***
— Женщина? Ну типа настоящая? А то я тоже матери написал, что женился. Жена великолепная, сисек нет, зато член в наличии, меня устраивает, — Виври усмехнулся и отпил вина. — Ещё б тебя не устраивало, — Тех-чи пнул его под журнальным столиком. — Настоящая, — передразнил друга Дафси. — Ты к таким ближе чем на метр не подходил. — Да судя по твоей истории и слава богу, на меня не надо сыпать никакие порошки, мне хватает стирального. — У нас в стране любовное зелье запрещено варить, только если ввозить, но это долго и дорого, а тут хоть где достань, — Тех-чи внимательно слушал и жевал кусочки груши. — Но у нас у императорской семьи всё проще. Если ты откажешь им в браке — тебя и твою семью на эшафот и дело с концом. Но моя сестра была не против, поэтому нам повезло. — Мне кажется, даже если бы она была против, её бы убедили, что это не так, — Дафси представил, что было бы, если бы здесь ввели такие правила, и вздрогнул. — Тоже верно. — Да в наше время мало кто использует любовное зелье для того, чтобы приворожить, — начал рассуждать Виври. — Чтобы постоянно при себе держать человека, надо подливать каждый час почти, а у него срок хранения даст бог пара недель, оно дорогущее, сам хер сваришь. Может, она просто хотела проверить, по девчонкам ли ты. — И каким образом, позволь уточнить? — Дафси свёл брови. Тех-чи открыл было рот, но говорить ничего не стал, как будто ожидая, что парень сам сообразит. Однако этого не произошло. Неужели это очередная ловушка менталитетов миров, в которую юноша опять попался? Снова не знает что-то такое, что знают абсолютно все. — У вас в школе… — протянул Виври, обращаясь к супругу. — Ну… — Я понял, да. — Ну вот, достали же где-то. Мы тоже в своё время. Блять, ты что, не знаешь, как это работает? Я уже давно понял, что ты не особо происходящим вокруг интересуешься, но с каждым разом ты для меня прямо-таки новые горизонты открываешь. — Что работает? — молодой человек всё ещё не понимал, о чём речь. — Так, хорош загадками говорить, что я опять не знаю? — Вы в школе никогда любовное зелье не пили? Ну, чтобы понять, кто нравится, кто нет? — Тех-чи выглядел удивлённым. — Даже у нас такое было классе в восьмом. — Нахуя? — прозвучал резонный вопрос. — Угу, я как щас помню, мы у кого-то дома собрались, три пацана, две девчонки, пиздец, чуть оргию не устроили, хорошо отпустило быстро, — Виври скорчил страдальческое выражение лица. — А я-то думаю, почему ты так на это реагируешь, так ты сам ничего не знаешь. — А что я должен знать?! — Дафси с треском поставил рюмку на столик. — Да что вы ржёте вдвоём? — Ну смотри, — Тех-чи немного покраснел. — Мне нравятся только парни, женщины мне не нравятся, поэтому если я выпью зелье, нацеленное на женщину, оно на мне не сработает. А если нравятся и те, и другие… — В общем, если сработало, значит нравится. Ё моё, а я думал, ты просто возмущаешься ситуацией, а ты действительно считал, что ты натурал. — Я… — парня пробил холодный пот. — Это не смешно, прекращайте сейчас же, ваши гейские шутки… — А ваши? — Виври рассмеялся на всю квартиру от собственных слов, одновременно с этим подавившись алкоголем. — Твою мать, я не могу с тебя, ты… Пхах-ха-хах, боже, я тебя обожаю. Я ни с кого так не ору, как с тебя, ты мой личный сборник анекдотов. Из анекдотов сейчас в голове был только тот про деда в автобусе, и было совершенно не смешно, было страшно. — Но мне нравятся женщины! — в отчаянии крикнул юноша, хватаясь за эту фразу как за последнюю надежду. — Мы не будем с этим спорить, — трясясь от смеха, выдохнул в бокал Тех-чи. — Но одно другое не исключает. — Да нет, ну нет же… — забормотал Дафси, откидываясь на спинку дивана. — Да ну не может это быть так, не может. Сука! — он взвыл и закрыл руками уши, чтобы не слышать непрекращающегося гогота. Девушки же такие