Янтарная книга. Том 1

      Оставшиеся два дня экзаменов Дафси не появлялся на трибунах, по сути боясь наблюдать чужие способности, всё больше разочаровываясь в своих. Себе юноша объяснял это тем, что у него просто нет времени, да и эта пара дней будет идентична первому. До учёбы оставалось трое суток, паника нарастала. Но делать было нечего, стоило прийти хотя бы потому, что вернуться к Фарали будет ещё страшней. Зачем тогда уезжал?       На заднем дворе академии стояла церквушка, оплетённая плющом и осыпанная сверху гниющими сливами с деревьев. Снаружи она была похожа на обычную церковь, в которую когда-то в детстве ходили с бабушкой, но внутри было иначе. Свечей не было, никто за церковью не следил, убирали её лишь те, кто приходил, так что внутри всё тоже было увито лозами. Голые белые стены и десятки каменных плит на полу. Каждая подписана именем бога, на каждой свои подношения. На алтаре богини удачи, к которому направлялся Дафси вечером перед первым днём, лежали игральные карты, кубики, фишки, мелочь и фрукты. Почти все карты были джокерами.       Дафси вспомнил, как в детстве, по вечерам, они садились играть в карты всей семьёй, в основном на даче, и отец убирал джокеров из колоды, потому что «ваша мать всегда их вытягивает, надо уравнять шансы». Мама только смеялась… и всё равно всегда выигрывала! Вот уж кому точно везло в таких вещах. А в крупных не очень…       Дафси поджал губы, вспоминая, как буквально за год постарела мама после смерти отца. У неё в глазах всё время стоял вопрос «почему именно он?». Неужели не было других поездов? Не было других людей? Другого времени, чтобы оказаться в метро? Ответов на эти вопросы не было и не будет.       Юноша положил два яблока на каменный алтарь с вырезанным именем богини — а звали её «Мириалена», — и отошёл, чтобы изучить другие алтари. Камень, на котором лежали стрелы, ножи и лезвия, оказался алтарем Криака, бога солдат и войны. О нём Дафси уже читал. Должно быть, сюда приходили ученики перед днём своих вступительных. Остальные жертвенники были почти пусты, даже богиню знаний оставили без внимания. Но, наверное, в течение учебного года и у неё появятся «поклонники». — Подвинься, умник, — споткнувшись на первой букве, процедила Инри, отталкивая Дафси от доски с расписанием и выискивая себя. — Ты повыше в списках, не дотянешься, — протянул юноша и чуть не согнулся пополам от толчка острым локтем в живот. — Наклонишься, расскажешь? — на блондина смотрели два очень ярких, выделяющихся на тёмном лице, серых глаза. — В другой раз, — пробормотал парень, и, наконец, высмотрел своё имя в списках. Подхватив сумку, молодой человек побрёл прочь в поисках кабинета. — Ай, понаехали! Вас ещё не хватало, и так места мало, дышать нечем! Разваливают страну изнутри! Свою поделили, теперь делят нашу!       Какая-то девушка, замотанная в платки, в огромной шляпе, мешающей людям проходить, тыкала пальцем в невысокого парня, пытавшегося слиться со стеной. — Да я же просто учиться приехал… — мямлил тот, прикрываясь сумкой.       Молодой азиат, скорее всего китаец, вжался в угол, а укутанная барышня пыталась его в нём растворить. Именно такая картина предстала перед глазами Дафси.       «Остановите же её, она сумасшедшая. Кто-нибудь, остановите», — думал каждый вокруг. Терять здесь было нечего, очевидно, двум людям. Этой самой девушке и…       Дафси положил руку ей на плечо. Она, даже не почувствовав этого из-за своих шалей, продолжала что-то говорить, и, кажется, уже проклинала. Тогда блондин сжал руку покрепче. Девушка обернулась и нахмурилась. — Чего тебе надо? — возмутилась та. — Хватит, — твёрдо сказал юноша. — Что он тебе сделал?       Девушка поджала губы и закатила глаза, как будто это было очевидно, а все вокруг были слишком глупы, чтобы понять. А вот ты, дылда, ты тупее их всех вместе взятых, раз ещё и спросить осмелился. — Вот именно! Уже и учиться приезжать нельзя? — Война не в стенах университета. Какая разница, кто в нём учится? — У нас есть преподаватели из Китая, и что, выгнать их теперь?       