Тёмный бесконечный мир За непреступной чертой, Ты отдаёшь мне свою жизнь и смерть, Чтобы перешагнуть через неё. Волей тёмного бога Я отдаю твою душу В его холодные объятья, Где ты найдешь свой самый худший кошмар, Подчинишь его и станешь с ним един, Твой разум станет таким же холодным и непоколебимым, Как мир по ту сторону, А душа — едина с моей.
Ведьма затяжно поцеловала юношу в заледеневшие губы. Магический круг под ними разбился чудовищным взрывом, после чего очень долго царил абсолютный мрак со своей младшей сестрой — тишиной. Наконец, в зале вновь тускло загорелись свечи. Ведьма убрала окровавленную руку с груди и прошептала на ухо мальчику: — Расцвети же, мой застывший лотос. Кровавая дыра в груди пропала, а на её месте появился мрачноватый знак в виде ледяного лотоса. Восставший из мёртвых выдохнул поток пронизывающего чем-то неизвестным пара и открыл голубые глаза: — Как же холодно… Он поднялся с покрытого чёрным льдом пола и дотронулся до печати на груди. — Какое странное чувство. — О да, твоё тело стало совсем иное. Подойди ко мне. — подошёл к ведьме и обвёл её взглядом. — Вы предстаёте в виде, котором вам вздумается? — Тебе разве не нравится? Он загадочно ухмыльнулся и задумчиво опустил взгляд: — Нет! Вы просто прекрасны. Однако какая же вы настоящая? Ведьма чуть оскалилась и раскрыла небольшой черный веер, прикрыв лицо. — Настоящая я заперта в оковах собственной магии уже пять веков. Если эти оковы разрушатся, сущий мир поглотит вечный кошмар. — Жуть какая… — Не переживай, тот демон никогда более не явится в этот мир, теперь уж точно. — Омдалия направила веер на мальчишку. — Но достаточно лирики. Нужно завершить сегодняшнее рандеву. В этот раз ты выдержал испытания тёмного бога и с этого дня стал одним из тех, кто служит ему. Отныне и на вечность имя твоё — Грин Драйкс, твоя прошлая жизнь и смерть стала платой за эту честь, а нынешняя принадлежит лишь мне. Грин встал на колено и поклонился Омдалии. — Да, моя госпожа. — Чудесно. Теперь мне нужно приспособить твой разум и душу для новой жизни. Глаза ведьмы сверкнули, и Грин ощутил, как его поглотила чудовищно сильная удущающая аура. Спустя миг он потерял сознание.Реквием о смерти
27 ноября 2017 г. в 22:04
Незнакомка перенесла их в совсем иное место, далёкое от той мерзкой улицы на окраине столицы. Под ногами чувствовался холодный мраморный пол, кругом веял тонкий аромат различных морозных цветов, а мёртвую тишину нарушало едва слышимое шипение тысячи магических свеч и затяжный свист вечернего ветра, что разносился одиноким эхом по длинным коридорам и огромным залам.
— Добро пожаловать во дворец тьмы. — Игриво прошептала она на ухо.
Мальчик стоял неподвижно, улавливая атмосферу нового места и, наконец, тихо пробормотал:
— Какое завораживающее место. Почему оно мне кажется знакомым?
Девушка в ответ тихо посмеялась и обратилась куда-то в пустоту:
— Акирон, ты тут?
— Да, госпожа Акуму.
Внезапно раздался сухой призрачный голос прямо перед ними:
— Избавь моего гостя от мерзких грязных лохмотьев, негоже моему гостю иметь столь несуразный вид.
— Непременно, госпожа Акуму.
Голубоглазый вцепился в нежную руку.
— Постойте, куда вы?
Незнакомка взяла его за подбородок и провела ногтем от шеи до груди, словно породистая кошка.
— Этот мир играет с нами в очень жестокие игры. Лишает нас всего, заставляет делать то, что мы вовсе не хотим, и становиться теми, кого мы презираем. Но чем больше он у нас отбирает, тем больше он готов дать взамен, если мы, конечно, победим в уготовленной им безумной игре. Вот только даёт он не то, что нам хотелось бы. Если пойдёшь за мной, я покажу, что он приготовил для тебя.
