Сломленный

       Добравшись наконец до дома я тяжело вздохнул. Неужели это и правда был Чонин? Хотя, кому я вру, только он может пахнуть дождём. Прикрываю глаза, точно нужно позвонить матери. — Привет, сынок. — Привет, мам, как поживаешь? — Всё в порядке, ты как? Покушал уже? — Собираюсь поесть. Кстати, мам, хотел спросить — где сейчас Чонин? — как же глупо спрашивать о таком, но мне нужно удостовериться, что я не свихнулся. — Зачем спрашиваешь? — удивляются на том конце. И правда, зачем? — Думаю, я сегодня видел его или нет, точно не уверен, — я определённо не в себе. На кой он мне сдался? — Да, всё верно наверняка, ты видел его, — после секундной паузы отвечает мать. — А он разве не уехал в Канаду? — вот сейчас я вообще ничего не понимаю. — Да, он хотел уехать, но в самый последний момент передумал. Теперь ясно, но он выглядит очень… — Ясно, просто он очень сильно изменился. — Да, есть такое. Этот парнишка уже не тот каким был раньше, — тяжко вздохнув, рассказывает мама. — Я заметил. Ладно, мам, я пойду созвонимся, — на том конце попрощавшись отключаются.        Значит, я не сошёл с ума, это уже хорошо. Но всё же он выглядел странно. Больше нет тех мешковатых нарядов, вместо них облегающие джинсы, белая майка, которая подчёркивает его фигуру, а улыбка вообще отдельная тема — она пугает и отпугивает. Странно, что я вообще о нём думаю. Всё, хватит, Пак Чанёль, успокойся.        В доме как-то тихо: никто не встречает, не шумит. А где мой Бекки? Разувшись, прохожу в гостиную, но и там никого. Качаю головой, заглядывая в комнату — тишина. Что такое?        Направляюсь на кухню, нужно хоть что-нибудь приготовить, а то я так с голоду помру. Слышу шорох открывающихся дверей, а вот и мой любимый. Выглядываю из кухни, чтобы позвать малыша сюда. Как же я соскучился. — Привет, — как-то слишком холодно говорит омега. — Бекки, где ты был? — Я что, должен каждый раз, перед тем как уйти, докладывать тебе? Что происходит? — Бек, ты чего? — Ничего, надоело всё это! — закрываясь в комнате, кричит он мне.        Я особо не удивляюсь, такое отношение стало нормой. Точно не скажу, когда это началось, но сначала Бекхён стал капризничать, срываться на мне, грубить, постоянно избегает моих прикосновений. Я правда не понимаю что случилось, а когда пытаюсь узнать у него в чём дело, он лишь шипит на меня.        Я ведь не дурак и понимаю, что скоро дойдёт до того, что мы просто разойдёмся, хотя я этого не хочу. Страшно потерять его, но и если захочет уйти — нет смысла удерживать. Зачем делать любимого несчастным?        Ложусь в кровать, так хочется прижаться к любимому телу, но Бек сразу отворачивается. Сколько я ещё смогу продержаться? Хотя нет, сколько ещё он сможет продержаться? Сон всё никак не хочет идти ко мне. Поэтому мне в голову начинают лезть разные мысли. Они сменяют друг друга со скоростью света, но одну я всё же успеваю поймать и она далеко не о Бэкхёне. Иногда я задумываюсь, а как сложилась бы моя жизни, не прогони я тогда Чонина? Может быть я смог бы полюбить его, или сейчас я слышал детский голосок. Нет, с Бэком мне хорошо, но его отстраненность заставляет меня на минуту задуматься о прошлом. Хотя нет смысла жалеть о том, чего нет. Незаметно для себя погружаюсь в сон.        Ненавижу утро и пустую постель — Бэк снова ушёл раньше, чем я проснулся. Спускаюсь вниз, снова тишина, как она меня достала! Нужно нанять горничную, хоть будет не так уныло. Куда катится моя жизнь?        Бэк сидит за столом и сверлит в нём дырку. Вот он, момент истины, если не поговорим сейчас, то всё может усугубиться в разы. — Доброе утро, — как можно веселее говорю я. — Доброе, — нехотя отвечают мне.        