Толпа подхватила волну возмущения и унесла девушку по коридору. Та пыталась что-то объяснить, но вскоре сдалась и дала людям утащить себя в кабинет деканата. — Спасибо большое, — ещё одно низкое создание в стенах этого университета подошло к Дафси. На этот раз оно было, вроде бы, не враждебным. — Не знаю, что ей не понравилось. Нет, ну, то есть, знаю, конечно. Но я же ей ничего не сделал. Может, кто-то другой, тоже из Китая, например. А может, у неё в семье кто-то служит или погиб на войне, но я же тут не при чём… Меня Тех-чи зовут. Тех-чи най Пирсу.       Парень протянул руку для знакомства. Вот уж кого-кого, а ярко-рыжего китайца, усыпанного веснушками, Дафси ещё в своей жизни не встречал. Низенький, как большинство азиатов, черноглазый, но рыжий, один в один мандарин. Про Китай Дафси почти ничего не знал, но, кажется, именно там мандарины и росли. — Дафси, — блондин пожал протянутую руку.       Пообщаться не удалось. На весь университет раздался голос, кажется, директора. Он приветствовал всех и просил потихоньку расходиться по аудиториям на первые занятия. Тех-чи и след простыл: он потонул в массе людей, снова хлынувшей в рекреацию.       Дафси ещё раз осмотрел расходящийся в разные стороны поток и попытался аккуратно в него влиться. Рыжей макушки так и не было видно, так что блондину ничего не оставалось, кроме как двинуться дальше по коридору в поисках своего кабинета.       Где-то вдалеке на третьем этаже, с другой стороны коридора, наконец, мелькнули заветные цифры, и Дафси, облегченно вздохнув, вошел в открытую дверь. По углам жались новоиспеченные обучающиеся, мало кто сидел в центре помещения. Как в любой маршрутке, местечки у окон уже были заняты, так что парню не оставалось ничего, кроме как сесть на максимальном расстоянии от любой живой души, где-то ближе к верху аудитории на правой половине.       К счастью, через пару минут, поскользнувшись при входе и пролетев до пустого преподавательского стола, в кабинет ввалился уже знакомый Дафси студент из Китая. Взгляды парней встретились. Было ясно, что стоило держаться вместе.       Дафси слегка подвинулся на скамье вдоль ряда парт, как бы приглашая сесть. Тех-чи охотно приглашением воспользовался и через несколько секунд приземлился рядом. — Так… вот вы свои эти книжечки, тетрадочки, бумажечки, ручечки оставьте там, откуда вы их достали. У нас тут это… война как бы. «Боже, это что, ОБЖшник?», — именно об этом подумал Дафси, уставившись на вошедшего преподавателя. — …мы все занимаемся по моей ёмкой и понятной любому чайнику методичке…       Ааа, ну понятно. Миры меняются, преподаватели нет. Скидываемся на двоих и носим по очереди, главное, чтобы препод не узнал. Слава богу, уже есть с кем скидываться. Осталось только выяснить, по сколько.       Первый день ничем не отличался от дня в любом университете. Только не студенты ходили по аудиториям, а преподаватели перемещались по академии. Дафси, уже готовый было лечь и умереть после первой физической тренировки, немного выдохнул, но тут ему на стол новоиспечённая староста положила расписание.       В понедельник значилось: ознакомительный день. А во вторник три пары физры. Это, конечно, не так называлось, но суть была именно такая. Глянув на своего соседа, Дафси заметил, что Тех-чи смахивает по листку с расписанием рукой, и решил сделать так же. Тут же появилось расписание на следующую неделю. Класс, интерактивный листок. Не электронная книга или планшет, конечно, но функции схожие. А оно выключается? Если да, то как?       Мысль об этом развеселила Дафси, но всё равно не избавила от волнения. Количество занятий физической подготовкой зашкаливало. Они ещё и делились на две группы: для магов и простых людей. — А ты маг? — решил уточнить у нового знакомого Дафси. — Ага, огненный. А ты? — паренёк захлопал глазами. На самом деле разница в росте была презабавной, к тому же своим поведением Тех-чи немного напоминал щенка. Это определенно внушало доверие. — Воздушный, — выдохнул Дафси, до конца не уверенный в своем ответе. По крайней мере других магий пока не наблюдалось. А если все маги умеют как он, и это вовсе не воздушная магия? Боже, завтра ему не жить.       