Послевкусие дьявола

На следующее утро, разговаривая с прихожанкой у дверей храма и принимая из её рук корзинку со свежими куриными яйцами, отец Игорь заметил краем глаза того странного мужчину, что давеча просил помочь. Он нервно кусал нижнюю губу, то сжимая, то разжимая рукоять трости. На бледном, но красивом лице замечалась трагическая печать боли и мук. — Простите, Марфа Сергеевна, мне нужно отойти, — вкрадчиво произнёс он, коснувшись плеча пожилой женщины и улыбнулся ей. Та покорно склонила голову, тихо спрашивая: — А яички куда? Ипполиту? — Да, будьте добры, — отозвался священник и быстро вышел за облезлые ворота храма. Рясу тут же затеребил восточный ветер, которого не было на территории дома божьего ввиду того, что его окружали низкая кирпичная стена и армия старых дубов. — Снова вы? Я не смогу помочь вам, если не скажете, что мучит вас. Вы излагаетесь загадками, — Игорь нахмурился, заведя руки за спину. — Поедете со мной — всё узнаете. Прошу. Незнакомец выглядел так плохо, напоминая покойника, что священник сдался. Коротко кивнув, он заметил облегчение на лице мужчины. Тот жестом поманил за собой. Через мгновение они уже сидели в автомобиле 1908-го года выпуска. Автомобиль был такой же чёрный, как, казалось, душа своего хозяина. Яркий электрический свет солнца отражался на чернявой поверхности автомобиля, заставляя того блестеть. «Как бы в аварию не попали» — рассеянно подумал священник, глядя на то, как дёргано и нервно ведёт авто незнакомец. Он не задавал вопросов. Просто смотрел то на зеленеющую улицу, то на водителя. На душе становилось всё тревожнее и тревожнее. Эту тревогу трудно было как-то сформулировать и конкретизировать. Она просто была и всё. Постепенно заслоняла собой другие эмоции. И боялся Игорь отнюдь не за себя. Наконец, автомобиль притормозил около высоких железных ворот, украшенных металлическими мордами львов. Хозяин дома поспешно, жестом руки зовя священника за собой, прошёл в ухоженный дворик. Беседка, качели, несколько клумб — вот и всё убранство. Сам дом был построен из коричневого камня. Было заметно, что к строительству и проектировке приложил руку настоящий профессионал. Красиво, скромно, со вкусом. Белые панели приятно «разбивали» некоторую мрачность коричневости. Особняк был двухэтажным. Прячась в тени древних деревьев и высоких ворот, он напоминал нахохлившуюся тёмную птицу, притаившуюся во время яркого и сочного летнего дня. Казалось, она была здесь, чтобы переждать жару. Хозяин жилища и Игорь вошли в дом. В нём стояла буквально-таки звенящая тишина. — Мы здесь одни, — мужчина прошёл в большую гостиную и опустился в тёмно-зелёное кресло у холодного камина, — присаживайтесь напротив. Игорь, помедлив, подчинился. — Кофе, чай? Вино? — нервно спросил незнакомец, доставая фиолетовый платок из внутреннего кармана чёрного пиджака и касаясь им лба. — Нет. Хотелось бы перейти сразу к делу. — Ладно, — прикрыв глаза, мужчина откинулся на спинку кресла, — я никогда бы не пришёл в церковь, если бы не крайнее обстоятельство. Видите ли, я… оккультист. — Это размытое понятие. В восточной культуре под «оккультизмом» можно понимать одно, в западной — совсем другое. — Скажем так, я занимался чёрной магией. Но однажды я ощутил в себе присутствие… — В себе? — Да. Вот как вы ощущаете в себе бога, святой отец. Так же я ощутил в себе дьявола. Повисла пауза. Священник внимательно всматривался в светлые глаза, кажущиеся болезненными. Всматривался и думал. Он не был напуган, по крайней мере, внешне никак не изменился, поняв, куда клонит его новый знакомый. — Как ваше имя? — тихо спросил. — Михаил. — Фамилия? — Фассбендер. — Крещены? — Да. В младенчестве. Священник склонил голову набок. Дневной солнечный свет, тихо льющийся из окна, коснулся его удлинённых русых волос. Этот человек излучал покой. И Михаил невольно расслабился. Его больше не лихорадило. — Расскажите мне обо всём, о чём хотели рассказать, — вкрадчиво проговорил Игорь. — Спасибо, что готовы выслушать, — прошептал Михаил и заговорил, посмотрев на окно, — мне кажется, я слишком далеко забрёл в своих поисках тёмной силы, какой-то мощи, дара. Сначала я просто ощутил в себе какую-то новую жизнь. В моей голове начали звучать голоса. Но голоса не такие, как бывают при шизофрении. Я прекрасно осознаю реальность, отче. Так или иначе, у меня есть свой, домашний доктор. Он пригласил для меня мозгоправа-с. Как выяснилось, я совершенно здоров! Замолчав, Фассбендер нервно поднялся и подошёл к бару. Открыл чёрную глянцевую дверцу и тут же закрыл, сцепляя пальцы в замок: — Это становилось всё сильнее и сильнее. Я стал терять нить с самим собой. Мною овладел дьявол. Однажды ночью я увидел его. Он крался вдоль стены моей спальни и блестел алыми глазами. Ты — антихрист! Я — антихрист! И всё, больше ни слова… Он сел на мою кровать и долго смотрел, а я не мог пошевелиться. Я был скован настоящим ужасом. Он сказал мне, что теперь я его «козлик». С тех пор, стоит солнцу скрыться за горизонтом, как мною овладевает то существо. Я уверен, что это дьявол. Игорь внимательно слушал собеседника. Когда тот замолчал, он слегка поёжился. — Вы хотите экзорцизм? — Да, — хрипло отозвался Михаил, — иначе он поработит меня… — Видите ли, этот обряд можно провести лишь с разрешения Патриарха. Я могу только посмотреть и составить письмо с просьбой… — Сколько ждать? — почти «каркнул» Фассбендер. — Месяц. Может, больше. Михаил бросился к священнику, хватая его за плечи: — Заклинаю вас! Я не могу ждать так долго! Я хочу жить! Понимаете? Не дайте мне погибнуть… Тальков вздрогнул. В этих глазах было столько скорби… он не мог отказать. Минутное смятение завершилось подъёмом со своего места и кивком: — Хорошо, я обещаю попытаться помочь. Но сперва я должен посмотреть, с чем мы имеем дело. Ждём ночи, стало быть?..