Hit Me

Настало утро; Микки и Йен крепко спали в своей постели. Милкович проснулся первым и медленно сел, стараясь не потревожить швы. Он глубоко вздохнул и потер глаза рукой. Осторожно поднявшись, он направился в ванную, быстро почистил зубы и, наконец, увидел себя в зеркале. Его левый глаз был кошмарной смесью пурпурного, коричневого и зеленого цветов с глубокой ссадиной прямо под ним. Мешки под глазами были определенно глубже и темнее, чем вчера, а бинт, покрывающий его простреленную руку, пропитала кровь. Он глубоко вздохнул и провел рукой по смоляным волосам, отворачиваясь, чтобы уйти и не видеть себя в отражении. Проходя через дверную раму, он спросонья не вписался в поворот и ударился коленом об деревянный косяк, прошипев сквозь зубы. Почему бы не добавить еще один синяк к общей картине его тела и хромоту в список его травм? Осторожно, чтобы не разбудить Йена, он выскользнул из спальни со своим мобильным телефоном, так и не осмеливаясь проверить его. Он сразу почувствовал запах кофе, когда дошел до прихожей, и закрыл за собой дверь. За кухонной стойкой стояла Мэнди, одетая, как обычно, в мешковатую футболку и пару нижнего белья, только на этот раз эта футболка была не Микки. Это была футболка Липа. — Доброе, сестренка, — тихо сказал он, садясь за стол за ее спиной. Она медленно повернулась, держа в руке лопатку. Девушка взглянула на него, тихонько прочистив горло. — Доброе, Мик, — ответила она. Несколько минут они провели в молчании; Микки наблюдал, как Мэнди печет блины и выкладывает их лопаткой на тарелку. Наконец она выключила плиту и поднесла тарелку к столу, поставив ее перед своим братом. Микки, не теряя времени, набросился на блинчики, но быстро заметил, что Мэнди тихо сидела напротив него, даже не притронувшись к еде. — Ты в порядке, Мэндс? — спросил он с набитым ртом. Несколько минут она изучала поверхность стола, прежде чем поднять глаза, встретившись взглядом с братом. — Это случилось прошлой ночью, да? — спросила она; ее голос был сильным и уверенным, но напуганным. Микки быстро отвел глаза, не в силах вынести боль в глазах своей маленькой сестренки. Он кивнул, ковыряя еду вилкой, внезапно потеряв аппетит. — Они тебя приняли, — добавила она, нервно поглаживая стол пальцами. — Да, — подтвердил он. Он должен был знать, что Мэнди не понадобится никаких доказательств, кроме обожженной руки и разбитого лица, чтобы знать, что он достиг-таки точки невозврата. Огнестрельное же ранение не значило ничего, поскольку она уже имела дело с этим пару раз в прошлом. Она снова взъерошила волосы и прочистила горло, прежде чем протянуть руку и обернуть ею руку Микки. — Знаешь, я всегда здесь, если что, — заверила она его, кивая головой. — Это не изменит ситуацию, Микки; не изменит тебя, ведь это невозможно. Ты сильный и способный, и можешь держать себя в руках, я знаю тебя и верю в тебя, — сказала брюнетка, и под конец ее голос стал срываться. Микки хотелось сморгнуть свои слезы. Мэнди всегда была его поддержкой номер один, самым честным человеком, которого он когда-либо знал, и самым лучшим другом, которого он когда-либо имел. Если сестра верила в него, он знал, что сможет сделать что угодно. Он сделал бы все что угодно, если это будет означать, что он заставит Мэнди гордиться собой. Все, что он делал до тех пор, пока не встретил Йена, было направлено на то, чтобы делать ее счастливой. — Я теперь не знаю, что правда, Мэндс, — ответил он хриплым голосом. — Я попытаюсь сделать все, что в моих силах, но я никогда не встречал парней, которые вошли в клан и остались бы теми же самыми людьми. Она покачала головой и небрежно вытерла слезы с лица. — Микки, ты должен понять, что ты сможешь пройти через это. Когда ты дойдешь до конца, все будет хорошо… — Нет, Мэнди, — перебил он, изо всех сил пытаясь не казаться слишком суровым. — Этому конца нет. Я вошел живой и уйти смогу только мертвым. Он повторил клятву не для сестры — он напомнил сам себе, на что подписался. Это утро ударило его по голове осознанием, что теперь это — вся его жизнь. Микки было всего 23 года, и впереди у него была вся жизнь, но теперь она будет потрачена на убийства людей и зарабатывание денег самыми