Bubbles and tequila

Обычно Джозеф считал себя мастером во многих вещах. А в каких-то ему и вовсе не было равных. Например, в способности предугадать поступки других людей. Многие поражались тому, насколько точно он мог порой воспроизвести чужие слова. Равно как и злились, конечно же, недоумевая притом, как такое вообще возможно. На самом деле, никаких особых хитростей здесь не скрывалось. Достаточно было внимательно изучить человека перед тобой, подметить определённые мелочи, и вуаля – уже можно даже предположить, что он скажет в ответ на тот или иной вопрос. Да, для выполнения подобного требовалась недюжинная наблюдательность и аналитический ум. Именно потому, что и то, и другое у Джостара имелось, он и был способен столь мастерски просчитывать чужие ходы. Но, несмотря на такие навыки, с чем у Джозефа зачастую были проблемы, так это с простым общением. Нет, он умел располагать людей к себе, знал, как с ними в какой ситуации разговаривать. В чём у него были трудности, так это в связях более тесных – в частности, в обзаведении действительно хорошими, близкими друзьями. Ну, и конечно же в романтическом плане всё тоже до определённого момента обстояло не радужно. Очень многое исправилось, когда в жизни Джостара появился Цезарь Антонио Цеппели. Сперва в плане дружеского общения, затем – в романтическом. Причём поначалу в том смысле, что Цезарь давал ему хорошие советы, а уже потом – что сам стал его парнем и супругом в дальнейшем. И всё же некоторые проблемы оставались даже после того, как их отношения окончательно утвердились. Во всяком случае, самому Джозефу это казалось проблемой. А дело было всё в том, что он так и не научился как следует флиртовать. Да, он мог экспромтом сказать пару-тройку комплиментов, но этого ему всегда казалось мало. Ведь в конце концов – он был вместе с Цезарем Цеппели, человеком, которого прозвали Казановой не просто так, а за то, что он мастерски мог одними словами внушить человеку, что он – самый лучший и самый любимый на всём свете. И притом ведь не врал особо – только слегка приукрашивал. В общем, та ещё дилемма. Как флиртовать с парнем, который сам с лёгкостью может зафлиртовать кого угодно? Первые разы, конечно, были тем ещё позорищем. Тогда они ещё только встречались, и Джозеф искренне боялся где-нибудь напортачить. Уж в чём ему особенно не хотелось допустить ошибок, так это именно в романтической составляющей – ведь важно было время от времени давать своему партнеру понять, что он всегда любимый и всегда желанный, так? Самый постыдный случай из того времени Джостар помнит до сих пор: был вечер, они оба недавно закончили со своими делами, Цезарь тогда только вышел из ванной, и Джозеф решил, что будет неплохо попытаться пустить в ход флирт именно сейчас. - Ну, и как поживает самый привлекательный парень на свете? – с самой, по его мнению, обворожительной улыбкой поинтересовался он. Цеппели тогда замер, стоя неподалеку от дивана, и внимательно посмотрел на него. А потом с ухмылкой подошёл, наклонился к нему и, мягко поцеловав в лоб, ответил: - Не знаю. Расскажи – как у тебя дела? Полное фиаско. Никакой возможности придумать что-либо в ответ, потому что мозг закоротило от переизбытка чувств. Это была чистая победа Цезаря, и он вполне очевидно был крайне этим доволен. Да, это был довольно типичный подкат, что тут скажешь. После этого Джостар решил уповать исключительно на импровизацию – потому что наверняка на каждый заученный пикап у Цеппели есть заранее подготовленный ответ в том же духе. Но только вот когда дело касалось романтики, с импровизацией у Джозефа всё обстояло значительно хуже, чем с решением каких-либо задач стратегического плана. Да и сам Цезарь был просто невозможным засранцем, что и сказать. Любая попытка сделать комплимент его внешности? Цеппели всегда отмахивался, уверенно говоря, что он и так это знает, добавляя какой-нибудь ответный комплимент, что в свою очередь заставлял краснеть самого Джостара. Попытка похвалить какие-либо его старания? Уже действеннее, но действительно работало только в определённых случаях, которые ещё надо было предварительно вычислять. Что-то из интимного плана? Нет, даже не стоит пытаться, потому что даже спустя время Цезарь оставался лучше него касаемо разговоров на откровенные темы. Хотя, конечно, теперь они уже не так сильно смущали Джозефа, как в самом начале, но всё же его супруг и спустя столько времени мог найти способ вызвать у него внутреннее волнение, не прилагая для этого никаких видимых усилий и используя только лишь слова. Только лишь со временем Джостар понял, что когда-то Цеппели был прав касаемо флирта и комплиментов в свой адрес. На самом деле, его и правда было довольно просто ублажить. Как? Обычных искренности и заботы для этого хватало с лихвой. И не надо было подгадывать для этого какие-то особые моменты, а просто говорить и делать. И тогда ответные реакции не заставляли себя ждать и были такими, что Джозефу хотелось всё чаще и чаще делать именно так, как нужно. * * * - Поверить не могу, что ещё немного, и мне уже будет пятьдесят, - одним вечером произносит Цезарь, когда они сидят на диване и, ну, в принципе ничем особо не занимаются. Типично, на самом деле – так они проводили очень многие вечера и ночи, и это было довольно неплохо. - Только не говори мне, что тебя наконец-то догнал кризис среднего возраста, Цезарино, - с долей иронии отвечает на это Джозеф и переводит взгляд на него, отвлекаясь от идущего по телевизору фильма. – Потому что я даже не знаю, с чего ещё тебе могло вдруг внезапно прийти в голову это осознание. Цеппели закатывает глаза, затем вздыхает и задумчиво глядит куда-то вниз, слегка хмурясь. В этот момент Джостар невольно отмечает, что морщинки меж его бровями стали несколько глубже. - Не знаю, кризис это или нет… Да нет, навряд ли. Просто невольно задумался и пришёл к такому пониманию, - слегка пожимает плечами Цезарь, переводя на него взгляд. – И это несколько… странно. Сам подумай. - Хм, - ну, в этом есть свой резон. Джозеф и правда задумывается, прогоняя в мыслях прошедшее время, затем негромко усмехается. – Ого. Слушай, это и правда странно. Я сейчас подумал, сколько времени прошло, понял, что мне уже сорок пять, и… Да, чёрт. Очень странно. - Согласен? Мы уже почти двадцать пять лет в браке, у нас уже взрослые дети, которые постепенно начинают обзаводиться своей личной жизнью. Ну, и возраст – всё вместе это как-то удивительно, - хмыкает Цеппели. – Особенно учитывая, что внутренне на первый взгляд не изменилось практически ничего. - Да и внешне пока ещё тоже не особо, и от этого только странней, - замечает Джостар, и на это Цезарь опять слегка хмурится. - Ну… Про внешне – не сказал бы, - протягивает он. – Я вот всё чаще обнаруживаю у себя седые волоски. Да и в принципе… Да ла-адно, он серьёзно? - Хочешь сказать, что тебя это изрядно грузит? Типа, «О БОЖЕ, моя девичья краса начинает увядать, какой ужас, жизнь заканчивается»! – для дополнительного эффекта Джозеф прижимает ладонь тыльной частью ко лбу и откидывается назад. Вернее, чуть в сторону, намеренно тем самым приземляясь на Цеппели. - Да нет же, idiota, - полуворчит-полусмеется Цезарь, чуть пихая его, но потом устраиваясь немного по-другому и пристраивая голову Джостара себе на колени. – Хотя, признаюсь, было время, когда я действительно боялся стареть. Но потом… я как-то перестал об этом думать, а теперь вот начал замечать, что потихоньку меняюсь, и… - он вновь пожимает плечами. – Не знаю. У меня не получается это объяснить никакими другими словами, кроме как «это странно». Джозеф пару секунд смотрит на него снизу вверх молча, затем негромко хмыкает: - Знаешь, мне так и хочется начать напевать одну песню Ланы Дель Рей, но, боюсь, ты меня прибьёшь за это. - Это какую же, например? – ох, зря это Цеппели спросил. Потому что в следующий момент Джостар негромко мычит то, что помнит от музыки, а потом напевает: - Будешь ли ты всё ещё любить меня, когда я уже не буду молодым и красивым?~ - А, точно, эта. Да, пожалуй, продолжать не стоит, - Цезарь усмехается и качает головой. А потом затихает на пару мгновений, внимательно глядя вниз на Джозефа и отвлечённо перебирая пальцами пряди его волос. - Ну так что? – Джостар вопросительно поднимает бровь, улыбаясь. - Что – «что»? – Цеппели непонимающе щурится. - Я же задал вопрос. Что ты на него ответишь? – и в этот момент у его супруга настолько растерянный вид, что Джозеф невольно смеётся. Но притом внутренне как-то затаивается. Словно этот вопрос для него действительно важен. Наконец, до Цезаря доходит, и он вздыхает, после чего мягко улыбается. - А как ты думаешь, ДжоДжо? - Не увиливай от ответа, Цезарино. Я должен это услышать, а не угадывать. Цеппели закатывает на это глаза, затем слегка взъерошивает его волосы и с всё той же улыбкой отвечает: - Если я люблю тебя сейчас, то конечно же я буду любить тебя и потом. И мне не будет важно, что внешне всё изменится – для меня ты будешь всё тем же ДжоДжо. - Вот, - довольный этим ответом, Джозеф поднимается в сидячее положение и привычно заключает Цезаря в объятия. Он легко целует его в висок, большим пальцем мягко проводя по одной из неизменных отметин под глазами супруга. – И в моём случае всё точно так же. Цеппели на момент опускает взгляд, затем снова смотрит прямо на Джостара. - В самом деле? – негромко спрашивает он. И как-то удивительно это – после такого количества отрицаний, что его это не беспокоит, слышать этот вопрос, да ещё в таком осторожном тоне. Значит, Цезарь и правда немножко боится. Так, как он сам до этого, когда озвучил вопрос (да, теперь он может это признать). Джозеф внимательно, изучающе смотрит на него. И подмечает несколько больше, чем до этого. Морщинки у Цеппели не только над переносицей, но ещё в уголках глаз и рта. Не прямо чтобы явные, но есть – это факт. Черты лица его в принципе теперь выглядят несколько жёстче, хотя и всё так же кажутся ДжоДжо очень привлекательными. И да – если присмотреться, то в самом деле можно было заметить, что кое-где пшеничные пряди перемежаются с теми, что гораздо светлее. И их предостаточно – в большинстве своём на висках, плюс кое-какие в чёлке и ближе к затылку. Поразительно. Джостар как-то и не замечал этого раньше. Однако, обнаружив всё эти детали сейчас, он думает, что они нисколько не портят Цезаря. Наоборот – Цеппели выглядит лишь больше привлекательным с ними. Более… благородным? Наверное. И это завораживает. А самая прекрасная часть лица Цезаря – его зелёные глаза – так и осталась неизменной. Так и чего тут бояться, в самом деле? - Да, именно, - наконец, отвечает Джозеф, затем легко касается губами лба своего супруга. – Вполне возможно даже, что даже начну любить лишь больше. - Ну, это уже навряд ли, - негромко усмехается Цеппели, и Джостар хмыкает. - Хочешь проверить? - Может быть, - снова эта обезоруживающая искренность с долей флирта. Но теперь-то Джозеф знает, как на такое отвечать соответствующе. - В таком случае, ради бога. Посмотрим, что будет дальше, - он снова целует Цезаря в висок, затем слегка зарывается носом в его волосы и глубоко вдыхает. – Тем более что ты должен будешь ещё ответить мне на один вопрос. Вот и сравним вместе – сильно ли я изменюсь лет эдак через четырнадцать и стану ли я любить тебя лишь больше. - Боже, какой же ты… - снова усмехается Цеппели – несколько смущённо, потому что сказанное подействовало на него – и обрывает самого себя, потому что не может подобрать подходящего слова. - Милый? Чудесный? Романтичный? А, нет, знаю, - Джостар широко ухмыляется и прижимается щекой к щеке супруга. – Невозможный, так? - Да. А ещё колючий, - посмеивается тот. – Неужели ты решил отрастить бороду? - Ну, а почему нет? Пару раз мне честно было лень бриться, а потом я посмотрел и подумал, что, может быть, это будет даже неплохо, - честно отвечает Джозеф. Цезарь задумчиво хмыкает, затем проводит пальцами по его слегка заросшей щеке. - Знаешь – вполне возможно, - в итоге соглашается он. – Главное только не запускай её до ужаса, а то я лично её сбрею с тебя. - Заманчиво, но, наверное, я не буду проверять действительность этой угрозы на практике, - усмехается Джостар. - О, и не нужно, - кивает с иронией Цеппели, после чего придвигается ближе и целует его в губы. Привычно и всё так же приятно. Где-то с минуту они просто сидят так, целуясь, а потом Джозеф отстраняется и с хитрой улыбкой спрашивает: - Но сейчас ты мне не скажешь, увидел ли ты что-то новое, так? Цезарь отрицательно качает головой. - Ты сам сказал – только через четырнадцать лет. А пока – ни-ни. - Ла-адно. Но, - на это Джостар старается как можно незаметнее забраться одной рукой под чёрную водолазку, что сейчас была на Цеппели, и легко проводит пальцами по его боку, - можно тогда я поищу что-нибудь новенькое? Потому что я уже начинаю подмечать кое-что, и мне интересно посмотреть в других местах, не только на лице. - Всё возможно, - с улыбкой отвечает Цезарь, и да, на его лице виден лёгкий румянец смущения. Цель достигнута (ну, почти). – Скажешь потом, что найдёшь? - Нет. Оставлю себе. А скажу тогда же, когда и ты мне. Тогда у меня наберётся много чего, и будет интересно даже потом вспомнить, как и когда что появилось, - хмыкает Джозеф. После чего безбоязненно поднимает Цеппели на руках – тот невольно издаёт слегка удивлённый возглас, но сразу обхватывает его шею руками – и с лёгкостью несёт его в их общую спальню. Да, может, по факту у него и теперь не особо получались флирт и соблазнение. Но это было неважно – ведь было ясно, что Цезарь любит его не за это.