Облепиховое варенье

Вадим проснулся из-за криков, доносящихся с первого этажа. Резко сев на кровати, он зевнул в кулак и замотал головой, стараясь отогнать сон. Слов кричащих было не разобрать, но, казалось, это кричал Борис. Быстро надев футболку, Болотов спустился на первый этаж. Его глазам предстала следующая картина: Борис стоял, упираясь руками в бока и с яростью глядя на Тимофея. Тот был потерянным и обозлённым одновременно. — Вадик, уйми их, я тебя прошу! — взмолилась расстроенная Арина, подбегая к Вадиму и хватаясь за него, как за спасательный круг. — Что случилось? — он посмотрел на брата, затем на отца. — Этот мерзавец сказал мне, что я… что я… — тяжело дыша, Борис с трудом отвернулся от Тимофея и потёр грудь в районе сердца. — Даже повторять это не стану. — Ты первый набросился на него. А теперь болит сердце, да? — Арина поспешила на кухню. — Я найду капли… Вадим выразительно взглянул на брата и взял с крючка свою куртку: — Пошли, прогуляемся. Тимофей медленно отвёл взгляд от отца и первым покинул дом. Они вышли во дворик, застланный золотистой листвой. Вадим сунул руки в карманы и неспешно двинулся вперёд: — Что ты ему сказал? — Ничего. Он не упустит шанса сказать мне какую-нибудь гадость. Ненавидит меня после того вечера, — с чувством отозвался Тимофей, поджимая губы. — Да и чёрт с ним. — Тогда ты действительно совершил непростительную глупость и подлость. — Чем? Тем, что решил продать этот дом? Да он же старая развалина! Сейчас мать с отцом жили бы в городе, ближе к больнице, а не здесь, в глуши… — Только не говори, что думал о них, — скупо улыбнулся Вадим. — Знаешь, что, братец? Я ни о чём не жалею, — остановившись, Тимофей всмотрелся в глаза своего спутника. — А тебе следовало бы… — Меня утомил этот разговор. Не хочу слушать твои нравоучения, — сухо отозвался Тима. — Надолго ты здесь? — Видно будет. Вряд ли я долго выдержу папашу рядом с собой, но… мне некуда поехать, — на последних словах мужчина развернулся и продолжил свой путь. — А как же твоя квартира? — Вадим неспешно пошёл следом. — Это была квартира от работодателя, её забрали. Болотов молча свернул с дорожки. Он долго шёл, глядя под ноги, а потом остановился и закурил. Его рассеянный взгляд метался по осеннему пейзажу: впереди виднелся дом, огороженный невысоким забором, на дороге стоял мужчина в тёмно-зелёном вытянутом свитере, и подметал листву. Выдохнув дым в сторону, Вадим продолжил свой путь. — Кажется, будет дождь, — рассеянно взглянув на серое небо, задумчиво проговорил незнакомец. Он потёр лоб и продолжил своё занятие. — Действительно. — Подметаю, чтобы листья не размякли и не стало слякотно. — Вадим, — зажав сигарету в зубах, Болотов протянул мужчине руку. — Владислав Шорх, — он скрепил рукопожатие, обаятельно и вместе с тем скромно улыбнувшись. — Вы живёте здесь? — Да. Купил дом подальше от городской суеты. Вы тоже? — Нет, я живу в Ленинграде. Здесь живут мои родители. Болотовы. — О, Олег Болотов — ваш дед? — в серо-голубых глазах, напоминающих арктический льдинки, загорелся искренний интерес. — Да. У него скоро юбилей, я и приехал… — улыбнувшись, Вадим отбросил сигарету в сторону. — Лично не знаком, но в детстве очень нравились его рассказы. Он же писал для детей, если не ошибаюсь? — Да… — Я слышал, что он живёт где-то неподалёку, но не знал, что настолько близко… — Вы можете прийти и пообщаться с ним, он очень любит делиться воспоминаниями о прошлом. — Это было бы замечательно… — Вон его дом, — Вадим указал на крышу, виднеющуюся за густо насаженными деревьями. — Я загляну. Спасибо за приглашение, — широко улыбнулся Шорх. — Тогда до встречи, — кивнув, Болотов неопределённо махнул рукой и направился в сторону дома. Арина выскочила сыну навстречу и почти силком затащила на кухню. На столе стояла тарелка с высокой стопкой блинчиков, а рядом — банка с облепиховым вареньем. Вадим невольно улыбнулся: вкус детства. Именно с ним ассоциировалось это лакомство. Усевшись за стол, он положил себе блин, полив его вареньем. — Вкусно? — мягко спросила Арина, усаживаясь напротив Вадима. — Да, очень! — Не знаю, что делать с твоим отцом и Тимошей. Они ненавидят друг друга. Это так тяжело, — укутываясь в серую шаль, женщина обречённо вздохнула. — Тимофей очень расстроил отца. Его можно понять. — Твой отец боится потерять этот дом. Здесь прошло его детство, здесь мы играли свадьбу, здесь мы прожили всю жизнь. Это место — хранитель истории нашей семьи… — И Тимофей надумал всё это продать, вложив большую долю в свой бизнес, — хмыкнув, добавил Вадим. — Втайне от отца. — Я не оправдываю его, Вадик, но мне кажется, он одумался. А ты как считаешь? Во взгляде Арины было столько надежды, что Вадим сжалился над ней: — Да. Наверное. Послышались шаги, и на кухню вошёл Мирон. Вадим сразу заметил синяки под его глазами и сделал вывод, что у того была тяжёлая ночь. — Доброе утро, Мироша. Кушай, — улыбнулась Болотова, наливая чай во вторую чашку. — Спасибо, — сев за стол, он принялся за блины. — Где остальные? — Отец решил полежать, ему стало нехорошо. Тимофей гуляет где-то, — поднявшись из-за стола, Арина направилась к двери. — Навещу вашего отца. Вдруг он надумал поесть. Вадим хотел было спросить, как прошла ночь, но на кухне мрачной тенью появился Тимофей. — Если отец попадёт в больницу с приступом — я тебя зарою, ты понял? — остервенело откусив от блина, грубо спросил Мирон. — Ха! Что я слышу: наш мямлик заговорил. Угрожать мне вздумал? — Тимофей взял нож со стола и медленно покрутил его в руке. Мирон подорвался, и через мгновение братья сцепились в схватке. Избивая друг друга, они сваливали на пол посуду и рычали. Нож тоже со звоном упал. Вадим бросился их разнимать. — Хватит! Перестаньте! — ужасающий крик заставил мужчин замереть. На пороге стояла Арина. По её щекам текли слёзы. В глазах застыл ужас. Рыдая навзрыд, она прислонилась плечом к косяку. Мирон сбросил с себя Тимофея и поспешил налить матери воды.