Несчастный Дафси проворочался почти до самого утра, а перед самым рассветом, когда, наконец, юноша уснул, ему приснилась Инри, пинком выгоняющая его из академии. Но делать было нечего. Совершенно невыспавшийся парень поплёлся в академию, по пути вспоминая всех, кто его к такой жизни привёл. Опять где-то глубоко в душе кольнуло, что госпожа Агата совсем не так проста, как кажется, но проверить это сейчас не представлялось возможным.       Некоторые одногруппники Дафси уже сидели в аудитории, некоторые ещё только подходили. На уже знакомой парте лежал, уткнувшись в какую-то книгу, Тех-чи, видимо, досыпая. Парень легонько потряс друга за плечо, и очень вовремя. В аудиторию вплыла, по-другому не сказать, кажется, преподавательница. — Прошу всех владеющих магией пройти за мной на стадион. Всех остальных просьба подождать моего коллегу, который скоро подойдёт. — Господи, а можно мы никуда не пойдем, — тихо прошептал кто-то сзади. — Понимаю… — одновременно выдохнули Дафси и Тех-чи и покосились друг на друга. — А ты чего боишься? — не выдержал блондин. — А ты? — встречно спросил Тех-чи, трясясь как осиновый лист. — Ладно, не будем об этом, — Дафси поджал губы и вышел из аудитории вместе с остальным потоком.       Стадион, видимо, был заколдован, потому что поле таких размеров просто не могло поместиться на территории Академии. По длине оно было в среднем как три футбольных стадиона, по ширине как два. — А где остальные группы? — У каждой группы свой стадион. Если вы захотите зайти на тренировку к другим, вам надо будет спросить разрешения у их преподавателя.       Толпа тихонечко гудела, высказывая свои опасения или наоборот, говоря, что уж ему-то точно бояться нечего. Но вряд ли кто-то тут был так же взволнован, как Дафси. Сколько раз он сможет отжаться? Пять? А с магией? Кружку в стену запульнуть? Его выгонят сегодня же. В крайнем случае завтра.       Преподавательница встала напротив шумевшей группы и жестом попросила всех притихнуть. — Я слежу за вступительными экзаменами не первый год. Не первый год учу тех, кто прошёл вступительные, и я прекрасно знаю, как всё устроено. Можете даже не пытаться скрывать то, что больше вы ничего, кроме своего эпатажного фокуса, не умеете. Если вы не понимаете о чём я, я даже объясню. Вы, ну допустим, в средней школе, — преподавательница начала медленно курсировать между учениками, — решили, или за вас кто-то решил, что вам надо сюда поступать. Вы готовили эффектное выступление, основываясь на своих способностях несколько лет, но… тут никому они не нужны. Здесь есть боевые стандарты, потому что если вас отправят на войну, своими фокусами вы там положите всех: и своих, и чужих. Поэтому забываем свои выступления и учимся всему сначала, потому что я прекрасно знаю, что ничего-то вы не умеете.       Кто-то сзади возмущенно зашумел. — Если умеете, ради бога, выйдете вместо меня и научите всех остальных, — преподавательница замерла на месте и показала рукой на место рядом с собой. Никто не шелохнулся. — Прекрасно. А теперь все бегут один круг вокруг стадиона. Первые пять человек освобождаются от последующих занятий на сегодня.       Вопросов из толпы не последовало, все побежали по огромному овалу дорожек. Не марафон, конечно, но тоже, извините. Кто-то сразу рванул вперёд, а потом стоял и пытался отдышаться; кто-то вообще решил не париться и пройти всё шагом, раз уж заниматься ещё целый год; кто-то, как Дафси и Тех-чи, бежал в среднем темпе, стараясь себя не перенагружать, но прийти в первой пятерке у них всё равно не получилось как минимум потому, что все к концу круга уже шли шагом.       