***
— Не-е-е-е-т, тебя и отсюда выгнали, да что ж за безнадёга-то такая?.. Фарали уронила на пол миску с замешанным тестом, когда дверь в её булочную открылась, а на пороге показались госпожа Агата и Дафси. Вошедшая женщина достала из своей сумки что-то завёрнутое в тряпочку и, подойдя к Фарали, протянула это ей, та на всякий случай отшатнулась — Что это? — недоверчиво спросила девушка, принимая свёрток. — Попробуй и скажи, как тебе, — сказала госпожа Агата, кивая головой. — Да, уже остыло, но это неважно, жуй. — Ваши очередные «рецептики» смерти моего желудка? — булочница тяжело вздохнула и скривилась, видимо, во всех подробностях представляя, что с ней будет, когда она съест то, что ей выдали. — Тебе одной не нравится моя еда. Дафси, вот, вчера оценил, — очень гордая этим фактом госпожа Агата упёрла руки в боки и глянула на девушку, мол, вот видишь, это с тобой что-то не так. Фарали глянула женщине через плечо и подняла брови, на что Дафси только неопределённо помотал головой, ну а что сказать, у него не было выбора! Девушка тяжело вздохнула, развернула булочку и с опаской надкусила. Прожевав первый кусок, Фарали откусила ещё раз, и так, пока не доела всё, пытаясь распробовать что-то ужасное в рецептуре. — Вкусная? — ухмыльнулась госпожа Агата, наклоняясь к прилавку. — Это не вы готовили, вы так не умеете, — нахмурилась девушка, сжимая в руке платочек. — Даже не пытайтесь меня обмануть. — А кто тебе сказал, что это готовила я? Вкусно, я спрашиваю? — аристократка начинала злиться, нервно постукивая ботинком по полу. — Да. И что? — Фарали вопросительно посмотрела на женщину. — Вы нашли мне конкурентов? Скажите, где они живут, завтра они случайно исчезнут из этого города. — У тебя запара на работе, не правда ли? — девушка отвела взгляд и промолчала в ответ на провокационный вопрос, задевший её по самому больному. — Поэтому ты получаешь меньше, чем могла бы, даже если платила бы второму сотруднику. — Да где взять этого сотрудника, вы бы знали, как сложно в наше время!.. — булочница закатила глаза и принялась возмущаться, потому что сколько можно, как будто она сама об этом никогда не думала. — Цыц! — госпожа Агата остановила взорвавшуюся особу движением руки, заставив разозлившуюся покорно замолчать, что, однако, не убавило злости в выражении лица. — Бери его к себе, это он готовил, — женщина мотнула головой в сторону Дафси и улыбнулась. По крайней мере попыталась. Выглядела она так, как будто только что исполнила свой ну если не родительский, то как минимум долг перед отечеством точно. — Ты печь умеешь? Вот так? — глаза Фарали округлились; она тыкнула пальцем в пустой платочек и подвинулась, чтобы лучше видеть парня. Тот, не нашедшись, кивнул. Да что там уметь, его мама ещё в подростковом возрасте научила, он дома часто готовил, когда сестра была на работе допоздна, и в духовке тоже. Наконец, девушку прорвало. — Так что ж ты сразу не сказал, я бы тебя никуда не водила, у себя бы оставила! Да что же ты за человек тако-о-о-о-й на мою голову несчастную! — Фарали выскочила из-за прилавка, схватила юношу за рубашку и начала трясти, видимо, вытряхивая из него последние мозги. — Так, спокойно, спокойно! — отодвинув от себя разъярённую девицу, Дафси поправил рубашку и отошёл на безопасное расстояние. — Давайте обойдемся без лишних увеч… — Госпожа Агата, положите на место, я всё вижу. Вы вполне в состоянии за это заплатить, — не поворачиваясь к прилавку, холодным голосом произнесла девушка. — Тогда хоть деньги оставьте. Сначала была тишина, потом всё же послышался звон пары-тройки монет, но Фарали это не совершенно не устроило. — Госпожа Агата, они стоят дороже! — Я растила тебя как дочь родную с Юроном на пару, а ты с меня ещё и деньги трясёшь, неблагодарная, сколько я на тебя сил, нервов, денег потратила, а в ответ получаю такое отношение… — произнося эту речь, женщина медленно двигалась к выходу, в руках у неё была целая гора