интереса за ним наблюдает. — А я тут, это... Вектор понимающе кивнул, положил руку на макушку Тильки и лениво стал перебирать чуть отросшие волосы. Мягкие. Чистые. Отродясь такой чистоты не было на голове. «Вот как тебе удаётся быть таким жизнерадостным, а? Ну это ж просто невыносимо находиться рядом». Теплая макушка хиппи и многочасовой почти здоровый сон приободрили. — Ну и что у нас по плану сегодня? Еда, сон и тренировки, или сон, еда и тренировки? Тилька фыркнул. — Ну ты вроде как уже поспал. Так что вставай. Походим, потом поешь. Убрав миску с едой в сторону, Тилька развернулся и уселся на коленях. Протянул руки и погладил протезы собрата. — Они же классные! Ты ещё и танцевать научишься лучше меня! — Хочешь, поменяемся? Уверен, Гюнтеру ничего не стоит отрезать и пришить, — иронично заявил Вектор и спустил ноги на пол. — Прости. Просто мне не удаётся смириться со всем этим. Ни с Гюнтером, ни с ногами. «Похоже, тебя-то он бережёт». Вектор грустно усмехнулся. — Очень странное чувство, когда они шевелятся. Вот вроде и я им говорю сгибаться, а ощущается так, будто и не мои они вовсе. Тилька замотал головой. — Да я не обижаюсь, что ты! А ноги для того и надо разрабатывать, чтобы лучше было. Так Гюнтер говорит. Ты на него не злись сильно. Да, он странный. Но он ведь о нас заботится. Просто у него хозяин строгий. Продолжая тарахтеть, Тиль принёс костыли и стал помогать Вектору подняться. В последнее время ему стало легче обращаться с тяжестями в тренировках. Или просто Вектор ещё такой худой? Вектор оставил своё мнение о Гюнтере при себе. Отчасти и прав был Тилька. Всему виной Скайнет. Но легче от этого не становилось. Хиппи опёрся на костыли и осторожно стал переносить вес на ноги. — Да уж... руки накачаю с этой хернёй. Слушай, может в обезьяну превратиться? Буду прыгать по лианам и кидаться какашками. «Хорошая идея». Вектор смотрел на подгибающиеся коленки и вновь напрягал руки. — А нельзя ли для начала заблокировать суставы? Ну это ж невозможно. Парень попытался напрячь именно колени, чтобы управлять их динамикой. Тилька искренне рассмеялся от шутки про обезьян, но потом вдруг постарался сделать суровый вид. Даже немного стукнул Вектора. — Ну что ты ноешь, а?! Это я ныть должен, я же младше! А старше, тебе стыдно ныть! Вот. Давай, пойдём в коридор. Вектор хотел было возмутиться, что с таким легкомысленным тренером он ничего не добьётся. Но потом он понял, что будь здесь Гюнтер или Шу, он, Вектор, давно бы сполз на пол и попытался не обращать внимания на все их угрозы и команды. — Зачем в коридор? И тут нормально. Хиппи расставил ноги шире плеч и снова начал опускаться на них. Руки за эти пару минут уже начало сводить от усталости. Так недолго и рухнуть. Тилька без задней мысли пристроился сзади, готовясь подхватить друга и надеясь, что сам при этом не рухнет. — Ну давай тут. Но потом будем ходить дольше и дальше. Вектор зарычал с этой позитивной наивности. — Чтобы ходить дольше, нужно хотя бы ходить. Я и удержаться на ногах не могу. И именно в этот момент снайпер невероятно медленно приподнял костыли, давая себе возможность простоять хоть пару секунд. — Научишься, — твёрдо сказал Тилька. — И корзинку достанешь. Ты же сильный! — Тебя не забавляет, что я всё это делаю ради корзинки ниток? — усмехнулся Вектор. — Это абсурдно. Вектор покачнулся и едва удержался на костылях и плече Тильки. Если он сейчас рухнет, то с ним рухнет и его мотивация. — Меня радует... — Тилька честно пыхтел, помогая снайперу удержаться на искусственных ногах. — Что ты вообще ожил. Пусть и ради клубка ниток. Вектор постепенно стал быстрее находить равновесие и даже слегка приподнимать то одну ногу, то другую. — Знаешь... Я разное в жизни повидал. Я был готов к боли, к унижению, к сексу. Может даже к пыткам. Но к такому... Что он просто по указке возьмёт, и оторвёт мне ноги. Настолько расходным материалом я себя не когда не чувствовал. Вот скажи, как можно хотеть жить, хотеть кому-то служить, если знаешь, что тебя могут в любой миг разорвать и кинуть туда же, где наша одежда? Просто по чьей-то прихоти. — Ну, ты же знаешь. Я никогда дальше завтрашнего дня в будущее не заглядываю, — немного смутился Тилька, впрочем, с восторгом глядя на успехи собрата. — Но мы ведь живы. Здесь, сейчас. Меня вот вообще Скайнет забирал. Я думал, от меня и пепла не оставят. А он только усыпил и что-то там посмотрел. Знаешь, может я дурак. Но мне сейчас неплохо. Иногда даже очень хорошо. А дальше я просто не смотрю. А у тебя получается, здорово! — То, что ты там у него выспался, все