Bubbles and tequila

17 лет назад… - ДжоДжо. Что это такое? – так. Подобный тон не предвещает ничего хорошего. Джозеф старается сделать вид, что не слышит. И ещё – что его вообще нет в гостиной, опускаясь ниже на своём месте на диване. Какой ДжоДжо? Его здесь нет. Совсем. Не-а. Плохая идея, на самом деле, потому что в итоге Цезарь проходит с кухни в гостиную и встаёт прямо перед ним. Ну да – трудно сделать вид, что тебя нет в комнате, когда при твоих габаритах ты в принципе не можешь толком спрятаться на диване. - Что-то не так, Цезарино? – ладно, может, он хоть как-то спасёт себя от гнева своего парня. Джостар широко улыбается и продолжает притворяться, что он не слышал Цеппели до этого. А что – у него вон, даже комикс в руках (и неважно, что он за него пока ещё не принимался). К сожалению, итальянец не выглядит убеждённым его замечательной актёрской игрой. Он скрещивает руки на груди и слегка кивает в сторону кухни: - Что это там лежит в раковине? - Эм… - Джозеф не сдаётся и всё ещё старательно изображает из себя дурачка. – Не знаю, а что там? Цезарь слегка поднимает бровь, и его лицо так и говорит: «Серьёзно, ДжоДжо? Я так похож на идиота, по-твоему?» - Сковородка, - тем не менее, произносит он. Через паузу Цеппели добавляет: - Грязная. - Оу. Ну… И… Ты её помыл? – отлично, то, что надо сказать в подобной ситуации. Только не для того, чтобы спасти свою шкуру, а вырыть себе лишь более глубокую могилу. - Это должен был сделать ты, насколько я помню, - Цезарь наклоняет голову на бок. Теперь на его лице можно прочесть «Ещё одна глупость, и я тебя придушу». - А, - выдаёт Джостар. Затем делает вид, что задумывается. – Ну, там были сильно пригоревшие кусочки еды, поэтому я сперва положил её отмокать. - Ага, - хмыкает Цеппели и смеряет его таким взглядом, словно гадает, чем именно будет лучше всего его пристукнуть. - А сейчас ты спросишь: «И сколько она там уже отмокает?» - быстро проговаривает Джозеф, и сейчас это вышло больше нервно, чем как реальное желание предсказать слова Цезаря и тем самым позлить его. - И сколько она… Ох, знаешь, что! – что ж, Цеппели и правда лишь больше злится. Он хватает одну из диванных подушек и как следует огревает Джостара ей по голове. – Поднимай свою задницу и иди домывать чёртову сковородку, пока я не отделал тебя как следует. - Ай! Ладно, Цез, сейчас, только перестань меня бить, - ибо в самом деле, Джозеф пытается сейчас встать и правда пойти на кухню разбираться со злосчастной сковородкой, но Цезарь ему, скажем так, несколько мешает. Цеппели на момент останавливается, затем смеряет его безучастным взглядом (аж до мурашек, боже!) и, твёрдо произнеся: «No», возобновляет свой подушечный террор. И так – на добрые пару минут, пока Джостар не начинает молить о пощаде. Несправедливо. Он же не говорил, что отделает его прямо сейчас… * * * 12 лет назад… - И всё же после этого мы определённо идём и покупаем посудомойку. Точка. Всё. И ничего не хочу слышать, - категорично заявляет Джозеф, с особым усердием отскребая остатки еды с одной из тарелок. День рождения – это, конечно, здорово, но не когда после него приходится мыть посуду. - ДжоДжо, послушай… - не-е-ет-нет-нет, он не будет снова слушать эту шарманку! Как бы он ни любил Цезаря, но вот такие моменты его ужасно бесили. - Я. Прекрасно. Помню, - чуть ли не сквозь зубы процеживает Джостар. – Ты говорил, что посудомойка отмывает далеко не всё. НО! Отмечу, что на данный момент это – единственный аргумент, что остался хоть как-то действителен. А моё терпение – определённо скоро перестанет быть таковым. Цеппели смотрит на него пару секунд молча и с каким-то непонятным удивлением. После чего негромко усмехается и легко брызгает в него