ватрушек. — Я сегодня мелкую твою засранку у школы отловила, вернула её знания заколачивать в голову, а в итоге со мной, да вот так! Высказав всё, что думает, она толкнула дверь ногой, очень стараясь ничего не уронить, и вышла из пекарни, посеменив по улице обратно к своему дому, пускай путь предстоял неблизкий, но вкусный завтрак, а, судя по масштабам унесённого, ещё и обед с ужином, сам себя не приготовит, его намного проще спереть. — Ну что ты встал? Надо отрабатывать убытки, нанесённые этой бессовестной женщиной. Будешь работать спустя рукава — выгоню, ты мне никто и звать тебя никак, так что жалко мне не будет. На верхней полке в задней комнате стоит книга с рецептами, к завтрашнему выучить хотя бы половину. Захочешь есть — в той же комнате на тумбочке неудавшиеся изделия, можешь съесть их. К вечеру подготовлю тебе комнату. Всё. И чтобы перед глазами мне сегодня не маячил. — Так точно, — и Дафси мигом скрылся за маленькой дверью, спрятавшейся за печкой, на которую ему показали. Эту комнату он уже видел: отсюда вела лестница наверх, здесь же было и что-то вроде столовой, а в шкафу у входа стояли различные приблуды, в том числе и томик с рецептами. Книга с рецептами оказалась не то чтобы большой, скорее просто-напросто огромной. Из неё торчали сотни листов с заметками, а переплёт вот-вот должен был разойтись по грубым крупным швам. На первых порах всё было не так уж и сложно, потому что рецепты были простыми и особых навыков не требовали. Правда на печке не было индикатора температуры, да и миксер значительно облегчил бы работу, но нет так нет, справимся и без них. Надо же как-то выживать в новом неизвестном мире, огороженным магией и стенами, а раз уж люди такие чудесные попались, так надо их чем-то отблагодарить. Со временем, спустя уже приличное количество страниц, в книге появлялись слова, которых юноша попросту не знал, но заметки, очевидно, для того и были созданы. За час парень запомнил от силы рецептов сорок, учитывая, что половина из них была и так ему в общих чертах известна. А ещё через час Фарали кинула на стол книгу чуть потоньше — там были указаны ценники на каждое изделие. Через три часа голова пошла кругом, а через пять все слова читались как одно. Было только три часа дня, о чём вежливо доложили часы с кукушкой. Дафси поднялся наверх, чтобы умыться холодной водой, и снова вернулся к зубрёжке. В голове была каша, причём быстрого приготовления. Она бурлила и кипела, вызывая головную боль и желание уснуть на месте. На одной трети книги — а это около двухсот рецептов — парень на секунду закрыл глаза. Открыл уже в шесть вечера, хотя, вроде бы, никто не заметил. Только около задней двери появились детская куртка и ботинки — должно быть, Кинчи вернулась со школы, но сбежала ли она с уроков или просто они закончились, он уже узнать не мог. Голову немного отпустило, и юноша продолжил изучение таких одинаковых, но таких разных рецептов. Да уж, чего-то подобного его мама навряд ли ожидала, когда в детстве учила готовить. «Чтобы не вырос бытовым инвалидом, как твой отец!» Папу она уже не могла заставить научиться жарить и варить, а вот его самого часто рядом с собой на кухне ставила вместе со старшей сестрой, заставляла что-то резать, следить за водой, соусы смешивать… Да сколько можно, ещё и эти пометки на полях, в которых чёрт ногу сломит, тьфу. — Стоп, зашьёшься! — крикнула Фарали в восемь вечера, наконец покидая основную часть пекарни. Вся в поту, в муке и прочих прелестях готовки, она вышла в комнату, снимая фартук. — Сдавайся. — В твоей войне ничья, — тихо протянул юноша и усмехнулся про себя. — Тут чуть-чуть осталось… —И правда, он осилил даже чуть больше половины, но «чуть-чуть» это назвать было нельзя, хотя Дафси отчаянно пытался. — Я сказала стоп. Твоя комната последняя по коридору, добро пожаловать. Книги сюда дай, а то, судя по тебе, ты ещё и ночью при свете луны их зачитывать будешь. Это, конечно, лучше, чем