***
Минако в аморфном состоянии бродила по квартире. Время от времени она спотыкалась об случайные предметы, что попадались на пути. Всё валилось из рук, а земля уходила из-под ног. Несколько раз она наступила на хвост несчастному Артемису, который уже не знал, куда от неё деться; уронила кружку с горячим кофе в распахнутое окно и практически села на шпагат, поскользнувшись в ванной на коврике. По счастливому стечению обстоятельств её родители вместе со своими друзьями уехали на давно запланированный уик-энд, и она была предоставлена сама себе вот уже вторые сутки. Без надзора строгой мамы привычный позитивный настрой и жизнелюбие покинули девушку, оставив вместо себя апатию и глаза на мокром месте. Она не расчесывала волосы со вчерашнего дня, не смотрелась в зеркало и практически ничего не ела. Сидя на тахте, она слушала пиздострадальческие песни про любовь и боль, заливала в себя вино прямо из горла бутылки и просматривала социальную сеть в надежде, что предмет её вожделения подаст хоть какие-то признаки жизни. Но вот уже несколько дней он не обновлял ленту, не появлялся в сети и делал вид, что сдох. Минако горько ухмыльнулась сама себе и сделала музыку погромче. Поддавшись внезапному импульсу, она вскочила на пол, прижала к себе кота и начала с ним кружиться в странном танце, по стилистике известном только ей. Спустя пять минут, обессиленная, она упала на кровать и истерично засмеялась. Артемису хореография явно пришлась не по вкусу, отчего он недовольно фыркнул и шмыгнул под стол. Так странно. И чему она радуется? Поведясь на хорошее настроение, девушка достала с полки огромную лакированную косметичку и присела к зеркалу. Обычно здесь она проводила большую часть своего времени, и мама не могла её дозваться часами за наглухо закрытой дверью. Домашняя работа не вызывала у Мины восторга: мясо сгорало, супы не варились, рыба не чистилась, а ролы не лепились. Но сделать красивый макияж — это ведь совсем другое дело! Она просто обожала колдовать над собой: превращаться из ведьмы в принцессу, а иногда и наоборот. Делать локоны и причёски, красить губы яркой помадой, правильно маскировать синяки под глазами, наносить румяна и подбирать тональную основу — всему этому она научилась ещё в средней школе в Англии, когда была влюблена в сотрудника своего отца, Алана, и старалась ему понравиться. Отец девушки был полицейским и большую часть своей жизни она провела в Великобритании, зубря английский, пока родители не решили вновь вернуться на родину, в Токио. Что ж, спасибо, папа, теперь она в совершенстве знала инглиш, но не могла разобраться даже в элементарных японских кандзи. Наверное, на этой почве они и подружились на продлёнках с бедняжкой Усаги, которой учёба не давалась вовсе. Минако улыбнулась своим воспоминаниям. Как много воды утекло. Уса уже давно замужем, а она всё также одинока… Отношения ей не давались легко ни с одним мужчиной. Её часто использовали, обманывали, предавали и бросали, несмотря на то, что она безоговорочно отдавалась всей душой и делала то, о чем её просили. Может быть, все дело в том, что она некрасивая? Может быть, нужно что-то изменить в себе? Она разложила своё богатство на столе и начала малевать на лице. Слой за слоем, штрих за штрихом. В зеркальном отражении, наконец, начала появляться очень привлекательная молодая девушка. Чем Усаги лучше неё? Почему Мамору полюбил её? Ведь когда они познакомились, ей было всего четырнадцать?! Что он разглядел в простодушной школьнице? И почему в жизни Мины нет такого же доброго и порядочного «Мамору», который бы души в ней не чаял? Телефонный звонок с незнакомого номера отвлёк Минако от мэйк-апа, и она нехотя подняла трубку. — Привет, красивая, это Ятен! — раздался знакомый голос. Минако раздражённо закатила глаза, будто бы он мог это увидеть и, сделав над собой усилие, ответила. — Привет… И? — Хотел узнать, как твои дела. В клубе ты была расстроена. Всё в порядке? — О, все чудесно! — она усмехнулась. — Так что ты хотел? Какой идиотский разговор! Зачем он вообще звонит? Неужели не было понятно в прошлый раз, когда он предлагал проводить её домой, что она не желает тратить на него своё драгоценное время. Это же надо было додуматься подойти к ней сразу после неприятного разговора с Сейей? Ведь они друзья! Разве так можно? — У меня есть