неприятными способами. Хотя, надо быть честным, назвав это «остальной частью его жизни», которая, вероятно, закончится через пятнадцать, а в лучшем случае, через двадцать лет связи с мафией. Она понимающе кивнула, снова вытирая щеки. — Я знаю… Знаю, но это ничего не меняет. Я знаю, что ты стараешься быть сильным, Микки, и я люблю тебя за это, но нормально, что ты боишься этого; боишься, что это превратит тебя в другого человека. На самом деле, я бы больше удивилась, если бы тебе не было страшно. Страх — это то, что не даст тебе превратиться во что-то, чего ты не знаешь. Страх разочаровать меня, разочаровать Йена. Но, Мик, я знаю, что ты справишься с этим. Ты уже делал это раньше, — выдала Мэнди с грустной усмешкой. Она посмотрела на брата с печальной улыбкой и сжала его руку. — Я люблю тебя, Мик. Он кивнул, сжав руку сестры в ответ. — Я тоже тебя люблю, Мэнди. Она отстранилась и глубоко вздохнула, снова вытирая лицо, прежде чем затянуть свои темные волосы резинкой. — Так, теперь скажи мне… Йен знает об этом? — Слушай, Мэнди, я… — Йен знает о чем? — их прервал любопытный голос рыжего. Микки поджал губы и упёрся взглядом в пол. Как, блять, ему рассказать о том, что случилось прошлой ночью? Лицо Йена светилось таким облегчением и счастьем, когда Микки сказал ему, что не является членом клана, что теперь он был просто не в силах изменить это. Не знал, как сказать об этом. Ни один из них не ответил, и Микки почувствовал руку у себя на плече. Он оглянулся на Йена, когда почувствовал поцелуй. Тот поцеловал его спину очевидно в знак того, что хочет заняться сексом со своим парнем. Йен, однако, отстранился через мгновение и сел рядом с ним. Когда и через несколько минут ни Микки, ни Мэнди ничего не сказали, рыжие брови подозрительно нахмурились. — Что происходит? — спросил он, обеспокоенно глядя между ними. Микки так и не объяснил ему ничего относительно того, что произошло прошлой ночью, но Йен опустил ситуацию, так как брюнет постоянно отвлекал его своими нежными поцелуями. Теперь, однако, у Микки не было ни одной причины скрывать все от него. Вопрос только в том, собирается ли он вновь соврать или нет. — Микки? — спросил Йен, обращаясь теперь только к своему парню. Микки облизнул губы и попытался переложить руку на ремень парня, но вздрогнул, когда тот ему не позволил. — Мы только что говорили… — он нахмурил брови, все еще не зная, стоит ли ему солгать или нет. Он посмотрел на Мэнди, которая слегка покачала головой. — О той ночи. — О, хорошо, я как раз хотел поговорить об этом. Я подумал, что ты был в шоке прошлой ночью, и поэтому не трогал тебя, но Микки, что произошло? Что-то случилось с этим парнем? — спросил он, положив руку на бедро Микки и утешающе поглаживая его. Микки посмотрел на него и сделал глубокий вдох. — Йен, вчера вечером я… я работал, когда это произошло, — он посмотрел на свою простреленную руку. — Он выстрелил в меня, прежде чем я смог… — он посмотрел и увидел, как Йен нахмурился брови и покачал головой. — В общем, когда я остановился у дома клиента — дома Росси, я… — он вздохнул, не уверенный, как объяснить смертельный приговор, который он себе подписал, и то, какая внутри него идет борьба. — Они, блять, приняли его в мафию прошлой ночью, — вздохнула Мэнди. Микки бросил на нее удивленный и сердитый взгляд. — Что? Кто-то же должен был это сказать, — объяснила она и закатила глаза. Они обратили внимание на Йена, который выглядел так, будто его сейчас стошнит. Микки тут же подскочил, чтобы успокоить его. — Послушай, Йен, просто потому, что я сказал какую-то идиотскую фразу и держал горящий лист бумаги в ладони, еще ничего не значит, хорошо? — быстро заверил он. — Я — все еще я, и ничего не изменится, я обещаю тебе. Йен неохотно рассмеялся и провел рукой по волосам. — Итак, ты, Росси и чертов Демион теперь коллеги, блять? — спросил он, быстро и тяжело дыша. — Нет, Йен, детка… — он протянул руку, чтобы коснуться своего парня, но тот отклонился от прикосновения. — Ты, должно быть, издеваешься надо мной? Ты вернулся домой избитый и подстреленный, хотя даже суток не прошло, как ты стал официально членом мафии? Это нормально? Теперь ты каждую ночь так