беспросветная лень, но если через неделю ты скончаешься в моём доме оттого, что после улицы и ужасного образа жизни я заставила тебя работать за троих, городничий мне за это спасибо не скажет и по головке не погладит. Мне тут даже госпожа Агата не поможет. Выдам тебе завтра денег и список продуктов — пойдёшь на рынок, купишь, приобщишься к обществу, заодно проверим твои навыки торгаша. Всё-всё, спокойной ночи, пшёл отсюда. — Спасибо, — тихо ответил юноша. — Спасибо на хлеб не намажешь, иди уже, — Фарали подняла брови, ожидая, когда новоиспечённый товарищ пойдёт спать, куда она его и гнала. Парень кивнул и поднялся по лестнице наверх. Фарали же осталась внизу, положила на место обе книги, взяла с комода так никем и нетронутые булки и надкусила одну. За день они уже засохли, да и сами по себе не получились, так что отдавали горечью. Что она вообще делает? — Почему он снова тут? — Кинчи спускалась вниз в ночной рубашке и тапочках, чтобы, видимо, попить. — Потому что он умеет вкусно печь, — выдохнула Фарали, протирая стол от крошек и пыли. Она сама своим словам не верила, но ребёнку об этом знать не обязательно. — И всё? — недоверчиво спросила малышка, которую, видимо, было не так просто обмануть. — Так. А ну спать, а то пришла мне тут допрос устраивать! — булочница очень грозно глянула на сестру, та скисла и убежала обратно наверх, так и не попив, а девушка тяжело вздохнула и закрыла заднюю дверь на замок, потом щёлкнула пальцами, но ничего не произошло. — Да что ж так быстро, только с утра красный был, — тихо возмутилась Фарали. Она попыталась собрать волосы в хвост, но не хватило буквально пары сантиметров. Кольцо на пальце зацепилось за прядь своим желтым камнем, больше похожим на осколок стекла. Девушка выпутала кольцо из ловушки, сняла с него камень и выбросила жёлтую стекляшку в небольшую мусорку у входа. Новый ярко-красный камень из заполненной шкатулки встал на место старого. По щелчку пальцев погасли свечи, и дом погрузился во тьму, освещаемую иллюзорными гранями янтаря на ночном небе. С утра Дафси подняли с кровати, а разбудили только на словах: «…лук зелёный, помидоры, корица, яблоки, если будут то виноград ИЛИ апельсины, запомни. Груши, сливы, шоколад, молоко, лимоны…» — Обычно это выходит мне в двадцать саленов, но я дам четыре ливира, потому что хер его знает, как ты торгуешься. Чтобы до девяти вернулся, но лучше раньше, в восемь хотя бы. Не придёшь — объявлю тебя в розыск как вора, — парню вручили мешочек с четырьмя монетами синего цвета, сумку для продуктов, список и выставили на улицу теплым, но сырым июньским утром. Где рынок, юноша уже знал благодаря госпоже Агате, которая, пока провожала его обратно до дома Фарали, расписала Дафси все «достопримечательности» городка. На рынке в такую рань было уже людно, как и вчера. Продавцы зазывали потенциальных покупателей — типичная деревенская ярмарка, скорее всего, любого мира. Сколько на таких ярмарках в детстве времени провёл парень — не счесть. Сразу на душе полегчало: всё такое знакомое, надо только с расценками разобраться. Путём несложных (для кого как) вычислений выяснилось, что ливир — это восемь саленов. Были ещё монеты побольше, красные, но тут они вряд ли могли пригодиться, это для покупок покрупнее. Первым на пути встал ларёк, доверху наполненный яблоками, за прилавком которого стояла милая на вид старушка. Она обратила на юношу внимание и ласково заговорила. — Молодой человек, не хотите ли яблок взять, сочных, красных, только из сада, с утра собирала, встала ни свет ни заря, самые лучшие выбрала. — А по сколько? — уточнил парень. — Так всего по три салена за пять штучек, дешевле не бывает, даже не ищи, — и старушка уже начала набирать фрукты. — Да что вы говорите? — усмехнулся Дафси. — Тогда почему в соседнем ряду яблоки по салену за три штуки, да их там и больше в два раза…? Не трожьте, я сам выберу… если возьму. — Как? По сколько? — опешила