***
Свои предпочтения юная Гарри продемонстрировала весьма рано. Но в то время ни родители семьи, ни сама девочка особо об этом не задумывались. Как ни посмотри, но многие девочки любят играть в машинки или конструкторы вместо типично девчачьих игр с куклами и плюшевыми игрушками. Что же с того, что она говорила, что хочет свадьбу с девочкой, когда была в детском саду - так разве это не просто детская глупость? Время шло, и девочка всё сильнее осознавала, что её мысли и предпочтения отличаются от таковых у её подруг: предпочтения, темы для разговоров, планы на будущее, всё это было совершенно другим. Вот только уже тогда она подсознательно понимала, что её мама ждёт от неё как раз таки соответствия нормам. Так что на вопросы матери она отвечала не то, что на самом деле думала, а то, что та хотела услышать, благо, наблюдая за сверстницами, девушка с хорошей памятью легко могла сыграть нужную роль. Как ни посмотри, но юная Гарри очень легко могла понять, что ей нельзя следовать своим желаниям в семье, где даже её маленького брата старались выращивать согласно какой-то известной только её родителям схеме. Кто бы что ни говорил, но подобные вещи дети порой понимают лучше взрослых, особенно очень умные маленькие дети, которым с детства нужно следить за своими словами, дабы не быть наказанными. Порой родители так увлекались, что попросту забывали, что их дети - реальные живые существа, а не механические игрушки, а это значит, что они могут сломаться, если очень сильно на них давить. И первая такая поломка случилась, когда Гарри госпитализировали из-за болей в низу живота. Причиной тогда стало то, что девочка участвовала в соревнованиях по бегу во время месячных. И это, очевидно не самое умное решение, было продиктовано желанием её родителей, чтобы она принесла им медаль, несмотря ни на что. Возражения девочки были названы пустыми капризами. Мол, у скольких женщин в мире идут месячные, и никто ради этого не даёт им поблажек, так с чего бы их дочь должна быть столь прихотливой? В следующий раз в больницу попал Джон, который едва не утонул в бассейне, куда его отвел отец на занятия по плаванию. Так уж вышло, что оставив ребенка преподавателю, он просто ушел, хотя правила требовали постоянного присутствия родителей, ведь учителей было мало, а детей много, и за всеми уследить очень сложно. Но очень занятый мужчина считал, что раз уж он заплатил, то о его ребенке точно должны позаботиться! После было ещё несколько случаев, но семейная пара просто не обращала на это внимания, словно такая мелочь попросту не могла попасть в глаза. Они всегда отшучивались фразой: "Это же дети, у кого в детстве не было пары таких случаев? Зато когда они вырастут, то ещё спасибо скажут за то, что мы для них сделали, а все эти пустяки просто позабудутся". Со временем несчастных случаев правда стало меньше. Но было это не из-за того, что семейная чета наконец-то образумилась, просто дети стали старше и сами стали заботиться о том, чтобы с ними не происходило лишних несчастий. Юные Гарри и Джон очень хорошо понимали, что только они сами могут защитить себя и друг друга, именно в этот период отношения брата и сестры становилось всё более доверительными и близкими, словно у них не было другой семьи, кроме друг друга.***
— Что-то случилось? — спросил Джон, увидев нерешительно переминающуюся у двери их дома сестру, которая выглядела так, словно видела не дверь домой, а дверь в комнату пыток - подобное поведение было далеко не в её характере. — Мама могла видеть меня, когда я целовалась с Лори, — повернувшись к Джону, дрожащими губами проговорила она, от брата у неё никогда не было тайн, не важно, касалось ли дело чего-то хорошего или плохого. — Она не заметила, — тут же уверил её Джон. — Но… — девочка неуверенно прикусила губу, всё ещё не решаясь войти в дом, несмотря на то, что в обычное время она была весьма уверенной в себе, но в такие моменты пробуждалась давно укорененная в ней матерью неуверенность. — Гарри, поверь мне, — взяв сестру за руку, повторил мальчик, после чего потянул её за собой домой, как ни посмотри, но судя по довольно холодной ладони, она уже давно стояла на улице, не решаясь войти в дом. Причиной же, по которой он был столь уверен в том, что их мать не видела его сестру в столь интересный момент, было его знание характера их матери. Как ни посмотри, но увидь та, что её дочь целовалась с девушкой, то Гарри не стояла бы сейчас пред домом, а скорее бы уже была отвезена в церковь на исповедь, или же даже паковала чемоданы в какой-то специальный