красивые в большинстве своём, такие нежные, милые. Им хочется дарить цветы, подарки, звать их на свидания. Даже учитывая, что в этой жизни ему таких дам попалось крайне мало, эта вдолбленная в голову «истина» была с ним всегда. Но вот встретил такую девушку, всё как хотел, как мечтал, как представлял. И что? От поцелуев воротило, от секса вообще захотелось застрелиться, с той же Инри было в разы приятнее, хотя она точно не входила в раздел «милых и слабых барышень в беде». Да он никогда не смотрел на мужчин как на объект романтической связи, это всегда были друзья, хорошие знакомые, но никак не любовники. От одной мысли об этом становилось странно и некомфортно. В голове аккуратно, как бы невзначай, всплыло воспоминание, не картинкой, а лёгким чувством в тот самый первый вечер, когда околдованного парня везли домой на карете. Значит ли это, что ты вполне способен на подобные ощущения, или это просто иллюзия разума? А стыдно-то как теперь, если всё это правда. Виври вполне мог попытаться его подколоть, а вот Тех-чи уже навряд ли. И если всё правда так, ужасно, но правда, как же был прав Расхо, говоря, что он врёт сам себе, и его слова в той нише о том, кто ему нравится, а кто нет, — теперь за них было так стыдно, потому что принц знал, а вот Дафси самого себя вокруг пальца водил. Ну не может же всё быть так, это бредни. — Меня никогда не интересовали парни, — всё ещё пытался выкарабкаться из западни юноша, хотя против железного аргумента, нависавшего над ним фразой «зелье всё сказало за тебя» было идти сложно, если в принципе возможно. — Ну это не значит, что они не заинтересуют тебя в будущем, — ну да, Тех-чи-то уж точно тут был главный знаток любви к мужчинам, с ним спорить было бесполезно. — Теперь ты просто знаешь, что такая возможность есть, не более того. Ты не обязан прямо сейчас идти и… ну да. Хватит смеяться уже, а? — Да что ж такое, опять я виноват, как будто тебе самому не смешно. — Мне блять не смешно! Вообще ни разу. Да хорош! — Дафси кинул в Виври опустевшую рюмку, но мерзкое хихиканье так и не прекратилось. — Если ты хоть словом мне соврал, я тебя за углом отмудохаю, обещаю. — Вивриан — бог лжи, — улыбнулся Тех-чи. — Да ты не бог, ты чёрт! — в Виври полетела пустая бутылка. Тот увернулся. — Тебя надо было называть в честь собаки сутулой. — Не знаю, бог я или нет, тут уж как смотреть, — несчастный выпрямился и наконец перестал смеяться. — А назвали меня в честь отца, между прочим, да и вообще у меня матушка моя дорогая женщина не религиозная. — А кто такой «чёрт»? Дафси с Виври переглянулись. М-да. Ночью уснуть не получилось. Больше в течение вечера к этому вопросу не возвращались, тем для разговоров хватало, а вот когда друзья ушли, Дафси остался наедине со своими не слишком радостными мыслями (зато вполне радужными). Алкоголь из головы выветрился, а вот волнение, волнами накрывающее при каждой посторонней мысли, никуда не делось. Не хотелось думать о том, что сейчас действительно беспокоило. Он уехал сюда, чтобы выговориться и отпустить, а не набрать на себя ещё больше сомнений и потрясений. Парень заварил зелёный чай, кинул туда дольку лимона, который купили под коньяк, и приготовился наконец расслабляться, по факту всё дальше убегая от своих мыслей в уютный выдуманный мирок, где ему ничего не угрожает и все проблемы решены кем-то, но не им. Под столом на кухне что-то лежало, какой-то листок. Юноша поднял его и оглядел. Список по датам, когда, что и куда таскать. Видимо, Айкса выронила в тот день, когда они отсюда уезжали в академию. Последним числом было десятое июля, как раз, когда принцесса за ним и пришла. На всех остальных днях были расписаны названия цветов, их количество, чуть ли не положение в букете, сладости и прочее, а в последний было написано только «письмо, которое я передам», и