старушка. — Да как же… быть не может. — Пойдёте проверите? — парень кивнул в сторону центра рынка, где чёрт его знает что вообще было. — За сколько возьмёшь? — в глазах старухи загорелся азарт, кажется, даже парочка морщин разгладилась. — По одному за пять. — Беспредел! По миру несчастную пустишь, жить и так старикам не на что, а тут ещё и молодёжь обирает! Два за шесть. — За восемь, — Дафси сложил руки на груди. — Вот же ж… — старуха не могла найти приличных слов и просто едва кивнула. Юноша быстро побросал фрукты в сумку, получил сдачу и пошёл дальше. К полдевятому, как показывали городские часы в центре рынка, было куплено всё, кроме винограда или апельсинов, что являлось необязательным. По итогу переспорить не удалось только продавца шоколада, очень уж важно он смотрел, да и, очевидно, никогда никому не уступал. Пришлось сдаться и уйти проигравшим, хотя его ещё бабушка учила, как надо правильно цену сбивать, но тут это не помогло. То ли он не до конца понимал ещё ценообразование, то ли местный курс. — О, отлично, принёс. Сдачу, — Дафси положил в руку Фарали одну синюю монету. Та посчитала что-то на пальцах и удовлетворительно кивнула. — Неплохо, могло быть и хуже. Небось с Браном поспорить не удалось, — усмехнулась девушка, разбирая сумки. — Это такой с носом на пол-лица? — Ага. Да его никто, кроме меня, надуть не может. Не обращай внимания. Он по гроб жизни обязан моему отцу, а остальные ему не сдались. Что-нибудь интересное? — Видел госпожу Агату, с кем-то вроде ссорилась, причём очень громко. Кричала что-то про моральные устои и про то, что проклянёт. — Это она со старьёвщицей за красивые цацки зацепилась, её любимое дело в любой день недели. Материлась ещё, небось. — Как сапожник, — усмехнулся юноша, вспоминая максимально громкую — на несколько улиц разом — перепалку. В тот момент образ милой тихой женщины у него в голове рассыпался в прах, хотя и до этого кое-где уже трещал. — На неё похоже. Это она с тобой такая добренькая была, потому что я тебя притащила, а столкнулся бы с ней на улице — никогда бы не забыл тех слов, что она бы тебе сказала. Так, ладно. С тебя сегодня вторая половина книги и хотя бы первая страница ценников, — девушка хотела положить руку на чужое плечо, но на полпути остановилась. — Удачи, — в итоге выдохнула та и потащила тяжёлую сумку в рабочую зону. Собственно там же всё и продавалось. Вторая часть рецептов пошла, на удивление, легче, так что уже ближе к шести вечера юноша, наконец, захлопнул толстенный том, и перед ним тут же появилась тарелка с пирогом. — Это с грушей и корицей, надеюсь, ты такое ешь. Если не ешь — предложить больше нечего. — Спасибо за свободу выбора, — усмехнулся Дафси. — Пожалуйста. Завтра стоишь у печки, выдам тебе огненный камень. — Что-что выдашь? Фарали вздохнула и закатила глаза. — Да уж, зря я надеялась, что вопросы закончились. Камень, с которым ты какое-то время сможешь управлять огнём в небольших масштабах. Их начиняют огневики из бесстатусных и пускают на продажу, а мне они нужны для готовки. Так вот, завтра печёшь ты, я скажу, что и в каком количестве. Подъём в четыре, так что ешь и иди спать. — Понял, принял, — выдохнул парень, боясь спрашивать про то, кто такие бесстатусные. Он быстро смёл с тарелки еду и уже собрался подниматься наверх. — А где Кинчи? — Осталась у кого-то из друзей, мне же легче. — Тяжело за ней следить? — спросил Дафси, вспоминая годы, проведённые со своими племянниками. С ними было трудно, но у него была старшая сестра, их мать, а уж в одиночку он бы точно застрелился. — Она сама за собой следит, только иногда раздражает. А так не жалуюсь, — судя по тону, всё было немного не так, но другого ответа и быть не могло. Как будто она станет жаловаться, нет, конечно. Фарали вышла обратно в булочную, а уставший Дафси наконец поднялся наверх, умылся и направился спать. Заснул, как только накрылся одеялом и закрыл глаза.***
