Песня крови на снегу

      Он стоит в тусклом свете камина, так не похожий на самого себя из-за этой дур… роскошной императорской мантии. Похоже, самому Мартину тоже не слишком комфортно в тяжёлом, украшенном белыми мехами и золотом, мешке. Особенно неудобно в нём будет драться. И очень неэстетично мех будет слипаться от бурой крови дэйдра. Но разве кто-нибудь задумывался об этом? Император должен выглядеть соответственно. Глупость. Не так важно, во что обрамлён бриллиант разума, он и без оправы безупречен. О да, особенно без оправы… Так, не туда несёт вас, Защитница!       Утром всему придёт конец. Нет, не миру. Мир возродится из пепла и засияет новыми красками. Но даже если оба останутся живы (о другом и думать не следует), приключение закончится. И стань она хоть Грандмастером Клинков, хоть главой Ордена Дракона, хоть Архимагом, хоть графиней Кватча, с Мартином они могут никогда больше не увидеться лично. А на большее рассчитывать она и не смеет, безродная нордка, пусть хоть сто раз героиня — не лучшая партия для Императора. Да и жить во дворце взаперти ей точно не по душе.       Во взгляде сверкающих голубых глаз спокойная уверенность, но она смотрит дальше, в самую глубь, и видит плещущуюся грусть. Может он думает о том же. Или драконья кровь проснулась, и он уже знает исход коронации.       — Мет, если я завтра погибну…       — Размечтался! Я не отпущу тебя так просто, — она пытается улыбнуться, но выходит не очень естественно.       — Выслушай меня, пожалуйста, — произносит он тихо, на выдохе, словно собираясь с мыслями. — Если завтра мне суждено погибнуть, — остаток фразы Мартин едва слышно шепчет ей на ухо. Воздух из лёгких вышибает мгновенно.       — Откуда ты…       — Какую школу магии священники знают лучше всего?       — Колдовство? Ладно, прости, плохая шутка. Точно, иллюзия! — за насмешливой улыбкой проще всего скрыть тоску.       Мартин понимает, поэтому никогда не обижается. Лишь голову клонит набок в молчаливом: «Не прикидывайся, ты знаешь ответ».       — Так ты обещаешь?       — Я… да? — уверенности в голосе нет и капли. Особенно если завтра что-то пойдёт не по плану.       — Не забывай об этом. А вот меня самого лучше забудь.       — Ещё раз так скажешь, короноваться будешь с фингалом под глазом! Всё завтра будет хорошо. И не смей даже сомневаться в этом.       — Ты права — он улыбается миролюбиво. А глаза полны такой же тоски.       Мартин Септим не умеет врать.