католический пансион. Но сказать подобное сестре Джон не мог. Пускай сейчас маленький Ватсон был просто учеником средней школы, но он уже успел в полной мере понять сложность человеческих чувств и желаний, которые испытывали его родственники. Маленький наблюдательный мальчик ясно понимал, что его сестра была немного другой, и что это нельзя было дать узнать маме. И со временем эта уверенность только становилась крепче, доходя до того, что он даже начал задумываться, когда же они с сестрой смогут жить отдельно. При этом он всё ещё хотел разобраться в том, почему его мать была столь сильно увлечена написанным в книге, что следуя ей могла легко причинить вред собственным детям? Почему она, сама будучи женщиной, порой так пренебрежительно относилась к проблемам своей дочери? И почему Гарри наказывали сильнее чем его за одинаковые ошибки? Разве в школе не говорили, что девочки слабее мальчиков, или его родителям в школе этого не рассказывали? Именно чтобы найти ответы на данные вопросы, он начал читать в школьной библиотеке книги по психологии. Ведь, если у него будет ответ, то, возможно, он сможет это исправить, и тогда его сестре не придётся так сильно переживать каждый раз, когда она просто гуляет с девочкой, которая ей нравится. Ведь даже он мог понять, что его сестра не делает ничего плохого, просто любя кого-то, разве взрослые не должны тоже это понимать? В том же, что его сестра не любила мальчиков, Джон не видел совершенно ничего странного или плохого, как ни пытался. Ведь тут, в его понимании, всё было так же, как и с любимой едой. Одни люди любят помидоры, а другие терпеть их не могут, а любят, к примеру, брокколи. При этом будут и те, которые любят и то, и другое, и те, которые не любят ни то, ни другое. Всё предельно просто. Одна из тех прописных истин из детских книг. Увы, но то, что очень легко может понять и принять ребенок, иногда совершенно не способны принять взрослые. Или же могут, но просто не хотят, ведь куда проще держаться за свои собственные убеждения, пускай и ошибочные, но к которым они привыкли, чем просто взять и признать, что, возможно, всё было не так. Возможно, всё то, во что ты верил и чем руководствовался все эти годы не только неправильное, но и опасное как для тебя, так и твоей семьи. Как говорится, все хотят быть на правильной стороне, и никто не готов признать, что, оказывается, всё это время был не добрым родителем, а тираном, который не давал своему ребенку счастливо жить; не любящим партнёром, а самовлюблённым эгоистом, который требовал к себе любви, не давая ничего в ответ; не просветленным и открытым новому человеком, а эгоцентрической сволочью, которая всё время высмеивала или поливала грязью всех, чьи мысли и идеи не совпадали с её. Именно так, читая книги и наблюдая за людьми, маленький Джон пришёл к важному выводу: все взрослые носят маски, при этом, иногда у каждого из них есть несколько разных. И что самое важное, они свято верят в то, что эти маски - их истинное лицо.***
Время шло, дети росли, и вот, казалось бы, не за горами был тот день, когда Джон и Гарри смогут покинуть отчий дом и наконец-то жить так, как бы сами того хотели. Увы, но как нередко бывает в жизни, неудача случилась всего в шаге от успеха. Родители узнали, что Гарри встречалась с девушкой. И виновником был тот человек, который должен был бы хранить эту тайну - школьный психолог. При этом, важно заметить, что той, кто проявил неосторожность и доверился "специалисту" была не Гарри, а её бывшая девушка. Хотя, учитывая этот момент, может она и не была неосторожна, но это уже другой вопрос. Так уж случилось, что мисс Амелия Брукс, которая выполняла обязанности школьного психолога, была очень и очень религиозной женщиной, которая, вдобавок, весьма тесно общалась с матерью семейства Ватсонов. Так что, как только она узнала, что малышка Гарри сбилась с пути, она тут же поспешила связаться с подругой. Неизвестно, могло ли всё сложиться иначе, если бы Джон в то время был дома и мог поддержать сестру, но увы... Так уж случилось, что буквально накануне Джон уехал на школьные соревнования. Именно поэтому Гарри пришлось столкнуться один на один со своим самым большим кошмаром. Точнее, как она вскоре обнаружила, кошмаром было не то, что её родители узнают правду, а последствия. Как она уже многими годами позже скажет Джону: "Лучше бы они отказались от меня и выгнали из дома, чем хотели наставить на путь истинный". При этом и сама девушка не могла не пожалеть, что не убежала в то время из дома. На самом деле, она очень часто думала, как