Искушение Евы

Слышишь, как все говорят: “Мы рождены больными,” Моя церковь не предлагает отпущения грехов, А любимый говорит мне: “Преклоняйся в спальне”. Единственный рай, в который я отправлюсь, это жизнь наедине с тобой... Саундтреки- Jasmine Thompson- Take Me to Church The Neighbourhood- W.D.Y.W.F.M? Не знаю сколько прошло времени, но знаю, что должна вылезти из постели, куда Билл перенес меня после того, как мои рыдания стихли. Должна одеться в темноте, пока он спит. Должна уехать, пока моя решимость насчет этого не растаяла окончательно. Голова Билла покоится на моей груди, и я вздрагиваю от ощущения его теплого дыхания на коже. Осторожно, почти не дыша отстраняюсь от него, и он тут же переворачивается, ложась на спину. Тихо, насколько это возможно, выуживаю свою одежду из шкафа и кладу ее в чемодан. Паспорт вместе с билетом лежат там, где он и говорил - в верхнем ящике комода. Оставляю почти все свои туалетные принадлежности, паковать их будет слишком шумно, а я не хочу разбудить его. Я буду скучать по своим любимым духам и модным кремам для лица, но не думаю, что смогу уйти от него, если он проснется, и будет наблюдать за мной тихо, а особенно, если попытается отговорить. Нерешительность, к которой я начинаю прислушиваться: может отправить ему сообщение, хотя не уверена, что это хорошая идея. Едва смотрю на него: все еще одет, растянулся поверх одеяла в то время, как я упаковываю вещи, одеваюсь, и обыскиваю стол в гостиной в поисках листка бумаги и ручки. В последний раз захожу в комнату - посмотреть на него. Не могу отвести взгляд. Только теперь, я осознала, что за все это время так и не смогла оценить, какой он действительно идеальный. Темноволосая голова слегка повернута набок и мне сразу же хочется наклониться и поцеловать мои любимые изгибы: от губ к ключицам, от груди к плечам, от подбородка к скулам. Его строгие брюки расстёгнуты. Он даже не снял ремень перед сном - и теперь штаны низко сползли по бедрам. Хочу прикоснуться к нему, но я не могу сделать этого. Представляю, как его сонные руки запутались бы в моих волосах, пока я стягивала бы с него одежду. Я даже знаю, что увидела бы отчаянное облегчение в его глазах, если бы разбудила его прямо сейчас не для прощания, а для того, чтобы заняться любовью. Сказать ему, что прощаю. Без сомнения, примирительный секс с Биллом был бы настолько хорош, что я бы забыла, что отныне между нами расстояние. И теперь, когда я здесь пытаюсь тихонько уйти от него, не разбудив, это полностью показывает то, что я не могу прикоснуться к нему снова, прежде чем покину его. Проглатываю большой и тугой комок в горле, рыдание вырывается из меня резким выдохом, словно пар из горячего гейзера. Боль такая, будто меня ударили кулаком в живот, наказывая снова и снова, пока я не желаю ударить в ответ. Время отстукивает длинные и болезненные секунды. Мне требуются все усилия, чтобы оторвать глаза от того места, где он лежит, к ручке с листочком в моей руке. Что, черт возьми, я должна написать здесь? Скорее всего, это не прощание. Если я и знаю что-то о нем, я в этом уверенна, неважно насколько мала была та капля знаний, которую он мне вчера дал. Я знаю: он не перестанет звонить и писать. Но, я ухожу пока он спит и, учитывая его работу, я, возможно, увижу его только через полгода. Это не самый подходящий момент для записки «скоро-увидимся». Поэтому пишу самую простую и честную строку на которую сейчас способна, даже если мое сердце кажется, скручивается в узел в груди. «Билл, я не говорю прощай, я говорю до свидания…Ева.» Это не конец. Просто сейчас не время. Мне действительно нужно разобраться в этом беспорядке, прежде чем я окончательно обвиню его в том, что он не прав. Целую лист бумаги и оставляю записку на кровати рядом с ним. Не решаюсь даже прикоснуться к нему в последний раз молча подавляя слезы и тихонько закрывая за собой дверь. На улице все еще темно, когда я ступаю на тротуар, и