некоторые идеи для новой фотосессии, хотел предложить тебе выступить в качестве модели. Ты бы мне подошла. С меня плюшки, кофе или что ты там любишь… — весело проговорил Ятен. — А если будешь себя хорошо вести, позову на свидание, — немного подумав, добавил он. После его последней фразы девушка ощутила нарастающую ярость. — Послушай, ты явно что-то недопонял. Это тебе нужно из кожи вон вылезти, чтобы я хотя бы на одно сраное мгновение подумала о тебе не в той плоскости! На той стороне трубки послышался издевательский смешок. Ситуация явно забавляла собеседника. — Что смешного? Извини, но ты сам напросился! Как тебе вообще хватает совести… Я девушка твоего друга… — затараторила она, меря комнату шагами. — В твоих мечтах, Минако. Пора уже повзрослеть и жить дальше, — спокойно отозвался парень. — Так ты согласна или мне найти кого-нибудь посимпатичнее? Айно заскрипела зубами. Как же он её бесит! Бесит! Бесит! Но почему именно сейчас? Раньше он не вызывал у неё таких бурных эмоций, даже казался вполне милым. До того момента, как начал оказывать явные признаки внимания. — Ты что-то знаешь, да? — стараясь абстрагироваться от его комментария, проговорила она. — Ты покрываешь его. — Нет. — Ну, конечно, знаешь! Ведь вы одного поля ягоды. — Минако продолжала злиться. — Может быть и одного, а может быть, и нет. Да даже если бы я и знал, уж точно не сказал бы тебе. Зачем мне это? Ты же явно показала, что нам с тобой не о чем общаться. Послышались длинные гудки. — Что? Ну, какой же урод! — в сердцах она выругалась вслух и бросила телефон на постель. — Гори в Аду, Ятен! Теперь-то она на сто процентов была уверена, что тот знал обо всех мутных делишках Коу. Ведь он намекал на что-то тогда в клубе… Нужно было сосредоточиться и вспомнить все детали их разговора.***
Усаги в нерешительности мялась под дверью с большим букетом жёлтых роз. Минако они всегда нравились. В памяти прозвучал её капризный, немного писклявый голосок: «Ну, Уса-а-аги, почему мне так редко дарят цветы? Куда подевались все романтичные мужчины?» Девушка ощутила неприятный укол совести. Нет-нет, никаких истерик. Только не сейчас. Ведь она пообещала себе не раскисать. У неё просто не было другого выбора. Она должна забыть про то, что произошло и жить дальше. Чемоданы были собраны. Через несколько часов её ожидал долгожданный полет в Париж. Мамору обещал встретить её. Ещё чуть-чуть и она наконец-то увидит своего любимого мужа… Осталось только разрешить одно незавершённое дело перед поездкой… Усаги хотела поговорить с подругой по телефону, но то, что Айно перестала отвечать, насторожило. Минако звонила ей все эти дни, а она практически игнорировала её… До чего же всё-таки отвратительно оказаться на её месте. Усаги натянула улыбку и монотонно проговорила про себя их предполагаемый диалог. Она хотела легко и весело все преподнести, вот только речь её всё равно рано или поздно получалась слишком драматичной… Набравшись смелости, она постучала. Дверь открылась лениво и не сразу. Минако была на редкость задумчива и лицезрела подругу странным взглядом, полным то ли удивления, то ли растерянности, то ли испуга… — Как же я рада тебя видеть, Мина! — не обращая внимания на «приветствие», взвизгнула Усаги, протягивая букет. — Это тебе, твои любимые! — Спасибо. — девушка кивнула, принимая и рассматривая подарок. — Да, ты умеешь застать врасплох. Не думала, что ты придёшь. Проходи… Она зашла в дом, увлекая подругу за собой. Усаги ощутила внутреннюю тревогу. Что-то было не так… Этот холод, безразличие и пустота в глазах… На хохотушку Минако это не было похоже. Обычно она прыгала как не в себе от любого проявления внимания в свой адрес. Куколка скромно присела на диван, где расположился спящий Артемис. — Родители уехали, вернутся только завтра. — Минако положила букет не стол, достала из бара вино и принялась молча разливать его по бокалам. — Прости, что я пропала… Я хотела поговорить с тобой, но не смогла дозвониться… — Девушка обратила внимание на протянутый ей фужер и послушно взяла его. Айно присела рядом и внимательно посмотрела ей в глаза. — Ты не берёшь трубку… — От такого пронизывающего взгляда больших голубых глаз Уса почувствовала себя виноватой и на редкость уязвимой. — Ты обиделась? — Нет, что ты. Я просто была немного занята. — Мина попыталась