больше ничего. Чуть правее адрес прошлого проживания, но зачёркнутый, а в самом углу приписка «лично в руки или туда, где он будет в этот момент». Но никакого письма Дафси не помнил. Вряд ли Айкса бы просто забыла, ей бы за это влетело, а это значит, она скорее всего выложила его где-то в квартире в надежде, что молодой человек прочитает его как-нибудь потом, когда самой девушки рядом не будет. Пора было начать поиски. Все плоские поверхности во всех комнатах были осмотрены сразу же, даже полочка в туалете, но там, ожидаемо, не было ничего. Ящики комода, пол под кроватью, закрытый кабинет за шкафом — нигде даже упоминания о том, что где-то должно лежать письмо. С одной стороны — да почему ты вообще так подскочил его искать? Оно тебе надо? Тебе должно быть на него все равно. С другой — что же там он написал, любопытство губило на месте. Когда парень додумался добраться до почтового ящика, перевалило за час ночи. За время поисков была проведена генеральная уборка, тряпкой выступили одежда и волосы. Собственно в самом ящике были газеты, которые оттуда ещё чудом не выпали на пол, слишком уж запоздалое уведомление от банка о чеке с выпускного и, ну надо же, конверт, запечатанный королевской печатью. Красный сургуч был элегантно оформлен в форме сердца, Дафси закатил глаза. Чай давным-давно остыл, но заваривать новый не хотелось. Юноша вернулся в квартиру, подхватил кружку и уселся на диване в гостиной, на котором провёл весь вечер чуть ранее. Печать была сломана, конверт немного порван, и вот можно было приступать к чтению. Молодой человек помедлил пару секунд и развернул бумагу, тяжело вздыхая. «То, что ты открыл это письмо — уже величайшая радость для меня. Прости, если в некоторых местах не поймёшь мой почерк: пишу быстро, в порыве чувств, так как через несколько минут отправлюсь на поле боя. Каждый раз смотрю на солдат и думаю — увижу ли тебя здесь лейтенантом, или я своим омерзительным поступком отбил всё желание продолжать военное дело? Всегда, когда меня здесь застают ветра и ураганы, гадаю, как ты себя чувствуешь, и сам себе отвечаю «хуже, чем мог бы», и я знаю, что это из-за меня. Не смею даже предположить, что когда-то снова смогу тебя увидеть, потому что война штука опасная, а если я и выберусь отсюда живым, ты меня видеть не захочешь. Я долго решался лично отнести тебе все свои сердечные извинения, но в итоге дотянул до того, что меня просто-напросто не выпускают из армии, поэтому я был вынужден отправить к тебе свою дражайшую сестру. Надеюсь, она тебя не утомила. Я не знаю, что тебе нравится, и очень об этом сожалею, так что, если ты не окажешься доволен моими подарками — обязательно передай Айксе, я что-нибудь придумаю. Вчера вечером я был в лесах неподалёку от места основных сражений и уже в темноте добирался до штаба, но мой компас сбился, так что мне оставалось только ждать утра, но как только я окончательно смирился с тем, что так глупо потерялся, сквозь деревья пронёсся порыв ветра и тут же стих. Я пошёл следом за ним и выбрался из чащи на своих людей. Я знаю, что ты здесь ни при чём, но я столько думал об этом сегодняшней ночью, ненавидел себя всем нутром и… каждое утро я просыпаюсь в надежде на то, что это был лишь сон, и только сегодня мне предстоит поехать в столичную академию, чтобы встретить там тебя. Тебя, который при первом столкновении опять покроет меня нецензурными словами и уйдёт, оставив приходить в себя после такого вторжения в моё личное пространство, а потом ещё будет смеяться надо мной. А сейчас я сам над собой очень горько смеюсь. Если я выберусь отсюда, если мне ещё хоть раз удастся посмотреть в твои глаза, цвет которых я запомнил навсегда, если ты сможешь меня простить. Я навеки твой. И я знаю, что если меня с ранением отправят в Столицу, в больницу я направлюсь в