Однако Дафси было абсолютно неважно, каким он придёт. В его голове гудела фраза преподавательницы «тут никто ничего не умеет». Абсолютно так же, как он. Для него на данный момент не было большей радости, чем понять, что он здесь не лишний, не самый слабый, не самый глупый, а абсолютно такой же, как все. — Прекрасно, вы, вы, вы… — преподавательница начала указывать на тех, кто пришел первыми, — вы и вы можете быть свободны до завтра. Тогда завтра задержитесь ещё на два занятия. Либо можете сегодня остаться здесь с нами. — Но… — какая-то девушка начала возмущаться, преподавательница сложила вместе большой и указательный пальцы, и рот девицы склеился на пару секунд, не дав ей договорить. — Все здесь будут заниматься столько же, сколько и остальные. Все будут отрабатывать каждый свой пропущенный час. Пропуск без отработки возможен лишь в случае смерти. И то один из наших преподавателей знаком с некромантией южных друидов вольных земель, так что, вероятно, даже тогда вам не избежать тренировок. Кто в конце года не сдаст в деканат подписанную мной справку о том, что посетил все мои занятия, — вылетит без диплома. Но на данный момент вы можете идти. Просто сейчас я не буду зла, если мне придется назначить другие часы для тренировок. Больше такого счастья вам не предоставится.       Ещё через два круга некоторых это начало подбешивать. — Мы тут весь год круги будем вокруг стадиона наворачивать? — жаловалась девушка своей подруге, наклеивая пластырь на пятку. — Я уже себе все ноги стёрла.       Дафси просто шёл и общался с Тех-чи на какие-то отвлечённые темы. — Я, вообще, если честно, не думал, что поступлю. Я мог спокойно пойти в королевскую академию у себя на родине, но хотел поступить сам. А там у меня бы так не получилось. Понимаешь, моя старшая сестра несколько лет как жена императора Китая, а мой старший брат — полководец, а я… ни рыба ни мясо и вообще… я мало что умею. — Подожди, то есть твоя семья такая… ну такая вся из себя, а ты Най? — Дафси отчаянно пытался уложить у себя в голове местный классовый строй. — А, ну это… когда я только родился, мы были обычной китайской семьёй из провинции, это только потом мою сестру приметил император. Он же дал должность моему брату, а мне, ну как это сказать, ничего такого во мне не нашлось, за что мне можно было бы повысить статус. Мама всю жизнь возмущалась, что я такой непутёвый, поэтому я решил уехать и попробовать что-то сам, — тут Тех-хи запнулся и покраснел. — Только не рассказывай никому. Я с детства знал, что я маг, а не как многие, у которых магия просыпается с годами. Да и вообще, я единственный маг в семье, но моя магия так ничтожна, что я даже костерок вряд ли развести смогу. И я сам не знаю, на что я рассчитывал на вступительных испытаниях, меня ещё и в первый день поставили. Я вышел на поле и подумал: «боги, что же меня сюда вообще привело?», а мне же надо было хоть что-то показать, и я сам не знаю как, но этот огненный дракон родился как будто сам по себе…       Дафси вспомнил, как видел огромного дракона, вьющегося вдоль трибун. — …и я остальные два дня испытаний лежал в лазарете академии, потому что весь обжёгся. В общем, да… только никому не говори, что я такой бестолковый. — Да ты не бестолковый, раз такое шоу устроил, просто всё случается в нужный момент или типа того, — Дафси не знал, как сформулировать свою мысль. В любом случае он верил, что это касается кого угодно, но только не его. Если бы он вышел на поле, то тут же бы с него и ушёл. Если за умение врастать от стыда в землю брали бы в академию, он бы экспромтом её закончил.       На пятом круге землю под студентами слегка затрясло. Дафси с Тех-чи как раз проходили мимо преподавательницы. Та тяжело вздохнула. На вопросительные взгляды парней она улыбнулась. — Кто-то в других группах, кажется, устал ходить и выражает своё недовольство. Не волнуйтесь, это продлится недолго. Вы можете продолжать идти дальше.       