за мной закрывается подъездная дверь. Такси уже ожидает меня, припаркованное на обочине. Водитель стоит рядом с машиной и смотрит на меня, выражение угрюмое, лицо все в морщинах, кажется, от постоянного отвращения ко всем на свете. Внезапно осознаю, как выгляжу в данный момент: на голове бардак, под глазами растекся макияж, темные джинсы, темная футболка. Словно какой-то преступник, крадущийся в тени. Фраза "скрыться с места преступления" характеризует ситуацию лучше всего. Мужчина встречает меня позади машины, уже открывая багажник и отстраняя от сморщенного рта тлеющую сигарету. - Американка? - Спрашивает он, его акцент такой же сильный, как и клубы дыма, которые он выпускает с каждым слогом. Раздражение давит на нервы, но я лишь киваю, не потрудившись спросить, как он узнал, или зачем спросил - потому что это уже не важно. Либо он не замечает моего молчания, либо ему наплевать, так как он берет мои чемоданы, без труда поднимает и заталкивает в багажник. Это те же самые сумки, с которыми я прилетела, те же самые, которые я спрятала после нескольких дней, потому что они выглядели слишком новыми и неуместными посреди теплой и уютной квартиры Билла. По крайней мере это то, что я твердила себе тогда, засовывая их подальше туда, где они не будут ежедневно напоминать о моем непостоянстве здесь, или о том, что моему месту в его жизни придет конец, как только лето закончится. В последний раз оглядываюсь на дом мысленно прощаясь с ним…с нами…со Стокгольмом и удивительными впечатлениями которые подарил мне это город. Открываю дверь на заднее сиденье, сажусь и закрываю ее так тихо, как только могу. Знаю, насколько хорошо слышны звуки из открытого окна, и не позволяю себе оборачиваться или представлять его, лежащего на кровати, проснувшегося в пустой квартире или услышавшего звук захлопывающейся двери такси на улице. Водитель плюхается на сиденье впереди меня и встречается со мной взглядом в зеркале заднего обзора, смотря выжидающе. - Аэропорт. - Говорю ему, быстро отворачиваясь. Не знаю, что чувствую, когда он переключает коробку передач и скользит по улице. Грусть? Да. Беспокойство, злость, панику, предательство, вину? Все из перечисленного. Совершила ли я ошибку? Было ли это одним гигантским плохим выбором после всего? В любом случае, я должна была уехать. Просто это произошло немного с опережением графика. И даже, если бы я не сделала этого, все равно было бы правильным дать друг другу какое-то пространство для размышлений. Во мне бурлят все чувства, но ясность не одно из них. От этого я начинаю сомневаться в каждой мысли в своей голове. Двенадцать часов полета наедине с собой, станут настоящей пыткой. Город еще только просыпается, и такси спешит опередить его, в надежде успеть в аэропорт раньше, чем тот войдет в свой привычный суетливый ритм. Машина быстро едет по пустым улицам, и от волнения мой желудок переворачивается так же, как и в тот первый день в Стокгольме, но в этот раз совсем по другой причине. Я закрываю глаза, притворяясь будто мир не перестал вращаться, будто на самом деле нет кровоточащей и разодранной дыры в моей груди. Пейзаж сливается в серое пятно из камня и бетона, промышленные силуэты усеивают горизонт так же, как и здания, которые стоят здесь на протяжении сотен лет. Прижимаю лоб к стеклу и пытаюсь блокировать в голове каждый момент, проведенный с Биллом в этом городе. Каким милым и внимательным он был и как я переживала, что разрушу все и все закончится, даже не успев начаться. Ощущаю самое жуткое чувство которое только могу себе представить, будто возвращаюсь назад сквозь время и стираю все. Я ехала по этой дороге в город и возвращаюсь по ней же назад. Все закончилось слишком быстро. Я не успела попрощаться с его семьей, с Эйей…Решаю обязательно написать ей, когда эта неразбериха закончится, и объясниться с ней. Вытаскиваю телефон и загружаю приложение авиакомпании, вхожу в систему, и ищу доступные