последнюю очередь. Сначала к тебе, молить о прощении. В ту неделю я потерял свой кинжал и до сих пор не могу нигде его отыскать, потому что не желаю возвращаться в тот дом. Не желаю вспоминать твою боль. Но тогда я лишился не только оружия, но и своего сердца. Смею предположить, что всё это я отыщу, только когда встречусь с тобой. Время истекает, мне пора идти. Сегодня шестнадцатое июня. С днём рождения» Дафси случайно чуть не проглотил лимонную дольку и поперхнулся, запачкав письмо. Из глаз брызнули слёзы, потому что кусок встал чётко поперёк горла. Через несколько минут придя в себя, юноша ещё раз пробежался по тексту и почувствовал себя очень странно. В животе что-то сжалось на пару секунд, стало жарко, а потом всё пришло в норму. Взгляд снова и снова цеплялся за строки про сердце, про день рождения и «я навеки твой». И ведь запомнил же дату. Никто из друзей не запомнил, хотя, пожалуй, все хоть раз видели его документы, а он запомнил. — Не-е-е-ет, перестань, пожалуйста! — молодой человек двинул себе по лбу книжкой, лежавшей на подлокотнике. — Это всё не так, это ничего не значит. Ты просто идиот. То, что тебе в теории, которая ещё ни разу не была самим тобой проверена, якобы могут нравиться мужчины, пускай эта мысль и заставляла мозг трещать по швам, не значит, что первый же парень, который написал красивые слова, должен стать твоим объектом обожания. В голову опять полезли воспоминания о зимней поездке, и следовало признаться, что он бы десять раз со счёту сбился, пока считал, сколько раз они там целовались. Тогда Дафси никаких чувств не испытывал кроме фальшивых, напущенных зельем, а вот уже после столько всего роилось в голове. Юноша подскочил с места, сам не зная, зачем, и подлетел к зеркалу в коридоре, как будто боясь увидеть там не себя, а кого-то другого. Но нет, такие мысли возникали у него, у того, кто в отражении выглядел немного испуганно и потеряно. — Хорошо. Ладно, — парень искусственно улыбнулся, пытаясь прогнать тревогу. Поначалу получилось. Он решил рубить с плеча и провести эксперимент, умнее которого придумать что-то вряд ли мог. Вообразить поцелуй с мужчиной и наблюдать за своей реакцией через зеркало. Дафси стиснул зубы и стал перебирать в памяти сначала своих одноклассников, а потом бывших московских одногруппников, но никто из них не казался ему даже хотя бы слегка симпатичным. Немного полегчало, но всё-таки надо было кого-то выбрать. На секунду перед внутренним взором мелькнул Виври, к горлу подкатило. — О господи блять, фу! — юноша отлетел от зеркала и дёрнул руками, как будто пытался стряхнуть с себя такое детище фантазии. — Мерзость какая. А потом очередь добралась до того, до кого Дафси надеялся вовсе не добраться. В этот раз вспомнились не ледяные горы, а выпускной экзамен, где дело было иллюзорным летом в коридоре замка. Да, там Расхо был ненастоящий, но выглядело всё крайне убедительно. Парень наблюдал за тем, как, считай, в прямом эфире, краснеет. Этого только не хватало. Молодой человек подошёл к зеркалу вплотную и стукнул раскрытой ладонью по стеклу, как будто по старому телевизору, пытаясь переменить картинку, но она не менялась. Да и в голове тоже ничего не исчезало. Всё стало как-то просто, ясно, очевидно, но от этого не менее печально. Некое досадное происшествие, которое доставляет хлопот, но по факту на жизнь никак не влияет. Или влияет? Пир во время чумы, не иначе. — Класс, я по ходу теперь пидор, просто замечательно. У меня же проблем других нет, я же просто великолепно себя чувствую, поэтому надо ещё этой дичью загрузиться по уши, великолепно. Я в восторге, — Дафси хлопнул в ладоши, привлекая своё же внимание. — Господи, да лучше б я в двадцать так и сдох, за что мне это всё, в чём я провинился? Этой ночью предстоял долгий диалог с самим собой, потому что надо было