бы всё сложилось, если бы она не согласилась на жалобные просьбы её матери поехать в религиозный лагерь на пару месяцев. Увы, но в жизни не существует "если бы". Так что девушка, которая уже почти вырвалась из клетки семейных правил, согласилась послушать маму в последний раз, ведь разве та сделает что-то, что навредит её собственной дочери? Да и к тому же, узнав правду, ни она, ни отец не ругали ее, так что, может, всё и обойдётся? Увы, но очень скоро она узнала, как сильно ошибалась. Когда Джон вернулся домой, Гарри уже уехала. Сыну родители, само собой, не стали рассказывать о позоре семьи, а просто солгали, что его сестра уехала по обмену в другую школу. В то время была такая практика среди некоторых учреждений с религиозным уклоном, так что поначалу он не заметил ничего странного. Увы, но когда он обнаружил проблему, было уже поздно. В тот день, придя в школу, он заметил, как многие школьники перешептывались между собой и пара-тройка из них косились в его сторону. Джон никогда не любил оставаться в неведении, так что прямо подошел к ним и спросил. — Ты разве не слышал, что Мэй из класса твоей сестры умерла? — переглянувшись с остальными, ответил один мальчик. — При этом, кто-то из школы видел, как до этого она ругалась с твоей мамой... — Я не слышал, — покачал головой Джон с видимым безразличием, при этом изнутри его переполняла тревога. — Как именно умерла Мэй? — Вроде как она попала под машину, когда неосторожно переходила дорогу, — ответила одна из девочек. — Кстати, а почему твоя сестра не появляется в школе в последнее время? — Она приболела, — солгал Джон, чувствуя, как внутри всё словно скрутило в тугой комок. Закончив разговор, он развернулся и отправился домой. У него не было настроения изображать примерного ученика. Неожиданно его родители оба были дома. — Где моя сестра? — сходу спросил он, не размениваясь на вежливость. — Она уехала по обмену, — тут же быстро ответила мать, но после нахмурилась. — Почему ты не в школе и что это за тон, которым... — Чушь, — усмехнулся Джон. — Я спрошу ещё раз, где Гарри? И если я не получу ответа в течение минуты, то очень скоро все соседи узнают некоторые подробности вашей жизни, — добавил он, холодно посмотрев на родителей. — Ты, маленький ублюдок... — тут же вскочил с дивана отец, но в следующий миг застыл, увидев в руках сына нож. — Джон, сынок, что ты делаешь?! — не могла не испугаться женщина. — Где. Моя. Сестра? — он снова повторил свой вопрос, посмотрев на женщину парой холодных глаз, в которых не было и капли привязанности. — Она в месте, где из её головы должны выбить всё дерьмо, — резко ответил Ватсон-старший. — Ясно, — горько усмехнулся Джон, который прекрасно понял, что именно случилось, пока его не было. — Сейчас вы отправитесь туда и привезёте её домой. И лучше бы вам молиться, чтобы она была в порядке. Иначе, налоговая вскоре узнает, как кто-то уклонялся от уплаты налогов, а помимо этого соседи могут узнать, как на самом деле умер старик Джейс, и многое другое... — Ах ты, мелкий гадёныш! Совсем отбился от рук, — вспылил мужчина, вытаскивая ремень с массивной металлической пряжкой. — Видимо, я в последнее время был слишком добрым... — проговорил он, намереваясь преподать сыну урок; его жена же, как и многие женщины в таких семьях, послушно отошла в сторону, не видя в таких методах воспитания ничего плохого, их в детстве так же воспитывали. Джон, глядя на это, лишь безнадежно вздохнул. В этот момент он казался не подростком в лучшие свои годы, а уставшим, потрепанным жизнью стариком, смотрящим на невежественных детей, но лишь на миг, ведь в следующую секунду, когда его отец замахнулся на него ремнём, он пнул в его сторону стоящий рядом стул. После, пользуясь моментом замешательства, повалил мужчину на пол и нанес несколько точных ударов, не опасных для жизни, но очень болезненных. — Мне ещё раз повторить? — переведя взгляд на мать, спросил он, пока его отец корчился на полу от боли. — Поверь, мама, я едва ли буду колебаться, если придётся отрезать отцу ухо или палец, дабы вы поняли, что я не шучу. — Мы её заберём, — тут же выкрикнула женщина, до ужаса напуганная поведением своего сына. — Сейчас же поедем и заберем её домой, — повторила она, с нескрываемой опаской глядя на своего сына. — Сразу бы так, — мягко, словно всё только что случившееся было лишь дурным сном, улыбнулся Джон. — Поехали вдвоем, а папа пусть немного отдохнет, — добавил Джон. Женщина быстро схватила пальто и ключи от машины, после чего поспешила на выход. Джон же присел возле ещё пыхтящего от боли