улыбнуться, впервые за все время. Она успокаивающе погладила кота по шёрстке, он довольно растянулся, предлагая потискать его ещё. Усаги выдохнула. Может быть, ей показалось? — Пей же. — Начинающая певица залпом осушила свой алкоголь. Девушка чуть пригубила вино. — Знаешь, я улетаю сегодня во Францию, Мамору выслал мне билеты. Завтра у нас годовщина… Я не знаю, сколько меня не будет… — Круто тебе! — подруга небрежно хлопнула её по спине, от чего Усаги чуть не подавилась. — Ведь ты никогда не была за границей. Может быть, Мамору даже возьмёт отгул и наконец-то уделит тебе время… — колко добавила она, собирая длинные светлые волосы в конский хвост. — Да, я так рада… — девушка глупо хихикнула, стараясь скрыть своё негодование от обидных слов Айно. — Даже не верится, что это происходит на самом деле! — Усаги восторженно похлопала в ладоши, изо всех сил стараясь сохранять иллюзию искренней радости и весёлости. А затем, как будто вспомнив что-то грустное, сникла, опустив глаза. — Вот только… Волнуюсь о том, как ты будешь тут без меня… — она готова была заскулить от внутренних терзаний, подобно рыжей побитой собаке, что вот уже несколько дней бродила вокруг её дома. — О, за это не переживай. Я найду, чем мне заняться! В конце концов, у меня все ещё есть работа в студии. Никогда не поверишь, кто мне звонил сегодня! — ухмыляясь, пропела Минако и сложила руки на груди. — Ятен! — опережая все вопросы, бросила она, как будто говорила сама с собой. Понятия не имею, что там у него на уме, но мне он кажется, довольно странным… Он так резко переменился по отношению ко мне! — Я не знаю его близко, но слышала, что он очень своенравный… — смущаясь, вставила Усаги, вспоминая, как Ятен с Тайки застали её в квартире у Сейи. — Ну, конечно же, не знаешь, ведь ты гораздо ближе общаешься с Сейей... — подруга резко вскочила с места и подошла к столу. — Что? — Джиба почувствовала сухость во рту. Она не ослышалась?.. Айно разочарованно посмотрела на полупустую бутылку вина. Несколько секунд она раздумывала, стоит ли налить напиток в бокал, дабы продолжить и дальше изображать из себя пафосную девицу, а потом откинула сомнения прочь и просто начала жадно пить из горла. — Ведь я ему только мешаю, правда. А ты такая добрая и покладистая, — ехидно проговорила она, не оборачиваясь. — Очень ответственная, волнуешься за его самочувствие… — Ми… Ми… Минако… — Язык Усако начал заплетаться, и от страха, охватившего ее, она не смогла совладать с собой, чтобы произнести хоть что-то членораздельное в свою защиту. — Как там твоя мама, Усаги? Девушка приподнялась с дивана на трясущихся на ногах и прикрыла лицо руками, почувствовав, как сквозь пальцы просачиваются предательские слезы. — Почему ты молчишь? — Мина повысила голос. — Я спросила тебя, Усаги, как поживает Икуко? Ты рассказывала мне, что она заболела. Я всерьёз начала беспокоиться и позвонила ей сегодня. — Минако сделала напряжённую паузу, подбирая слова. Усаги замерла, ожидая, что будет дальше. Айно усмехнулась. — Какого же было моё удивление, когда оказалась, что она, слава небесам, жива, здорова и, кроме того, не видела тебя уже целых две недели. Тут-то всё и сошлось. — Минако саркастично усмехнулась сама себе. Атмосфера накалилась до крайней точки и, несмотря на то, что Минако стояла к ней спиной, девушка почувствовала, что сейчас произойдёт что-то очень нехорошее. — Я могу все объяснить, Мина, выслушай меня! — Усаги попыталась взять подругу за плечо. Минако молниеносно развернулась и с силой ударила её охапкой цветов по лицу. — Заткнись, сука! От неожиданности Уса вскрикнула, почувствовав прикосновение острых шипов к своей коже. Она попятилась назад, сумбурно лопоча слова извинений себе под нос. — Я хотела… Хотела все рассказать тебе… Просто… Всё очень запутано… — Слишком поздно исповедоваться. Мина подошла к ней вплотную, накрутила её волосы на кулак и ещё несколько раз вмазала ей букетом по физиономии. — Мне больно! Прекрати, пожалуйста! — Усаги беспомощно прикрыла лицо, пытаясь увернуться от нападения. Жёлтые лепестки роз градом посыпались с её волос и плеч на пол. Айно брезгливо откинула цветы в сторону. — Мне плевать, что тебе больно! — сурово произнесла она и с отвращением толкнула девушку на пол. Маленькие слезинки выступили на глазах Минако. — Если бы ты знала, как больно