Superego-free Zone

Следующая после памятной ссоры суперэжников неделя проходит грустно и спокойно. Первые два дня Штирлиц ещё пытается как-то достучаться до обиженной Датской, обрывая её телефон и засоряя инбокс сообщений во всех социальных сетях – но, поняв, что «воз и ныне там», оставляет всякие попытки примириться. В конце концов, если Гамлет так и не соизволила его простить, если ей привычнее дуться и играть в оскорблённую невинность – это её проблемы и ещё одно доказательство её инфантильности, а с вечными детьми рациональному правильному логику не по пути. Сама же Наставница, немного успокоившись, пытается сообразить, как ей жить дальше – без ставших уже родными нотаций этого чёрствого занудного сенсорного сухаря и без визитов в НИИ, куда она теперь носа не совала даже с целью увидеть Ламанчскую. Впрочем, Донна и сама о себе напоминала с регулярностью чуть ли не каждый день, так что такое тут забыть? Не будучи опытной в вопросах любовных отношений и прочей «нагромождённой больными мозгами этической мишуры», она тем не менее понимала, что эти двое либо изведут себя и друг друга своим отчаянным упрямством, либо лишь кажущийся спокойным, а на деле злой похлеще ядерного реактора Штир поднимет их институт на воздух и тогда уж берегись всё живое. Но как повлиять на всё это безобразие и в то же время не остаться априори виноватым козлом отпущения, Искательница понимала крайне смутно. В один из таких дней логик и зашла, как обычно, в лаборантскую посреди занятия, обнаружив заказчика подозрительно рассеянным и не особо сосредоточенно разливающим по колбам спирт. -Эй! – громко окликнула, удивившись отсутствию хоть какой-то реакции на свою персону, - Страждущим от несчастной любви аспирантам привет. -Ламанчская, пошла к чёрту, - по инерции огрызается Администратор и тут, переведя взгляд на непрошенную гостью, чуть не теряет дар речи от удивления, - Вот это да! Донна, ты заболела, что ли – в кои-то веки в халате? -Да только вот это меня, как видишь, не спасло, - Искательница, ухмыляясь, вытаскивает из кармана руки и помешанный на порядке дежурный снова ужасается – правда, на этот раз от яркости фиолетово-коричневого безобразия на ладонях подзаказной: -Что это? Ты что, брала что-то в лабе без перчаток? Живо под холодную воду и минут на пятнадцать, мне тут несчастный случай на производстве не нужен от слова совсем! -Да успокойся ты, это просто перманганат и то неконцентрированный, - Донна беспечно машет рукой, больше напоминающей палитру скверного художника, - Преподша сказала, отмою за день-два, вот сюда и послала убирать хотя бы частично эту гадость. Ты мне лучше скажи: ты вообще планируешь извиняться перед Гамлетом за своё свинство? – обращается уже совсем другим тоном, намыливая руки под тёплой водой и переведя вопросительно-суровый взгляд на Штирлица. -Если кое-кто – вечно обиженная маленькая девчонка, я в этом не виноват, - тот пытается говорить привычным для него безапелляционным тоном, но от Ламанчской его истинное настроение не укрывается: -Я, конечно, не Станиславский, но всё равно не поверю в то, что ты просто так не заметил, что сенсорно-этический кусок идиота в очередной раз опустошил твои запасы спирта чуть ли не наполовину. -Где?! – Штир ошалело переводит взгляд с ухмыляющегося лица этой дуры на склянки с этанолом и тут же понимает её правоту, - Гюго сам напросился на отлучение от лабораторной практики, я не виноват. -То-то же, - Донна снисходительно кивает и тут же затихает, делая и ему знак молчать, - Тсссс! Штир, ты это слышал? За дверью лаборантской слышится шарканье шагов, будто кто-то волочит на себе что-то тяжёлое, и подозрительно знакомое тихое ворчание «балбес тождественный, ты хоть понимаешь, сколько твоя пьяная туша весит, чтоб я тебя ещё хоть раз по всему институту на себе таскала!». Ошеломлённые заказчики выходят на голос и видят в коридоре весьма деликатную сцену: хрупкая худая Гексли, едва не падая сама и держась за стену, пытается довести до лаборантской своего, судя по всему, вообще лыка не вяжущего тождика. -Похоже, в этот раз меня обворовал вовсе не Гюго, - делает верный вывод Администратор и, приняв «непосильную ношу» у активаторши, сам еле дотаскивает жертву пятничного алкоголизма до лаборантской и сажает на единственный старый, как мир, табурет, - Ну и что с ним делать? Я не собираюсь ему в рабочее время чай с лимоном из буфета носить. -Я знаю, кому звонить, - мгновенно ориентируется на месте Советчица, но тут же поднимает предостерегающий взгляд на Штирлица, - Только предупреждаю: не ругаться, меня не бить, истерик не закатывать. Донна, набирай Датскую, она умеет справляться с этим братцем-кроликом. Да, Штир, и нечего кривиться, как детсадовец от манной каши. Гамлет выходит с факультета журналистики в грустном одиночестве, как привыкла за последние дни. Сегодня у неё снова выходной – в магазине консультирует её сменщица, идти ей некуда, видеть тоже никого не хочется, в общем, тоска зелёная. Не в НИИ же тащиться к этому занудному снобу-Менделееву под прицел… От печальных размышлений её отвлекает мобильный телефон в кармане пальто. Услышав резкую мелодию звонка и увидев на дисплее способное вывести из себя кого угодно «вызывает Ламанчская», уже собирается послать логика ко всем чертям, но вспоминает, что обижать заказчиков нехорошо, и терпеливо отвечает: -Да, Донна, что там у тебя опять стряслось? Если хочешь убить Достоевского – убивай, только для начала у моего тождика разрешения спроси. Что?! С какого перепугу я должна срочно приехать в ваш НИИ, вы там со Штирлицем белены, что ли, объелись? -Гамлет, ничего не знаю, ничего не слышу, возражений не принимаю, - «королева иррациональности» не желает выслушивать никаких отказов, - Пулей к нам! У нас тут Гексли. Он в дрова. -Твою-то налево, - обречённо вздыхает Наставница, - Жди, скоро буду. Как бы там ни было, выручить невменяемого друга сейчас и правда важнее, чем её страх перед суперэжником. Хотя кто знает, чем это всё кончится?