рейсы. Тыкаю на экране в строку "Город прибытия" и набираю слово, которое сейчас не кажется желанным. Первый рейс будет примерно через два часа. Готово. Отключаю телефон, чтобы не терзаться из-за пропущенных вызовов, откладываю его в сумку, и начиняю наблюдать за пробуждением города по ту сторону стекла. Сколько счастливых мгновений подарил мне этот город, так много, что вряд ли смогу его когда нибудь забыть. Не было никаких сообщений, поэтому смею предположить, Билл еще спит, и, если закрыть глаза, то смогу увидеть его. Помню, как его кожа светилась чистотой при свете луны, пока я собирала вещи, помню, как тени окутывали его, словно холст покрытый углем. Но не могу даже представить то, как он проснется и поймет, что я ушла. Такси паркуется на обочине, и я смотрю на счетчик. Мои пальцы дрожат, когда нахожу свой бумажник и отсчитываю плату за проезд. Широкие, цветастые купюры по-прежнему такие чужие в моей руке, что в порыве сворачиваю все в кучу и передаю их в ладонь ждущего водителя. Вхожу в здание аэропорта и быстро направляюсь к стойке регистраций. Девушка-оператор не спешит и я прошу ее поторопиться, будто это поможет мне заставить самолет подняться в небо раньше и я смогу сбежать не пойманной. После получения необходимых документов прохожу в пустую уборную и с ужасом смотрю на себя в зеркало. Выгляжу ужасно. Умываюсь, смывая вчерашний макияж жидким мылом из дозатора над раковиной. Стараюсь расчесать волосы жесткие от лака, но поняв, что кроме душа ничего не поможет, собираю все в пучок на макушке. В самолете нет ничего чтобы могло отвлечь меня от моих мыслей и поэтому воронка образов и слов эхом доносятся до меня в драматичном и сводящим с ума замедленном действии: выражение лица Ли, медленно превращающееся из любезного в расчетливое, из расчетливого в злое. Ее голос, когда она спрашивала, нравилось ли мне спать в ее кровати, с ее женихом. Голос Билла, тревожный и срывающийся. Ощущение крови проносящейся в моей голове, мой пульс заглушающий все вокруг. Помимо нескольких часов сна, мне придется слушать эту заевшую пластинку в течение всего полета и, если такое вообще возможно, я почувствую себя еще хуже, когда мы наконец приземлимся. Иду, словно в тумане из самолета к таможне, для получения багажа. Аэропорт такой же каким я оставила его два месяца назад. Огромный и такой родной. В панорамных окнах, далеко на горизонте, виднеются силуэты небоскребов и мое сердце сжимается, когда я понимаю, что все вернулось обратно. В ближайшем кафе достаю свой ноутбук и открываю первый попавшийся сайт с арендой жилья в Нью-Йорке. Проштудировав несколько вкладок, решаю пока поселиться в дешевом мотеле и на завтра же договариваюсь о встречи с риелтором (1). После головокружительного безделья в Стокгольме у меня осталось не так много денег, но этого хватит чтобы несколько месяцев снимать квартиру где нибудь недалеко от центра. Я еще не готова включить свой телефон и встретится лицом к лицу с горой пропущенных звонков и сообщений от Билла, или еще хуже, встретиться ни с чем. Поэтому использую таксофон напротив супермаркета "7-Eleven"(2) ниже по улице от аэропорта. Сначала звоню Лорен. - Алло? - Произносит она с очевидным недоверием к неизвестному номеру. Я так скучала по ней, что чувствую, как слезы собираются в уголках глаз. - Привет. Это я. - Говорю я, и эта простая фраза выражает всю мою тоску по дому. - О, Господи, Ева! Где ты? - Наступает пауза, в которой я представляю ее, отстраняющей телефон от уха и снова смотрящей на телефонный номер. – Ты что тут? Проглатываю рыдание. - Я приземлилась пару часов назад. - Ты дома? - Вскрикивает она. - Еще в аэропорту, собираюсь поехать в центр. - Приезжай ко мне! - Нет спасибо, но я не могу, мне нужно решить кое какие дела. - Какие дела? Почему ты приехала раньше срока? - Послушай, я объясню позже, но пока мне нужна твоя помощь. Ты можешь поговорить со своим адвокатом насчет меня? - Вдыхаю прерывисто. - О