будешь возвращаться? — спросил он, оглядывая Микки сверху вниз. Микки энергично потряс головой и открыл рот, чтобы ответить, прежде чем его прервала сестра: — Если мы все ещё честны друг с другом — это всегда было нормальным делом. Микки приходил домой с синяками и часто подстреленный. Вон, в этот раз рука, — объяснила она. — Просто надо радоваться, что он серьезно не пострадал. — Все не так плохо, Йен, — попытался объясниться Микки. — Есть и хорошее в том, чтобы быть членом мафии. Я не буду больше в таком виде возвращаться домой, потому что сейчас я чувствую определенную степень уважения к себе. И с этим уважением приходит защита. Никто никогда не поднимет руку на Мэнди, даже эти ебаные извращенцы на работе, — сказал он, взглянув на сестру. — И… хотя это может сделать некоторые вещи немного сложнее для нас, никто никогда не скажет Демиону или Росси, что мы вместе. Поэтому, даже если нам придется быть немного осторожнее, чтобы они не узнали о нас, мы все равно будем защищены от других опасностей. Йен опустил голову на ладони, закрыв глаза. — Я просто… я видел, как эта сила влияет на людей, Микки. И, конечно, я знаю, что ты другой, но… это испортило Демиона и… — Ты прекратишь сравнивать меня с этими кусками дерьма, блять? Ты и вчера это делал! — Микки вспыхнул, и Мэнди с Йеном слегка вздрогнули от резкой перемены его голоса. Он глубоко вздохнул и сглотнул. — Я никогда не буду похож на Росси или Демиона, хорошо? Я никогда не позволю себе дойти до этого. И я думал, что ты мне доверишься. Йен кивнул: — Я доверяю тебе, Микки. Я просто надеялся, что в итоге нам станет легче жить с этим. Чтобы нам не пришлось покидать штат, чтобы просто ходить на свидания, как нормальные пары, я решил, что в конце концов ты найдешь нормальную работу, а не просто станешь наемным убийцей. Микки зажевал внутреннюю часть губы. Он никогда не планировал менять свою профессию. Хотя, еще несколько клиентов за год, и он мог бы накопить достаточно, чтобы покончить со всем этим: люди были готовы заплатить поразительно огромные деньги, чтобы кто-то другой делал за них всю грязную работу. — Я знаю, — ответил Микки. Он не знал, что ему еще сказать. Не было таких слов, чтобы кто-нибудь из них почувствовал себя лучше сейчас. Микки, казалось, уже смирился со своим новым положением. Он с нетерпением ожидал уважения вместо того, чтобы быть тем человеком, который будет делать все, что ему скажут. Конечно, быть солдатом будет означать, что работать придется в три силы, но это принесет невероятные преимущества: он будет зарабатывать больше денег, хотя будет вовлечен в большее количество преступлений; у него будет доступ к одному из адвокатов, с которыми ему уже приходилось сталкиваться, а вот его коллегам приходится очень усердно трудиться, чтобы получить право на адвоката мафии, если они попадают в какое-нибудь дерьмо. Кроме того, он действительно не знал, насколько отличается его новая работа от того, чем он занимался раньше. Он будет знать теперь больше секретов, однако он не планировал вываливать ни один из них на Йена или Мэнди. Фактически, он собирался держать их, насколько это возможно, подальше от своей новой профессии. Он рассказал им абсолютный минимум того, что можно, чтобы защитить их. Женщины, связанные с мафией, всегда были невероятно хорошо защищены — сестра Микки была сестрой Джоуи, а дочь Джоуи тоже была Микки. Они могут быть убийцами-маньяками, но они абсолютно уверены, что их женщины были неприкосновенными. Однако он очень бы хотел, чтобы это правило также охватывало парней, но, к сожалению, мафия немного отстала от времени и не признавала гомосексуальные отношения. Итак, действительно, Микки, Росси и Демион были связаны тем, что никогда не смогут открыться, потому что, если один из них признается, остальные в конечном итоге тоже будет раскрыты. — Я тут вообще-то приготовила поесть, так что давайте не будем сидеть тут, как на поминках! — сказала Мэнди, наконец, сделав нужный шаг, чтобы развеять повисшее в воздухе напряжение. — Если честно, сегодня мне нужно выполнить несколько поручений, — сказал Микки, уже пытаясь встать со своего места. Йен положил руку ему на плечо и покачал