Решаю сварить кофе для нас, как раз и поговорим. Очень пугает предстоящий разговор, но убегать больше некуда. Пока готовлю кофе, наблюдаю за омегой. Тот очень изменился: больше не улыбается так солнечно, теперь в глазах только печаль. Это очень не нравится мне. Ставлю перед ним кружку, выжидающе смотрю на него. Если не заговорит первым, то это сделаю я, так надоела эта недосказанность. — Думаю, нам нужно поговорить, — начинает он. — Да, я тоже так считаю, — наконец мы сможем расставить все точки над i. — Ёль, понимаешь тут такое дело… — и замолкает. — Какое? Давай поговорим, я так больше не могу! — может поговорив по душам, сможем наконец разрешить все недомолвки. — Я встретил истинного, — эти слова как гром среди ясного неба. Что? Истинный? Так вот в чём проблема, теперь я понял его отношения ко мне. — И что теперь? — пытаюсь успокоиться. — Думаю нам будет лучше… — Расстаться, да? — я и так всё понял, только, вот, не могу принять это. — Прости меня, мне правда жаль. — жаль? — Да что ты говоришь? Жаль? Вот как ты заговорил, ты ведь знаешь, от чего я отказался ради тебя! А тебе жаль, Бек! — срываюсь на крик я. Нет, этого не может быть! Не хочу! — Прости меня, но я, кажется, люблю его, — признаётся он мне. А вот сейчас больно. — Любишь? Совсем недавно ты мне клялся в этой чёртовой любви! А сейчас говоришь, что любишь его! — Я не смогу без него, понимаешь? — Я ведь смог! Выбрал тебя, а не его! Как ты можешь так поступать со мной?! — неужели я тогда ошибся, а отец говорил чистую правду? — Да, истинность для меня значит куда больше, чем наши с тобой отношения! — вот как. Всё правильно — я здесь один полнейший кретин. — УБИРАЙСЯ С МОИХ ГЛАЗ! — кричу, что есть мочи.        Наблюдаю, как Бэк собирает свои вещи. Неужели это конец? А может, это моя плата за то, как я разбил жизнь одной хрупкой омеги? Истинной и своей. Дверь хлопает, как мне кажется, даже слишком громко.        Боль окутывает всё тело. Я и не знал, что может быть так сильно горько. Отец был прав во всём, почему я не слушал его? Я был влюблён в Бекхёна, был уверен, что вскоре мы поженимся, заведём детей. Но он ушёл так легко, стоило ему найти истинного. А я ради него отказался от своей пары.        Я нехороший человек. Все те, кого я когда-либо любил, говорили мне об этом как минимум раз… Говорили о сложности моего характера, о том, что меня невозможно терпеть и, что я вообще ничто… Они были правы. Сейчас, оглядываясь назад, я не вижу ничего, кроме потерянных друзей, близких… Внутри меня огромное кладбище, людей, которые когда-то были в моей жизни… Никогда не было человека, который любил бы меня больше, чем я его… Хотя, о чём это я? Меня, по-моему, вообще никто никогда не любил… Я больше не хочу делиться ни своими мыслями, ни эмоциями. Не хочу иметь ни друзей, ни любимых, которые спасая меня от тоски, своим уходом толкают меня ещё глубже… Я выбираю одиночество, потому что в какой-то момент, что-то внутри нас рушится, меняется кардинально. Мой момент настал слишком рано. Я понимаю и поддерживаю каждого, кто ушёл. Я бы сам от себя ушел, жаль только некуда…        Куда катится моя жизнь? Неужели, я потерял своего Бекки навсегда? Ничего, я обязательно справлюсь, и в тишине ночи я задушу свою любовь. Терять всегда больно, и теперь я, кажется, понял, что ломая других нужно удостовериться, что позже тебя самого не сломают.        Я сожалею, о том, что упустил шанс на собственное счастья. Я был для Бэка лишь временным вариантом, а что мне делать если сердце разрывается от боли? Зачем было обещать мне быть всегда рядом, если собирался в конце предать?        