моем аннулировании. - Все плохо? - Это сложно. Просто, поговори с ним, хорошо? Мне еще кое о каких вещах нужно позаботиться, но я еще позвоню тебе. - Пожалуйста, приезжай ко мне. Прижимаю руку к виску, и заверяю ее: - Завтра. Сегодня мне нужно освежить голову. После долгой паузы, она говорит: - Я позвоню своему адвокату сегодня, и дам тебе знать, что он скажет. - Спасибо. - Тебе еще что-нибудь нужно? Сглатываю и отвечаю: - Не думаю. Собираюсь поискать квартиры. После того, как устроюсь в мотеле и отдохну. - Квартиры? Мотели? Ева, просто приезжай и останься со мной. У меня много места, и у меня наконец появиться повод готовить получше. Смеюсь, но это выходит горько. Ее квартира была бы идеальным вариантом: она находится на пятой авеню, близко к моей работе. Но сейчас, когда мой план сформирован, ничто не нарушит его. - Знаю, что звучу, как психопатка, Лорен, но обещаю, что объясню по какой причине так поступаю. После пары продолжительных секунд, ощущаю ее безмолвное согласие, и для Лорен, оно было удивительно простым. Должно быть я звучу такой же решительной, какой и чувствую себя. - Хорошо. Люблю тебя. - И я тебя. Беру такси и пока стою в просто грандиозных пробках на въезде в город, проверяю электронную почту. Лорен присылает мне короткий список мест, которые мне стоит посмотреть, с ее мыслями и комментариями к каждому адресу. Уверена, она позвонила своему риелтору и попросила подобрать квартиры по определенным параметрам технической безопасности, размерам и цене, но даже при том, что она не знает, где я хочу жить, я так благодарна ей за ее назойливую привычку во всем помогать мне, что почти плачу от этого. Первая квартира, которую я смотрю, милая и определенно входит в рамки моего бюджета, но она слишком далека от работы. Вторая так близка к моему бизнес центру, что я могу дойти до него пешком, но она прямо над китайским ресторанчиком. Проспорив с самой собой целый час, я решаю, что не могу пахнуть, как Кунг Пао (3) двадцать четыре часа в сутки. Третья описывается как, "уютная", с мебелью и бытовой техникой, в тихом жилом районе и в двух кварталах от метро. Радость переполняет меня из-за того, что объявление о сдаче квартиры вывесили только сегодня утром, так как уверена, ее бы быстро забрал кто-нибудь другой. Спасибо Лорен! Решаю прямо сейчас поехать по нужному адресу и поэтому прошу водителя индийца, в белоснежном тюрбане, отвезти меня к северной оконечности Вест Сайда (4). Через некоторое время, останавливаемся напротив широкого, четырехэтажного дома из красного кирпича. Вся улица засажена деревьями и выглядит очень презентабельно. Каменная дорожка ведет к лестнице с металлическими перилами. Газон перед домом безупречен, а клумбы играют буйством цветов. Это напоминает мне о красоте садов Скоклостера и о дне, который я провела там с Биллом. Девушка, которой принадлежит дом, Джессика, впускает меня внутрь, и квартира оказывается даже лучше, чем я себе представляла. Она крошечная, но теплая и уютная с желтовато-коричневыми стенами. Кремовый диван стоит в центре гостиной, есть даже современная плазма. Один угол открывает маленькую кухоньку с окном во двор. Открытая планировка так сильно напоминает мне о квартире Билла, что мое сердце пронизывает болью. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю. - Одна спальня, - говорит владелица, пересекая помещение и включая свет. Следую за ней и заглядываю в комнату. Кровать королевского размера занимает почти все место, а напротив нее книжный шкаф. - Ванная и гардеробная там. Я обычно ухожу до того, как восходит солнце, так что ты можешь здесь хозяйничать. - Спасибо, - говорю ей. - Гардеробная маленькая, ужасный напор воды, и я гарантирую тебе, что мальчишки, которые ухаживают за лужайкой, превратятся в настоящих свиней, когда увидят тебя, но здесь мило и тихо, а также есть стиральная машинка и сушилка в гараже. Ты можешь использовать их в любое время. - Идеально, - говорю