Лунная дорога

      Под потолком раздалось оглушительное карканье, заставившее Джейкоба удивлённо задрать голову вверх и отпрянуть. В то же мгновение на плечо Максвелла спланировал молодой черный ворон, крепко впиваясь острыми когтями в лацкан пиджака. Ласково ущипнув тамплиера за ус, он с подозрением уставился на ассасина своими черными глазами-бусинками и на всякий случай громко каркнул. — Это ещё что? — вскинув брови, спросил Джейкоб, недовольно разглядывая внезапного посетителя. — Моя личная охрана, — хмыкнул Рот, почесывая птице шею. — Разве ты его не помнишь, мой дорогой Джейкоб? Правда, ты видел его совсем маленьким, а с того времени он сильно подрос. — Грач? — ассасин с сомнением покосился на птицу. — Я думал, ты держишь его в клетке. — Так и было. Но я не мог выбросить твои слова из головы. Жаль, если столь свободное существо проведёт всю свою жизнь в заточении. Поэтому я решил его выпустить, — пожал плечами Максвелл, а Грач согласно заскрипел, стремясь удержаться на подвижном плече хозяина. — Признаться, я думал, что он тут же улетит покорять Лондон, однако мой маленький пернатый друг вернулся через пару дней с подарками. Удивительно умная птица! — Да уж, слишком умная, — недовольно пробормотал Джейкоб, ревниво косясь на ворона. Стоило ему сделать едва заметное движение к тамплиеру, как Грач тут же заходился предупреждающим карканьем, распушая перья и растопыривая крылья. — Может, мне тоже стоит завести какую-нибудь зверушку? Например, бультерьера? — Darling! Что я слышу? Это ревность в твоём голосе или мне показалось? — насмешливо протянул Максвелл, вскинув голову. — Пфф! С чего бы мне ревновать, мистер Рот? У этой вороны нет шансов! — громко фыркнул Джейкоб, плотоядно оскалившись и раскинув руки в стороны. — Вы как всегда уверенны в себе, мистер Фрай, — ухмыльнулся тамплиер, и Грач насмешливо вздёрнул клюв к потолку, издав хриплый щелкающий звук, подозрительно похожий на смех Максвелла. — Мистер Рот, — из-за кулис выглянул Льюис и, приподняв шляпу в знак приветствия, многозначительно покосился на удивлённого ассасина. — Всё готово. — Отлично! Я сейчас спущусь, — коротко кивнул Максвелл, и слуга растворился за тяжелыми портьерами. — Погоди, Льюис всё это время был тут? — приглушив голос, спросил Джейкоб. — Полагаю, да. Прямого приказа я ему не давал, но он всегда вертится где-то поблизости. А что тебя так удивляет? — усмехнулся Рот. — Ничего, — слишком быстро отозвался ассасин, однако уши у него предательски покраснели. Льюис прекрасно слышал всё, что происходило между ними за последний час, и это невольно смущало. — Чем он вообще занимался всё это время? — Судя по газете в его руках, наверное, читал. Что ж, мой дорогой Джейкоб, боюсь, мне придётся вас покинуть на пару томительных часов, — тамплиер вновь пришёл в движение, смахивая пустые револьверы в стоящий рядом со столом деревянный ящик. Грач спланировал с его плеча и запрыгал по сцене, подбирая клювом гильзы. — Что? Но мы только встретились! — возмутился Джейкоб. — Прости, darling, но у меня через четыре часа намечена постановка. Скоро здесь будет толпа народа, а актёры — публика довольно чувствительная. До их прихода нужно залатать дыры от пуль и отштукатурить тот кусок колонны. К тому же, придётся проконтролировать установку декораций, чтобы ничего не упало на голову моей драгоценной труппе. Сожалею, но у меня совсем не будет времени, чтобы уделить тебе внимание! — сокрушенно произнёс Максвелл. — Зачем же мне уходить, когда тут намечается такое веселье? Мне всегда было любопытно, что происходит за кулисами! К тому же… — Джейкоб ловко обнял тамплиера, прижимаясь к нему со спины и отбирая у него ящик. -… я могу помочь. — И чем же вы собираетесь помогать, мистер Фрай? — улыбнулся Максвелл. — Я отлично лазаю, — хмыкнул Джейкоб. — Полагаю, это существенно ускорит процесс. — Весьма! — Отлично! Раз уж мы договорились, то…! — Джейкоб подпрыгнул с коротким воплем, громыхнув перекатывающимися в ящике револьверами. — Какого черта?!       