отца и, схватив за волосы, приподнял его голову, чтобы тот смотрел на него. — Не стоит думать, что раз уж я твой сын, то не подниму на тебя руку, — холодным и жёстким тоном проговорил он, слегка тряхнув его голову. — Поверь, если ты снова попытаешься ударить меня или Гарри... или маму, — после небольшой заминки добавил он, всё же ещё имея некоторую привязанность к родившей его женщине, — я могу убить тебя, притом так, что никто никогда не догадается, чьих это рук дело. Как вы тогда сделали с тем стариком. Так что подумай пока, хорошо? Очень хорошо подумай. Закончив говорить, Джон быстро догнал мать, которая уже ждала в машине, и то и дело бросая встревоженные взгляды в сторону дома. При этом, идеи позвать на помощь у неё даже не возникало, ведь, с одной стороны, это было их семейное дело, а с другой, у неё уже давно въелась в подкорку идея покорности. Сперва она была послушной дочерью, после - женой, а сейчас она вполне могла стать очень послушной мамой, которая бы всё делала для своего чада. Но только для сына. К счастью, они успели вовремя. Не сказать, что пребывание в том месте не нанесло Гарри никакого психологического урона, но он явно был меньше того, который мог бы быть, опоздай они хоть на день, ведь один из ответственных специалистов любил использовать физические методы лечения. В особенности он любил показывать девочкам, как же хорошо им будет с мужчиной. Мерзкий, но довольно популярный способ "лечения лесбиянок" в их кругах. Забрав Гарри домой, Джон очень детально расспросил сестру обо всем случившемся. Он хотел знать всё о том исправительном лагере: сколько там преподавателей, какое расписание дня и прочее. У юноши уже были некоторые идеи по поводу того места. Так что, когда спустя несколько месяцев в новостях упомянули о несчастном случае в том месте, Гарри лишь бросила на брата немного удивлённый взгляд, но ничего не сказала. На самом деле, хоть она и понимала разумом, что устроенный в том месте поджог был незаконным, но не могла скрыть радости от того, что благодаря этому на поверхность всплыли детали "обучения и лечения" в том лагере. Досадно было только, что некоторые работники смогли быстро убежать. Правда, как позже выяснилось, они не убежали, а были закрыты в одном из подвалов под зданиями. Они были посажены в те самые клетки, где до этого содержали самых непослушных пациентов. Когда их нашли спустя почти неделю после пожара, их ментальное состояние было не в порядке. Пленники не могли точно сказать, как они оказались в клетках, единственное, что они знали - так это то, что заключивший их человек не хотел их смерти, он хотел, чтобы они мучились. Еды и воды им оставили более чем достаточно. Конечно, сам Джон бы не смог провернуть нечто такое в одиночку. Но от него это и не требовалось. Учитывая, сколько лет существовало то гнилое место, можно только ужаснуться тому, сколько девочек здесь "лечили". И, само собой, у некоторых из них или их родных остались претензии. Так что, немного покопавшись, Джон смог найти подходящих кандидатов для разработанного им плана. После этого жизнь постепенно снова вошла в свою колею. О том, что случилось с Мэй, Гарри никто не рассказал, даже родители умершей девочки придерживались легенды, что их дочь уехала в другую страну по обмену. В школе, что удивительно, тоже никто не стал поднимать этот вопрос. Так что Гарри благополучно доучилась. Увы, но всегда есть люди, которые не могут позволить другим жить хорошо. И в случае с Гарри, таким человеком стала та самая подруга, что ранее раскрыла психологу её секрет. В этот раз девочка напрямую подошла к Гарри на выпускном и с улыбкой спросила: — Каково это - жить, когда твоя возлюбленная мертва? — при этом, задавая вопрос, она выглядела весьма счастливо. — Ужасно тяжело, — неожиданно спокойно, но крайне меланхолично ответила Гарри, — это похоже на то, как в сказке русалочка ходила по земле, как по стеклу - каждый день наполнен болью. — Ты... ты знаешь? — удивленно переспросила она. — Да, — устало улыбнулась Гарри. — Мой брат мне рассказал. Как он сказал: "в жизни нет непроницаемой стены". Он боялся, что будет больше вреда, если от меня это скрывать, ведь никогда не знаешь, кто окажется настолько мерзким, что захочет использовать это против меня. Время шло. Вскоре и Джон окончил свою учёбу и поступил в давно выбранное учебное заведение, наконец-то покинув отчий дом. Вот только он и подумать не мог, что именно этот его шаг станет причиной падения его сестры в бездну отчаянья, из которой она ещё многие годы после не будет способна выбраться.