головой. — Ты останешься здесь и отдохнешь сегодня, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Завтра сможешь начать свою новую работу, но сегодня ты расслабляешься и долечиваешься. Ради меня, пожалуйста. Микки закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь побороться с желанием сдаться. Когда он открыл глаза и увидел умоляющее лицо Йена, решение уже было принято. — Хорошо, тогда я снова ложусь спать, — сказал он, взглянув на рыжика, и добавил: — и ты пойдешь со мной. Мэнди громко застонала: — Прекрасно, оставьте самый вкусный завтрак, который у вас мог бы быть, и займитесь сексом, животные. Йен закатил глаза и встал, положив руку на спину Микки, и они снова вернулись в свою спальню. Он закрыл за собой дверь и наблюдал, как Микки направился к кровати и присел на краю. — Ты обещаешь, что это не превратится в дело всей твоей жизни? — с надеждой спросил он Микки, медленно приближаясь к нему. Он опустился на колени между ног брюнета, положив руки на его бедра. Микки кивнул и провел правой рукой по красным волосам своего парня. — Я обещаю, Йен. Это будет занимать у меня немного больше времени, и я, вероятно, буду немного более нервным, чем обычно, время от времени, но ничего между нами не изменится, и я сделаю все возможное, чтобы не втянуться во всю эту драму, — заверил он его. Йен сделал глубокий вдох и осторожно улыбнулся. — Тебе повезло, что я тебе доверяю, — рассмеялся он, наклонив голову в молчаливой просьбе о поцелуе, на которую Микки с радостью согласился. Он не хотел ничего, кроме как оправдать свое обещание и наверстать упущенное за всю прошлую ночь, но он понятия не имел, как сделать это с одной обездвиженной рукой: он едва может даже вилку держать. Поэтому он отпустил обожженную руку на шею Йена и поцеловал его. Вскоре рыжик начал подниматься, не расставаясь с губами Микки. Он потянулся к его бедрам и поднял их одним отточенным движением, прежде чем сесть на кровать и усадить на себя брюнета. Это может сработать. Микки немного поднялся вверх по коленям Йена и обнял его за плечи, используя опору, чтобы начать потираться о пах рыжика. Вначале Йен казался немного нерешительным, но быстро перевернулся, проведя пальцами по бедрам Микки, и начал двигать бедрами в постоянном жестком ритме, все еще целуя его, хотя и немного медленнее. Через минуту он отстранился, глядя Микки в глаза. — Ты в порядке? Рука болит? — спросил он слишком обеспокоенно Микки закатил глаза. — Послушай, я уверен, тебе не понравится это услышать, но меня трахнули сразу после того, как подстрелили в задницу. Я думаю, что с моей стороны все будет в порядке, — усмехнулся он, потеревшись своим носом о нос Йена. Йен закатил глаза, мягко застонал, когда Микки продолжил двигать бедрами. — Конечно, ты ведь та ещё шлюшка, — засмеялся он, и Микки застыл. Неужели он действительно просто отключился от реальности из-за того, что его называли… Шлюхой? — Я знаю этот взгляд, — сказал Йен, а его глаза взволнованно расширились. — Это лицо, которое ты делаешь, когда находишь что-то, что тебе нравится, — проводя языком по зубам, сказал он. — Тебе нравятся грязные разговорчики? Микки закатил глаза. — Пфф, нет. Ты можешь просто трахнуть меня? — спросил он, отказываясь встречаться с глазами Йена. Конечно, было интересно открыть в себе что-то, но было ужасно неловко открыть это в такой момент! — Ох, Мик, ты такой романтичный, — сухо сказал он, подцепив пальцами боксеры Микки и стянув их по ногам, прежде чем избавиться от своих. Он полез в тумбочку, делая вид, что не заметил Глок Микки рядом с презервативами и смазкой. Положив оба предмета на постель, он вылил на пальцы немного смазки и медленно скользнул пальцами в Микки, покрывая его шею мокрыми поцелуями. Микки застонал, нежно потянув за волосы Йена, когда понял, что он более чем готов двигаться вперед. Он осторожно перевернул их, чтобы нависнуть над членом Йена, и наклонился вперед, чтобы поцеловать его, пока медленно принимал в себя огромный ствол своего парня. Прошло всего полтора дня с тех пор, как они в последний раз занимались сексом, но Микки казалось, что это было полтора века назад. С Йеном внутри себя он наконец почувствовал себя