Через два часа многие расположились на траве в центре поля и больше никуда идти не собирались. Кто-то всё же побаивался преподавательницу, хотя до сих пор даже не знал её имени, а кто-то надеялся, что последнему идущему дадут какой-нибудь бонус. Но ещё через час — а это был только конец второй пары, — Дафси сам приземлился на невысокую траву рядом с дорожками для бега, по которым он только что ходил. Ноги гудели, хотелось пить. Слегка тряхнув головой, парень, сам того не ожидая, вызвал лёгкий прохладный ветерок, прямо как кондиционер в машине, которую Валя купила за пару месяцев до… неважно.       В Москве в это время года было ещё невыносимо жарко, и такого ветра очень не хватало многим. Дома ближе к вечеру становилось душно, но уютно. Пыль летела со старых штор, ложилась на скрипучий деревянный паркет и сливалась с окружением. В сервантах стояли бокалы, поблескивающие в свете закатного солнца. С улицы пахло чем-то пряным, а на кухне вечно кто-то шуршал. В детстве мама с папой, позже племянники. И что бы вокруг не происходило, ты всегда знал, что можно вернуться домой, укрыться одеялом и заснуть до завтрашнего, лучшего дня.       И так сжималось сердце и слезились глаза теперь, когда неясно было, что же будет завтра, и уже почти не помнилось, что было вчера. И солнце тут было не такое оранжевое, и пыль была другая, и штор таких не было. Воздух был чище, но совсем чуждый. Знаком лёгким, но не душе. Неужели что-то, что весило какие-то граммы, так решало, каким воздухом стоит дышать?       Когда в детстве приезжал в деревню, первый день вечером кружилась голова от чистого воздуха и тянуло спать пораньше, а потом привыкал.       Дафси тяжело вздохнул и прошептал себе под нос: «Душу не приучишь по-другому дышать». Была ли это широкая русская душа, душа человека мира за пределами драгоценных сотворений хвойных деревьев или просто что-то невесомое — этого понять было невозможно. Но так хотелось вдохнуть того неуловимо родного; того, что всегда спасало от душевной агонии, когда ты приходил домой после тяжелого дня, закрывал дверь и выдыхал всё, что убивало изнутри.       Вдох. Что-то загородило солнце. Дафси открыл глаза и увидел над собой фигуру преподавательницы с неизвестным именем, покручивающую на пальце прядь своих волос. — Да вы философ, молодой человек. Но, боюсь, по вашему расписанию занятия по философии у вас только послезавтра. А на сегодня все свободны! — Женщина оглядела стадион и махнула рукой в сторону двери, из которой все вышли на улицу в начале пар. — Вернитесь к себе в аудиторию, там каждому из вас выдадут форму вашего размера! — Матерь божья, я что, буду воевать с Наполеоном? — С кем? — Да забей, — Дафси повертел в руках мундир из романов девятнадцатого века, расшитый серебром, с металлическими пуговицами и пока что пустыми погонами. — Это парадная форма, — сказал Тех-чи, аккуратно складывая вещи в сумку.       После того, как все вернулись в аудиторию, на доске староста, выбранная случайной жеребьевкой, написала имя каждого преподавателя, выписав из журнала, который всегда должен был быть при ней до окончания учебы. Встал вопрос, как же обращаться к преподавателям. Отчеств здесь не было. И пока Дафси с Тех-чи искали раздевалку, где можно было бы примерить одежду и, в случае чего, отдать портному на подшивку, Дафси пару раз услышал, как студенты, обращаясь к преподавателям, говорили «господин» или «госпожа», а позже имя. Звучало это слишком вычурно и броско, но, видимо, других вариантов не оставалось.       Сейчас же юноши выходили из раздевалки и направлялись к выходу из академии. Было около четырех часов дня, в шесть Дафси надо было прийти на работу, так что стоило поторопиться.       Тех-чи хотел что-то рассказать, но осёкся. Дафси поднял брови, и тут его затылок пронзила резкая боль. Послышался неудержимый смех. Юноша одной рукой схватился за голову, другой попытался поймать за шкирку низенькую, уже прекрасно знакомую ему тёмную девчушку, только что треснувшую ему по затылку сумкой с учебниками. Та лишь пригнулась, избежав чужой руки, и унеслась к выходу. — Не обращай внимания, она конченая, — зло плюнул юноша, всё ещё держась за голову.       Ну что ж. Как минимум здесь точно не будет скучно.