Грач, всё это время прыгавший по сцене с самым независимым видом, подкрался к Джейкобу сзади и прицельно клюнул его под колено. Заметив на себе злой взгляд, он тут же взлетел и, победно каркая, скрылся в тенях потолка. Максвелл проводил ворона оглушительным хохотом, успокаивающе похлопав ассасина по плечу. — Максвелл, ты любишь жареные крылышки? — обиженно потирая внутреннюю часть колена, пробормотал Джейкоб и вызвал тем самым новую волну смеха. — Не будь таким злопамятным, darling! Просто Грач тоже довольно ревнив, — усмехнулся Рот и ловко спрыгнул со сцены. — Что значит это твоё «тоже»? — недовольно пробурчал ассасин, следуя за ним. Однако, ответа он не получил, так как на входе в залу столпились рабочие, которых нужно было срочно проинструктировать и направить на путь истинный, чем незамедлительно и занялся Максвелл.       Работы оказалось не слишком много, но всё усложнял тот факт, что большинство дырок от пуль, пробивших штукатурку, оказалось слишком высоко. Чтобы до них добраться, рабочим пришлось бы ставить леса, а это заняло бы много времени. Дело пошло быстрее, когда Джейкоб, как и обещал, вызвался помочь. Сильнее всего пострадала деревянная стена на входе, в которую вспыливший тамплиер высадил целых две обоймы. Ею и занялись рабочие под пристальным надзором Рота. Джейкоб тем временем, ловко перемещаясь под самым потолком, штукатурил злосчастные дырки, довольно умело орудуя выданным ему шпателем. Несложная работа приносила умиротворение, хотя сам по себе ассасин редко работал руками. Не то чтобы подобный род деятельности мог его прельстить, но разнообразие приятно расслабляло. Иногда его снизу окликал Максвелл, интересуясь результатами, и Джейкоба невольно распирал задорный смех. Если бы Иви его сейчас видела, то наверняка бы схватила инфаркт. Весь перемазанный в побелке, с довольной улыбкой ассасин закончил с работой всего за полчаса. Рабочие ещё возились со стеной, когда он спрыгнул вниз рядом с Ротом, который в это время прикладывался к фляге. — Я закончил, — промурлыкал Джейкоб, многозначительно взглянув на алкоголь. — Невероятные результаты, мистер Фрай! — ухмыльнулся Максвелл, протягивая ему фляжку. — Будь вся бригада такая же способная, как вы, и мы могли бы за ночь отстроить новую «Альгамбру»! — Вы мне льстите, мистер Рот, — обаятельно улыбнулся Джейкоб, придвигаясь чуть ближе и отпивая немного огненной воды. — Не без этого, — согласился тамплиер, одарив его теплым взглядом. Но стоило ему повернуться к рабочим, как его глаза тут же стали жесткими и колючими. — Пошевеливайтесь! Я вам плачу не за то, чтобы вы видами любовались! Если закончите в течение часа, то может даже проставлю вам по бутылке вина. — Ого! Мистер Рот! Да у вас сегодня хорошее настроение, как я погляжу! — усмехнулся Джейкоб. — Нарываетесь на комплименты, мой дорогой? — Максвелл картинно вскинул брови. — А причём тут я? — хитрая улыбка не сходила с лица ассасина. — Ах, не скромничайте! По-вашему, виновником моего хорошего настроения может быть нечто иное, чем один небезызвестный джентльмен в цилиндре? — тамплиер как бы невзначай прислонился к нему бедром и скользнул по его лицу шальным взглядом.       Джейкоб открыл рот и тут же закрыл, смутившись окончательно. Максвелл с удовольствием заваливал его комплиментами, а привыкший к постоянным колкостям сестры Фрай не находился, что на них ответить. Ему льстило, когда тамплиер откровенно восхищался им, но он понятия не имел, как должен на это реагировать. Очень просто было отвечать на колкость колкостью, скалиться и отшучиваться на грубости, но на искренние и теплые слова достойного ответа упорно не находилось. Максвелл, сам того не подозревая, подобрал золотой ключик к жаркому сердцу Джейкоба, подкупая невероятной для столь опасного и взбалмошного человека искренностью. Поначалу ему казалось, что Рот над ним если не потешается, то всего лишь дразнит, но чем дальше заходило их общение, тем явнее и жарче становились комплименты, подкреплённые неоднозначным блеском ярких глаз. Иви бы сказала, что слова для тамплиеров ничего не значат, и, возможно, была бы права. Но Максвелл был особенным во всех смыслах этого слова, а потому было сложно понять, когда он говорил чистую правду, а когда просто плел паутину сладких речей. Джейкоб даже не удивился бы, окажись, что Рот делал всё и сразу. Но всё чаще он ловил себя на мысли, что Максвелл не шутит, по крайней мере, с ним. Молодому ассасину льстило, что самый опасный человек в Лондоне, которого не в шутку называют Дьяволом, честен с ним, иногда даже слишком. Правда, об истинной опасности Джейкоб вспоминал далеко не всегда, умудряясь напрочь забыть, с кем имеет дело. Одним из таких напоминаний стал один из рабочих, который перед уходом воровато оглянулся и коротко шепнул ему на ухо: — Беги, парень! Рот — сам Дьявол!       