заметили. Аж раздражал своей довольной мордой. Вектор устало сполз на пол. — Не могу больше. Тилька тут же притащил миску с едой, которую лепил. — Тогда ешь. И шевели пальцами на ногах хотя бы. Он бухнулся на пол рядом и отправил в рот ягоду из биомассы. — Шевелить чем-то и мне интересно. Вектор поднёс к глазам ягоду. — Забавно. Нет, правда. Хорошая идея. А помнишь вкус той болотной? Кислой-кислой. — Да ещё как! Фу ты, я только настроил себя, что оно сладкое, а ты напомнил... блин! А хочешь, и тебе внушу, что у еды приятный вкус? — Прости. Я хотел помочь. Нет ничего сильнее, чем фантомные воспоминания о кислой ягоде. Попробуй внушить. Хочу. Вектор вытянул ноги и стал попеременно сгибать стопы. Это действие ему нравилось куда больше ходьбы. Тилька взял в руку ту ягоду, которая вышла больше всего похожей на клубнику. Вспомнил сладковатый терпкий вкус, непередаваемый запах, красный цвет. Как здорово было сорвать свежую ягоду с гидропоники, сразу отправить в рот и зажмуриться от удовольствия. Представив себе это как можно ярче, он коснулся виска Вектора и максимально передал ему сформированный образ, внушая себе и ему, что ягода на самом деле такая духмяная и вкусная. Откусил кусочек, остальное предложил Вектору. Вектор прикрыл глаза, старательно впитывая в себя образы Тильки, и раздавил во рту комок биомассы. Получился нежный, немного слабый, но от того более приятный вкус клубники. — Получилось. Давай ещё раз? Тилька с удовольствием повторил ещё несколько раз. Почему-то особенно хорошо вышло с бананом, хотя лично он бананы не очень жаловал. Но всё же это было куда лучше настоящего вкуса искусственной еды. — Наверное, проще всего будет представить кашу из зерна. Такая же липкая и тягучая. Но вкусная же была! Вектор сложил ноги по-турецки и массировал себе ступни. Ему нравилось это не лишённое извращения действие. Чувствительность была минимальной, но ведь была. Тилька принёс в другой миске немного жидкой массы и попытался изобразить кашу. Очень даже неплохо получилось. — Сейчас объедимся, и ничего не будем хотеть делать, — фыркнул эльфёнок, поглаживая живот. Вектор тоже весело фыркнул и стал поглаживать живот. Тилькин. Потом, конечно, больше плечи гладил. Он притянул ушастого ближе и стал покорно кушать кашу. Теперь обман не был таким обидным. Ему что каша, что эта жижа — всё одно. Мерзкая, клейкая гадость. Но каша родная. Так и представляется Тилька или ещё кто непутёвый, набравший зерна и переваривший его ко всем чертям. Потому что замечтались. — Ничего, переработается. Ты и так вон откормился неплохо за время моего отсыпания. Тилька довольно зафыркал и устроился поближе. Не то, чтобы с Гюнтером у него был дефицит внимания и ласки. Но всё-таки Гюнтера он и побаивался. А Вектор был давно знакомым. И человеком. И собратом по несчастью, что уж тут. — И ты откормишься. Да, я тут подумал. Когда по комнате лучше сможешь ходить. В тренировочном зале брусья есть. Можно будет попробовать ходить, держась за них. — Да я тут с этими костылями запросто стану воздушным гимнастом. Знаешь, это и то проще, чем удержаться на ходулях. Ладно... помоги мне подняться. Надо справиться и с этим куском железа. Пока совсем бесить не начали! Вектор быстро слопал свою порцию псевдокаши и перевернулся на бок, пытаясь подняться. Тилька запыхтел, но очень скоро смог привести друга в вертикальное и даже относительно устойчивое положение. — Ну давай, продолжаем. Вектор замер и закрыл глаза, медитируя. Он попытался довериться новым ногам, а не судорожно удерживать их прямыми. Эффект вышел странным. Будто он раскачивается в гамаке. Туда, сюда. Но упруго, не теряя равновесия. Очень осторожно он сделал крохотный шаг и перенёс вес. И ещё шажок. — Топ-топ, топает малыш... Вектор засмеялся, шагнул и сложился пополам в свободном падении. Он зашипел от боли и растянулся по полу. — Дотопался! — Ну и что! — Тилька тут же кинулся его поднимать. — Десять... раз... упадёшь... научишься! Ты не торопись! Всё хорошо! Вектор злобно фыркал и очень упорно уползал в сторону кровати. — Невероятно. Обязательно повторю как-нибудь. Но не сегодня. Тилька суматошно, но искренне помог ему добраться до кровати и сам на неё забрался, обнимая Вектора и довольно сопя. — Зато наелись, — усмехнулся он и вскоре задремал, невольно внушив себе и другу чувство покоя и безопасности родом из их бункера. Вектор особо и не противился тому, что его убаюкали. Покоя у него давно не было. На краю сознания он решил для себя, что обязательно попробует ещё медитировать на ходулях... на ногах. Новых ногах.