я, осматриваясь. - Стиралка и сушка звучат, как настоящий рай, и я, безусловно, смогу справиться с мальчишками,- улыбаясь отвечаю ей. - Отлично! - восклицает она, широко улыбаясь в ответ, и в отчаянный миг, когда мой пульс зашкаливает, я представляю, как живу здесь, в этой милой студии на тихой улице Нью-йорка. Хочу сказать ей: пожалуйста, позвольте мне въехать сейчас. Но, конечно же, она целесообразно, и с извинением в глазах, просит заполнить анкету для проверки. *** Меня не было всего два месяца, но пока еду в мотель, виды улиц заставляют меня чувствовать себя так, будто я вернулась в свой родной город, который давно забыл меня. И мысль о том, что у меня может быть совсем другое будущее здесь, отличающееся от того, что я представляла, очень успокаивает. Небольшой двухэтажный мотель стоящий на обочине приветливо светит неоновыми вывесками, оповещающими, что у них есть бесплатный интернет и парковка. Дыра несусветная, но я слишком вымотана, чтобы искать место лучше. Старик администратор, морщинистый, словно сушеный гриб, недовольно смотрит на меня и спрашивает не желаю ли я стейки на ужин. Отказываюсь и выхожу на улицу, чтобы подняться на второй этаж здания в свой номер. Выцветшие стены, потертый ковер, несвежий воздух и огромная двуспальная кровать. Тоскливо осматриваю унылую обстановку. В лучах закатного солнца, парят крохотные пылинки. А ведь сейчас я могла бы ужинать с Биллом в каком нибудь уютном рыбном ресторанчике на набережной. Любоваться его идеальным лицом и телом и наслаждаться разговорами. Это все могло быть возможно, если бы не одно обстоятельство. Мы больше не вместе и больше ничего не будет, как раньше. Наш брак закончился, как и мое волшебное, скандинавское лето. Запираю простую, деревянную дверь на ключ и дергаю за засаленный шнурок на вентиляторе под потолком. Лопасти начинают не спеша вращаться, разгоняя духоту жаркого, августовского вечера. Пока смотрю сквозь прорези жалюзи, затягиваюсь сигаретами, купленными на углу у пожилого японца, торгующего газетами. Чувствую, как капли воды после отвратной душевой стекают с волос, и исчезают за воротом футболки. Думаю, что моя мама захочет убить меня, что я не осталась дома, а Лорен хочет убить меня, за то, что я не осталась с ней. Но даже в тусклом свете фонарей и какофонии на автомагистрали напротив окна, это одиночество для рассуждения именно то, что мне сейчас нужно. Я проверяла свой банковский счет уже не раз с того момента, как приземлилась. И его остаток говорит мне о том, что ничто не кажется мне теперь таким бесполезным и прекрасным одновременно, как моя поездка в Швецию. - Ты замужем? У тебя есть супруг, не так ли?- говорил Билл, и Господи, кажется это было так давно. Заворачиваюсь в простыни, которые пахнут дешевым отбеливателем и сигаретным дымом. Стараюсь изо всех сил дышать, и не впустить окончательно всю свою боль в девять часов вечера посреди темной комнаты убогого отеля. Где-то за стеной слышны глухой звук работающего телевизора и удаляющиеся шаги по лестнице. Мир вокруг меня стал другим, но он все еще жив. Мой забытый телефон внезапно тяжелеет в переднем кармане джинсов. Вытаскиваю его, мой палец зависает над кнопкой, прежде чем я наконец включаю его. Требуется время чтобы телефон включился, и когда он наконец начинает работать, на экране высвечиваются двадцать два пропущенных звонка от Билла, шесть голосовых сообщений, и десять текстовых сообщений. - Где ты? Первое сообщение. - Ты уехала, не так ли? Твой чемодан пропал. Второе сообщение. - Ты забрала не все. Третье сообщение. Представляю его, проснувшегося и обнаружившего, что меня нет. Затем представлю, как он ходит из комнаты в комнату, проверяя вещи, которые я забрала с собой и какие оставила. - Твоего кольца здесь нет, ты забрала его? Умоляю, позвони мне. - Судя по твоей записке, ты не против поговорить, просто не сейчас? - Ты уехала из города? Прошу возьми трубку. Хаотично удаляю