поговорить с умным человеком, который тебя понимает. Насчёт умного, конечно, пятьдесят на пятьдесят. Уже достаточно смутно, но парень ещё помнил, как он выглядел в прошлой жизни, и, мысленно посадив самого себя из прошлого на кресло в гостиной, юноша стал ходить по комнате, выговариваясь бесплатному психологу обо всех своих опасениях. — Ну это же как-то биологически заложено наверное, я так читал где-то. — Да. — Ну вот, и это значит, что повлиять на это невозможно, так что я по идее к этому не имею никакого отношения. — Определённо. — А с другой стороны это другое тело, тут банально другое днк, мало ли, что там в нём. — Ага. — Отец бы меня убил, если бы узнал, что я об этом вообще хотя бы задумываюсь. И налысо бы побрил. — Это точно. — А мама бы плакала. — Очень долго. — Но их же тут нет? Нет. Они и не узнают никогда. А о чём они должны узнать? Что я собираюсь делать? — Я не знаю. — Я тоже! И почему я вообще так спокойно об этом говорю? Почему я вообще об этом говорю? Меня это всё-таки касается, да? — Ну видимо да. — Или нет? — Или нет. — Слушай, ты задолбал меня, определись уже! — Дафси замер и повернулся лицом к пустому креслу. Наверно, стоило сходить к врачу, пока он в городе. К неврологу хотя бы. Разговор продолжился в спальне, и если вдруг в этом доме были тонкие стены, стоило попросить у соседей прощения, потому что слушать подобные рассуждения всю ночь врагу не пожелаешь. Рассвело, и как только первые лучи упали на лицо сидящего в позе лотоса парня, был изречён вердикт. Судебное заседание закрывалось следующими словами: «Пофиг. Кто понравится, тот понравится». Судья, он же подсудимый, наконец лёг спать.***
В подземелье было холодно, сыро и страшно. Из единственной не пустующей камеры не было слышно ничего, хотя пару дней назад её постоялец заходился в диких рыданиях. Сейчас же девушка сидела в углу на каменном полу и слушала, как в коридоре периодически капает вода. Приговор ей вынесли сразу же, без какого-либо следствия. Казнить не стали, хотя статьёй вынесли покушение на члена королевской семьи. Просто лишение статуса и каких-то тридцать лет в темнице. Не в этой, это было временное место, пока приказ шёл до настоящей тюрьмы. А пока Шерти сидела в подвалах замка и пыталась смириться с реальностью. Со статусом Луя она дольше шестидесяти лет не протянет, двадцать ей уже есть, прибавить к ним тридцать — пятьдесят. Останется десять лет, после того, как этот кошмар закончится, хотя, скорее всего, она подорвёт тут здоровье, поэтому лет пять. Больше половины жизни за решёткой из-за того, что не сразу поняла, к чему её ведут эти отношения. И ведь ни она, ни Дафси в этом были не виноваты. Но досталось по итогу всем. — И за что ты тут сидишь? — голос эхом раздался по казематам. Шерти подпрыгнула на месте и осмотрелась. Ни у двери, ни у крохотного окошка никого не было. — Кто здесь? — испуганно пискнула девушка и вжалась в угол, как будто пытаясь слиться со стеной. — «Здесь» меня нет. Меня вообще нигде нет. Можешь считать меня духом или чем-то похожим. — Так это вы дух замка? Когда Шерти была помладше, училась в школе, её пускали в замок к отцу на работу после уроков. И местные дети слуг и дворян, по первости игравшие вместе, часто рассказывали историю про духа замка. Кто-то говорил, что он появляется по ночам и мстит за свою гибель. Кто-то говорил, что он помогает заблудившимся в коридорах выйти в сад, а кто-то закатывал глаза и причитал, что всё это чушь. Но как бы то ни было, иногда даже взрослые говорили, что слышат голос из ниоткуда. Он быстро пропадает, но замечали его многие. — Меня так называют, да? Ну тогда да. Я — дух замка. Так что ты тут делаешь? — Сижу, — всхлипнула девушка и уткнулась лицом в колени. — Это я уж вижу. Но сюда обычно просто так посидеть не приходят. — Я… невовремя попала под