Оборванец хотел что-то сказать, но та приложила палец к губам.
— Тссс… Со временем ты обязательно всё поймешь. А сейчас тебя ждёт очень важное дело.
После этого девушка пропала. Спустя несколько часов, когда над тёмным дворцом нависла глубокая ночь, затейливые серебряные ворота неловко приоткрылись и он немного неуверенным шагом вошёл в огромный зал, находящийся где-то в самой глубине мрачного дворца. Теперь сирота был одет в строгий мрачноватый костюм, а длинные волосы, которые теперь стали белоснежными, как свежий снег, были аккуратно завязаны в конский хвост. От того грязного оборванца не осталось ни малейшего следа. Пройдя с десяток метров, он ощутил, как тонкие девичьи пальцы мягко опустились на плечи и позади раздался знакомый чарующий голос:
— Как тебе это место?
Он облегчённо вздохнул и начал восторженным шёпотом говорить:
— Такое тихое, спокойное, мрачное, загадочное! Даже не верится, что это всё реальность.
— Тебе страшно?
— Ни капли. — Уверенно ответил.
Ведьма ехидно хихикнула.
— Обычно впервые все так боятся пустоты и тишины этого дворца, а ты — нет. Почему же?
— Люди боятся всего в двух случаях: когда встречают то, что не способны понять и когда могут что-то потерять. Других причин нет и быть не может. Для меня здесь нет ни того, ни дру…
Она снова мило посмеялась, так не дослушав, и чуть сжала свои руки, отчего мальчишка резко вздрогнул.
— Хороший ответ. Жаль, что солгал. Твоё сердце с трудом бьётся от страха.
Девушка осторожно приложила свои ладони к его вискам.
— Но всё же какой у тебя занятный разум для пятнадцатилетнего сироты, который всю жизнь в одиночестве скитался по столице.
Новоиспечённый аристократ с трудом остановил непонятную панику, охватившую его разум, и чуть дрожащим голосом начал говорить, положив руку на сердце:
— Простите, с моей стороны было непомерно глупо пытаться врать. Никому и нигде не нужен слепой оборванец без дома, родных, даже имени… Пришлось научиться многому: искусно притворятся, обманывать, безмолвно воровать, убивать и скрываться, терпеть невежество, сдерживать боль и страх, не подавая виду. Ещё много того, о чём стоило бы сожалеть. И это лишь для жизни на один день в надежде, что когда-нибудь мой кошмар закончится. Я думал над теми вашими словами и…
Он вдруг почувствовал, что потерял дар речи и лишь беззвучно шевелит губами.
— Тссс… Не переживай и не задумывайся об этом. Если бы ты был хоть чуть иным, то наша встреча закончилась очень быстро и была совсем другой.
Вдруг бархатные руки переместились на лицо мальчика и прикрыли глаза.
— Знаешь, тому, кто всю жизнь видел лишь тьму, даже самый тусклый и слабый свет покажется теплее и ярче тысячи солнечных лучей, а для того, кто всю жизнь прожил в ослепительном свете, даже самая маленькая едва заметная тень будет казаться бесконечной пугающей бездной. — Он встревоженно сглотнул застрявший в горле воздух.
— Какие сложные метафоры, но кажется, я вас понял.
— Чудно, тогда скажи мне, как я выгляжу?
— Как я могу вам ответить?
Палец девушки вновь припал к красивым губам.
— Зрение — самое лживое и лицемерное чувство. Оно меня не интересует. Именно поэтому я так хочу узнать это от тебя.
Тот смущенно опустил голову и глубоко задумался.
— Вы… я… простите… я не знаю как это… м…
Владелица поместья снова тихо рассмеялась.
— Не стоит так волноваться, твоя душа и разум сейчас мечутся, словно муха в паутине. Верни ту чудную решимость и мечтательное безразличие, что были с тобой при нашей встрече.
Он уверенно набрал в лёгкие воздуха и улыбнулся лисьей улыбкой.
— Вы просто удивительная…
Руки девушки перебрались на грудь мальчишки, словно слегка сжав сердце.
— Ты уже понял, кто я?
— Давно, госпожа.