все остальные сообщения, но только не голосовые. Часть меня, та что глубоко во мне, знает, что я захочу прослушать их позже, когда буду одна и буду скучать по нему. Но, когда буду скучать по нему сильнее, чем сейчас. Даже не знаю, что ответить. Теперь я поняла, что Билл не может быть решением моих проблем. Он облажался, не рассказав мне правду о Ли и их совместном прошлом, но я вполне уверенна, что это имело отношение больше к его глупости, нежели к желанию обидеть меня. По этой причине, нужно узнавать кого-то больше, чем несколько дней, прежде чем связывать себя с ним узами брака. И правда в том, что его ложь подходила мне. Я сбежала в Стокгольм, используя его и тысячи километров между всем что я знаю, чтобы избежать вещей, которые портят мою жизнь. Адалин может быть абсолютной стервой, но она права в одном: единственным, кто двигался вперед во всех этих отношениях, был Билл. Я была рада спрятаться в этом новом мире, в котором все было просто и понятно рядом с ним. Перекатываюсь на спину, и вместо того, чтобы ответить Биллу, пишу групповое сообщение своим девочкам. - Думаю, я нашла квартиру. Спасибо за список, Лори) - Позволь нам приехать к тебе в мотель,- отвечает Лорен.- Мы сходим с ума, не зная, что, черт возьми, творится. - На днях,- обещаю я им. - Не унывай, дорогая! - пишет Кейт. - Жизнь состоит из крошечных и ужасных моментов, и в промежутках между ними из громадных и потрясающих. Люблю тебя,– быстро печатает Терра. - Я в порядке. Не волнуйтесь, - отвечаю я. Терра права. Это лето было самым идеальным и удивительным отрезком в моей жизни. Это было настолько не похоже на все остальное, что даже сейчас я вспоминаю это с такой болью в сердце, что мне приходиться восстанавливать дыхание не позволяя ядовитой реальности отравлять все радостное в моей душе. *** Джессика - настоящая добрая фея, так как она позвонила мне около восьми утра и сказала, что я могу заезжать. С изменением времени я не могла заснуть до пяти часов, и бродила по крошечной, темной комнате мотеля как ненормальная, молясь всем богам, чтобы все получилось, и мне не пришлось тратить еще день на поиски квартиры. Бреду к метро и долго пялюсь в окно, когда проезжаю однотипные станции, прежде чем выхожу рядом с парком и, пройдя через него, не оказываюсь перед домом родителей. На удивление в нем никого. Поднимаюсь к себе в комнату и уныло гляжу на коробки, которые дожидались моего возвращения. Решаю приготовить обед к приезду родителей и, когда заканчиваю с готовкой, слышу звук подъезжающей машины. Раздается собачий лай и входная дверь открывается. Вижу маму и ее удивление сменяется настороженностью, а потом мягкостью? Чувствую, как слезы катятся из моих глаз и, когда она обнимает меня, понимаю, что еще никогда не возвращалась в этот дом с такой охотой. За ее спиной появляется папа и я бросаюсь ему на шею. Он обнимает меня, пока рыдания сотрясают мое тело, и на логичный вопрос "Что случилось?" все, что я могу придумать - так это сказать, как сильно я скучала по нему. Я пообещала девчонкам, что они смогут приехать ко мне, как только я перееду, но после перевозки и распаковки вещей я так устала, что не хочу ничего кроме сна. Уже в кровати сжимаю телефон так сильно, что чувствую, как ладонь становится скользкой, борясь с тем, чтобы не перечитать в сотый раз постоянно приходящие сообщения от Билла. Тихий писк оповещает меня о приходе очередного такого. В нем говорится: - Если бы я приехал к тебе, ты бы повидалась со мной? Горько усмехаюсь, потому что, несмотря ни на что, не могу просто так взять и перестать любить его. Я бы никогда не отказалась от возможности повидаться с ним. - Почему ты уехала, не разбудив меня? Я с ума схожу от неизвестности. И следующее: - Я не могу спать. Я скучаю по тебе. Закрываю глаза, не понимая до этого момента, как сильно мне нужно было услышать это. Ощущения сильнее стягиваются в груди, канатами оборачиваются вокруг легких, сжимая их