руку. И была очень доставучей. — Очень жаль. Дверь в камеру щёлкнула и распахнулась. Кажется, пока есть возможность, можно убежать. Но Шерти не двинулась с места. — Не пойдёшь? — А куда? — отчаянно выдохнула девушка. — Меня же поймают на первом повороте, я же споткнусь где и… точно казнят. Пойду к родителям — их тоже приплетут, а я всё сделаю, чтобы им плохо не было. Они вообще думают, что я сейчас учу-у-у-усь, — девушка разревелась. — Как знаешь. Дверь закрылась, но не на замок. Голос пропал. Время в одиночной камере продолжило невыносимо долго тянуться. Стемнело, и тогда в коридоре послышались шаги. Стук каблуков по каменному полу. Почти уснувшая Шерти, пересевшая на жёсткую кровать, встрепенулась и прислушалась. Неужели за ней наконец пришли? Кто-то один замер перед камерой, звон ключей отдался эхом по подземелью. Перепробовав все возможные комбинации, по двери двинули ногой, и она распахнулась. Ну всё, пора. — Поднимайся быстро, пошли! На кончике пальца зажегся огонёк и осветил лицо Айксы. Принцесса прошла внутрь и схватила заключённую за руку, потому что она застыла на месте, боясь пошевелиться. — Ты… Вы меня одна поведёте? Не боитесь, что убегу? — Ты дурочка? Пошли, говорю, вытащу тебя отсюда. Уедешь куда-нибудь, денег тебе на первое время дам, только не тормози! Айкса дёрнула Шерти и оторвала от койки. Надо было уходить. Девушки выскочили в коридор и по свечению крохотного огонька нашли лестницу, ведущую наверх. Её Высочество, пока они двигались по сырому тоннелю, то и дело оглядывалась, хотя сзади никого не было. — Мои родители… — начала Шерти, вцепившись в чужой локоть обеими руками. — Не будет ничего твоим родителям, я разберусь, просто иди быстрее, — Принцесса толкнула тяжёлую железную дверь, и свет озарил пространство вокруг. — В окно. Они вышли в коридор первого этажа в дальней части замка. Айкса тут же распахнула одно из ближайших окон и перемахнула через подоконник. Вторая девушка замялась, смотря вниз. Здесь была небольшая яма, поэтому прыгать могло быть больно. — Слезай, я подхвачу. Шерти вздохнула и прыгнула. Её Высочество кое-как поймала, тут же ставя на ноги. Дальше надо было выбираться через сад. — Я тебя до портала на карете довезу, там дальше сама. Искать тебя не будут, не волнуйся, не нужна ты тут никому, если перед глазами мелькать не будешь. Вот, держи, — принцесса протянула мешочек со звенящими монетами. — Потом работу себе найдёшь, не знаю, травницей устроишься, лекарем, разберёшься, только в Столицу не возвращайся. И в академию. Потом, как осядешь, адрес мне напишешь, я все твои приблуды тебе вышлю, которые опечатали в общаге. Только родителям не пиши, мне пиши, я адрес дам, им передам, если что. Ну, поняла? Хоть что-нибудь скажи. — Д-да, — Шерти споткнулась и снова ухватилась за чужую руку. — Спасибо вам большое, я… — Потом, потом, в карете всё скажешь, — и Айкса снова потянула бедняжку за собой, ускоряя шаг. Пробравшись через последние кусты, девушки вышли к экипажам, стоявшим стройным рядом. Её Высочество выцепила самый неприметный, посыльный, и повела спутницу к нему. — Залезай внутрь пока, я настрою маршрут, — Шерти споткнулась об порожек и вмазалась носом в сиденье. — Да что ж ты… аккуратней, горе луковое. В карете тоже было темно, как и на улице, но через пару минут принцесса снаружи щёлкнула пальцами, и свечи по бокам зажглись. В окне теперь отражался побелевший напуганный силуэт, выделялись только глаза на мокром месте. Плакать хотелось, но не хотелось казаться совсем уж нюней, особенно в такой ситуации. Ещё через несколько минут обе девушки уже сидели внутри, и экипаж тронулся, половина свечей погасла, чтобы с улицы нельзя было разобрать лица. — Думай пока, куда пойдёшь, — Айкса откинулась на спинку и вздохнула, поправляя снова длинные волосы. — Я не знаю, — Шерти