У печки было жарко: буквально через пару минут после начала работы лицо Дафси сделалось красным, а со лба потёк пот. — Регулируй жар, чтоб тебя! — Фарали стукнула юношу утренней газетой. — А то через час-другой изжаришься. Зачем я тебе камень выдала, чтобы ты у меня спёкся через день работы? — Да как это делать, господи! — не сдержался юноша. — Руками берёшь и делаешь, или чем ты обычно выполняешь физическую работу! — Вот это спасибо, как я сам не догадался! — Так! Будешь у меня тут… я тебя… ух… — девушка тоже пошла красными пятнами, то ли от жара печки, то ли от чего ещё. — Научи меня пользоваться этой штукой, — твёрдо сказал Дафси, выставляя палец с кольцом. — Да чему тут учиться, крестом проведи — считай, оградился от жара, а температуру внутри вверх-вниз регулировать. Да что же ты такой беспомощный! — Научусь — не буду. — Работай уже, нам через три часа открываться, а ты даже первую партию не поставил. И обязательно попробуй, прежде чем отставлять. Всему тебя надо учить, это невозможно. В своё время даже Кинчи меньше вопросов задавала. Придёт сегодня обратно, блин, я даже отдохнуть от неё не успела. — Да уж, хорошая же ты сестра. Фарали посерьёзнела. — Ну да, сестра. Сестра уроки сделать помогла и забыла, а я с ней всем занимаюсь, чем могу. Отец уехал, а я что? Почему я вообще должна за ней следить? Я от рабочего места не отхожу, пашу как лошадь с пятнадцати лет, света белого не вижу. А я просто… работай, что встал! Дождёшься, платить тебе не буду, и так у меня на шее висишь! Чтобы к семи было всё готово, понял меня? Дафси спокойно кивнул и снова вернулся к печке. Фарали вышла через заднюю дверь, из-за которой тут же послышались всхлипы.***
— На сколько? Не пойми меня неправильно, я только за, просто, боюсь, она сама не захочет. Да и ты, что, справишься? Она тебя не оставит так, ты для неё ещё зелёный. Это было через неделю. Дафси стоял у прилавка, а Фарали ушла за продуктами для выпечки. По другую сторону витрины стояла госпожа Агата и постукивала ногтями по деревянной столешнице. — Ну вы могли бы хотя бы поговорить с ней. Да даже пара дней, как-никак отдых. — Она никогда из города не уезжала. Она работает всё время, несчастная. Сколько раз я ещё в детстве предлагала её куда-то свозить, — женщина тяжело вздохнула. — Так в этом и проблема. За два-три дня я не развалю ей дом, а она хоть выдохнет раз в жизни. — Тогда вопрос такой. В Столицу её повеселиться на праздник солнцестояния или просто куда-то тихо посидеть? Объединить это вряд ли получится. — Вы дольше её знаете, как-то уж решите. — Наглеешь, радость моя. Пока не слишком, но наглеешь. Того и гляди девицу-то нашу переспоришь. Хорошо, я зайду вечером, а пока дай мне наконец во-о-о-о-он ту штуку с задней части витрины, уж больно вкусно выглядит… — Что? — Фарали вернулась с продуктами и стала распихивать их по полкам. — Я что-то смешное разве сказала? — Расскажи мне, а почему на празднике солнцестояния обязательно красить лицо оранжевой краской? — посмеивался юноша. — Дань богине солнца, хотя, на самом деле, пережиток прошлого. Боги давно за миром не следят, а им всё молятся и молятся… бесполезное, на мой взгляд, занятие. Только Риарон за нами следит, вот мир и похож на один большой анекдот. — А Риарон это у нас кто такой? — Бог веселья и забав. Только о нём слышали в последние годы. Шутки ради поменял в самом начале войны душами российский и доминиканский полки в «битве близнецов». «Шутку» не оценил никто. — Вернул потом хоть всё как было? — заинтересовался юноша. — Пф… — девушка закатила глаза, — боги не думают о последствиях, да и полегли все в той битве… или с ума сошли, особенно те, кто собственное без пяти минут бывшее тело убивал. В общем весело не было никому, кроме Риарона. С тех пор ему не особо поклоняются, что, в принципе, правильно, но он хоть про нас помнит. — А почему «битва близнецов»? — Потому что люди себя со стороны видели, как близнецы. Один из самых страшных моментов