Fate/Revival

      Магическая Академия, кабинет профессора Эль-Меллоя II-го.       Незадолго до начала Турнира Святого Грааля.       Этим вечером в Академии было тихо. Непривычно тихо. Обычно, даже после окончания занятий, приличная часть студентов ещё некоторое время задерживалась в стенах своей альма-матер: разбредаясь по многочисленным аудиториям, лабораториям и читальным залам, они занимались самостоятельным обучением, а иногда — просто общались. Ну а менее приличная часть юных магов обычно располагалась в парках и скверах, окружающих главный корпус, и приятно проводила время, наслаждаясь хорошей погодой и напитками разной степени крепкости. Всё это в сумме создавало характерный, хоть и значительно приглушенный чарами, фоновый шум и успокаивающее ощущение присутствия. Сегодня же этого фона практически не было, и это вселяло в присутствующих в кабинете непонятную тревогу. К тому же, за окном уже давно стемнело: всё-таки Академия располагалась за полярным кругом, и даже магический климат-контроль не мог решить всех сопутствующих этому проблем.       Однако Вейвер Вельвет прекрасно понимал, чем эта тишина была вызвана, и почему это было скорее хорошо, чем плохо. Более того, именно он, по большей части, и был причиной этой тишины.       «В связи с тем фактом, что часть Слуг, участвующих в Турнире Святого Грааля, уже призвана, студентам не рекомендуется без необходимости задерживаться за пределами жилых кварталов в неучебное время», — гласили большие красные буквы с каждой доски объявлений в Академии. И, несмотря на то, что это было, по большей части, перестраховкой, ведь наказание за причинение вреда студентам вполне могло оказаться куда суровее, чем, собственно, причинённый вред… Большая часть учащихся прислушалась к этой рекомендации, и послушно разошлась по домам. Хотя, удивляться было нечему — неосторожные маги долго не живут.       Вейвер потушил очередной окурок и поднял взгляд с лежащих на столе документов на залитый полумраком кабинет. Выполненный в достаточно современном стиле, он резко контрастировал с большинством других помещений Академии, обставленных весьма старомодно. Свет настольной лампы — единственного зажженного светильника в комнате — едва освещал его собеседницу, сидящую на обитом кожей диванчике с чашкой чая в руках. Её, однако, этот недостаток освещения вполне устраивал — так было намного проще маскировать напряжение.       — Итак? Ассасин или Берсеркер? — задала она давно витавший в воздухе вопрос.       — Оба одновременно, — тяжело вздохнув, ответил Вейвер. — Вполне очевидный союз. Хотя, вряд ли единственный.       — Значит, Турнир наконец-то официально стартовал? Я же говорила, всё обойдётся без происшествий!       — Кто знает, кто знает. Призыв был зафиксирован всего несколько минут назад, даже другие Мастера не могут быть в курсе — эти двое призвали Слуг прямо у себя в комнатах, а значит наблюдение извне исключено. Крайнее безрассудство, между прочим, особенно в случае Берсеркера — представь, что было бы, если бы его Мастер потерял над ним контроль прямо там!       — Но профессор, всё ведь обошлось!       — Да, обошлось. Но моё дурное предчувствие всё растёт и растёт, — Вейвер прервался, закурил следующую сигарету, и после пары затяжек продолжил более спокойным тоном. — Тем не менее, что сделано — то сделано. Турнир стартовал. Отправь фамильяра, сообщи, чтобы объявляли начало.       Лувиагелита Эдельфельт ответила ему молчаливым кивком. Вспышка света высветила её точёные черты лица, отразилась от тяжёлых золотистых кудрей, и столь же золотистых глаз. Мгновением позже созданная ею светящаяся бабочка выпорхнула в приоткрытое окно, и кабинет вновь погрузился в полумрак. В угасающем магическом свете Вейвер успел заметить на её лице тень улыбки. С чувством выполненного долга Лувия долила чая в чашку, и откинулась обратно на спинку дивана.       — Итак, каковы будут наши следующие действия, профессор? — в комнате повисла тишина, и Лувия поспешила уточнить:       — Я же участвую в следующих действиях, верно?!       — Мисс Эдельфельт…       — Можно просто Лувия. Мы же, вроде как, коллеги.       Вейвер приподнял бровь, удивлённый внезапным всплеском фамильярности своей бывшей ученицы, однако сдержался и продолжил:       — Хорошо, Лувия. Я не уверен, что ты понимаешь всю опасность, которую несёт в себе данная затея. Конечно, я очень признателен за твою помощь с аналитикой и организационными моментами, но сейчас, когда Война… то есть, Турнир Святого Грааля стартовал — пост наблюдателя становится достаточно опасной должностью, даже несмотря на все правила. И я не собираюсь впутывать в это других людей.       — Но, профессор Эль-Меллой, вы слишком переоцениваете опасность. К тому же, у вас есть Искандер…       — Эль-Меллой Второй, — ледяным тоном поправил её Вейвер. По его лицу пробежала гримаса неудовольствия — он и без того с каждой минутой становился всё раздражительнее, а тут ещё снова эта досадная оговорка, да и последняя сигарета как раз догорала. Пожалуй, он слишком много курил, когда нервничал. — Сколько же мне повторять…       — Простите, профессор, — испуганно пискнула Лувия. — Не хотела вас задеть. И всё же, я уверена, что справлюсь…       — Лувия. Поверь мне, сколько бы старик Зелретч ни заявлял, что Грааль очищен от скверны, но всё равно, всё, что в этом Турнире может пойти не так — обязательно пойдёт не так. И наш с Зелретчем экспериментальный запуск — отличный тому пример. Мы едва смогли сделать всё так, как задумывалось, а ведь нас с ним было только двое, и у нас была общая цель! А тут семеро оболтусов, которым по прихоти старика разрешили поиграться со смертельно опасной магией! И я не собираюсь рисковать ничьими жизнями!       — Но ей бы вы позволили, верно?!       Вейвер набрал полную грудь воздуха, уже готовый сорваться на свою новоиспеченную коллегу и выставить её за дверь. Однако, он промолчал. Ведь он действительно разрешил бы Тосаке Рин помогать ему, будь она здесь, в Академии. И это было оправдано, ведь Рин, как и он сам, выжила в Войне Святого Грааля. У неё был опыт; она знала, каково это — сражаться за свою жизнь и выживать; и поэтому из неё вышел бы замечательный наблюдатель. И пускай опыт был единственным различием между ней и Лувией, его решение было оправданным… Было ли?       — Дайте мне шанс, профессор. Я не подведу вас, — тихо произнесла Лувия.       В груди Вейвера шевельнулось давно забытое чувство. Чувство, которое было его второй натурой до того, как он стал лордом Эль-Меллоем Вторым — Желание Быть Признанным. Он понимал, что чувствует наследница Эдельфельтов — он и сам чувствовал это в тот день, когда поругался с профессором Кайнетом. В тот день, который определил его судьбу. Пусть даже Лувия всего лишь хочет сравняться со своей соперницей, испытав то, что испытала она, но её желание было искренним. И кто он, чёрт возьми, такой, чтобы останавливать её, если она уже всё решила для себя?! К тому же, в глубине души Вейвера не покидала надежда, что всё обойдется; быть может, они даже смогут закончить Турнир без смертей? Наконец, он нарушил затянувшееся молчание:       — Хорошо. Помощь мне действительно не помешает. Считай себя наблюдателем номер два. Но не распространяйся об этом другим профессорам — наблюдатель должен быть один. Я бы даже передал тебе парочку судейских Командных Заклинаний, но сомневаюсь, что это возможно, Грааль вряд ли признает тебя вторым судьёй. К тому же, в моем распоряжении всего четыре Командных Заклинания.       — Всего?! — Удивление в голосе Лувии пересиливало даже радость от услышанного. — Я слышала, у судей прошлых Войн их было больше десяти!       — Это последствия «перезапуска» Грааля стариком Зелретчем, — Вейвер развел руками. — Судьи всегда получали неиспользованные Командные Заклинания прошлых войн. В нашем случае, это был только пробный запуск, со мной и стариком в роли Мастеров. Хорошо, что хоть что-то осталось — в тот раз весь план полетел к чертям спустя пять минут после призыва.       — Профессор Эль-Меллой… Второй, а расскажите о том, что произошло в тот раз?! Мне всегда было интересно узнать, как появилась эта Академия. А правда, что маршал Зелретч не смог удержать контроль над своим Слугой?! — в глазах Лувии загорелись огоньки интереса.       Впервые за долгое время Вейвер улыбнулся. Давно он не проводил время в компании, которая бы ему нравилась, и тем непривычнее было ощущение радости от общения с кем-то. А ведь даже вечно неунывающий Искандер в последнее время ходит грустный — в Академии ему делать практически нечего, а за её пределы выйти без него, Вейвера, не получится, а если и получится, то вряд ли надолго. Может быть, позвать его, вдруг и у него настроение поднимется? А по пути и запас сигарет пополнить получится.       — Можно просто Вейвер. Мы же, вроде как, коллеги. Не возражаешь, если я позову Искандера? Из него рассказчик куда лучше. Заодно хоть отдохнет, бедняга, а то всё последнее время он наблюдает за окрестностями с Центральной Башни. Всё равно Мастера, скорее всего, затаятся до завтрашнего утра, и будут ждать объявления первого матча.       — Но ведь можно объявить этот первый матч… вечером. Или на утро следующего дня, а завтра Мастера будут ждать и ждать… — как бы между прочим заметила Лувия.       Даже сквозь полумрак Вейвер разглядел широкую улыбку Лувии. Ей явно нравился Царь Завоевателей. Да и сам Искандер относился к ней вполне благосклонно, как, впрочем, и к большинству других девушек в стенах Академии. Отодвинув кресло, Вейвер выбрался из-за стола, и направился к выходу. Не успел он подойти к двери, как та распахнулась перед его лицом. За дверью стоял Искандер с радостно-озадаченным видом. Отошедшее на задний план дурное предчувствие тут же вернулось и заныло с новыми силами.       — А я Арчера видел, — радостно возвестил Искандер. — Она миленькая.       — Арчера? — нахмурился Вейвер.       — Ага, носится по окрестностям, с крыши на крышу, видимо, ищет место повыше, на башню ведь не забраться.       — Ну, хотя бы никого не убивает… — Вейвер даже несколько расслабился. — А зачем ты тогда здесь?       — Так мне это, — широко улыбнулся Искандер. — Поболтать захотелось. Я и так весь день там сидел, я ж тебе не статуя, а.       — Я всё равно за тобой шёл, — вздохнул Вейвер. — Заходи.       Он мстительно решил объявить бой на следующий день, как и предлагала Лувия, и искренне сожалел, что не может выбирать противников. Он бы закинул туда Берсеркера с Ассасином, чтоб неповадно было призывать Слуг в жилых помещениях!       Лувия мирно попивала чай в его кабинете, когда сияющий Искандер вошёл туда. Вейвер только решил составить им компанию, когда по Академии разнёсся усиленный магией голос Слуги.       — Я, сейбер, вызываю на поединок тех, кто смел! Сойдёмся же в честном бою! Жду всех вас на арене!       Сжимая в руках чашку, которую он едва не опрокинул на себя, Вейвер мрачно сверлил взглядом стену в направлении арены.       День был просто прекрасным. Естественно, он не мог закончиться так же хорошо, как начался. Он закончился ещё «лучше».       — Искандер!