Всё верно, только истинность имеет значения, а я прогнал его без сожалений, только вот прошедшее не вернёшь, а жаль. Скажите мне, зачем мне ценить после потери? Зачем любить, если конец известен? Я любил и ошибся — меня предали. Разве я смогу снова поверить в искренность чувств, в любовь? Нет с меня хватит. Моя жизнь уже никогда не станет прежней. Но я не сдамся, я верну то, что с самого начала принадлежало мне. Хотя и знаю что не заслуживаю второго шанса после всего что я натворил, но сдаться я всегда успею.        На следующее утро, едва открыв глаза, я понял: что-то не так. Изменился свет. Цвет моей души, я и забыл как это просыпаться в пустой постели. Вскочив с кровати, я выглянул в окно. Как красиво!        Тонкий слой снега покрыл двор и выбелил дорогу. Я совсем забыл что скоро Рождество. Я очень любил этот праздник, ведь именно на Рождество признался Бекхёну. А теперь я стою перед окном, наблюдая за кружением снежинок в полном одиночестве. Тяжело вздохнув спускаюсь на первый этаж — в доме тишина. Теперь она станет для меня другом и врагом.        Готовить не хотелось, и я залил хлопья апельсиновым соком. Мне предстоит сложный день нужно собрать всю волю в кулак. Покончив с завтраком, быстро одеваюсь. Посмотрев в зеркало — неплохо. Давай, Чанёль, соберись. Сев в машину, выехал — снег покрывал пустые дороги. Люблю снег, Рождество — это время волшебства может мне хоть немного улыбнётся удача, я очень на это надеюсь.        Припарковав машину, несмело выхожу на усыпанную снегом дорогу. Как давно я здесь не был. Стучусь в дверь, через минуту мне открывает молодая девушка. — Здравствуйте, — приветствует она меня. Так, меня ещё помнят несмотря на то, что прошло больше года. — Привет, Сыми, — улыбаюсь ей. — Проходите, мистер Ким у себя.       Захожу в дом. А здесь ничего не изменилось. Когда я был здесь в последний раз, я должен был жениться на Чонине. Я сам не знаю, что мне говорить, как себя вести? Но я должен попробовать всё исправить. Сжав кулаки посильнее, стучу в дверь кабинета. — Войдите, — несмело переступаю порог. — Здравствуйте, — почему мне так страшно? — Чанёль? — удивляется мой собеседник. — Как вы поживаете? — браво, Чанёль, тупее вопроса придумать не смог. Как он может поживать, если ты сломал его сына? — Неплохо, что тебя привело ко мне? — холодно интересуется Ким. — Я хотел бы извинится перед вашей семьёй, — начал я. — Слышал, твой омега нашёл тебе замену, — усмехаясь говорит он. Как быстро новости разлетаются однако. — Да, всё верно, — подтверждаю я. — Дай угадаю, хочешь попросить меня помочь вернуть тебе моего сына, да? — Нет всё не так, я здесь для извинения, я очень плохо поступил с Чонином, да и вас подвёл, прошу простить меня, — а извиняться не так легко, как я думал. — Так значит, хочешь прощения? Забавно. Так почему ты вспомнил о нём спустя год? — резко спрашивает он. — Я тогда не понимал, что для меня важно. Мне правда жаль, господин Ким, дайте мне ещё один шанс, — да, вот так правильно, так нужно. — Хорошо. Раз ты раскаялся, я прощаю тебя, но ты не у меня прощения просить должен, понимаешь? — Да, я обязательно извинюсь перед ним. — Тогда вперёд, — взмахивая руками весело произнес он. — Спасибо, — искренне отвечаю ему.        