было мне осознавать, что моя лучшая подруга, которая всегда была для меня образцом порядочности и чистоты, все это время лгала мне и трахалась с моим парнем за спиной! Минако что есть силы, пнула Усаги в живот. Куколка всхлипнула и сжалась как младенец, обхватив себя руками. — Что же ты не оправдываешься? — Айно выплеснула на Усаги остатки вина из бутылки. — Совсем нечего сказать, мразь? — она впилась ногтями в свои же ладони, пытаясь не показывать свою слабость и обиду. Промокшая и униженная Усаги поднялась с пола. Это нужно было прекратить немедленно. Все, что происходит — неправильно. Это какая-то ошибка. Всё не по-настоящему. — Всё не так, как ты думаешь. Это не было запланировано мной. Я сама не понимаю, как это произошло. Я не хотела обманывать тебя, просто ждала нужный момент, чтобы рассказать лично. Ты бы не стала слушать меня, расскажи я это по телефону! — превозмогая боль, проговорила она, протирая лицо от вина и крови. — Как я понимаю, сейчас самый подходящий момент? Правда, Усаги? Ты же клялась мне! Клялась нашей дружбой, что у вас ничего нет! Ты понимаешь, что ты предала меня и всё, что нас связывало эти годы? — Мина злилась всё больше. — Тогда у нас еще ничего не было! Не знаю, чем я думала, но он понравился мне… Всё то, что он делал, о чем говорил со мной… Я влюбилась в него. — Усаги не выдержала и зарыдала в голос. — Да, я должна была тебе рассказать раньше! Когда он впервые пришёл ко мне домой… Зрачки Минако расширились. — Да, должна была! — Но я не смогла, я должна была предупредить тебя, сказать хоть что-то… Но ты была слишком увлечена им, я не хотела тебя огорчать. Я думала, что смогу разобраться с этим сама, но в итоге я погрязла в этом дерьме. И чем больше пыталась выбраться, тем больше меня затягивало… Я ненавижу себя за то, что позволила этому случиться, потому что теперь всё кончено, и с Сейей тоже… — девушка всхлипнула. Похоже, Усаги и самой нужно было выговориться. Айно молча наблюдала за её истерикой, не зная, что сказать. Она взяла сигареты и закурила, чтобы успокоить внутреннюю дрожь. Ей казалось, что ещё слово, и она разорвёт эту идиотку на части. Она, правда думает, что её слезы сейчас уместны? Да как она вообще посмела посягнуть на то, что ей не принадлежит? Её наивность и детский лепет сейчас вызывают только желание уебать. Никакой жалости. — Он сказал, что просто хотел трахнуть меня, я не интересна ему, как и ты. — Так тебе и надо, шлюха! — зашипела Мина, дико радуясь сложившейся ситуации. — Неудивительно, что он так поступил. Ведь с тобой даже не о чем поговорить. Ты живёшь так, как удобно Мамору! Всё-таки есть справедливость на свете! — А сейчас ты решила, что мы можем просто это обсудить, и все будет как раньше? — язвительно вставила она, затягиваясь сигареткой. — Я сделаю всё что угодно, чтобы загладить мою вину. Прости меня, — сквозь слёзы процедила Куколка. — Я очень виновата перед тобой. Неужели вот так можно нагадить человеку в душу, а потом просто извиниться? Её непосредственность не знает границ. — На колени! — грубо скомандовала девушка, упиваясь своей внезапной властью над гнусным человечишкой. Усаги медленно села. — Если бы я могла все исправить, то выбрала бы тебя. Но я не могу повернуть время вспять. Прости меня. В какой-то момент Минако ужасно захотелось смягчиться, но вместо этого она сурово произнесла. — Сколько раз ты спала с ним? — Мне неловко об этом говорить… Подруга в голос засмеялась. — А трахаться с ним тебе не было неловко? Отвечай! Один? — с надеждой спросила она. — Несколько, — Усаги покраснела ещё больше. Айно почувствовала, что вот-вот достигнет точки невозврата. — А как же Мамору? Он знает об этом? — Прошу тебя, только не говори ему ничего! — Уса умоляюще посмотрела на неё. — Тогда проваливай отсюда в свою Францию и никогда не возвращайся, слышишь? Забудь о Сейе навсегда, и обо мне тоже! — со злостью закричала Минако и запустила в неё пустой бутылкой. Куколка поднялась на ноги и направилась к выходу, не слушая матерные крики подруги ей вслед. Растоптанная? Разбитая? Смешанная с грязью? Уничтоженная? Все эти слова не передавали те эмоции, которые она сейчас испытывала. И Сейя, и Минако отказались от неё, просто вычеркнув из своей жизни. Это и есть расплата за грехи? Когда она ушла, Минако камнем упала на кровать и навзрыд заплакала.