***

Болотов сидел на веранде и наблюдал за тем, как тихо падают листья в саду. Ему вспомнилось детство. Мирон всегда хотел наставить Тимофея на путь истинный и их стычки становились привычным делом, но никогда между ними не было вражды. А теперь… Теперь они, казалось, искренне ненавидели друг друга. Почему людей так меняет время? Вадим помнил, как они втроём сбегали смотреть кино в Москву. После сеанса покупали пломбир и возвращались домой, где получали нагоняй от отца. От этого вылазки в столицу становились ещё более желанными. Болотов встал и прошёлся по веранде. Половицы заскрипели. Душу пронзила боль, а перед глазами возник образ Сергея. Конечно, ничего уже не вернуть, но где-то в глубине души всё ещё дышала надежда, которой было суждено умереть. Дверь заскрипела, и на веранду вышел Борис. Опустившись в плетёное кресло, он взглянул на сына: — Знаешь, эти сосны какие-то особенные. На фронте я всё время вспоминал о них. Вадим посмотрел на сосны, растущие в саду. Вековые. Печальные. И прекрасные… — Я никогда не думал, что в нашей семье может быть такая война, но Тимофей вырос совсем не тем человеком, каким мы его воспитывали. Он высокомерен и… — Борис махнул рукой, — впрочем, ты и сам всё видишь. — Я думаю, нужно пережить юбилей деда в мире. Мать расстраивается. А потом Тимофей уедет, — Вадим почесал подбородок и улыбнулся отцу. — Как-никак, в семье праздник, ну! — Ты прав. Я должен взять себя в руки, — откинувшись на спинку, Борис прикрыл глаза, — но этот дом не должен быть продан. Никогда. Запомни это, сын. Никакие деньги не стоят его истории. Вадим наблюдал за умиротворенным лицом отца и думал, как же он постарел… Так продолжалось какое-то время, а потом на дорожке, ведущей к дому, появились люди. Это были друг Бориса, Иван Пухов и его супруга Алла. Улыбаясь, они махали Болотовым. — Пап, к тебе гости, — произнёс Вадим. Борис открыл глаза и поднялся. Пройдя навстречу старым приятелям, обнял их. — Как жизнь молодая? — Отлично! А вы как? Дверь приоткрылась, и из дома выглянула расстроена Арина: — Мирон сейчас поедет закупать продукты к завтрашнему застолью. Ты поедешь с ним? — Да, поеду. — Тогда скажу ему… Они поехали в столицу, где, следуя списку, обошли почти весь рынок. Продукты были в дефиците, но ради такой даты, как девяностолетие, было не жаль потратить много времени на поиски. Обратно Вадим и Мирон приехали под вечер.