Каждый в этом мире знает всемогущую тёмную ведьму. Мальчишка почувствовал, что его чувства пропали и остался лишь пугающий голос, звучавший словно с того света.
— Что ж, тогда скажи, боишься ли ты смерти?
Разум снова начал заполнять невероятный страх, но тот резко взялся за холодную руку девушки, что лежала на его груди, и пришёл в себя.
— Забавно, совсем недавно я мечтал о том, чтобы моя жизнь наконец закончилась и не задумывался об этом. А сейчас безумно боюсь. Наверное, глупо страшиться того, чего нельзя избежать, но как бы я не убеждал себя… от этого страха никак не избавиться.
Незнакомка довольно сжала его чуть трясущуюся ладонь.
— Почему же на всех живых смерть наводит такой нестерпимый ужас?
— Люди боятся неизвестности, а смерть они никак не могут контролировать, не могут узнать, когда она настанет, как выглядит и что будет, когда она настигнет. Это самая большая и пугающая неизвестность. — Юноша почувствовал, как вторая рука девушки нежно сдавила его шею.
— А если я хочу забрать твою смерть?
В груди резко стало очень больно и холодно. Мальчишка открыл глаза и повернулся лицом к Омдалии:
— Ааа!
Он увидел уже своими глазами. Прекрасную девушку чуть ниже его, с идеально чистой, белоснежной кожей, длинными тёмными волосами, что ласково обвивали её чёрное платье, и с завораживающим изумрудным взглядом. Она стояла, глубоко вонзив свою руку прямо в середину груди, и смотрела прямо ему в глаза с безумно довольной улыбкой.
— Тёмный бог страстно любит бессмысленные жестокие игры. Такова уж его суть. Ну теперь я точно знаю, что не ошиблась. А теперь прости, мне придётся забрать у тебя то, чего ты так боишься. — Бархатные пальцы, что впились прямо в сердце, были таким холодными, что на их месте лёд показался бы раскаленным металлом.
Смертельный холод за секунду сковал сердце и заполнил разум. Мальчишка чувствовал, как он проходит по всему телу, пронзает мышцы и кости, словно тысячи жутких ледяных иголок. Кровь в его жилах становится холоднее зимней ночи, кожа превращается в безжизненную ледяную корку. Всё это время он чувствовал невыносимую боль, однако неподвижно стоял, изо всех сил сдерживая свою загадочную лисью улыбку на лице, и счастливо смотрел в немного безумные изумрудные глаза ведьмы.
Девушка резко отдернула руку, глаза его потрескались, словно тонкое стекло и потускнели, а в груди осталась небольшая тёмная дыра, сквозь которую просвечивало делающее последние удары сердце. Она опустила своей пропитанной ледяной кровью рукой его веки. Бездыханное тело свалилось на мраморный пол.
— Некрона, надеюсь, ты готова?
Позади Омдалии появилась странноватого вида девушка, которая держала толстенную трухлявую книгу с жутковатым черепом и непонятными символами на обложке.
— Дя, госпожа.
— Приступай.
Она развернула эту старую книгу, подвесила прямо в воздухе перед собой и промолвила сдавленным, пугающим голосом:
— Соната первая. Беспросветная мгла.
На пустых страницах появились ноты, испускавшие тусклое серое свечение. Девушка сосредоточено стала перебирать пальцами по воздуху, и раздалась очень мелодичная и спокойная музыка. Страницы книги начали тлеть и разлетаться серым пеплом по всему залу, а Омдалия тем временем опустилась к бездыханному телу, прикрыла рукой дыру в груди и закрыла глаза. На полу под ними стал вырисовываться магический круг. Музыка становилась всё тише и медленнее, словно высыхающая река, пока вовсе не прекратилась. К тому моменту весь зал уже был покрыт пеплом, напоминавшим лепестки цветов.
— Просто прекрасно, он выдержит, продолжай.
— Да, госпожа Акуму.
Девушка за пианино застыла, глядя опустошенным взглядом на чистую страницу.
— Соната вторая. Завет тёмного бога.
Она резко начала играть очень нагнетающую и тревожную мелодию. Пепел загорелся едва тёплым чёрным огнём. Омдалия приблизилась к бледному лицу и леденящим шепотом стала читать заклинание: