***
Чёртов приём у императора. Треклятые Цеттур с Рюдерсдорфом со своими идеями. Вдохнув и выдохнув поглубже пару раз, Эрих фон Реруген огляделся по сторонам и постарался найти хоть одно знакомое лицо. Кое-где мелькнуло лицо лейтенанта Серебряковой, и Эрих, окрылённый, поспешил поздороваться с ещё одним мучеником на этом кругу Ада. А затем споткнулся о самого Дьявола, не заметив Дегуршаф из-за её низкого роста. – Тц, кто ещё… а, подполковник! Рада видеть тебя здесь, – лучезарно улыбнулась Таня, сделав изящный реверанс. – Взаимно, майор, – выдавил из себя улыбку Реруген. – Приветствую вас, подполковник, – подоспела Серебрякова, также совершив реверанс, но уже не так изящно, как её майор. – Непривычно видеть тебя в платье, Таня, – робко произнёс Эрих, оглядывая девушек с ног до головы. – Виктория, вы тоже ослепительны. – Этому платью я всё равно предпочла бы старую добрую военную форму, – немного тоскливо ответила Дегуршаф, глядя куда-то в толпу. – О, кажется, генералы подоспели.***
«Да почему всегда я?! – судорожно метались мысли в голове у Эриха фон Реругена, позорно спрятавшегося в шкафу в чужой комнате. – За что Бог меня так не любит?!» И ведь вечер начинался вполне себе хорошо и почти невинно: приём у императора, непривычно одетая Таня фон Дегуршаф, маячащая рядом Виктория Серебрякова, посмеивающиеся неподалёку Ганс фон Цеттур и Курт фон Рюдерсдорф. Всё было хорошо, пока официанты не начали разносить шампанское. Рюдерсдорф лично разрешил Тане выпить с ними за победу, и все весело подняли бокалы. Потом ещё один. И ещё. Потом мужчины перешли к напиткам покрепче, а дамы продолжали попивать шампанское. Потом Таня попросила показать, где находится их с Викторией комната. Эрих отчётливо помнил, как проводил девушек до их совместной комнаты, а вот как оказался в шкафу – хоть убейте, не помнил. Однако самое ужасное заключалось даже не в том, что он находился в шкафу, а в выпивших девушках, находящихся вне этого шкафа и явно не собиравшихся никуда уходить. Оставалось лишь надеяться, что они как можно быстрее вырубятся. И вот насчёт этого у Реругена имелись некоторые сомнения. – Т-таня!.. дверь же… не закрыта… – Тшшш, мы всё равно первые ушли… Совсем небольшие сомнения, обретавшие ощутимый вес. – Как легко тебя берёт алкоголь, Виша… Эрих закрыл лицо ладонями. Только этого ему не хватало. – А ну-ка перевернись. Давай-давай, я хочу снять с тебя эту красивую упаковку... Он с прошлого-то раза, когда застал целующихся Таню с Викторией, ещё не отошёл. – Ах!.. только не рви! «Господи, пожалуйста, пусть им кто-нибудь помешает!» – взмолился Эрих, начиная перебирать всех известных ему божеств, в которых он был готов немедля уверовать. – А ты хорошо подготовилась, Виша, трусики мне нравятся. Где вечно сующий во всё свой нос Ганс фон Цеттур? Где любопытные уши девиц с бала? Где хоть кто-нибудь?! – М-майор… – Ой-ёй, неверно моё имя назвала. Реруген резко убрал руки от лица. Слишком резко. Настолько резко, что ударил локтями в дверь шкафа, и раздался отчётливый звук удара о дерево. Девушки сразу притихли. Спустя пару секунд Эрих уловил недовольный рык Дегуршаф, а затем раздались и её шаги по направлению к шкафу. «Ну, прощай жестокий мир». Дверца жалобно скрипнула, когда её распахнули с такой силой, что чуть не выдернули из петель. – Подполковник… А он даже завещание написать не успел.