Любовь человека — ветер.
Старший протянул руку для рукопожатия, но младший не спешил доставать свою из тёплого кармана худи, смотря на руку бывшего, как на какие-то сточные воды или ядовитую змею. — Окей, — Юнги неловко почесал затылок и облизнул губу, пытаясь избавиться от желания поцеловать младшего, как когда-то раньше. — Что хотел? — Я думал спросить это у тебя. Эмоции Чимина не менялись. Он был серьёзен и зол. Для Юнги было непривычным видеть жизнерадостного и улыбчивого оптимиста Чимина таким. — Я… Тебе Чон Чонгук сказал? — Да. Пак нахмурился оттого, что этот разговор всё-таки придётся длинным. — Я хотел поговорить о тебе, обо мне… О нас. — Разве есть ещё, о чём говорить? — Думаю, да, — он растерянно поджимает губы и опускает голову. — Что ты чувствуешь ко мне? — Ненависть. Достаточно или продолжать? — Достаточно, — Мин вздохнул и поднял взгляд на младшего, как бы в последний раз запоминая его лицо, мимику и взгляд. Казалось, что это последняя их встреча. — Значит ты не вернёшься? — Нет. — Мы можем хотя бы дружить? — в глазах появилась надежда, а руки стали трястись. — После того, как ты отравил Гука и чуть не отправил его на тот свет? Думаю, что нет, — он встряхнул головой, поправив волосы, и снова посмотрел на бывшего. — Я могу идти? — Да. Чимин уже было стал уходить, но резко развернулся к Юнги, который стоял не шевелясь, пытаясь убедить себя в том, что это просто шутка или сон, и Чим сейчас посмеётся и вернётся. — И да. Не приближайся к Чонгуку. «Быстро ты мне нашёл замену, Пак, сукин ты сын, Чимин.»***
В дверь позвонили, и Чимин медленно поплёлся к ней, надеясь, что это не какая-то реклама или не сосед, который пришёл пожаловаться на громкую музыку, которая помогала расслабиться парню с помощью танца, но это оказался Чонгук. — Чон? Я думал, что ты в больнице. — Нет. Меня отпустили, ничего же серьёзного, — Чонгук как-то нервно прикусил губу и расстроенно посмотрел на блондина. — Можно? — Конечно, проходи. Закрыв за Чонгуком дверь, Чимин снова посмотрел на него, пока тот снимал свои кроссовки. Чёрные, как смола волосы, так и манили пропустить сквозь них пальцы, а длинную шею хотелось расцеловать. И Чимин честно не знал, почему так. Поддавшись эмоциям и желаниям, Чимин резко развернул парня и, прижав к себе, впился в его шею, быстро поднимаясь влажными следами вверх, к губам, нежно оттягивая их и почмокивая, наслаждаясь их теплом и нежностью. Чимин не любил его и был в этом уверен на все двести из ста. Но им правило странное чувство, словно в животе что-то легко щекочет, доставляя приятное ощущение и чувство страха одновременно. Если бы у Чимина спросили, нравится ли ему Чонгук, он бы опустил голову, раздумывая над ответом, а потом поднял бы, улыбнулся и на девяносто девять процентов из ста, твёрдо сказал бы «нет». А вот если бы спросили у Чонгука, нравится ли ему Чимин, он бы с уверенностью в девяносто два процента сказал бы, что да. Он понимал, что это не любовь. Это симпатия и привязанность. Это влюблённость и не больше. Чонгук медленно, но уверенно и точно поднимался вверх по ступенькам к такому светлому Чимину, который, раскинув руки, ждал, когда поднимется младший и они смогут обняться. С каждой новой ступенькой Чонгук чувствовал что-то новое. Казалось, будто проходит симпатия, а на её смену приходит влюблённость. А далее так же стремительно приходит любовь. Он не знал, сколько здесь было ступеней, но он не уставал и точно знал, что совсем скоро сможет прикоснуться к тому, при виде кого сердце начинает бешено биться. Отстранившись, Чимин испуганно посмотрел на младшего и прикусил нижнюю губу, боясь шевельнуться и напугать Чонгука. — П…Прости. — Я. Я хотел сказать, что… — Что? — Не помню, — Чонгук испуганно округлил глаза и обернулся, пытаясь найти в своей голове ту мысль, с которой пришёл сюда. — Не помню. Чимин резко засмеялся и отстранился, держась за живот и громко смеясь, вызывая у Чонгука растерянность. — Пошли фильм какой-нибудь посмотрим? Всё равно скучно, — кое-как перестав смеяться, произнёс Чим, а Гук нервно кивнул. Чимин пошёл в одну из комнат, а взволнованный Чонгук последовал за ним, опустив голову и смотря в ноги. — Зачем ты уже второй раз целуешь меня? — Чон еле-еле поднял голову и посмотрел в глаза старшего, горящие каким-то азартом. Страх Чимина как ветром сдуло. Он сам не понял, почему так. — Я не знаю, — он пожал плечами и включил большой телевизор, переместив взгляд с Чона на телек. — Захотелось. Не то, чтобы Чонгук был против этих поцелуев, наоборот, ему очень нравилось, но было ли это сделано с теми же чувствами, что и у Чонгука? — Какой фильм хочешь посмотреть? Ужасы или фантастику? — Чимин снова посмотрел на Гука, держа в руках две коробочки с диском. Чонгука почему-то передёрнуло, но он кивнул на коробку с ужасами и нервно улыбнулся, сев на мягкий диван. Чимин, включив диск и выбрав один фильм, прибавил звук в колонках и сел рядом с Чонгуком, смотря на его реакцию. Пусть и не любовь, но Чимин определённо что-то чувствовал к соседу. Симпатия, влюблённость. Что угодно, но чувствовал. Руки так и чесались притронуться к Чону, а губы хотели прикоснуться к тонким губам друга. А друзья ли они вообще? — Чон. — М? — Я тебе нравлюсь? Чонгук поперхнулся и стал громко кашлять, пока Чимин стучал ладошкой по его спине. — Что? — Я нравлюсь тебе? — Я должен отвечать? — Чон с надеждой поднял глаза и увидел совершенно спокойный кивок, на что сглотнул ком в горле и медленно кивнул, отводя взгляд, чтобы смотреть куда угодно, но не на него. На лице Чимина появилась ехидная улыбка, и он положил свою руку на руку Гука, чем заставил того поднять свои расширенные от шока глаза, и снова проглотить вязкий ком. — Взаимно. Глаза Чонгука округлились ещё больше, и он просто хлопал глазами и губами, не в силах что-то сказать, вызывая у старшего хихиканье. — Хэй, а давай насолим Юнги-хёну? — это прозвучало так нежно и тихо, что заставило брюнета немного расслабиться. — Я не против.