вместе. Мой осторожный разум твердит мне, чтобы я ответила. Но я откидываю телефон на кровать, прежде чем скажу ему, что скучаю по нему больше. Так сильно тоскую по нему, что чувствую, будто затянута в корсет, неспособная вдохнуть достаточно воздуха в легкие. Когда снова беру телефон в руки, на следующее утро, то вижу что пропустила три его сообщения: - Я люблю тебя. - Пожалуйста, скажи мне, что я не испортил все. - Умоляю, Ева. Скажи что-нибудь. Ответь мне, поговори со мной. По времени определяю, что он написал это в своем офисе на работе. Могу вообразить Билла, уставившегося в телефон, неспособного сконцентрироваться или сделать что-либо, пока я не отвечу. Но я не делаю этого. Вместо того чтобы написать сообщение, сворачиваюсь калачиком и засыпаю, нуждаясь в отключении от жестокой реальности, словно в отсоединении от сети. Просыпаюсь от того, что кто то стучит в дверь. Снова беру телефон - сейчас семь утра. Иду к двери и вижу на пороге Терру с цветастой коробкой Donuts (5) в руках. Солнце золотит ее светлые волосы и я, опираясь лбом на дверной косяк, просто улыбаюсь, потому что впервые за все время разлуки с Биллом мне не хочется плакать. Я даже не удивлена, что она здесь. И мне не нужно спрашивать, понимает ли она, что значит для меня ее приезд. - Привет,- произношу я и она улыбается, глядя на мою полосатую розовую пижаму. - Я приехала к родителям. Но подумала, что сначала должна заехать к тебе,- говорит она и я молча пропускаю ее в квартиру. Как только закрываю дверь, она обнимает меня и я крепко обнимаю ее в ответ. - Как же я скучала,- шепчу я в ее волосы. - Я хотела остановиться у Лорен, но ты же знаешь ее проблемы с громкостью во время секса, к тому же там вроде как Андерс снова приезжает из Торонто поэтому, извини, но я не могу поехать к ней,- она делает глаза полные «Упаси Бог».- А что касается Кейт, то не хочу ее напугать, если вдруг снова встану ночью во сне,- поясняет Терра и я слегка смеюсь. - Мой дом, твой дом.- Отвечаю, проходя вслед за ней в гостиную. - Очень милая квартира,- Терра осматривается вокруг, после чего выглядывает в окно на площадку на заднем дворе. - Спасибо Лорен, это она ее нашла. - Ну как ты? - Нормально,- отвечаю я.- Бывало и хуже,- и это правда. - Я пока умоюсь, а потом мы поговорим хорошо?- спрашивает Терра и я лишь молча киваю, проходя на кухню чтобы приготовить нам завтрак. *** Янтарная жидкость, медленно растворяется в прозрачной, от тающего льда, когда я верчу стакан в руке и пялюсь на стол, за которым мы с Террой сидим уже часа три. Торшер в углу светит ярко, но маленькая кухня от этого, все равно кажется меньше. - Я тебе говорила, что у него амблиопия левого глаза? - лениво растягивая слова, спрашиваю я. - Это еще что за хрень такая? - Разновидность косоглазия. Когда он расслабляется, его левый глаз слегка косит в сторону. - Очаровательно,- произносит Терра с неудовольствием глядя, как я разливаю остатки Jamesonа (6) по стаканам. - Он шутливо называл это своим недостатком, а мне наоборот это нравилось. Представляешь, как я в него втрескалась, что мне даже косоглазие казалось чем-то особенным. - Я думаю, тебе уже хватит, отдай мне бутылку,- Терра протягивает руку, но я убираю емкость подальше и смотрю на нее в упор. - И как я вообще могла подумать, что такой парень способен полюбить меня, Терра? Ты его видела? Идеал. И я. Глупый мотылек, погибнувший в отчаянной попытке обладания прекрасным. - Ты пьяна и расстроена. Когда пройдет время ты на все посмотришь другими глазами и ситуация больше не будет казаться такой безнадежной. - Она не кажется мне безнадежной Терра, я считаю она катастрофична. - Да, случилась новая неудача, но это не значит, что ты должна сдаться. В конце концов тебе всегда было свойственно драматизировать. - Да, но только тогда на кону не стояло мое сердце. Вижу немое согласие в ее взгляде, но прежде чем она успевает ответить, нас прерывает внезапный звонок в дверь.