водой с мыльной пеной. - Хей! Это ещё за что? – с долей возмущения восклицает Джозеф, потому что в конце концов – он тут злиться пытается, а Цезарь ведёт себя нелогично! - Балбес, ты не дал мне договорить, - Цеппели вздыхает, затем забирает у него из рук домытую тарелку и принимается её вытирать. – Я вообще-то хотел сказать, что теперь нам и правда было бы неплохо приобрести посудомойку. Так действительно будет проще, а что она не будет отмывать, то – так и быть – будем домывать сами. Хорошо, что Цезарь забрал у него тарелку, иначе она бы точно сейчас выпала у него из рук и разбилась вдребезги – настолько Джостар был шокирован. По счастью, приходит он в себя достаточно быстро и затем широко ухмыляется: - Погоди. Мне кажется, или я ослышался? Ты только что согласился со мной? - Говоришь так, словно взаимное согласие между нами – явление крайне редкое, - закатывает глаза Цеппели. - Да нет. Но просто до этого ты так сопротивлялся – поразительно даже, что сейчас ты сказал «да», - хмыкает Джозеф. - Я во многом сопротивлялся именно потому, что у нас не было лишних денег, - легко пожимает плечами в ответ Цезарь. Затем ухмыляется. – Но с недавних пор у нас их более, чем достаточно, и ты вполне доходчиво мне объяснил, что мы можем позволить себе приобрести что-то, если захотим, в любое время – откладывать и копить не нужно. Поэтому, ну, почему бы и правда не сделать это? Воу. Что ж. Похоже, тот разговор (да, разговор, не скандал – не хотелось помнить его таковым, учитывая, что потом день прошёл хорошо) не прошёл даром. Джостар задумывается на пару секунд, затем кивает. И почти сразу вновь нахально ухмыляется следом: - Я понял – это ты настолько запарился гонять меня за то, что я не мою посуду вовремя. - Да, - неожиданно ровным тоном ответил Цеппели, и ох, он мог быть довольно пугающим, когда хотел. И ему не нужно было для этого видимо злиться – страшнее были именно вот такие моменты внезапного спокойствия. - Ладно-ладно, Ци, сделаем так, как ты захочешь, - примиряюще поднимает руки Джозеф, чуть нервно усмехаясь. Цезарь на это с улыбкой негромко хмыкает, а потом вытирает руки и, пристраивая полотенце на плече Джостара и легко целуя того в щёку, удаляется с кухни. - Вот и отлично. Остальное вытрешь сам – мне нужно работать~, - произносит он довольным тоном. Вот же засранец. И кто ещё из них манипулятор после этого? * * * 5 лет назад… Ещё пара минут – и работа на сегодня наконец-то будет закончена. Равно как и на ближайший день, являвшийся выходным – тоже. Он буквально чувствует этот сладкий вкус свободы, которая становится всё ближе с каждой новой строчкой отчёта. Джозеф как обычно сидит на диване в гостиной и в данный момент усиленно печатает на своём ноутбуке. В последнее время ему всё чаще приходилось брать работу на дом (иногда не только риэлтерскую, но также и ту, что была связана с Фондом Спидвагона), и это было той ещё каторгой, учитывая, что так у него оставалось меньше сил и времени на свою семью. Но по счастью чаще всего это не было чем-то сверхтяжёлым (не для него), поэтому расправлялся с ней он достаточно быстро. Как сейчас – казалось бы, требовалась куча писанины с различного рода расчётами и прочими мелочами, но большую половину Джостар уже сделал. Ещё где-то пять минут – и всё, можно будет пойти и как обычно подоставать Цезаря (а может, и поприставать в известном смысле). Однако, судя по всему, у кого-то возникла схожая идея несколько раньше. Потому что, стоило только Джозефу подумать о своём супруге, как почти в следующий миг он замечает краем глаза, как Цеппели подходит и пристраивается на подлокотнике дивана. Джостар кидает на него краткий взгляд, затем снова возвращается к своей работе. - Холли уже спит, я так понимаю? – интересуется он, сверяясь с часами на компьютере. Те показывают половину десятого. - Да, буквально только что уложил её спать, - отвечает Цезарь, слегка кивая. – Она порядочно устала за сегодня, поэтому, к счастью, уснула довольно быстро. - Это хорошо, - хмыкает Джозеф, затем снова кидает на Цеппели краткий взгляд, подмечая, что тот теперь переместился с подлокотника на место возле него. – Если что – мне осталось совсем немного, так что я освобожусь с минуты на минуту. - Понял, - снова кивает Цезарь, и после этого между ними повисает тишина. Такие моменты – когда они просто молча сидят рядом друг с другом, каждый или один из них чем-либо занятый – на самом деле очень нравятся Джозефу. Потому что пусть их внимание и не сосредоточено друг на друге непосредственно, одно их присутствие рядом друг с другом создаёт некий успокаивающий уют. И, надо признаться, Джостару в это время всегда работается намного легче. Вот и сейчас он тоже ускоряется ещё немного – после того, как Цеппели ненавязчиво пристраивает голову на его плече. Очень простое действие с его стороны, но даже сейчас от него Джозефу внутренне становится теплее. Проходит пара минут, и наконец Джостар закрывает свой ноутбук и устало выдыхает. - Ну, всё, я закончил. Есть идеи, чем заняться в ближайшее время до сна? – он чуть наклоняет голову, глядя на своего супруга. Цезарь поднимает на него взгляд и слегка улыбается. И странно, но почему-то у Джозефа в душе возникает недоброе предчувствие. Однако пока что он его благополучно игнорирует, потому как Цеппели поднимает голову и, обвив руки вокруг его шеи, мягко целует его в губы, в какой-то момент легко, но достаточно красноречиво проходясь языком по его нижней губе и коротко прихватывая ту зубами. От этого у Джостара по спине пробегается стайка мурашек, и да, он всё понял и очень даже за. - Хорошо. Прямо сейчас? – уточнить кое-что, тем не менее, не помешает. - Нет. Сперва мне нужно, чтобы ты сделал кое-что, - негромко произносит в ответ Цезарь, продолжая улыбаться и легко поглаживая его пальцами по щеке. Та-ак. Неужели он хочет сегодня именно этого? Будет сложно вести себя тихо в таком случае, но Джозеф очень сильно постарается. - Сходить и как следует умыться, понял, - кивает он и собирается было встать, но Цеппели его удерживает, всё ещё держа свои руки на его плечах. - Не-а. Хотя, и это тоже, но сначала – кое-что другое, - Цезарь чуть шире улыбается, и его глаза слегка хитро прищуриваются. Нехорошее предчувствие в груди Джостара вновь даёт о себе знать, но он опять отметает его подальше. - Ла-адно, и что же это? – Джозеф внимательно смотрит на Цеппели с улыбкой и чуть наклоняется, собираясь было вновь поймать его губы в поцелуе. Но Цезарь ловко избегает этого, уходя чуть в сторону и почти приникая губами к его уху. Небольшая пауза и парочка негромких вдохов, которые, тем не менее, умудряются достаточно взбудоражить Джостара. А потом Цеппели негромко, но отрывисто произносит: - Сходи и помой уже, наконец, посуду, cretino. Я больше часа назад тебя просил об этом. Сказав это, Цезарь отстраняется и, поднявшись с дивана, удаляется в сторону их общей комнаты. А Джозеф остаётся сидеть на месте – сперва пытаясь осознать, что это сейчас было, а потом злясь на себя за свою забывчивость и на своего супруга – за то, что довёл его до такого состояния, что теперь загружать посудомойку будет очень, очень некомфортно. * * * Сейчас… - В смысле, она сломалась? – это точно был какой-то дурной сон. Нет. Не-а. Такого просто не могло произойти. - В прямом, ДжоДжо, в самом что ни на есть прямом, - тяжело вздыхает Цезарь, проводя рукой по своему лицу и опуская взгляд на то, чего сейчас и касалась его досада и отчаяние Джозефа. А именно – на злополучную посудомойку. - Мы же не настолько давно её покупали, чтобы она уже сдохла, - продолжает настаивать на своём Джостар. Потому что нет, он не хочет принимать такое положение дел. Иначе это значит… - И тем не менее, я пытался уже несколько раз её включить, а реакции никакой, - пожимает плечами Цеппели. В качестве наглядного примера он снова жмёт на пару кнопок на панели… и ничего не происходит. Тишина. Никаких признаков жизни. - Не-ет, это же ужасно! - после этого Джозеф быстро приходит к стадии принятия, какой бы горькой она ни была. Потому что бесполезно отрицать очевидное. – Что же нам теперь делать? - Ну, увы – такое всё равно должно было произойти. Не позже, так раньше, чем сейчас, - произносит Цезарь, и уж слишком он спокойно относится к данной ситуации. – Пока будем как раньше мыть всё своими руками, а потом купим новую. Легко сказать – «мыть всё своими руками». Как будто он не знает, какое у Джостара к этому отношение! Видимо, выражение его лица достаточно красноречиво выражает его мнение по этому поводу, потому что сперва Цеппели со вздохом закатывает глаза, затем негромко усмехается. - Stella, перестань – ничего такого ужасного не произошло. Ну да, сломалась посудомоечная машина – ну и что? - Ты прекрасно знаешь, что. Зачем спрашивать в таком случае? – бурчит Джозеф, и на это Цезарь лишь больше смеётся. - Знаешь, amore mio, для меня лично разницы никакой. Потому как ты что без посудомойки, что с ней вечно забываешь мыть посуду. Поэтому и не вижу смысла так драматизировать, - нет, этот засранец ещё и имеет наглость поддевать его. Джостар на это лишь больше дуется и скрещивает руки на груди. Вредный Цезарино. Ладно, может, он и прав. Но как будто сейчас, в столь тяжёлую минуту, нужно было говорить такое? - ДжоДжо, ну в самом деле. Ты сейчас ведёшь себя даже хуже, чем Холли, а уж вот кто у нас в семье ребёнок, так это она, - усмехается Цеппели, и ох, опять. Как же это бесит. - Да-да, я как всегда веду себя по-детски, а ты у нас – самый взрослый. Может, тебе тогда- - начинает было Джозеф, но не успевает сказать и половины. Потому как Цезарь поворачивает его лицо к своему и легко целует в губы, эффективно тем самым прерывая его словесный поток. Ловко, ничего не скажешь. Не ново уже, но чёрт возьми – срабатывает всякий раз. И хуже всего то, что Джостар никогда не может как следует разозлиться на своего супруга за это. - Мы не собираемся ругаться из-за какой-то там посуды, caro. Это абсолютно глупо и не стоит того, - довольно серьёзно отмечает Цеппели, отстраняясь и, что ж, тут он тоже прав, но на сей раз Джозеф полностью с ним солидарен. - Ладно, действительно, - вздыхает Джостар. Затем после паузы всё же добавляет. – Но это не значит, что я перестану ныть в принципе по этой теме. - К этому-то я уже привык за всё это время, так что не страшно, - хохочет Цезарь. Он глядит на Джозефа пару секунд, после чего мягко улыбается и добавляет: - Тем более что достоинств у тебя гораздо больше, и они намного весомее, так что терпеть один этот недостаток вместе с парой-тройкой других крайне мелких для меня – ерунда. Нет, ну вот как он может. Сперва давить на мозги, а теперь говорить такие вещи, что Джозеф внутренне чуть ли не тает. Это просто нечестно. - Ладно-ладно, Казанова, так уж и быть, - Джостар с улыбкой качает головой, затем открывает злосчастную посудомойку и начинает вытаскивать оттуда грязную посуду. – Давай уже покончим с этим, и всё. - Другой разговор, - довольно произносит Цеппели и включает кран, начиная приниматься за первые тарелки. - Но новую посудомойку мы точно купим. И как можно быстрее, - добавляет Джозеф. - Само собой, amato, само собой.