сжалась, всхлипнув. — Может, родственники есть? Бабушки, дедушки, тёти, дяди, братья, сёстры? — принцесса начала перечислять всех по очереди, но девушка только помотала головой. — Бабушка тут живёт, дядя тоже. — Может, дача какая есть, загородный дом, друзья семьи, алхимики знакомые, есть же наверняка. — У меня нет, у папы только. — Тогда так. Сначала иди хоть куда-нибудь, комнату сними, напиши мне оттуда, я отцу твоему адрес передам, жди от него письма, договорились? — А вам за это ничего не будет? — Шерти заволновалась. — Нашла о ком переживать, уж точно не убьют и не посадят, успокойся. Сейчас лучше о себе подумай, чем о ком-то ещё. И не надо ко мне на «вы», в конце концов совсем недавно одногруппницами были. — Ладно. Извини. — Эй, я понимаю, это всё просто ужасно, братец у меня мудила каких поискать, но всё будет хорошо, слышишь? Через пару лет о тебе забудут, и ты вернёшься в город. А пока просто надо переждать… ё моё, точно, чуть не забыла, — Айкса похлопала себя по карманам и выудила оттуда пластинку. — Статус твой на месте, всё переоформлено, а то так и не выедешь. Шерти всё-таки расплакалась. Принцесса пересела на её сторону экипажа и начала гладить девушку по голове. Карета медленно ехала по ночной улице, оставляя за собой родные улицы и дома. Вернуться сюда получится нескоро, но это точно было лучше, чем оказаться за решёткой на добрую половину жизни. — Успокойся, нам выходить скоро. Только пообещай мне, что ты с собой ничего делать не будешь, даже если очень тяжело будет. Всё рано или поздно наладится. Транспорт встал у портала, заставив недовольных ожидающих расступиться. Минусы Столицы — у порталов даже глубокой ночью есть те, кому надо выехать из города. Айкса вышла и потянула за собой Шерти. Служащий Вео у портала был обязан пропустить принцессу по королевскому пропуску первой, поэтому послышались лёгкие недовольства среди кучки уезжающих. — Так. Деньги, документы, больше вроде ничего не надо. Адрес, точно, — Её Высочество одолжила у пограничника листик с ручкой и быстро набросала координаты. — Вот, теперь точно всё. Напиши сразу как где-нибудь остановишься, тогда уже наверное через неделю придёт ответ. — Ты добрая такая, — Шерти опять всхлипнула и обняла Айксу так сильно, как могла. — Спасибо большое. А можно я… ну, потом ещё писать тебе буду? Просто так. — Можно конечно, — принцесса попыталась улыбнуться, хотя это всегда у неё получалось плохо. — Ладно, сейчас выберем тебе какой-нибудь городок… Через пять минут уезжающая девушка ещё раз обняла Её высочество и скрылась в портале. Айкса несколько секунд смотрела ей вслед, хотя уже даже силуэта видно не было. — Прелесть какая, как такую можно хотеть бросить? — она тряхнула головой и запрыгнула в карету. Надо было ехать обратно в замок.***
Экипаж остановили у самых ворот. Двое крепких служащих встали у обеих дверей и распахнули их. Девушка даже бровью не повела и спокойно вышла с правой стороны. Это было ожидаемо. — Тебе на пары завтра, зачем приехал? — принцесса посмотрела на брата, стоявшего чуть поодаль. — Спасла девчонку, погеройствовала? — Расхо усмехнулся, подходя к сестре и беря её за плечо. — И ни капли об этом не жалею, — холодно ответила та. — Ну прекрасно, тогда пошли. — Пошли. И они медленно двинулись к замку по широкой аллее. Принц всё ещё держал Айксу за плечо, но она и не собиралась никуда убегать. Она была готова. Ещё когда в субботу не пошла на пару, а уехала в Столицу. Расхо довёл сестру до входа, где девушку за руки перехватили слуги и повели по первому этажу налево. Многочисленные освещённые коридоры, и вот наконец незаметная крохотная дверца, куда пришлось проходить, согнувшись пополам. Принцесса немного ударилась головой, но как будто вовсе этого не почувствовала. Дальнейший проход был освещён крайне скудно, да и поместиться там могли разом только двое, поэтому девушку перехватил самый крепкий из сопровождающих и потащил следом, уже не волнуясь о том, будет ли ей больно или неприятно. В самом дальнем конце была комнатка, куда Айксу бесцеремонно запихнули. Она это место знала прекрасно, хотя последний раз тут была несколько лет назад, когда ослушалась приказа и ринулась в бой во время военной стычки. Потом единственный Риа Столицы, Савен, подарил ей за такое мужество несколько книг из внешнего мира, одна из которых сейчас стояла в зимнем доме королевской семьи. «Евгений Онегин», если быть точнее. Девушка сама прошла дальше и стала расстёгивать пуговицы на блузке, чтобы потом её снять. Оставшись в юбке, Её Высочество подошла к стулу, стоявшему в самом углу, и кинула туда вещи. В ближайшее время они ей не понадобятся. Сзади послышался предупреждающий кашель, но принцессу в такой ситуации было уже не смутить. Она повернулась на двоих вошедших и посмотрела на них пустым взглядом. — Ложитесь, Ваше Высочество, — слегка издеваясь, протянул один из мужчин, показывая на небольшую кушетку в центре залы. — Сначала я хочу попить, потому что, я так понимаю, мы тут надолго, — абсолютно спокойно выдохнула девушка и изогнула бровь. — Конечно, как скажете, — второй работник протянул ей бутылку воды из сумки, которую прихватил с собой. Айкса сделала пару глотков и отставила тару на стул. — Так сколько? — Восемь часов. Восемь часов двадцать минут, если быть точнее. — Последний раз было шесть, — голос наконец дрогнул. — Ну так вы в последний раз и не преступников из казематов вытаскивали. — Ясно. Неважно. Быстрее начнём — быстрее закончим. Принцесса прошла к кушетке и, предварительно завязав волосы, чтобы не мешались, легла на неё животом вниз, обнажая спину в шрамах. Двое служащих засуетились. Их всегда было двое. Один следил за физическим состоянием, чтобы обошлось без смертей, а второй исполнял наказание. — Может, хотите раскаяться? В прошлый раз вам за это сняли полчаса, — по спине скользнул холодный железный конец кнута. — Бей. И без лишних разговоров. Мужчина только кивнул, но Айкса этого уже не увидела.***
Ранним утром понедельника слугам пришлось вытирать с лестницы капли крови, тянувшиеся полосой, потому что по-другому донести принцессу до комнаты возможным не представлялось. Её замотали во все простыни, в которые только могли, но с них всё равно капало. И даже сейчас кто-то следил за тем, чтобы девушка не отключилась, потому что боль должна была вызвать раскаяние. С кровати в комнате стащили одеяла, чтобы их не запачкать. Её Высочество положили на подушки, убрали окровавленные тряпки и оставили. Через полчаса должны были принести завтрак — стакан воды. И никаких заживляющих мазей, заклинаний и прочего. Всё должно чувствоваться от начала и до конца. Айкса отлично понимала, что опять слетает с обучения, потому что после такого двигаться она не сможет как минимум с месяц, но сейчас уже было всё равно. Что сделано — то сделано. — Госпожа, вам письмо, — сквозь писк в ушах и бесконечную боль послышался слабый голос, а потом звук подноса, установленного на тумбочку возле кровати. — Зачитать? — От кого? — еле прохрипела девушка и попыталась потянуться за стаканом, но милостивая служанка поднесла стакан к её губам. — От… секунду, — служанка вернула стакан на место. — От Шер… — Быстро, однако, — девушка закашлялась и выплюнула немного крови, хотя матрас уже пропитывался насквозь, это была лишь капля в море. — Алхимику… отдайте. — Как скажете. Через несколько секунд дверь захлопнулась. Пение птиц на улице только усиливало боли, но приглушить звук было невозможно. Айкса потянулась за подушкой по правую руку, чтобы положить её сверху на голову и хоть так заставить трели притихнуть, но не смогла сжать пальцы. Оставалось терпеть и ждать. Как и всегда.