сражения, на самом деле. Когда же это всё закончится? Я родилась — война идёт, мне скоро двадцать, а войне конца так и не видать. Дверь в пекарню открылась с диким грохотом, или это просто был гром с улицы. Внутрь залетела насквозь мокрая госпожа Агата, выжимая свои юбку и блузку, а следом и волосы. — А-а-а-а-а, тепло-тепло-тепло, пустите погреться, — прохрипела та, в момент перескочив через прилавок, чтобы прижаться к печке, от которой разве что пар не пошёл. — И вам добрый день, — в один голос ответили Дафси и Фарали. — Я просто ходила за билетами… а тут такой ливень мне на голову… до вас быстрее было… держи, — запыхавшаяся женщина протянула удивлённой девушке конвертик. — Это что? — не нашлась, что ещё спросить та. — Это, солнце моё, тебе туда-обратно до Столицы на праздник солнцестояния, проживание и еда оплачены. Собирайся, до праздника три дня. Предупреждая все вопросы, — начала тянуть госпожа Агата, — нет, я не охренела, да, ты заслужила, нет, не загнётся без тебя твоя хлебопечка, да, дорого, нет, не возвращай, да, едешь одна, да, отдыхать. Всё. Я пересижу тут, спасибо. Госпожа Агата аккуратно и почти незаметно взяла булочку с прилавка и отвернулась, якобы чтобы приблизиться к печке. Послышалось чавканье. — Госпожа Агата, ну сколько можно жрать? — наконец выдохнула Фарали. — Вот, считай это платой за все съеденные булки. — Но это же на целую неделю, вплоть до конца месяца… — хотела продолжить девушка. — А билеты невозвратные. Всё, не трави мне душу. Закончится этот ливень и домой пойду, а пока я здесь — хватит задавать мне вопросы. Фарали повернулась к Дафси и тыкнула в него пальцем. — Запомни её последнюю фразу и почаще у себя в голове прокручивай. Хватит задавать мне вопросы. — А как проходит этот праздник? — усмехнулся юноша. — Уволю, — просто выдохнула девушка. На следующий день после школы Кинчи, будучи полностью в грязи, притащила домой что-то мягкое, бухнула на прилавок посередь пекарни и сказала, улыбаясь во все уже выросшие и ещё не выпавшие зубы: «я поймала». Поймала она, как выяснилось, того самого кота, который встретил Дафси в чужом для него мире. Фарали завизжала, скорее от взгляда на сестру, чем на исхудавшее орущее животное. Обоих посадили мыться, обоих накормили, на всякий случай опять же обоих проверили на блох. — На улицу его обратно, я устала подбирать всех подряд. Если до этого момента дожил, значит дальше не загнётся, вон его отсюда. Кинчи плакала до самой ночи, котёнок остался спать с ней на маленькой кроватке, залезши малышке под бок и свернувшись клубочком. — Ещё один нахлебник… — тихо возмущалась девушка, идя из спальни сестры и бросая суровый и колкий взгляд на Дафси, проходившего мимо в свою комнату. Справедливости ради, Дафси своё «нахлебничество» отрабатывал. Работали они с Фарали примерно в одном режиме, учитывая, что раньше так трудиться парню никогда не приходилось. Первую неделю жутко ныли мышцы и болела голова, потом стало легче, но усталость всё равно давала о себе знать каждый вечер, когда юноша ложился и чувствовал, как гудит каждая клеточка его тела. Режим совершенно поменялся. Ложиться в три часа ночи? Вставать в два часа дня? Нет, какой там. Отбой в восемь, подъём в четыре, — и это если повезёт. Сначала организм всячески сопротивлялся, но, не поспав два дня, передумал. На первую зарплату после недели работы была куплена рубашка по размеру и… всё. На большее денег просто не хватало, и было ясно, что это весьма и весьма хорошая зарплата в местных реалиях, учитывая бесплатную крышу над головой и всегда свежую еду на столе. На вторую зарплату парень купил книгу. Не роман, не стихи — учебник. Массивный учебник истории всех времён и народов. Отбой смещался на пару часов, потому что читалось всё не иначе как типичная фентези-книжка, в которой есть магия, великий король и куча занятных существ. О богах подробно расписывалось в пятой главе… «Риасемика — покровительница небес. Мириа — покровительница семейного очага, Риарон — покровитель веселья и забав, Криак — покровитель солдат и войны, Цириал — покровитель плодородия, Шивариа — покровительница света и солнца…» И везде это «Риа», будь оно в начале, в конце или в середине. Бессмертные люди Риа… Неужели такое правда бывает? Хотя в мире магии бессмертию удивляться как-то глупо.***
