Не рушьте моё счастье.

Крюк не привык к большому скоплению людей. Последние несколько лет его вселенная была сосредоточенна на дочери, и никто другой был ему не нужен, но Крюку приходилось покидать Алису, чтобы искать магию. Магии в его жизни всегда было много, слишком много для пирата, который никогда не желал иметь с магией никакого дела.       Когда Алисе исполнилось десять, он впервые надолго отлучился ради поисков силы, способной освободить её. Тогда Крюк ничего не знал о ведьмах и магии, кроме того, что к ним нельзя приближаться.       В тот памятный день Киллиан бездумно слонялся по городу в поисках какой-либо зацепки, хотя бы подсказки, что ему делать дальше. Он просил небо дать ему знак. - Ищешь что-то необычное, милок?- перед Крюком будто бы из-под земли появилась женщина в черном плаще, из-под которого были видны только ярко-зелёные глаза и удивительно тонкий и острый нос. В руках она держала прозрачный стеклянный шар, который на секунду показался Киллиану пустым, но нет… Внутри шара находилась пыль, туман, магия и в этом не было не малейшего сомнения. Перед бывшим пиратом стояла ведьма. -Например, ищешь магию? – заметив удивление в глазах мужчины, улыбнулась женщина. – И не просто магию, тёмное колдовство. -Что ты можешь мне предложить? – нервно сглотнув, спросил Крюк. Ведьма ничего не ответила. Она шагнула в темноту, увлекая пирата за собой. Спустя несколько лет Килилан идёт всё по тому же маршруту, который стал его единственной верной дорогой. Она заходит во двор кабака. Здесь всегда в воздухе витает запах самогона и слышатся пьяные крики пиратов. Крюк идёт не к кабаку, а на задний двор. Обычный задний двор, захламлённый старыми вещами и мусором. Среди всего этого беспорядка Крюк нашёл глазами дверь. На первый взгляд может показаться, что это обычная дверь в подвал, где хозяин заведения хранит свои драгоценные запасы алкоголя, но это только на первый взгляд. Вещи бывают те тем, чем кажутся. Через эту дверь Киллиан попадает на Чёрный рынок – место скопления ведьм и тёмных магов, которые не прочь продать свои способности. Черный рынок – это отличное место для потерянных душ, ищущих надежду. Если тебе повезёт, ты найдёшь то, что тебе нужно и больше никогда сюда не вернёшься, если нет – то придётся возвращаться сюда снова и снова. Чёрный рынок он, как паутина, затягивает в себя несчастных людей, которые готовы на всё и этим пользуются ведьмы. Крюк приходит сюда уже не первый год и его уже не напрягают все эти взгляды, чувство, что в любую минуту тебе в спину прилетит нож. Это прошло. Он точно знает куда, а точнее, к кому ему нужно идти. Посреди улицы стоит большой прилавок, увешанный травами, склянками с зельями, трупами животных и остальными вещами ведьм. Крюк помнит, что здесь всегда очень сильно пахнет лавандой. Даже больше не для запаха, а для того, чтобы скрыть вонь мёртвых зверей. Хозяйка этого прилавка зеленоглазая женщина в чёрном потрёпанном плаще. Едва завидев Киллиана, она улыбается, как улыбается только продавец, чувствующий приближение прибыли. -А вот и ты! Я скучала. Ведьму зовут Кессенди, и Крюк хотел бы навсегда забыть её лицо и этот противный запах лаванды, но она единственная на этом Чёрном рынке, кто может ему помочь. -Сколько времени прошло с нашей последней встречи? Месяц – два? – ведьма лукаво улыбается и щурит свои яркие глаза. -Последнее твоё средство не помогло. Мне нужно что-то другое. Это не может продолжаться вечно. Алиса должна выбраться из башни. Мгновенно лицо Кессенди меняется с лица радушной хозяйки на звериный оскал. Ведьмы опасны. Никогда не знаешь, что от них ждать. Кесседи привела Крюка на этот рынок, она же снабжала его и товарами. Она единственный человек, кого Крюк посвятил в свою историю. -Ты ведь знаешь, Киллиан, - равнодушно и даже лениво, будто повторяя это сотый раз подряд, сказала Кесседи. – Нет магии, которая могла бы разрушить проклятье крови. Оно держится на самом сильном, что есть на земле. Если бы нашлась такая магия, ты думаешь, не знала бы об этом каждая собака? -Я хочу попробовать, - решительно сказал Крюк, нервно сглатывая. – Ради своей дочери я должен перепробовать всё, что есть на этом рынке и за его пределами. Кесседи сжала руки, впиваясь длинными ногтями глубоко под кожу. Ей не были интересны его семейные разборки и проклятье крови, ей нужен был пират. -Зачем ты тратишь жизнь на ту, забота о которой даже не твоя ответственность? Не проще ли начать новую жизнь? Всё с чистого листа и с другими людьми… Кесседи протянула руку, чтобы коснуться щеки пирата, но рука её замерла в стальной хватке пирата. Лицо Крюка превратилось в каменную маску, что означало окончание разговора. -Если ты мне не поможешь, - сквозь зубы процедил пират. – На этом рынке тысячи других ведьм, которые не откажутся продать свой товар. -У них нет того, что есть у меня, Капитан, - имя Киллиана Кессенди вывела с особенным ядом. Каждое её слово жалило сильнее, чем шипы. Она медленно, словно раздумывая, не передумать ли, сняла с пояса мешочек и, запустив свои длинные пальцы внутрь, достала гриб-поганку, сияющий своей ядовитой красотой. Он был прекрасен, но и одновременно внушал страх. Но в душе Киллиана за всё это время пропал инстинкт самосохранения. Он дрожащими руками прятал гриб, в котором даже обычный человек бы почувствовал магию. Эта магия была тяжёлой, будто бы весила целую тонну. -Сколько я должен тебе? – охрипшим от волнения голосом спросил Крюк. У всего есть цена и этот гриб не исключение. Кесседи помогала ему отнюдь не из добрых побуждений, но её истинные мотивы были скрыты для его глаз. Медленно на лице Кесседи снова распустилась улыбка. -Нисколько, считай это моим подарком, - ведьма усмехнулась. – Нужно выдавить сок этого гриба в чай или воды. Всё произойдёт само собой. -Спасибо. Крюк прижал драгоценный гриб к своей груди, и сердце его забилось чаще при мысли, что скоро он снова увидится со своей милой Алисой. Он так соскучился по любимой дочери. Никакой другой человек на земле не заменит ему её. Поэтому Киллиан и приходит сюда, всё ради Алисы. -Не за что, - пожала плечами Кесседи. – Но помни, ты вернёшься ко мне. Вернёшься и это не конец нашей истории. Киллиан пропускал её слова мимо ушей. Сейчас ничего ему было не важно. Ничего нет важней Алисы и проклятья, которое совсем скоро падёт.