Джейкоб, услышав предупреждение, не сдержался и расхохотался в полный голос. Без сомнения, бедный работяга был прав, но Фрай никуда бежать не собирался, считая себя способным составить достойную конкуренцию местному правителю филиала Ада на земле. Рабочие покосились на ассасина с откровенным сочувствием, видимо, думая, что бедняга сошел с ума от ужаса. Но Джейкобу уже не было до них никакого дела. Театр, поначалу пустой и прохладный, начал быстро оживать. Народу становилось всё больше, и «Альгамбра» постепенно раскалялась, впитывая энергию и суету. Первыми в театре объявились механики и толпа крепких парней, доставивших недостающие декорации. Сцена постепенно обретала очертания сказки, обрастая искусственными деревьями, хитрой подсветкой и прочей декоративной мишурой. Одно из особенно реалистичных деревьев пришлось затаскивать вшестером, и Рот с Джейкобом невольно принимали в этом участие. Раскидистое древо оказалось центром постановки, настолько тяжелым, что шестеро здоровых мужчин едва не надорвались, пока затаскивали его на сцену. — Максвелл, ты уверен, что это декорация?! — возмущенно воскликнул Джейкоб, когда на его плечи взвалилось не меньше трехсот фунтов. — Клянусь, эта штука весит как самый настоящий дуб! — Не исключено! Возможно, это и есть самый настоящий дуб, мой дорогой друг! — отдуваясь по соседству, отозвался тамплиер. Его клетчатый пиджак давно перекочевал на вешалку, как и плащ Джейкоба. Оба зло пыхтели, затаскивая внушительную ношу на сцену, но не останавливались. — С декорациями сейчас довольно туго, повсюду обманщики, готовые нажиться на беззащитных артистах. — Беззащитных? Хах! Да вы сама скромность, мистер Рот! — оскалился Джейкоб, украдкой смахивая с лица капли пота.       Стоило треклятому «величественному древу» занять положенное ему место, как со всех сторон донеслись восторженные аплодисменты. Джейкоб удивленно оглянулся по сторонам, а Максвелл, тяжело дыша, раскланялся, словно это было совершенно обыкновенным делом. Оказалось, что, и правда, было. Грузчики похлопали его по плечу, выражая признательность, и ушли, уступив место куда более колоритной публике. Постоянная труппа «Альгамбры» разительно отличалась от всех тех, с кем Джейкоб имел честь познакомиться. Театралов было много, и все они являли собой исключительное зрелище, от чопорных прим до красочной массовки и задорных акробатов, но все они напрочь разрушали все представления ассасина об актерском искусстве. И хотя Джейкоб уже был тесно знаком с Максвеллом Ротом, он привык считать его человеком исключительным, но увидев его в окружении столь схожих по общим взглядам людей, невольно проникся. Искусство оказалось не уделом богачей, а неким свободным и неуловимым ветром, коим дышали все до единого, кому дала приют «Альгамбра». Все они искренне любили театр, хоть и в большинстве своём хорошими людьми не являлись. Но что было ещё более удивительно, Джейкоб чувствовал себя одним из них. Актеры с любопытством поглядывали на него, но в этих взглядах не читалось и капли высокомерия, присущего лондонским леди и джентльменам из высшего общества. По первой они держались на почтительной дистанции, видимо, считая его гостем Рота, но стоило им понять, что Джейкоб никуда уходить не собирается, как на ассасина накинулись с расспросами. Самых наглых, правда, отгонял Максвелл, грозно сверкая очами, и те с неохотой отставали от Фрая на некоторое время, но затем снова подходили, ведомые любопытством. Джейкоб, не привыкший к пристальному вниманию, рефлекторно отшучивался и старался не выдавать собственного смущения. Но спустя пару часов освоился и почувствовал себя свободнее.       