— Вы сошли с ума, вы зачем это сделали? — Фарали стояла у прилавка, а Дафси был у печи, но всё равно услышал её злобный шёпот. — Я его знаю сколько? Меньше месяца? А вы меня из дома высылаете хрен пойми куда, вы не в своём уме! — Если бы он хотел тебя убить или ограбить, он бы уже это сделал, — послышался голос госпожи Агаты. — А он, как ты видишь, работает, да и дурак, судя по всему, в голову ему такое не скоро придёт. Тут нет смысла жаловаться, считай, что я тоже дура, раз на это согласилась, но это единственный способ дать тебе отдохнуть, а то… на себя бы со стороны посмотрела, я уже сколько дивлюсь тому, что ты ещё жива. Повисла тишина, от готовки юноша не оторвался, но знать, что там ещё про него невербально передают, хотелось. Однако, после тяжёлого вздоха, разговор возобновился. — Ну вы хотя бы Кинчи к себе заберите, что это, в конце концов, такое? Вам не жалко мой дом, но вам что, и ребёнка не жалко? — звучало это уже достаточно взволнованно. — Чтобы она у меня там от мороза окочурилась? Вот умница ты, конечно. Всё нормально будет, я тебя умоляю, ну ты глянь на него, он же даже… безобидный абсолютно, да я людям больше вреда в этой жизни причинила, чем этот, — госпожа Агата, видимо, закатила глаза и цокнула языком. — Да в том, что вы избили своим зонтом половину нашего города, я вообще не сомневаюсь… если что-то случится, пока меня нет, я его выгоню, понятно? — Фарали сдалась. — А что ты мне это говоришь? Ему скажи, предупреди и на лоб предупреждение наклей, причём тут я. Отдай мне уже мои пирожки, я за них даже заплатила!***
— Я уехала. Вернусь не скоро. Не развалите дом. Всем удачи, — Фарали выскочила через заднюю дверь с сумкой наперевес и понеслась по направлению к порталу, откуда должна была мигом попасть в Столицу. Кинчи на первый день отпросилась к подружке, хотя мама той явно от их дружной компании уже давным-давно устала, так что после работы Дафси был предоставлен сам себе. Он пересчитал выручку, погасил печку, выкинул пожелтевший огненный камень, запер все двери и сел на один из стульев за обеденным столом, раскрыв учебник. Через несколько минут послышался лёгкий цокот, потом громогласное «мяу», и на коленях у юноши появился маленький комок шерсти. Чудище немного помялось, зевнуло, плюхнулось на пятую точку и затихло, лишь изредка дергая облезлым хвостом. Фарали всё-таки пыталась выгнать несчастное животное, но Кинчи снова начинала плакать, так что выставить маленькое недоразумение за дверь не получилось. Сейчас же девушка уехала, а Дафси не имел ничего против такой компании тёплым летним вечером. В учебнике, в одной из последних общих глав, говорилось об экзамене Най. Как и упоминала госпожа Агата, для каждого было что-то своё, но определенно было ясно одно — надо быть точно уверенным в том, что ты в состоянии с этим справится и ничего не бояться. Вроде бы звучит просто, но на деле оказывается совсем нелегко — как-никак неизвестность всегда пугает. Но статус Най открывает много возможностей, что вполне могло бы пригодиться в будущем. Тем более, как раз в возрасте парня и сдают этот экзамен. Большинство не проходит, поэтому Син больше всего, но попробовать всё равно надо — только необходимо морально подготовиться. По наставлению мудрой магессы из особняка в центре города со склонностью воровать мучные изделия Дафси пообвык в мире, устроился на работу и даже нашёл своё место, может быть временное, а может быть нет. В принципе, по возвращении Фарали вполне можно будет выпросить у неё денёк, чтобы сдать этот пресловутый экзамен или с треском провалиться.