спокойно… Блять, каким же он стал геем. И секс верхом на рыжем был таким же интимным, как и на спине, когда он был так открыт и беззащитен. Руки Йена так крепко сжали его бедра, что было почти больно, а его губы целовали так сильно, что он мог сказать, что Йен просит через поцелуй о том, чтобы Микки двигался. Однако, несмотря на желание парня, да и свое собственное, Микки решил немного испытать их — несмотря на то, что он отчаянно хотел двигаться. Он отстранился ото рта Йена и лизнул горячую полоску по шее рыжика, целуя под его ухом. Когда Йен понял, что задумал его парень, он натянул брюнета за бедра на свой ствол, почти сразу же заработав рык удовольствия от мужчины, когда попал головкой члена в простату Микки. — Начни двигаться, шлюшка, или я сделаю это за тебя, — прошептал он спокойным голосом в ухо Микки. Как по команде, его дыхание перехватило, и он тут же начал двигать бедрами, наслаждаясь ощущением Йена внутри себя. Он не мог не застонать, когда пальцы Йена еще сильнее сжались на бедрах в попытке помочь ему двигаться. — Похоже, ты хочешь двигаться так же сильно, как и я, — сказал Йен, прижимаясь губами к уху брюнета. Тот застонал в ответ, целуя конопатую шею. — Тебе нужно погрязнее, а? — прошептал он, обнимая одной рукой спину Микки. Яркая вспышка удовольствия взорвалась под веками Микки, пока Йен продолжал шептать ему на ухо всякие грязные вещи. Мейсон пытался поговорить с ним грязно и развратно, как и другие его партнеры, но Микки счел это неудобным и странным и просто просил их не шуметь, пока они занимались делом. Но он и не ожидал ничего, кроме полной противоположности этому, когда дело доходило до рыжего. Мало того, что он не возражал против резких словечек, брошенных в его сторону, так он ещё и поощрял их своими стонами и безоговорочным подчинением. Пару мгновений спустя вторая рука Йена плотно обернулась вокруг члена Микки, и он мягко прижался к его шее, поглощая звуки одобрения, которые издавал парень, скачущий на нем. — Мы сегодня такие шумные, — простонал Йен, и Микки ускорил темп, прыгая на члене быстрее, когда почувствовал, что приближается к своему оргазму. — Почему бы тебе не сказать мне, как тебе хорошо? — спросил Йен хриплым голосом. Дыхание Микки перехватило на середине стона, и он мог кончить именно в этот момент, но сдержался, а Йен в знак одобрения поцеловал его в челюсть. — Скажи мне, Микки, — повторил он. Микки едва успел отдышаться, чтобы ответить: — Так, блять, хорошо. — Хочешь кончить, Мик? — спросил Йен, его голос срывался от каждого толчка, и он был в отчаянии оттого, что не мог двигать бедрами в такт с движениями своего бойфренда. Микки быстро кивнул, и зарычал сквозь зубы. Йен грубо притянул брюнета к своей груди, обжигая дыханием его ухо. — Кончи для меня, малыш, — приказал он, и Микки, зажмурив глаза, взорвался в оргазме, от которого едва не заложило уши. Йен все не прекращал двигать рукой, пока не убедился наверняка, что Микки кончил. Он вытер руку и потянулся вперед, чтобы глубоко поцеловать Микки, обняв обеими руками его спину, чтобы их грудные клетки слились в одно целое. Он помог Микки слезть со своих коленей и быстро бросил презерватив в мусорное ведро, прежде чем откинуться на кровать. Микки лежал рядом с ним на спине; его грудь все ещё быстро-быстро вздымалась в попытке принять побольше воздуха. — Святое дерьмо, — выдохнул Микки. Он понятия не имел, что секс может быть таким, что было немного грустно, но в то же время невероятно, потому что он хотел испытать все это именно с Йеном. Йен рассмеялся, поцеловал его в щеку и лег на бок, чтобы быть лицом к лицу со своим парнем. — Ты в порядке, детка? — спросил он, и Микки кивнул. — В следующий раз нам придется сделать что-нибудь с твоим прекрасным ротиком, — Микки резко повернул голову в сторону, чтобы взглянуть на Йена, который усмехнулся, уже более чем готовый к «следующему разу». — Но я сказал, что тебе нужно отдохнуть, а затем сделал все наоборот, так что это может подождать, — заверил он, поглаживая Микки по щеке. — Правильно, — согласился он. — Это может подождать. Вскоре Микки почувствовал, как проваливается в сон, абсолютно вымотанный, но зато в уютных объятиях Йена.