Максвелл следил за всеми перемещениями ассасина краем глаза и лишь иногда тихо посмеивался. Джейкоб нравился его труппе, и он это прекрасно видел, так же, как и ожившие глаза, с любопытством перескакивающие от одного лица к другому. Тамплиеру нравилось наблюдать, как Фрай постепенно раскрывается, позволяет себе больше вольностей и открытого расслабленного смеха. Он действительно считал Джейкоба совершенно очаровательным и крайне обаятельным, неудержимым и страстным, опасным и прекрасным как рассвет. Максвеллу хотелось показать молодому ассасину его собственную красоту, окружить его всем самым ярким и неожиданным, чтобы Джейкоб мог почувствовать себя на вершине этого мира, вздохнуть полной грудью сладкий ветер свободы. И быть может, самую малость, тамплиер хвастался своей находкой, с удовольствием ловя уважительные взгляды, иногда чуть насмешливые и понимающие, сумевшие оценить всю прелесть Джейкоба. Молодой ассасин удивительно быстро вписался в бурную компанию театралов, очаровывая чувствительных к ярким характерам актеров. Шум голосов становился всё громче по ходу того, как народ прибывал в театр, занимая привычные места. Ожила сцена, гримерки и пустынные коридоры. Все больше разношерстного народа прибывало в обитель театрального искусства, и Максвелл спешил всем раздать занятие, решить одновременно все вопросы и разобраться с тем огромным количеством проблем, что возникали по ходу дела. Утонув в нахлынувшей бурными волнами суете, тамплиер невольно потерял ассасина из виду, да так, что пришлось срочно справляться о его местоположении.       Джейкоб обнаружился в залитой ярким светом керосиновых ламп дамской гримерке, где проводили свой досуг молоденькие актрисы и танцовщицы массовки. Хитрые девы под шумок уволокли доверчивого кавалера в своё наполненное звонким смехом логово и задумали страшный заговор. Хохоча и безостановочно осыпая Джейкоба воздушными поцелуями, они ловко обмотали его в цветастые боа и украсили щегольский цилиндр павлиньими перьями, что были у них в избытке. Но на этом женское коварство не остановилось. Щебеча комплименты с частотой пулеметной очереди, молодые леди развели засмущавшегося ассасина на танец, да не абы какой, а на самый настоящий канкан. Мигом нашёлся задорный скрипач, готовый содействовать в заговоре, и комната наполнилась бодрой музыкой. Две девушки, что понаглее, подхватили Джейкоба под руки, закидывая ноги так лихо, что алая подкладка пышных юбок рябила в глазах. Ассасин от них не отставал, хоть и получалось у него довольно неуклюже, зато задорно и бодро. Перья от юбок летели во все стороны, громкое повизгивание дам, когда они задирали ноги, оглушало, а скрипач рвал струны на скрипке заставляя её вибрировать от возмущения. Джейкоб хохотал, веселясь от души, стараясь не отставать от быстрого ритма, и совершенно не замечая переполненных восторженным обожанием глаз Максвелла, который стоял в проходе и наблюдал за открывшимся ему видом. В первое мгновение Рот опешил от подобной наглости, ведь кто как не его собственная труппа могла позволить себе обрядить его бизнес-партнёра в перья и заставить отплясывать канкан, да ещё и остаться после этого в живых. Но стоило первоначальному возмущению отойти на второй план, как его накрыл неподдельный восторг от одного только вида счастливого ассасина, окружённого весельем и вниманием. Не выдержав переполнявшей его радости, он громко расхохотался, заработав немного смущённый и растерянный взгляд Джейкоба. — Дамы! Во что вы превратили порядочного джентльмена? Ещё немного и мне придётся включить его в номер, — сквозь хриплый смех воскликнул Максвелл. — Ах, мистер Рот! Это было бы чудесно! — всполошились хитрые девицы и, помахивая юбками, закружились вокруг Джейкоба. — Знаю. А теперь не соблаговолите ли вы проследовать на сцену? — ухмыльнулся тамплиер, подхватывая ассасина под руку. — Надо бы удостовериться, что ничто не будет мешать вашим чудным пляскам. — Мистер Рот! Вечно вы всё самое хорошее себе забираете! — картинно надулась одна из девиц. — Кто успел, тот и съел, как говориться! — и, стащив пёстрое боа с шеи улыбающегося ассасина, ловко метнул его в девушек. Те в долгу не остались, и в мужчин моментально полетели яркие платки и прочая декоративная