Спускаюсь на этаж ниже, как же мне нравиться этот дом, здесь всегда уютно и спокойно звучат чужие голоса, и нет той убивающей тишины. Как же мне извиниться перед своим омегой? Да и простит он? Столько вопросов, но не на один у меня нет ответа. — Пап, ты не видел мои джин… — вот перед кем я должен извиниться, во что бы не стало. — Привет, Чонин, — мой омега замер на месте. Да, я тебя понимаю. — Что ты здесь делаешь? — рычит он на меня. Когда ты успел стать таким? Где тот нежный и милый омега? — К тебе пришёл. — Тогда убирайся! — Просто выслушай меня, прошу, — нет, я не уйду пока не извинюсь. — Я всё сказал, видеть тебя не желаю, покинь мой дом, — да, я это заслужил, а кто сказал, что будет просто? Хорошо, что характер мне достался отца, я безумно упрямый.        Не успеваю сказать хоть слова, как хлопает дверь. Я его понимаю, я сам бы поступил точно так же, но от чего на душе скребут кошки? Вина — ужасное чувство скажу, я вам. Как дурак, стою посреди зала, не знаю как мне поступить. Может стоит зайти к нему в комнату и заставить его выслушать меня? Нет, так он только ещё сильнее возненавидит меня. Увидев его сегодня, я многое осознал. Во-первых, что мой омега безумно красив: этот цвет бронзы так и кричит, что она сладкая, словно шоколад, красивые глаза, хоть и холодные, идеальная фигура, мелодичный голос. Как я не замечал этого раньше? Ах да, я же полный дебил, как я мог отпустить этого парня. А его запах всё такой же свежий и вкусный. Но вот бесит меня, что смешан с другим и это явно запах альфы. Мои инстинкты так и кричат, что я самый последний идиот прогнал свою омегу, вместо того чтобы любить и оберегать его.        Если бы я только прислушался к себе, тогда может всего этого и не было. Знаете, сейчас я уже сомневаюсь, что любил Бекхёна. Нет мне было с ним хорошо, тепло, но было ли это любовью? Думаю, что нет. Ну, сами посудите, вместо того чтобы искать его, я стою сейчас в доме бывшего мужа и умоляю его простить меня. Так и должно быть, связь истинных — это навсегда, от них не сбежишь, не спрячешься. Только сейчас воспоминания охватили меня с головой.        Только сейчас понимаю как мне не хватало простого уюта, который создавал Чонин лишь одним своим присутствием, его тихих «люблю» когда он думал, что я уже сплю, нежного взгляда, наполненого любовью ко мне, глупые, но милые записки по всему дому, яркая улыбка, то как он будил меня, не желая вставать, а лишь прогонял его как ненужную вещь. Нравились приготовленные им завтраки, обеды, ужины. Он всегда заботился обо мне, несмотря на то, что я кричал на него повторяя, что мне от него ничего не нужно. Это не любовь точно, это простое желания быть с истинным и с тем, кто тебя любит. Каждый в жизни получит по заслугам, и я не стал исключение. Это справедливо. Ломая людей убедись, что позже тебя самого не сломают.        Почему мне так хочется вернуться назад и не ломать это хрупкое создания? А теперь плачь и смотри со стороны во что превращается твоя жизнь. А если бы не я, мы бы были вдвоём или втроём. Бэк не хотел детей, теперь я понимаю почему, а я напротив, хочу маленький комок счастья. И у меня могло всё это быть с ним, но нет, мне было это не нужно. А что сейчас? Жалею, что упустил единственного, кто любил меня по-настоящему и никогда бы не предал. Отвратительно осознавать свою ничтожность, но я им и являюсь. Я сам всё разрушил, так почему сейчас мне хочется впервые в жизни выть от безвыходности?        Люди глупы. Почему мы осознаём важность человека, когда потеряем? Потому что без потерь нет чувств, без боли не может быть любви, без любви нет доверия, нет счастья без пролитых тобою слёз. Но запомните! Раз Бог дал вам испытания, значит он уверен, что ты справишься и сможешь стать счастливым. Так говорит мой отец. Я принимаю этот вызов судьбы. Но ещё не слишком поздно для меня постараться всё исправить.