утварь. — И скрипача верните! Уворачиваясь и смеясь, они вылетели из гримёрки, захлопнув дверь. Максвелл громко чихнул, отряхиваясь от перьев, и покачал головой: — Что за несдержанные особы? Никакого понятия о приличиях! — Не они начали эту войну, — глубоким пафосным голосом провозгласил Джейкоб, передразнивая интонации своей сестры. Рот об этом не знал, но почему-то снова засмеялся, бережно сбрасывая с его плеч прилипшие перья. — Вам, мистер Фрай, нужно быть осторожнее с нашими местными дивами. Они падки на горячие головы и симпатичные мордашки, но при этом совершенно не разборчивы и легко разбивают сердца молодым людям. — Мне это не грозит, мистер Рот, — нагло оскалился Джейкоб, и взгляд его внезапно стал жарким. — Уже нашли, куда пристроить столь важный орган? — ухмыльнулся Максвелл. — Возможно, — ассасин сделал шаг навстречу, сокращая расстояние между ними. Гибкое, красивое движение широких плеч невольно завораживало. — Положите в сейф в банке? — предположил Рот, легким движением отступая назад, в темноту коридора. — Думаю, отдам на сохранение. Другу, — ласково оскалился Джейкоб, продолжая наступать. — Какие громкие заявления, — покачал головой тамплиер. — Вам, мистер Фрай, нужно быть осторожнее, не только с девушками, но и со словами. — Почему это? — Кто-то может воспринять их всерьёз, — зелёные глаза зловеще сверкнули из тени.       Джейкоб облизал пересохшие вмиг губы и уже собирался шагнуть вслед за Максвеллом, погрузиться в сладкую темноту, но из другого конца коридора послышался оглушительный оклик, эхом разносящийся по театру. — Дела не ждут! — насмешливо хмыкнул Рот, мимолётно касаясь пальцами его щеки. — Придётся подождать с любезностями, мой дорогой.       Максвелл быстрым шагом направился на зов, демонстративно не замечая голодного взгляда в спину. Джейкоб недовольно пробурчал себе под нос что-то про злопамятных зараз и последовал за ним, прикидывая в голове варианты реванша. Вернувшись в главную залу, Рот тут же переключился на оркестр, и ассасин снова оказался предоставлен самому себе. Торчать без дела ему, правда, не пришлось, ведь именно в этот момент местные инженеры на пару с акробатами разбирались со сложной системой грузов и верёвок. Карабкаться вверх Джейкоб умел превосходно, а потому оказался незаменимым в этом нелёгком занятии. Но лазить по канатам, когда рядом не свистели пули, вскоре показалось скучным занятием, а потому он вместе с местными акробатами затеял небольшое соревнование. Двое хватали канаты и лезли вверх, кто быстрее забирался под самый потолок, тот получал четвертак и всеобщее уважение, и так за каждый выигранный раунд. Первых четырёх парней Джейкоб обогнал без труда, а вот прыткая девица едва его не обскакала, но по счастливому стечению обстоятельств запуталась в веревке, и ассасину удалось вырваться вперёд. Был в соревновании и другой, более скрытый смысл. Каждый раз, когда Джейкоб оказывался наверху первым, он ловил на себе внимательный и довольный взгляд Максвелла, который ревностно следил за всем происходящим вокруг. Ему, как владельцу театра, полагалось сохранять нейтралитет в этих маленьких импровизированных соревнованиях, ведь труппа была его бесценным детищем, а Джейкоб намеревался стать чем-то гораздо большим. И хоть он не выражал это открыто, но ассасин всё равно то и дело замечал гордую усмешку, мелькавшую на лице тамплиера.       Закончив с системой подвесов, Джейкоб забрался повыше и перевёл дух. На высоте он чувствовал себя в своей стихии и с любопытством оглядывал царившую вокруг суету, наблюдая и запоминая. Актеры репетировали прямо на сцене, периодически переругиваясь и сверяясь со сценарием, декораторы всё ещё возились с реквизитом, подкручивали гайки и двигали осветительные лампы, оркестр тихонько наигрывал невнятную мелодию, настраивая инструменты. И между всем этим безумием носился немного взмыленный Максвелл Рот. Его движения стали резкими и быстрыми, но в них было так много пластики и грации, что Джейкоб невольно ими любовался. Рот то и дело выпрыгивал, словно черт из табакерки, вмешиваясь в творческий процесс, ругаясь или уговаривая, но никто в театре не смотрел на него со страхом. Для этих людей Максвелл никогда не был ни монстром, ни дьяволом, ни даже тамплиером. Перекинувшись парой слов с ребятами из труппы, Джейкоб выяснил, что многих из них Рот подобрал с улицы, углядев в безжизненных серых лицах скрытый талант, а некоторых и вовсе вытащил из серьёзных передряг. Актерская труппа питала к тамплиеру самые нежные чувства и была готова драться за него, если потребуется. Театр стал для них домом, где их ждали, работой, что их кормила, пристанищем, где их могли понять. И сколько бы тамплиер ни кричал и ни ругался, на него всё равно смотрели с теплотой, которую Джейкоб никогда не видел у висельников. С ними Рот мгновенно становился жестоким и властным, не допускающим ни только возражений, но даже неправильных мыслей в свою сторону. Для банды он был чем-то вроде древнего языческого бога, которого они ужасно боялись, и в тоже время восторгались. Сложно было не проникнуться той силой и напористостью, что волнами исходила от его тяжёлого взгляда. В такие моменты Рот становился действительно опасным. Было сложно поверить, что столь страшный человек способен долго и упорно, эмоционально размахивая руками, доказывать одному из актеров, что он должен стоять слева от дуба, а не справа, и при этом никого не убить. Пока тамплиер воевал со своей нерадивой труппой, «Альгамбра» словно раскалилась от кипящей в ней жизни, заполняя всё вокруг нестерпимой духотой, и Джейкобу пришлось спуститься вниз, чтобы хоть немного остыть. Но внизу оказалось ничуть не лучше, ассасин всё равно ощущал нарастающий вокруг жар. Страдал не он один, многие актеры вяло обмахивались листами со сценарием и вытирали со лба капли пота. Максвелл же избавился от лишней одежды, разгуливая по сцене в одной рубашке, с расстёгнутым воротом, даже излюбленный красный аскот сиротливо лежал на кресле вместе с пальто, и только перчатки оставались неизменной деталью гардероба. Джейкоб устроился на одном из кресел и болтал с акробатами на отвлеченные темы, но взгляд то и дело упрямо цеплялся за соблазнительно открытую шею, за быстрое движение ладонью, когда тамплиер украдкой стирал с висков пот. Здесь, в театре, Максвелл выглядел особенно притягательно и открыто, растеряв всю английскую чопорность и деликатность, и с этим звериным магнетизмом было невозможно бороться. Улучив момент, когда он отошел от сцены, чтобы перевести дух, Джейкоб сорвался с места и затащил его за кулисы. Не дав сказать тамплиеру ни слова, он сгрёб его в медвежьи объятия, притискивая распалённое тело как можно ближе и запуская ладонь во влажные волосы. Теперь, когда на нём не было трех слоев одежды, Джейкоб ощущал сквозь тонкую ткань рубашки его горячую влажную кожу и стройную спину, податливо прогнувшуюся навстречу. Заглянув в удивлённые глаза, он быстро прильнул к его губам, настойчиво раздвигая их языком. Поцелуй вышел слишком несдержанным, жарким и совсем немного диким. Джейкоб потерялся в ощущениях, когда его ладони скользнули под ткань рубашки и коснулись голой кожи. Приятная жаркая влага напомнила о неоднозначных ощущениях, но Максвелл дернулся, опомнившись, и перехватил его запястья. — Джейкоб, — Рот произнёс его имя с какой-то непередаваемой интонацией, от которой у ассасина напрочь сорвало крышу.       Взгляд расфокусировался, а пылкое дыхание обожгло тамплиеру шею. Джейкоб словно с цепи сорвался, покрывая поцелуями всё, до чего мог дотянуться. Объятия стали крепче, требовательнее, вышибая последние остатки разума. Максвелл зарылся носом в мягкие, пропитанные потом волосы ассасина, захлебываясь внезапной близостью. Хриплое дыхание отяжелело, раскаляя и без того горячий воздух вокруг них. Кровь с такой скоростью рванула по венам, что тамплиер невольно услышал собственный пульс, тугие удары сердца, яростно клокочущего внутри. Урча и кусаясь, Джейкоб резко толкнул его к ближайшей стене, втискивая колено между бёдер. Волна острого удовольствия пронзила тело насквозь, и Максвелл несдержанно рыкнул в приоткрытые губы, впиваясь пальцами в широкую спину. — Джейкоб, послушай, — снова произнёс тамплиер, ловя ассасина за подбородок. — Скажи это ещё раз, и я тебя изнасилую, — доверительно сообщил Джейкоб, впиваясь жадным взглядом, сквозь который сочилась нездоровая жажда. — Darling, обойдёмся без угроз, — усмехнулся Максвелл. Голос звучал ровно, но часто вздымающаяся грудь и горящие дьявольщиной глаза выдавали его. — Здесь полно людей. Придётся остановиться. — Не хочу, — дерзко огрызнулся Джейкоб, собственнически рванув тамплиера на себя.       Максвелл порывисто выдохнул, самообладание трещало по швам, но шум голосов отрезвлял затуманенный рассудок. Джейкоб выглядел злым и распалённым, а от того ещё более соблазнительным. Рот понимал, что прояви ассасин ещё немного настойчивости, и тамплиер уже не сможет остановиться. Похоть, и без того пожиравшая его весь вечер, выжигала в нём всё благоразумие, но Максвелл сдерживался, не то из-за упрямства, не то из вредности. Спонтанность и неуёмный напор Джейкоба кружили голову не хуже, чем алкоголь, но куда сильнее Максвелла опьяняла безграничная власть над этим свободным существом. Он видел пылающую в азартном взгляде одержимость, чувствовал дрожащее в нетерпении сильное тело и со злой радостью осознавал, что это принадлежит ему одному. Джейкоб смотрел на него со страстью наркомана, дорвавшегося до заветного эликсира, и тамплиеру со свойственным ему любопытством хотелось прощупать границы своих владений. — Джейкоб, — яростное рычание осталось проигнорированным. — Позже, обещаю. Джейкоб прожёг его яростным взглядом и, тяжело дыша, уткнулся в плечо. — Какой же ты иногда ублюдок, Максвелл Рот…       Максвелл лишь хрипло рассмеялся, обнимая его и успокаивающе поглаживая по взъерошенным волосам. В тени кулис царил легкий полумрак, скрывающий их от всеобщего внимания, но стоило выйти под яркий свет софитов, как несколько десятков любопытных глаз тут же уставились в их сторону. Джейкоб, всё ещё взвинченный и недовольный, демонстративно спрыгнул со сцены и развалился на креслах, искоса поглядывая на тамплиера. Злость не давала острым взглядам разбудить в нём стыд и смущение, чем он бессовестно и воспользовался. Максвелл же, кажется, вообще о существовании таких чувств не знал. Растрёпанный и энергичный, он моментально включился в общий процесс, даже не давая возможности вставить забористые комментарии по поводу его личных дел. Впрочем, желающих рискнуть здоровьем всё равно бы не нашлось. Рота здесь либо слишком любили, либо благоразумно побаивались, а потому не позволяли себе острые социальные комментарии. Но в любом правиле всегда попадались исключения.       Из-за плотных портьер на сцену величественно выплыла высокая красивая женщина, одетая в длинное сверкающее платье. Черные волосы, собранные в сложную причёску, падали на плечи аккуратными кудрями, а живые глаза с подозрением уставились на тамплиера, изучая его со стороны. Этот взгляд совсем не понравился Джейкобу, и он тут же пихнул уже знакомого ему акробата под ребра, привлекая к себе внимание: — Кто это? — В белом? Понравилась, да? Это наша прима, — мечтательно протянул молодой парень с незамысловатым именем Вернон. — Леди Адин. Большинство наших актрис с ней в контрах. — Почему? Под милым личиком скрывается дьявол? — Вроде того. Она частенько забирает себе главные роли. Красива как мечта, но эти крошечные ножки растоптали немало сердец, — протянул акробат, с тоской поглядывая на женщину. — Проще растопить айсберг спичками, чем заинтересовать леди Адин. — Тогда готовь спички, приятель, — ухмыльнулся Джейкоб, прислушиваясь.       Леди Адин тем временем подошла к Максвеллу, и между ними завязался неоднозначный разговор, часть из которого ассасин понимал с трудом. Говорили они тихо, но Джейкоб умел концентрировать слух на определенных голосах, а потому с любопытством вбирал в себя каждое слово. Со стороны эти двое смотрелись крайне странно и вместе с тем пугающе сочетались. Невообразимо прекрасная женщина и взрослый мужчина, чьё лицо располосовал шрам, красавица и чудовище. Казалось, что они пришли из разных миров, и в то же время Джейкоб не мог отделаться от ощущения, что эти двое похожи. Неуловимое сходство просачивалось сквозь их колоритные облики, проскальзывая не то в мимике, не то в общей пластике движений, отказываясь становиться чем-то более конкретным. — Добрый вечер, мистер Рот, — почтительно склонив голову поздоровалась женщина. — Адин! — без особенных церемоний отозвался Максвелл, одарив её насмешливым, почти отеческим взглядом. — Прекрасна, как всегда! — Вижу, вы сегодня пришли не один, — женщина красноречиво покосилась в сторону Джейкоба. — Провожу экскурсию бизнес-партнёру, — ухмылка столь явная, что её не заметил бы только слепой. — Такой молодой и уже бизнес-партнёр? — с сомнением протянула леди Адин. — Крайне талантливый молодой человек, — доверительно сообщил Максвелл, привычным жестом заводя руки за спину. — Неужели? — прима прищурилась, внимательно разглядывая лицо напротив. Её полная грудь неуловимо поднялась, вбирая в себя воздух. Джейкоб невольно залюбовался этим движением, прежде чем успел понять, что именно делала эта красивая женщина. Она принюхивалась. — И в каких же сферах этот молодой человек столь талантен, позвольте узнать? — Во многих, — ничуть не смутившись, отозвался Максвелл. Джейкобу оставалось лишь восхититься его выдержкой. У него самого от такого тона зашевелились волосы на затылке, но у тамплиера словно был иммунитет. Казалось, что эта беседа, по факту являющаяся допросом с пристрастием, доставляет ему удовольствие. — Полагаю, неплохо стреляет? — Весьма! — И буйным нравом не обделён? — Несомненно. — Что ж, мистер Рот. Полагаю, что поговорка «Два сапога — пара» весьма уместна в данный момент, — женщина картинно покачала головой и внезапно хитро улыбнулась, отзеркаливая выражение лица Максвелла. — Быть может, вы меня наконец-то представите своему «бизнес-партнёру»? Буду крайне признательна. — Разумеется. Джейкоб, дорогой! Иди же к нам! Я хочу тебя познакомить кое с кем! — Рот обернулся и энергично помахал ассасину.       Оба, театрал и прима, уставились на него с такими многообещающими и хитрыми лицами, что Джейкоб невольно напрягся. Словно из спокойного прудика Вестминстера на него внезапно вынырнули посмотреть две акулы, и не ощущать себя при этом обедом оказалось задачей непростой, даже для ассасина. Но стоило Джейкобу приблизиться, как леди Адин снова нацепила привычное холодное выражение лица, словно поменяла маску. — Знакомьтесь! Мистер Джейкоб Фрай, мой бизнес-партнёр, амбициозный и талантливый молодой человек! Мисс Адин Элмерз, наша прима, непревзойдённая актриса и прекраснейшая женщина в этом театре. — Полно, мистер Рот, а то ещё подумают, что вы заводите себе любимчиков, — покачала головой прима и протянула руку. — Приятно познакомиться, мистер Фрай. — Взаимно, — солгал Джейкоб, обаятельно улыбнувшись и едва прикасаясь губами к протянутой ладони. При этом он интуитивно скосил глаза на Максвелла, почуяв изменения в атмосфере. Выражение его лица никак не поменялось, но на дне светлых глаз сверкнул опасный огонёк. — Мистер Рот ничего не говорил мне о том, что в этом театре встречаются столь прекрасные нимфы. — Вы мне льстите, мистер Фрай! — воскликнула прима, и в её лице снова проскользнуло знакомое выражение, заставившее Джейкоба напрячься. — Что вы! Все мои слова — чистая правда! — Как и слова нашего дражайшего антрепренёра, полагаю? — леди Адин прикрыла глаза, словно ей мешал яркий свет. — Адин, полно ёрничать. Не обращайте внимания, Джейкоб, наша прима несколько эксцентрична, — Максвелл неодобрительно покачал головой, бросив на актрису предупреждающий взгляд. — Прошу меня простить, — женщина виновато улыбнулась, словно хамелеон меняет окраску, так же и она меняла свои бесконечные лица. — Иногда я, и впрямь, бываю невыносима. — Не стоит беспокойства, мисс Элмерз. Приму это за комплимент, ведь в этом мы с вами похожи, — не остался в долгу Джейкоб. — А у мальчика есть… чувство юмора, — полные губы на мгновение искривились в залихватской, совершенно не подходящей образу примы улыбке. — Просто не люблю оставаться в долгу, — парировал ассасин, вызывая тем самым приглушенный смешок у тамплиера. — Полагаю, мистер Рот, вы нашли себе прекрасного бизнес-партнёра. — Благодарю, Адин, — галантно поклонившись и прищелкнув каблуками, отозвался Максвелл. От него волнами исходил азарт, вибрирующий в воздухе беззвучным хохотом. — Но позвольте увлечь вас разговорами о делах. Представление всего через пару часов, и работа нас, увы, не ждёт.